"Дикая звезда" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 13

Байрони молча постояла на пороге кабинета Айры, потом заставила себя тихо закрыть за собой дверь и пошла вперед. Она изучала сидевшего за дубовым письменным столом мужа, пока он не заметил ее присутствия. Он читал газету, полностью погрузившись в это занятие, и, казалось, излучал спокойствие и безмятяженность, которые обычно умиротворяли и расслабляли Байрони. Теперь этого ощущения не было. Представлялось ли ей, что он должен выглядеть по-другому теперь, когда она все знала? Но, разумеется, он выглядел по-прежнему. Та же белая кожа, светлые волосы, лишь чуть темнее, чем у его дочери, великолепно вылепленные черты аристократического лица. Сущий ангел, подумала она. Ее всегда восхищали его руки — длинные и узкие, с ухоженными ногтями. Нежные руки, ласкавшие тело своей сводной сестры.

Хватит, Байрони!

— До этого могли додуматься только идиоты, — пробормотал Айра хмурясь. Он почувствовал присутствие Байрони и, прежде чем поднять на нее глаза, принялся неторопливо складывать газету. — Как вы себя чувствуете, дорогая? — спросил он, поднимаясь из кресла. — Вы по-прежнему немного бледны. Это меня беспокоит.

— Все хорошо, Айра. Благодарю. — Как обыденно звучат голоса! Она набрала в легкие воздуха. — Мне нужно поговорить с вами, Айра.

— Ну разумеется, дорогая. — За два дня он устал от конфликтов с рабочими на литейном заводе. Совершенно нежелательны еще и домашние неприятности, черт бы их побрал. — Садитесь, пожалуйста.

— Нет, садиться я не хочу. — Много раз за последние три дня она вновь и вновь обдумывала то, что должна ему сказать. Он коснулся ее руки, и Байрони резко отшатнулась.

Айра нахмурился, но промолчал.

— Айра, — очень спокойно сказала она, — я знаю.

Он хранил молчание, и выражение его лица ей ничего не говорило. Он отлично знал, что она имела в виду, прекрасно понял ее, но тем не менее спросил:

— Что вы знаете, Байрони?

— Я знаю о вас с Ирен, и.., о Мишель.

— Понятно. — Все было ясно, и, к собственному удивлению, он почувствовал неожиданное облегчение и только потом намек на страх. Они всегда были так осторожны! Уж не сболтнула ли чего эта черная сука :

Эйлин? Нет, об этом не могло быть и речи. — Могу я спросить, как вы об этом узнали?

— Я вас видела. Обоих, в вашей постели.

В ее голосе звучало крайнее отвращение; Айра внезапно ее возненавидел, ему захотелось ударить Байрони. Разумеется, этого он сделать не мог, он никогда не ударил ни одну женщину. Его отец очень рано внушил ему, что женщин нужно лелеять и оберегать. В его голове пронеслись глубоко спрятанные воспоминания. Его отец и мать Ирен умерли, погибли во время внезапно налетевшей зимней бури. Они с Ирен остались одни в доме, и он был охвачен безутешным горем. Тогда к нему и пришла четырнадцатилетняя, но уже умудренная опытом Ирен. И овладела им. В его двадцать восемь лет у него было немного женщин, и ни разу ни одной девственницы. ;

Она полностью отдалась ему, молчаливо перенеся боль расставания с девственностью, и полюбила его.

«Навсегда», — шептала она ему.

Как странно, пристально глядя на него, думала Байрони. Он по-прежнему выглядел как ангел, и этого не изменило даже то, что ей все стало известно. Но от нее не ускользнуло отражение боли в его глазах.

— Могу я спросить, каковы ваши намерения? — вежливо, почти равнодушно спросил он.

— Я ничего не намерена делать. Буду молчать, если вы освободите меня от этого похожего на фарс брака, и…

Чувство облегчения улетучилось, и лицо Айры окрасилось гневом и недоверием.

— Это шантаж?

— Вы должны продолжать переводить моим родителям ту же сумму денег, что ежемесячно посылаете теперь. И дело вовсе не в том, чтобы я пеклась о своем отце. Просто, перестав получать эти деньги, он, боюсь, быстро набросится на мою мать. А я не хочу, чтобы он ее бил.

— Это все, чего вы хотите? — спросил он, отворачиваясь от Байрони. «Не верь ей», — говорил он себе.

— Да, все.

— Что вы имеете в виду под словом «освободите»?

