"Дикая звезда" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)Глава 8— Не прикасайтесь к ней! Байрони мгновенно выпрямилась над кроваткой Мишель, услышав за своей спиной злобный голос Ирен. Девочка, пристально рассматривавшая Байрони, тут же громко расплакалась. — Вот видите, все из-за вас! Ах, моя бедняжка! Ну иди, иди к маме, любовь моя. Ошеломленная Байрони с удивлением смотрела, как Ирен склонилась над девочкой и, осторожно подняв ее, прижала к плечу. — Я ей ничего не сделала, — проговорила Байрони, когда девочка успокоилась. — Она испугалась вашего голоса, Ирен. Байрони на мгновение обдало холодом, когда она увидела ярость, пылавшую в темных глазах Ирен. Потом это пламя пропало, и она подумала, уж не показалось ли ей. Она не представляла, что Ирен будет так враждебно относиться к ней за проявление внимания к ребенку. — Простите меня, Байрони, — проговорила Ирен, крепче прижимая Мишель к груди. — Я.., меня что-то расстроило, и я набросилась на вас. Правда, так глупо с моей стороны… Тихо, ангел мой. — Разумеется, — согласилась Байрони и вышла из детской. Она вошла в свою комнату и осторожно закрыла дверь. Взгляд ее остановился на другой, запертой двери, соединявшей ее комнату с комнатой Айры. «Мой муж…» — подумала она и рассмеялась, но тут же умолкла, услышав горькую ноту в собственном смехе. Они были в Сан-Франциско уже больше двух недель. Первой радостью для Байрони была благословенная холодная погода. Она любила туман, любила смотреть, как он клубится над заливом. Порой он окутывал своим одеялом весь город и даже накрывал Ринкон-Хилл. Байрони отбросила свои бессвязные мысли. Погода здесь стояла в это время года суровая, перекликавшаяся со злобными словами Ирен. Нужно поговорить с Айрой. Он должен принять какие-то меры в связи с поведением Ирен. И потом, Боже мой, не может она и дальше сидеть взаперти! Байрони терпеливо ждала, пока не услышала, как Айра вошел в свою комнату. Терпение… Этому она хорошо научилась за последние месяцы. Терпению, переходившему в неодолимую скуку. В первый раз она подняла руку, чтобы постучать в дверь, но тут же ее опустила. Ее никогда не приглашали в его комнату, и она только мельком взглянула на нее, когда Айра показывал ей дом. Аскетическая мужская комната. Она продолжала ждать, пока не услышала, как он вышел и стал спускаться вниз по лестнице. Она пригладила волосы, оправила юбки и направилась к его кабинету. Подойдя к закрытой двери, она уверенно постучала. — Байрони, дорогая, входите, — поднялся Айра навстречу. — Как провели день? Она почувствовала на лице изучающий взгляд мужа. О чем он думал, недоумевала она, когда смотрел на нее? — Мне нужно поговорить с вами, Айра, — проговорила Байрони. — Ну разумеется! Проходите и садитесь, пожалуйста. Она прошла и села, сложив руки на коленях. — Так в чем же дело, дорогая? С чего начать? Как объяснить ему смысл проблемы? — Айра, — напрямик заговорила Байрони, — Ирен не подпускает меня к ребенку! Байрони почувствовала, как по нему прошла волна негодования, но заговорил он спокойно: — Вы, несомненно, преувеличиваете. Я согласен с тем, что Ирен ревнует ребенка, но это же вполне объяснимо — разве нет? — Айра, — продолжала Байрони, пытаясь сохранить спокойствие, — предполагается, что Мишель — мой ребенок. И если все будут видеть Ирен с девочкой, а я буду тащиться рядом как глуповатая нянька, люди сразу догадаются, что здесь что-то не так. Он вздохнул, круговыми движениями большого пальца потирая подбородок. Она знала эту его привычку в минуты глубокого размышления. — Да, люди не дураки. Вы, разумеется, правы. — Я по меньшей мере должна хорошо знать ребенка, чтобы девочка не принималась громко плакать, когда я беру ее на руки. Ирен должна это понимать. — Что должна понимать Ирен? Айра встрепенулся, словно его подстрелили. — Ирен! Входи, пожалуйста. — Уже вошла, — холодно бросила Ирен. — Что я должна понимать? Что за басни нашептывает тебе Байрони за моей спиной? — Я вовсе не нашептываю басни! — задохнулась Байрони. — Ради Бога, Ирен, нам нужно как-то договориться! — Все было бы