"Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака" - читать интересную книгу автора (Котенко А. А.)

Программа 8. За стеклом

Иван включил компьютер. Все равно, пока сестричка занимается попытками приготовить завтрак на раскаленном камне, делать нечего. А Машка-то явно старалась. Только результаты были неутешительные. Бесформенная пародия на глазунью из купленных за медный дебен яиц не вызываа никакого аппетита. Даже после того, как сестрица побрызгала получившийся завтрак остатками кетчупа, он не стал выглядеть лучше. Да и вкус, как попробовала Маша, в худшую сторону отличался от московских фабричных яичек: пометом воняет, а еще земля на зубах остается, тьфу.

Батареек оставалось всего-то на час работы. Правда, есть еще полностью заряженный компьютер Кирилла, на него в случае чего пересесть можно. Да и аккумулятор на всякий пожарный стоит под столом.

Ивану очень хотелось поболтать с консолью, представившейся ему богиней Бастет. Парень понял, что в командной строке поселилось неведомое существо, которое, невзирая на ограниченность языка команд, выкидывало Дураку подсказки. Давно он не пользовался помощью Бастет. Но наболело, и парень открыл черное окошко.

 /hello -Bastet

 *HI!!! =^_^=

 /hint

 *Help Irina Semenova =^_^=[35]

– Это я уже сто раз слышал, - буркнул программист.

Он немного подумал, а потом решил спросить про фараона и быстро нащелкал следующую команду:

 /who -killed -Tutankhamen

 *I don't know =^_^=

 /why

 *I was away =^_^=

 /think

 *I'm console, I can't think! =^_^=[36]

– Без пол-литра с такой консолью крыша поедет, несмотря на силу трения!

Если программа отказывается помогать и крутит шарманку про Ирку, то хватит чатиться со сбрендившей операционной системой. Искать надо, выслеживать…

В коллекции курсовых работ Ивана Дурака нашлась и программа-детектив с достаточно развитым, но искусственным интеллектом. И начал программист рисовать на листе бумаги схему. Тутанхамон, который знает только о пропаже украшений своей жены и ни о чем больше не догадывается. Анхесенпаамон (читать, Анечка - комм. Ивана), которая отдала украшения как мзду ряженому. Мужчина-заговорщик, военный стратег, имеющий доступ к религиозным ценностям. Девушка-заговорщица, неравнодушная к предыдущему правителю Сменхкара (противному жрецу - комм. Ивана), ненавидящая Кию, как две капли воды похожая на проводницу Иру Семёнову. Эйе - советник фараона (старый хрыч - комм. Ивана). Хоремхеб - военных дел мастер (Гоша Куценко, так легче запомнить - комм. Ивана). Сехемра - хитрющий жрец. Сторож Неб, владелец тайного хода, шпион. Кия - мать правителя, реабилитированный 'враг народа'… и потом Иван дополнил список малозначимыми именами ближайших родственников и слуг. Вроде бы исходные данные вполне достаточны. И детектив запустил компьютерный генератор идей.

Как и следовало ожидать, искусственный интеллект до добра не доведет. Умная программа выдала, что мужчина-заговорщик - это гибрид Сехемра и Хоремхеба, а девушка - это Эйе.

– Прекрасно, да будет вашей женой пингвин-самка, господин программист! - выругался он, вспомнив старый анекдот про умственные способности искусственного интеллекта.

Он недолго убивался над полученным результатом, а потом вдруг заметил, что у старичка-толстячка не введен пол. Но после исправления ошибки, компьютерный детектив выдал еще более неутешительное: 'Такого подозреваемого в списке нет!' Иван почесал репу, а потом включил нечеткую логику.

– Ну, хотя бы в общих словах, кто она, кого мне искать??? - сказал он, шлёпнув по клавише 'Ввод'.

'Близкая родственница жертвы. Желает вернуть былое могущество!'

– Как ни вертите, как ни крутите, выходит только Нефертити! - буркнул парень, выключая компьютер.

Жаль, что Маши не было рядом, а то бы подсказала, где да как жили близкие родственники правящей династии, не унаследовавшие права на престол. Хотя что-то Ивану подсказывало, что 'обитали' они по ту сторону реки, в Долине Фараонов, в некрополе, а эта девушка, желающая взойти на престол, чудом спаслась при делении наследства и теперь желает получить лакомый кусочек. Про таких в истории либо не оставалось ничего, либо они становились великими, как Клеопатра или Хатшепсут, например. Но так как ни в одном учебнике не упоминалось о последовательнице Тутанхамона, относилась заговорщица Ирка к первой категории. Исторические факты не помогут, нужно полагаться на собственные догадки и размышления.