— Я все продумала. Я намерена уехать из Сан-Франциско, создав впечатление, что покинула мужа и своего.., ребенка. Вашу тайну я не открою.

Он снова повернулся к ней лицом, мучительно соображая. Глаза это очень хорошо выдавали.

— Я не шантажистка, Айра, однако я попрошу у вас, скажем, сотню долларов. Как вы знаете, у меня совершенно нет денег. И я сомневаюсь, что могу уехать далеко от Сан-Франциско, даже если продам всю купленную вами одежду. Не думаю, что разумно продавать то колье, которое вы подарили на Рождество.

Кто-нибудь сможет узнать его, удивиться и задавать нежелательные вопросы.

— Я вижу, вы все тщательно продумали.

— Да, именно. Только этим я и занималась последние три дня. Я не хочу вам зла, Айра. Правда, я не понимаю ваших.., чувств к Ирен, ни ее к вам. Но не мне вас судить.

Да и как ты, дурочка, можешь быть им судьей?

— И еще одно, Айра. Я решительно намерена защищать свою мать. И если узнаю, что вы прекратили посылать им деньги, я погублю вас.

— Я подумаю, — наконец произнес он.

Не сказав больше ни слова, Байрони вышла из кабинета. Она закрыла за собой дверь и бессильно прислонилась к ней. Она дрожала. Чего она ожидала от него? Криков ярости? Попыток оправдать перед нею свою связь с сестрой? Айра.., законченный, безупречный джентльмен… Все в Божией власти.

Байрони вышла из дома и отправилась верхом в сторону океана. Дождя не было, но дул сильный ветер, и она чувствовала, как песчинки хлестали ее по лицу и резали глаза. Она не удивилась, когда увидела там его, верхом на арабском жеребце, тихого и одинокого.

— Привет, Брент! — поздоровалась она, сожалея о том, что его вид вызвал у нее такую боль. Его густые волосы разметал резкий океанский ветер, а глаза впились в нее.

Он помолчал, изучая ее лицо.

— Поправились? — спросил он наконец.

— Да, я себя чувствую отлично, только немного кашляю. — Она соскользнула со спины Колючки и пошла к воде. Байрони поддела ботинком раковину, подняла ее и принялась сосредоточенно рассматривать ее розовые полоски, прекрасно понимая, что он стоял за спиной.

Она медленно повернулась.

— Я надеялась встретить вас здесь. — Ведь я вижу тебя в последний раз. — Хотела еще раз поблагодарить вас за вашу заботу.

— Вы не дали мне выбора. Не мог же я оставить вас в грязи.

— — Да, — заставив себя улыбнуться, согласилась она. — Думаю, не смогли бы.

— Вы по-прежнему не хотите рассказать, что же произошло?

— Не могу.

Но так хочу. Боже, как хочу!

Брент отвернулся от нее, похлопывая плеткой по бедру. Он как одержимый приезжал сюда два дня подряд. И ничего не мог с собой поделать.

— Удалось ли вам правдоподобно солгать вашему дорогому мужу?

— Я приготовила несколько объяснений, но они не пригодились. Никто так и не узнал, что я отсутствовала.

— Не забывайте их. Держу пари, они могут пригодиться вам в будущем.

— Для чего?

Брент готов был вытрясти из нее душу.

— На тот случай, когда вы заведете себе нового любовника, миссис Батлер.

Байрони размахнулась и сильно ударила его по щеке.

Он вернул ей пощечину. Байрони задохнулась — больше от удивления, чем от боли, хотя щека ее горела.

— Черт вас побери! — выдохнул он, хватая ее в объятия. Он исступленно целовал ее, не как любовник, а словно в наказание, потеряв голову от ярости. Она чувствовала его пальцы в волосах, нежные губы на подбородке, щеках и глазах. Он пожирал ее. Клеймил ее поцелуями.

Байрони перестала сопротивляться. Она почувствовала, как рот Брента прижался к ее нижней губе, как его язык попытался пробиться между губами.

— Откройте рот, — потребовал он.

Она открыла. Язык Брента не ворвался в него, как она ожидала, дико и властно, а медленно и нежно проник между губами, потом снова отступил, давая ей время привыкнуть к этой ласке. Брент точно почувствовал момент, когда она стала ему отвечать, и что-то взорвалось в самой глубине его существа. Она слабо вскрикнула от удивления, а потом потянулась к нему, приподнимаясь на носки, чтобы прижаться плотнее.