отлично, если бы вы вообще не вмешивались не в свое дело! — Хватит, — остановил их Айра. , Байрони видела, как он обнял сестру, понимала, что он что-то ей говорил, но слов не различала. Хоть бы он дал ей понять, какой она была идиоткой! Нет, поправила себя Байрони, не идиоткой, а несчастной, страдающей женщиной, которой нужен ребенок, чтобы снова почувствовать себя полноценным человеком. У Ирен перехватило дыхание, и она разрыдалась. О проклятие! Байрони решила, что Айра был с нею резок и довел до слез. Она ждала, чувствуя себя совершенно несчастной. Ирен наконец овладела собой. Айра, гладя ее по спине, подвел к креслу. — Теперь, — проговорил он, переводя взгляд с Ирен на Байрони, — мы обсудим все разумно. В конце концов, мы хотим всего самого лучшего Мишель. Ирен, дорогая, ты должна понять, что Байрони права. И дать ей возможность сблизиться с ребенком, иначе у людей могут возникнуть подозрения. Ты не должна быть такой эгоисткой. Ты согласна? Ирен поколебалась, но лишь секунду-другую. — Да, Айра, — машинально ответила она. «Так-то вот», — подумала Байрони. — Хорошо. Ну а теперь у меня есть сюрприз для вас обеих. В будущую пятницу вечером мы устраиваем званый ужин. Пора должным образом представить Байрони нашим друзьям. Байрони почувствовала, как ее охватило радостное возбуждение. — Чудесно, Айра! Вы уже подготовили список гостей? О, дорогой, нам понадобится помощь. Но я и сама хорошо готовлю и смогу помогать Эйлин… — Полегче, полегче, не торопитесь, — рассмеялся Айра. — Всему свое время. Прежде всего я действительно составил список гостей, и мы обсудим его с вами, Байрони. Нужны будут слуги, а повариху я уже нанял. Ее зовут Нейоми, негритянка из Алабамы. Ирен, я хочу, чтобы ты как следует отдохнула к пятнице. Помни, для всех не ты, а Байрони родила ребенка. Твои щеки должны порозоветь. «Так-то вот, — снова подумала Байрони. — Хозяин сказал свое слово». Байрони догадывалась о том, что Ирен была не в восторге от нее, да и могло ли быть иначе? За ужином в тот вечер Байрони разыгралась как маленькая. Она разрезала цыплячью грудку на маленькие квадратики, вполуха прислушиваясь к попыткам Айры завязать непринужденный разговор. Он добрый человек, думала она, поглядывая на него из-под ресниц. Он так искренне пытался сделать обеих женщин дома счастливыми. Его дома. Как ни странно, она не чувствовала себя частью этой семьи. И сомневалась, что когда-нибудь почувствует. Ранним утром Айра постучал в ее дверь. Байрони к тому времени уже встала и оделась. — Айра? — удивилась она, так как ожидала Эйлин. — Пойдемте со мной, дорогая, у меня для вас сюрприз. — Как? Еще один? А я думала, что вы уже уехали в контору. — Работа никуда не убежит, — возразил он, предлагая ей руку. — Идемте же, и больше я ничего вам не скажу! Байрони пошла рядом с мужем на улицу, нахмурившись из-за его упорного молчания. — Не понимаю… — начала было она, но тут же заморгала в восхищенном изумлении. — Колючка! Моя кобыла! О Айра! — Байрони бросилась в его объятия. Через мгновение она была уже рядом с кобылой и гладила ее бархатные ноздри. — Как вам удалось убедить отца расстаться с нею? — Это было не трудно, — сухо ответил Айра. — Тем более что он ее уже продал. Я купил ее у человека по имени Хоакин де Неве. — У отца Габриеля. Как это благородно с его стороны! Наверное, после того, что произошло, он чувствует себя виноватым передо мной… Ну да это дело далекого прошлого. Я так вам благодарна… Это самый лучший подарок в моей жизни! Айра улыбнулся, думая, что, вероятно, так и было. Возможно, теперь настанет мир. Ирен не любит верховую езду, и женщины не будут находиться вместе по крайней мере часть дня. Он задумчиво смотрел на Байрони, пока та продолжала бормотать ласковые, бессмысленные слова в уши кобыле. Жена казалась похудевшей и бледной. К счастью, теперь верховые про гулки вернут ей прежний цвет лица, она прибавит в весе. Он хотел, чтобы на званом обеде никто не заподозрил, что мать Мишель не она. Айра думал о том, что за месяцы, проведенные в Сакраменто, ее внешность пострадала. Красивые волосы утратили