– Вот Интернету бы чуть-чуть, ну пару мегабайтиков, - протянул Иван, - Яндекс, Гугль и все такое, и раскрыта загадка! Так нет же, отрубили! А я за месяц честно заплатил! Теперь вот мозги парить надо, загадки всяких свинксов разгадывать!

Все шло только к одному: нужно было идти во дворец и снова расспрашивать фараона, его жену и всех-всех-всех.

Программист посмотрелся в зеркало. Нет, в таком виде являться ко двору нельзя: неумытый, лохматый, на скулах щетинка. Хорошо, хоть футболка черная, на ней грязи не заметно. Да и шорты хоть светлые, но не абсолютно белые. Ничего, сойдет. Переодеваться во что-то иное не хотелось. Чёрный экзаменационный костюм выглядел как-то не по теме и не по погоде, в белых брюках жарко, да народ и так все время оглядывался на чудную одежду Ивана, особенно юбки для каждой ноги были людям в диковинку. Так что, причесавшись и сбрив наросшую за три дня щетину, он в очередной раз отправился в 'Кремль'.

Маша, хлопотавшая над третьей порцией яичницы, не стала увязываться. Днем, как брат с сестрой поняли, Ира Семенова не выходит на охоту, а значит, нет никакой опасности быть ею схваченными и убитыми. А поговорить с дворцовыми Ваня и сам сможет.

Что-то не понравилось программисту во взглядах стражников у ворот.

– Вас велено не пускать, господин Иван Дурак, - сказал один из них, когда парень вытащил из кармана пропуск с голограммкой в полной готовности протараторить речь о спецзадании, - приказ Ее величества Анхесенпаамон.

– Гнев на милость, милость на гнев… - пробубнил он, - как хотите, через четыре дня локти не кусайте…

Может, стражники еще долго обсуждали последнюю фразу. Но Дураку до этого не было никакого дела. Выходило просто - его оклеветали, и теперь ни один из охранников не пропустит во дворец. Но никто, кроме сторожа не знает еще одного входа в дом фараона. Ясно, что если Неб и сторож, то не рядовой, коли в его ведении лаз имеется.

Теперь, днем, Иван внимательнее осмотрел бедное жилище, в котором обитал лучший друг его сестры. Дом в самом центре города, в районе для знати, а имущества - кот наплакал, даже садика на крыше, как у остальных соседей, не имелось. Создавалось впечатление, что парень вовсе тут не жил, а использовал эту недвижимость просто как выход из тоннеля, замаскированный под дом. Что ж, пока хозяина немногочисленного добра нет, надо бы смотаться во дворец и обратно, успев при этом допросить фараона с женой и очистить свою репутацию.

В погребе, на счастье программиста, никого не оказалось, и он беспрепятственно поднялся в коридоры дворца. Надо было стащить у сторожа набедренную повязку из сундука и переодеться для конспирации. Но, хорошая мысль всегда приходит слишком поздно. Так что, крутись теперь, агент ОСЯ.

Как бы ему не повезло с дорогой сюда, обратный путь мог оказаться более тернистым. Нехорошее предчувствие терзало душу парня, когда он шел по дворцу. Надо торопиться и вернуться в город до тех пор, пока Неб не решил отправиться на прогулку с Машей. Вряд ли хозяин секретного объекта будет рад тому, что всякие Дураки стали использовать тайный лаз как проходной двор.

Программист осмотрелся и направился прямиком в покои царской четы. Он шел быстро, уверенно. Навстречу ему, если кто и попадался, то тут же прятался в ближайшие комнаты: всех хорошенько напугали Иваном Грозным. А кем еще могли выставить заговорщики несчастного славянина?

Гость из Раши вошел в покои без стука: некуда кулаком бить, да и незачем (все равно пошлют). Анхесенпаамон с распущенными волосами сидела лицом к окну, а ее верная Мерит заплетала ей в прическу ленточки.

– Сын Сета, - огрызнулась служанка, завидев парня.

Царица вскочила и не сводила полного ужаса взгляда с Ивана, словно смерти от него ждала.

– Девчонки, вы чего? - удивился он, хотя прекрасно знал причину такого поведения. - Если бы я хотел вас убить или изнасиловать, то не стал бы заваливаться к вам днем, да еще и когда вы в такой дружной компании! Будь я фанатом визжащих девочек, устроился бы я мойщиком окон в школе стриптиза.