«Я сумасшедшая, — думала она. — Совершенно сумасшедшая». Брент перестал ее целовать и теперь смотрел на приоткрытые, чуть припухшие и влажные губы. Ее грудь поднималась и опускалась. Байрони дрожала всем телом. Она хотела его. Открыла глаза, и он увидел, что они были полны отчаяния. Он замер на месте.

— Я хочу вас, Байрони, — проговорил он, прижимаясь губами к ее виску. — Не здесь. Сегодня вечером. Приходите ко мне.

Только что возникшие удивительные новые ощущения внезапно оставили Байрони.

Что ты делаешь?

Она покачала головой, пытаясь прояснить свои мысли.

— Скажите «да». Я доставлю вам наслаждение, гораздо большее, чем этот старик, за которого вы вышли замуж. И чем другие ваши любовники.

Ее глаза заволокли слезы. Столько лжи, столько обмана!

— У меня никогда не было любовника, — очень тихо проговорила она. Боже мой, у меня никогда не было и мужа.

Она увидела, как в его темных, синих, как безлунная ночь, глазах вспыхнуло недоверие. В них как в зеркале отражались его собственные мысли, по крайней мере в этот миг.

— У меня никогда не было любовника, — повторила Байрони.

Брент вцепился ей в плечи.

— Я не хочу слышать вашей лжи! Мне нет дела, будь у вас даже дюжина любовников. Важно лишь то, чтобы вы стали моей. — Он внезапно громко расхохотался. Она видела, как при этом напряглись жилы на его шее. — Мне плевать, если даже вы успели подхватить сифилис.

— Перестаньте, Брент, — спокойно и четко сказала она.

Байрони снова стала скованной и непреклонной, желание растаяло. На непроницаемом лице сияли светлые глаза.

— Пустите меня, — попросила она.

Брент выпустил ее руки из своих с насмешливым поклоном.

— А может, вся ваша страсть, миссис Батлер, лишь спектакль? Или спектакль как раз ваша холодность? Вам нравится дразнить мужчин, заставлять их сходить с ума от вожделения?

Она снова занесла руку, но он схватил ее запястье железной хваткой.

— Радуйтесь, что я остановил вас, Байрони. Я очень близок к тому, чтобы овладеть вами прямо здесь.

Судя по тому, что со мной происходит, я думаю, вам бы это не понравилось.

Внезапно он опустил руку Байрони вниз и прижал ее пальцы к своим брюкам.

— Вам приятно, Байрони, чувствовать, как сильно я вас хочу? Вы упиваетесь своей властью надо мной?

Байрони в шоке молчала. Она чувствовала, как он все больше напрягался под ее рукой. Мужчина. Сильный, полный жизни, опасный и устрашающий. И такой горячий. Она чувствовала его тепло через ткань одежды. Пальцы Байрони непроизвольно сомкнулись, и ее ошеломил вырвавшийся у него стон.

Брент тяжело дышал, все его тело содрогалось от желания. Она отняла руку, и он впился взглядом в ее бледное лицо, на котором зияли расширившиеся, ничего не понимавшие глаза.

Опять спектакль, черт бы ее взял!

— Ваша ладонь приятна, миссис Батлер… Уверен, что вам не раз об этом говорили. Однако я, разумеется, предпочел бы ваш рот. Вы умеете ртом и этим вашим розовым язычком?

— Я.., я не знаю, — проговорила она. И тут же, живо представив себе, как опустится перед ним на колени, в смятении залилась краской. Как бы это было? Он был такой твердый и большой в ее руке…

— Как вам известно, это вполне приемлемый способ доставить наслаждение мужчине и избежать при этом беременности. Возможно, вам пока недостает опыта. Буду счастлив вас просветить. Сегодня вечером, Байрони. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне сегодня вечером. У вас приготовлено столько лживых версий для мужа, что это будет совсем нетрудно.

Брент все говорил и говорил что-то насмешливое.

Почему, недоумевала Байрони, почему она постоянно думала о нем, хотела его видеть, быть с ним, несмотря на то что он лишь оскорблял ее? Ведь ему нужно только ее тело, ничего другого он не хочет. В какой-то миг Байрони вспомнила о потрясающих ощущениях, которые он заставил ее испытать. Почему бы в самом деле не прийти к нему перед отъездом?

— Не могу, — проговорила она, но не в ответ на его слова, а отвечая самой себе.