блеск, а зеленые глаза сияли не так, как прежде. Когда Байрони внезапно повернулась к мужу, он понял, что по поводу глаз ошибался. По крайней мере в ту минуту они искрились, полные жизни. — Мне кажется, нам пора снова навестить месье Давида, — заметил он, — вам понадобятся костюмы для верховой езды. — У меня есть бриджи… — Нет! Нет! — прервал муж смеясь. — Мы уже и так достаточно шокировали светских матрон. Вы — на лошади и в штанах — это переполнило бы чашу терпения. — Вы, разумеется, правы, — со вздохом согласилась Байрони. — У меня никогда не было костюма для верховой езды, — смутившись, призналась она. В нем шевельнулась ярость против Мэдисона Девита, но он лишь проговорил: — Теперь у вас их будет по меньшей мере три. И один из них должен быть ярко-голубым. В роскошное ателье месье Давида на Керни-стрит Байрони сопровождала Эйлин. — Мистер Батлер настаивает, чтобы один костюм был ярко-голубого цвета, — сказала ей Байрони, едва не прыгая от радости, что вышла из дому одна и была свободна. Первое время ей было немного странно видеть рядом Эйлин, ведь она прожила все свои отроческие годы в Бостоне, где негры жили в нищете, изолированные от белых. Но Эйлин не была рабыней в Калифорнии — свободном штате. Тетя Аида ненавидела рабство и могла бесконечно говорить об этом с любым, кто соглашался ее слушать. Байрони думала, что в действительности ее тетка ненавидела богатых землевладельцев Юга. — Вы будете выглядеть безупречно в голубом, миссис Батлер, — заметила Эйлин. — Какой великолепный день! — продолжала Байрони. — Как хорошо снова быть среди людей! — Вам повезло, — согласилась Эйлин. — Но осталось уже немного времени до дождей. Мне говорили, что в прошлом году здесь в грязи на Монтгомери-стрит завяз и утонул мул. Байрони настояла на том, чтобы идти в центр города пешком. Расстояние было небольшим, а из нее просто рвалась энергия. Она заметила, что Эйлин, в которой было не меньше пятидесяти фунтов лишнего веса, стала одолевать одышка, и, почувствовав вину, пошла медленнее. — О, смотрите-ка, какой-то салун!.. — Здесь их полно, — заметила Эйлин, не отрывая глаз от дороги. Брент Хаммонд — хозяин салуна, думала Байрони. Не ему ли принадлежит эта «Мечта рудокопа»? Нет. Она решительно покачала головой. Этот недостаточно шикарен. У него должно быть все самое лучшее. Она заметила, как отставшая было Эйлин шла теперь к ней вплотную, как настоящий телохранитель. На ее пути стали останавливаться мужчины, чтобы посмотреть на нее. Ей хотелось улыбаться им, улыбаться каждому встречному. Месье Давид, щегольки одетый человечек с цепкими черными глазами, лично приветствовал Байрони в своем роскошном салоне. Там были другие заказчицы, и Байрони одну из них узнала — миссис Сэкстон. Отобрав нужные ткани, Байрони довольно робко подошла к ней. — Мэм? Вряд ли вы меня помните. Я была на борту «Пурпурной королевы» прошлой весной, когда произошла та.., неприятность. Я очень рада вас видеть. Меня зовут Байрони Батлер. Чонси Сэкстон знала о миссис Батлер все. В ту давнюю ночь на борту «Пурпурной королевы» она ее не заметила, но в последние месяцы слышала о ней достаточно. Эта яркая, застенчивая девушка отнюдь не была продажной авантюристкой. Но, разумеется, так говорила только сплетница Пенелопа Стивенсон. — Да, теперь все отлично, — с улыбкой отвечала Чонси. Заметив огонек любопытства в глазах молодой женщины, она добавила несколько слов в объяснение, которое они с Делом предлагали всем, когда возникал разговор о том происшествии: — Человек, который пытался отправить меня за борт, слава Богу, давно умер, как и тот негодяй, что его нанял. Это был действительно ужасный случай, но мы с мужем пережили его. Ладно, хватит об этом, — заключила она, тронув руку Байрони. — Приятно видеть вас снова, дорогая. Зовите меня просто Чонси. — Красивое имя, — заметила Байрони. — Такое необычное, но, пожалуй, не в Англии, — опрометчиво добавила она. — Нет, оно кажется необычным везде, — возразила Чонси. — Что же касается вашего имени, то, видимо, ваша мать являлась поклонницей лорда Байрона? — Да. И я всегда