Царица смотрела на парня с удивлением, вспоминая слова мужа, что этот человек не несет в себе никакого зла. Иногда она поглядывала на перепуганную Мерит, которая пятилась к двери, чтоб броситься звать стражу на помощь.

– Я пришел только спросить вас, Ваше величество, об одном важном деле.

Сказав это, Иван положил правую руку на сердце и поклонился.

– Мерит, иди к себе и ни кому не говори о моем госте! - приказала царица.

– Оглохла, ослепла, стала невидимой! - добавил в шутку гость.

После этого и Мерит как-то перестала бояться, что этот человек может сделать что-то плохое ее госпоже. Служанка обернулась в сторону парня и подарила ему воздушный поцелуй, игриво подмигнув.

Еще с минуту после ее ухода они стояли молча, глядя друг на друга, и никто не решался заговорить первым.

– Аня, - начал Иван,- чего это ты меня так бояться стала?

Правительница села на кровать, скрестив руки на коленях, и уставилась на свои браслеты. Наблюдательный программист заметил, что царица была на грани истерики и еле сдерживала спокойствие.

– Аня, я пришел помочь, а если эти ночные деятели в лице Анубиса и какой-то девки наговорили про меня всякую ерунду, так это чтобы следы замести и заставить тебя или твоего мужа издать приказ о запрете посещения мной вашего дворца. Потому что без меня им легче свои тёмные делишки проворачивать. Я хоть Дурак, но догадливый! Кстати, кто на меня донес?

– Эйе, Сехемра и Хоремхеб, за завтраком, - сухо односложно ответила она, склонив голову.

Ее заплетенная с ленточками челка полностью закрыла лицо.

Что же, выходило, программа не так и глупа, вот только девушка… Копия Иры. Не мог никто из стариков принять такой облик. Оборотни, коих знавал Дурак по многочисленным сказкам и фантастическим романам, не умели превращаться в красных девиц. Но в голове витала мысль: 'Близкая родственница, обиженная при дележке наследства'. Детектив внимательно всматривался в черты лица царицы, пытаясь найти сходства с любимой Иринкой. Когда Иван понял, что гляделками делу не поможешь, и он пытается притянуть за уши первое попавшееся объяснение, он решил, что лучше будет описать таинственную особу царице.

– Не помнишь никого из родственников с такой внешностью?

Она покачала головой. Все самые близкие ей люди жили во дворце, дядюшки и тётушки были слишком стары, а их дети… среди них не припоминалось девушек лет двадцати от роду.

Странно, не мог же это быть кто-то из случайных людей. Царица недолюбливала Кию, как и та девушка в саду, но смирилась с присутствием вдовы Эхнатона во дворце и не желала знатной митаннийской подданной и свекрови в одном лице ничего плохого.

– Еще ее ненавидела Меритатон, - только бросила девушка в конце своего рассказа, - моя старшая сестрёнка. Она, придя к власти после смерти отца, вышла замуж за сына Кии, но посмела уничтожить все упоминания о второй жене моего отца в мире живых. Только в гробнице отца остались записи о митаннийской принцессе. Меритатон всегда считала мачеху не достойной жизни, она презирала ее, называя разлучницей матери с отцом в лучшем случае. Кроме того, сестренка все беды Кемета за последние годы списывала на совесть несчастной митаннийской царевны, которая никогда ничего плохого не сделала. Сестренка хотела однажды убить Кию, но у нее не вышло. Хоремхеб и Сехемра укрыли оклеветанную царицу. А Меритатон…

– А что с ней стало? - Иван уже забыл о ходе своих мыслей и о расследовании, а просто уселся на пол напротив Анхесенпаамон и слушал ее рассказы и откровения.

– Она пропала… Сразу после убийства Сменхкара. Говорили, что она была уничтожена вместе с мужем. Кто-то рассказывал, что она погибла от рук местных жителей в бескрайних пустынях страны Митанни за то, что она оклеветала их царевну. А может, ее разорвали на части шакалы. И народ Кемета, и жрецы, и чужестранцы - все ненавидели Меритатон за ее грубость и прямолинейность. Мне так жалко сестренку. Ей просто не повезло. Как представляю только, что у неё и тела не осталось, и она не смогла предстать перед богами на Суде Осириса, так страшно становится.