Но ты будешь свободна, очень скоро будешь свободна.

— Я не шлюха, мистер Хаммонд.

Брент ухмыльнулся:

— Нет, разумеется, нет. Шлюхи, дорогая моя девочка, в действительности очень честны. Что же касается вас и столь многочисленных подобных вам леди, то вы все сластолюбивые самки.

— Я уезжаю из Сан-Франциско.

Брент похолодел, почувствовав неопределенное волнение от этих решительных слов.

Нет, черт побери, вы не можете уехать!

— Я хотела увидеть вас в последний раз перед отъездом. Почему — не знаю. Возможно, просто хотела еще раз поблагодарить за то, что помогли мне той ночью. — Байрони слабо, иронически улыбнулась. — Впрочем, теперь это не имеет значения.

— Почему вы пришли в тот вечер ко мне?

— Потому что по непонятной мне самой причине доверяю вам. Наверное, я страшно глупа. Но вы помогли мне, спасибо. А теперь прощайте, мистер Саммонд.

— Но почему? — крикнул он ей вдогонку. — Почему вы не хотите встретиться со мной? И не только для того, чтобы выразить благодарность!

Байрони на секунду остановилась, но не обернулась.

Брент стоял на берегу, вслушиваясь в успокоительный плеск набегающих волн прибоя, и смотрел, как она удалялась на своей кобыле.

— Где она?

— Эйлин сказала, что она обедает в своей комнате. Нам нечего беспокоиться. Что ты собираешься делать, Айра?

— Разве у нас есть выбор? Она намерена уехать.

Я без шума разведусь. И тогда мы будем свободны, Ирен. Мы и наш ребенок.

— Будем ли?

Айри остановила странная нотка горечи в ее голосе.

— Разумеется. Я верю Байрони.

— Значит, ты просто глупец, Айра. Она собирается вернуться в дом своего отца в Сан-Диего?

— Она этого не говорила, но я уверен, что нет.

Она ненавидит отца, и действительно, Мэдисон Девит — настоящая скотина.

— А что, по-твоему, будет, когда она промотает все деньги, которые ты ей дашь? Станет продавщицей?

Или будет шить шляпки?

— Она неплохая девушка, Ирен, — терпеливо возразил Айра. — Я знаю, любовь моя, что у вас обеих были трения, но ее поведение никогда не было ни порочным, ни злобным.

— Пойдут разные толки, ужасные разговоры. Ты говоришь о тихом разводе. Но без шума не обойдется, Айра. Нам придется пережить скандал.

— Ты не хуже меня знаешь, что в таких случаях всегда винят женщину. К тому же всем будет ясно, что Байрони ушла не только от меня, но и от своего ребенка.

— Люди будут интересоваться, а она уже уедет отсюда. Мне это все не нравится, и в отличие от тебя я ей не верю. Она всегда будет незримо присутствовать с нами, мы всегда будем ожидать сюрпризов и беспокоиться.

Айра глубоко вздохнул и засунул руки в карманы брюк.

— Мы должны защитить Мишель.

Его дочь… Он готов на все, чтобы обеспечить ее благополучие. Решительно на все.

— Что же ты предлагаешь, Ирен? — спросил он наконец, встретившись с ней взглядом.

Ревность, которую Ирен испытывала к Байрони, задушила ее. Она не могла просто так взять и выло жить, как хотела поступить с этой потаскушкой. Та являла собой угрозу. И так будет всегда. Ирен видела, как с каждым месяцем Айра становился с нею все мягче. Ее приводила в ужас мысль о том, что он сделает ее своей женой.

— Она не должна уехать, — заявила Ирен.

Айра тихо выругался.

— Она уедет, Ирен! Она здесь не останется после того, как…

— Я понимаю.

Ирен поднялась из кресла и подошла к раскрывшему объятия Айре. Она потерлась щекой об его плечо, чувствуя, что его напряжение понемногу проходит. Он прижал ее к себе, и она ощутила его отчаяние, его страх, его любовь.

— Я думаю, она должна умереть.

Айра оттолкнул ее от себя, и лицо его побледнело.

— Я не убийца, — возразил он.

— Ты действительно думаешь, что она не вернется, когда истратит все деньги? И не будет нам угрожать? Айра, Бога ради, подумай о Мишель!

— Я не убийца, — повторил тот.

Ирен его хорошо знала и понимала, что он не изменит своего мнения. Она не представляла, как можно лишить Байрони жизни. Айра смотрел на нее, и в глазах у него стояло что-то похожее на ужас.