считала, что мне повезло, потому что в противном случае она вполне могла назвать меня Георгом, в честь короля. Обе рассмеялись, и натянутость неожиданной встречи исчезла. — Мадам, — обратился к Байрони месье Давид, — простите, пожалуйста. У меня есть ваша мерка, но мне кажется, что вы немного похудели с весны. — Шейте, месье, по той же мерке, — ответила Байрони. — Я думаю, что вернусь к своим размерам очень быстро. По ее виду нельзя сказать, что у нее есть ребенок, подумала Чонси, хотя что она знала о детях? «Я пытаюсь, пытаюсь изо всех сил» — она едва не расхохоталась, вспомнив шутливые ночные жалобы мужа. — Миссис Батлер, нам пора домой, — заметила Эйлин. С лица Байрони сошла улыбка, но ненадолго. — Миссис Сэкстон, Чонси, вечером в пятницу мы даем ужин. Как вы полагаете, вы с мужем сможете оказать нам честь? Кто мог устоять перед таким милым приглашением? — Будем очень рады, Байрони. Наши мужья, разумеется, знакомы друг с другом, я же знаю вашего только как джентльмена, всегда снимающего передо мной шляпу при встрече. — О, благодарю вас. Мы с мужем еще не обсудили список гостей, но без вас с супругом я его не мыслю. Чонси погладила руку Байрони. — Если нас в нем нет, то включите, пожалуйста, — тихо сказала она. Чонси Сэкстон спокойно стояла в центре салона месье Давида, следя за тем, как черная женщина повела Байрони к выходу и они скрылись за дверью. «Очень приятная, — подумала она. — Надо поговорить о ней с Агатой. Никто не введет ее в общество, если я не поспособствую этому. Мы с ней почти одного возраста, а в Сан-Франциско так мало молодых леди». Чонси почувствовала прилив оптимизма. Кто угодно будет гораздо приятнее этой злюки Пенелопы Стивенсон. Почему она не вышла за кого-нибудь замуж и не уехала куда-нибудь подальше из Сан-Франциско! — Эйлин, — предложила Байрони, выйдя из салона, — давайте немного пройдемся. Я мало видела город, а сегодня такой прекрасный день! — Отлично, миссис Батлер, — согласилась та, — только не очень долго. Байрони смотрела, как двое китайцев несли через улицу на своих узких плечах невероятно тяжелые деревянные кругляки. Китайцы, подумала она. Так странно! В городе много мужчин, кое-кто одет по моде, другие же выглядят так, будто не меняли одежду долгие месяцы. Она глубоко, с полным удовлетворением вздохнула. Так много всяких запахов, много разных людей… — Миссис Батлер, — внезапно прошипела ей в ухо Эйлин, — опустите глаза, не смотрите! Байрони удивленно поморгала, но не успела выполнить рекомендацию служанки, как увидела шедших прямо на них двух красивых женщин. Проходившие мимо мужчины осыпали их насмешливыми комплиментами и свистели, а те хихикали и охорашивались. Она хотела посмотреть подольше, но почувствовала неодобрение Эйлин. Внезапно прямо перед ее глазами возникла шея какого-то мужчины, на которого она тут же наткнулась. — Пардон, мэм. Боюсь, я немного зазевался. Байрони остановилась как вкопанная. Он отдернул руку, поддерживавшую Байрони, словно обжегшись. Она медленно подняла голову и уперлась взглядом в темно-синие глаза Брента Хаммонда. — Вы! — Как, вы сегодня без муки? — протянул тот. — Да, видно, так оно и есть. Ваши мучные дни давно прошли, не правда ли? Боже правый, он выглядел таким.., красивым. Байрони проглотила подступивший к горлу комок, пытаясь проникнуться гневом, который он вызвал у нее много месяцев назад, но это ей не удалось. — Здравствуйте, мистер Хаммонд, — выговорила она. Все произошло слишком быстро. Она не успела собраться с мыслями. «Смотрит на меня как овечка», — подумал Брент. Дьявол, ведь он так не хотел встречаться с нею, по крайней мере до того, как… — Миссис Батлер, — твердо вмешалась Эйлин, — нам действительно давно пора идти. Байрони посмотрела на нее затуманившимися глазами. — Одну минутку, Эйлин. Мистер Хаммонд — друг мистера Батлера. Я не видела его после нашего возвращения. Прошу вас, не зайдете ли вы вон в тот магазин и не спросите, есть ли у них шляпы для верховой езды? Эйлин бросила на нее озадаченный взгляд. — Хорошо, миссис Батлер. Я вернусь через несколько минут. — Кто она — ваш