Как понял Иван, царица была чрезмерно чувствительной натурой, из-за того, что бедной девочке пришлось слишком много пережить за свои двадцать лет жизни на земле. Рассказав о старшей сестре, она расплакалась. Каким бы злым человеком ни была Меритатон при жизни, но об ушедших либо хорошо, либо… Парень сел рядом с правительницей на кровать и ему в очередной раз пришлось обнять девушку, чтобы успокоить.

А ведь если верить истории, этот маленький хрупкий человечек переживет Тутанхамона, потом выйдет замуж за Эйе, овдовеет во второй раз, потом хетты отправят в Кемет своего принца, чтобы тот женился на ней, а его убьют по дороге то ли вражеские народы, то ли принц умрет от бубонной чумы, то ли кеметцские интриганы организуют заговор. А потом и сама Анхесенпаамон пропадет в неизвестном направлении. Прямо черная вдова какая-то. Но Иван Дурак не знал ничего из этого, потому что никогда не интересовался историей. А сама царица и не могла предвидеть своего трагического будущего. Или же просто предчувствовала?

– Иван, - в слезах прошептала она, - я чувствую себя в безопасности в твоих объятьях. Ты такой… ну, такой… не знаю, какой… с тобой спокойно…

Она подняла на парня заплаканные глаза. 'Ну, прямо как Жасмин из игрушки про Аладдина, - подумалось Ивану - только живая, и такая несчастная…' Парню ничего не оставалось, как утереть накатившиеся ей на глаза слёзы. Дрожь прошла по его спине, и он еще крепче обнял царицу.

– Я бы хотела… быть в твоих объятьях вечно… - продолжала она.

– Нет, Аня, - отрезал Иван, - я обладаю даром успокаивать девушек, но не более того.

Конечно, он наврал. Да и Анхесенпаамон как потенциальная невеста ему не особо нравилась. Во-первых, она была замужем. А во-вторых… Нет, тут дело даже не в прозрачных нарядах, что были модными в Кемете (да, Иван не любил вульгарных девок, но царица была кроткой), и даже не в ее росте (ведь Анхесенпаамон ему всего-навсего до груди доставала). Просто ему не нравились плаксы, распускавшие нюни по первому попавшемуся поводу. Будь на ее месте Иришка (только не перекрашенная), она бы точно реветь не стала, несмотря на то, что имелось предостаточно поводов для слез.

– Ты можешь не только обнимать, ты можешь не только успокаивать, ты можешь влюблять в себя девушек, - прошептала Анхесенпаамон.

Иван повел бровью. Вот это новость! Так и до Дон Жуана или Казановы недалеко! Парень начал припоминать, кого он на своем веку успел влюбить в себя? Восьмиклассницу Сашку в школе, которая считала его похожим на Ди-Каприо? Да нет же! Юльку Шаулину? У нее такие тараканы в голове - век не сообразишь, что ей от него надо. Все-таки, то, что он попал в Древний Египет - плохо, но как замечательно, что тут нет дочурки начальника.

Царица обняла сидевшего рядом с ней чужестранца и чмокнула его в лоб.

– Так только мертвецов целуют… - скорбно сказал Иван, - а я не собираюсь на прием к мумификатору.

– А у нас - любимых в лоб целуют. А мертвецов… мумия не почувствует прикосновения твоих губ…

– Аня, прекрати, а если муж придет?

– Он мне больше не муж! - вдруг повеселевшим голосом ответила Анхесенпаамон. - Он всегда был моим младшим братом и не более того.

Только что плакала, а уже улыбается. Ох, и непростая же эта деваха!

Тем временем царица залезла на кровать с ногами, и ее юбка задралась до колен. Она, взяв Ивана за руку, потянула парня к себе.

– Тутанхамон спит, и попросил не беспокоить до сумерек, искатель истины ты мой. Так что, у нас еще мноооого времени…

Ее голос был сладок, ее речи расслабляли. Программист поддался на уговоры девушки и не стал противиться ее воле. Нет, разум говорил, что он поступает неправильно, потом он не сможет смотреть в глаза Ире и уверять, что она его единственная любовь. Но инстинкт хотел совершенно другого, и тело не желало слушать разум. И тут Иван подумал, что если ему когда-то суждено будет вернуться домой и рассказать лучшему другу Кириллу о своих похождениях в Кемете, то друг просто уважать его перестанет за то, что он проигнорировал любовь царицы. Да и в сказках-то, в сказках Иванам Дуракам положено хоть раз поцеловать если не Царевну Лягушку (что очень неприятно), то какую-нибудь Несмеяну (что больше подходило к образу плачущей Анхесенпаамон). Поэтому, нечего терять марку сказочного персонажа и огорчать и без того опечаленную девушку.