Ирен почувствовала, что побледнела, и быстро проговорила:

— Нет-нет. Разумеется, сами мы этого сделать не сможем. — Она бросилась к нему и тихо разрыдалась. — Мне так страшно, Айра.., так страшно…

— Я понимаю, дорогая, понимаю.

«Я люблю его, — думала она, — но он слабый человек. Я должна защитить все, что принадлежит нам. Должна защитить своего ребенка».

— Айра, — заговорила она, глотая слезы, — кажется, я знаю, как нам поступить.

В тот вечер Брент проиграл почти тысячу долларов Джеймсу Коре. Он непрерывно пил и то и дело грубо ругался, как заметил Джеймс Кора, без всякой видимой причины.

— Приятель, — говорил ему Кора, откинувшись на спинку кресла, пока Брент сгребал к себе с середины стола какую-то сотню долларов, — вы наверняка выиграли бы больше, будь вы повнимательнее. Три короля! Господи, а у меня-то была всего пара валетов…

Колин со своими королевами и восьмерками был готов поставить снова.

— Я просто идиот, — категорически констатировал Брент голосом крепко выпившего человека, старавшегося создать впечатление, что он трезв.

Кора рассмеялся и раскурил толстую сигару.

— Держу пари, у вас неприятности по женской линии. Нет, не пытайтесь отрицать. Вы же знаете, я опытен в таких делах. Господи, чему только Белл меня не научила!

— Она сука и лгунья.

— О! Надеюсь, вы имеете в виду не Белл? Нет, разумеется. Уж не имею ли я удовольствия знать этот образец красоты и добродетели?

Брент запоздало понял, что должен себя контролировать.

— Нет, не знаете, — буркнул он.

— Вы сегодня врете так же неудачно, как и играете, старина. Видите ли, все женщины одинаково хороши. Я мог бы продолжать отбирать у вас деньги, но вы явно не в форме. Отправляйтесь-ка к Селест. А когда ляжете с ней в постель, закройте глаза. И увидите все, что захотите — слонов, птичек — одним словом, все, что вам угодно.

Брент что-то проворчал и допил виски.

— Накачивайтесь дальше и тогда вряд ли сможете связно сказать хоть два слова!

Брент, не удержавшись, рассмеялся:

— Ну у вас и язык. Кора.

— Вот и Белл говорит то же самое, — ухмыльнулся тот.

— Я не нуждаюсь в ваших советах. Я не новичок в отношении женщин и всяких их штучек.

— Ладно, — согласился Джеймс Кора. — А вот и два крупных транжиры. Дадут за вас не больше десяти долларов. Эй, Дел, Дэн! Идите сюда, ребята.

Мне в руки попался славный игрок, проигравший все, кроме своих ботинок.

Дел Сэкстон, подняв бровь, взглянул на Брента и присвистнул.

— Ты похож на кучу дерьма, Брент — заметил он.

— Спасибо, Сэкстон. — Он глянул затуманенным глазом на партнера Дела Дэна Брюэра. — Садись, чего стоишь, как осел.

— Сам ты осел, Хаммонд.

— Мэгги сказала, что я наверняка найду тебя здесь, — сказал Дел, подсаживаясь к Бренту. — Она беспокоится.

— Проклятые женщины! Скажи ей, чтобы не лезла в чужие дела.

— Ну полно, полно, хватит ругаться, — заметил невозмутимый Дэн.

Брент хотел драки, quot;но не с Делом. Господи, он строил из себя дурака. И все из-за нее.

— Мне очень жаль, Дел, — устало вздохнув, проговорил он. — Прости. Дьявол, даже не понимаю, что я здесь делаю.

— Проигрываешь большие деньги, — сухо ответил Дел. — Кстати, Брент, не хочешь ли поговорить о деньгах?

Брент нетвердо поднялся на ноги:

— Нет. Ты можешь быть моим партнером в этом судоходном бизнесе, Сэкстон, но ты ведь не священник. А теперь, джентльмены, с вашего позволения, я думаю, мне следует подыскать себе менее требовательную компанию.

— Что с ним случилось? — спросил Дэн, глядя, как Брент медленно и осторожно шел между столиками к выходу из «Эльдорадо».

— Понятия не имею, — ответил Делани Сэкстон. — Поскольку уж мы здесь, не проиграть ли несколько десятицентовиков?