ангел-хранитель? — Она прожила с Айрой и Ирен многие годы. Полагаю, она охраняет меня. — Вы нуждаетесь в защите, поверьте. Если бы меня сейчас не было с вами, вас уже осадили бы несколько питающих надежды мужчин. Мне нужна защита от вас! — Мне нравится Сан-Франциско, — выпалила она. — Весь этот шум и движение… Я чувствую, что живу здесь настоящей жизнью. И мужчины так хороши… Они не навязчивы, нет, а просто одиноки, как мне думается… — Вы превосходно одеты, — прерывая ее, заметил Брент. Ее смутила насмешливая нота в его низком голосе. — Почему бы и нет? — спросила она. — Превосходная фигура, леди! Полагаю, для совсем недавно родившей женщины вы выглядите прекрасно. — О, — беспомощно выдохнула она. — Правда, я бы сказал, вы немного похудели. — Байрони почувствовала, как скользил по ней его взгляд, и снова напряглась. — Позволю себе заметить, что ваши прелестные груди должны были немного пополнеть. — Прошу вас, мистер Хаммонд, прекратите… — Вы, разумеется, правы, миссис Батлер. Это меня не касается, не так ли? — Черт бы ее взял! Он надеялся, что когда увидит ее снова, будет смотреть сквозь нее, не ощущая никакого волнения. — Как давно вы вернулись, мэм? — Две недели назад. Сегодня в первый раз вышла в центр города. А кто вон тот странный человек? Брент обернулся и улыбнулся Джереми Глоссопу, недавно появившемуся в Сан-Франциско и воображавшему себя олицетворением цивилизованного джентльмена. — Он приехал из Англии и отчаянный игрок. — А как ваш салун, сэр? Где он находится? — Недалеко от Портсмутской площади. «Дикая звезда». Звук его низкого голоса наполнял ее ощущением невероятного тепла. Ей не хотелось с ним расставаться, по крайней мере не сейчас, когда он ее не оскорблял. — Хорошо ли идет ваш бизнес? — Очень. В таком городе, как Сан-Франциско, мужчинам мало чем можно заниматься, кроме игры, выпивки и проституток, — ровно продолжал он, видя ее смятение. — Впрочем, мы приобщаемся и к культуре. В январе, как я слышал, у нас даже появятся газовые фонари, разумеется, к большому огорчению воров и других негодяев. И можете себе представить, мэм, у нас даже играют театральные труппы, приезжающие в наш славный город со всех концов света, К сожалению, вы упустили Лолу Монтес. Теперь она живет в золотом краю, кажется, в Грасс-Вэлли. Господи, с чего это он так разговорился? Потому, что не хочешь с нею расставаться, дурень ты этакий! Она пристально смотрела на него, и ему захотелось сорвать с нее одежду, и здесь же, не сходя с места, взять ее. Он тихо, издевательски, рассмеялся над самим собой. Женщина, недавно родившая ребенка, не может позволить себе заниматься любовью в течение некоторого времени. — Как ваш ребенок, миссис Батлер? — Брент увидел, как в ее ясных глазах вспыхнуло выражение боли, и это вызвало у него раздражение. — Ее зовут Мишель, — спокойно ответила Байрони. — Она чувствует себя отлично, благодарю вас. — Она похожа на вас или на вашего мужа? «Прошу тебя, прекрати!» — хотелось закричать Байрони, но она этого не сделала. — Она выглядит, как все Батлеры. Очень светлая, с голубыми глазами. Как Батлеры? Дьявол, светлой была и она. Только глаза у нее были мягкого зеленого цвета, глубокие и таинственные. Его подмывало спросить, хорошо ли к ней относится муж. Глупая мысль. Он иронически улыбнулся. На ней дорогое платье — стареющий муж, вероятно, предоставляет ей все, чего она просит. И вероятно, хорошо знает ее склонность к распущенности, иначе к чему бы ему посылать вместе с нею эту громадную негритянку? Чтобы охранять ее или предотвращать флирт с мужчинами? — Ах, — заметил он, — вот и ваша защитница. Байрони с большим удовольствием отпустила бы Эйлин величественным движением руки. Но она не могла этого сделать. Она все смотрела на него с потерянным, беспомощным видом, и он, пожав плечами, насмешливо коснулся полей шляпы. — Рад был повидаться с вами, мэм. Мои лучшие пожелания вашему супругу. — Да, — согласилась Байрони, — я передам. Она слушала, что говорила ей Эйлин о шляпе, но ее взгляд не отрывался от высокой фигуры Брента, пока он не скрылся из виду. |
||
|