Парень поспешно стащил с себя любимую футболку с пингвинчиком на груди. Он закрыл глаза и прикоснулся своими губами к ее щеке. Когда еще доведется ему, простому российскому парню, поцеловать особу голубых кровей! Точно, к дочерям Путина не подпустят и за километр. Анхесенпаамон ловким движением руки развязала тесьму у себя на груди, и платье бесформенной материей упало на кровать.

'Так, а теперь осталось примонтировать устройство 'девушка'', - подумал Иван прямо как его лучший друг, пошляк Кирилл.

Это последнее, о чем программист подумал, прикасаясь к нежной смуглой коже превительницы древнего гостударства. Закрыть глаза и забыться. Как давно у него не было любящей девушки. Точнее сказать, он никогда не испытывал такого сильного притяжения к женскому телу. Что эти дурынды-провинциалки, для которых любовь продолжалась только до получения оценки за курсовую. Ох, эта Аня, нет, Анхесенпаамон, великая женщина прошлого, несказанная красавица. Ее чувства, как показалось программисту, были неподдельными. И эта страсть, так спонтанно вырвавшаяся из ее души, - поток искренних чувств, желание спрятаться за спиной у сильного мужчины, который никогда не даст ее в обиду. Она нашла в нем, программисте из далекого будущего, то, что не смог дать ей муж. Ее не интересовали ни власть, ни богатства, ей просто не хватало внимания, ласки и любви.

Из головы Ивана уже совсем вылетели мысли, что девушка, крепко прижимающаяся к его груди, чужая жена. Да, он изменил Ирине. Но… была ли та любовь. Можно ли назвать великим чувством мимолетное помешательство, мысль о том, что он захотел жениться на проводнице. Ира не его невеста, а он, Иван Дурак - не ее жених. Ничего постыдного нет в том, что прекрасная царица соблазнила его, увлекла за собой туда, где им обоим хорошо. Ничего-ничего, он не любит Анхесенпаамон, он просто хочет закрыть ее собой, защитить, уберечь. И этой женщине достаточно такого к ней отношения. Она счастлива.

– И что это, интересно, тут происходит? - раздался знакомый голос с порога.

Программист в холодном поту соскочил с кровати, заворачиваясь в первую попавшуюся тряпицу, оказавшуюся платьем супруги фараона. Анхесенпаамон же быстро забилась в угол, прикрываясь простынью.

Сам правитель тоже выглядел неважно, какой-то лохматый, в мятой одежде, без воротника-ожерелья и прочих дурацких прибамбасов типа балда-бейки, только дрожащей рукой сжимает длинную трость. Будто его с сеновала спустили вниз головой и тростью поддали. Однако сена и песка из него не сыпалось.

– Допрос свидетелей, - улыбнувшись во все тридцать два зуба, сказал Иван, заматывая бедра подолом царского платья, - с пристрастием… С их стороны…

'Вот уж попал! Копец мне! Секир башка!' - проносились в голове следователя неутешительные мысли.

Фараон, малость обалдевши от увиденной сцены, квадратными глазами смотрел то на Ивана, то на супругу. Девушка, в свою очередь, словно напакостившая кошка, стреляла глазами в сторону то одного парня, то другого.

– Ты же меня не любишь, Тутанхамон, - грустно сказала она, потупив взгляд.

Программист понял, что теперь ему и его тупому расследованию никто во дворце рад не будет. Даже фараон, у которого, как он разобрался еще при первой встрече, добрая душа и хорошее чувство юмора. Так что, забыв про любимую одежду и про то, сколько метров до земли, он с разбегу выпрыгнул в окно. Благо, был второй этаж. Больновато приземляться, но не смертельно.

– Вот, блин, какова участь любовников из анекдотов, - буркнул себе под нос программист, потирая ушибленную при падении щеку.

Он посмотрел наверх, в окно, из которого совершил 'геройский' прыжок. Слава тебе, Господи, оттуда никто не высовывался. Пока. Значит, надо быстрее сматываться, не то Тутанхамон пошлет за неудачником погони с приказом связать и бальзамировать заживо!

Во дворец очень не хотелось, и Дурак припустил на полной скорости мимо ворот.

– Эй! Вас же велено не впускать! - завопили стражники вслед бегущему по дороге Ивану.

– А выпускать-то не запрещено! - оглянувшись, бросил он, припуская еще быстрее.

Стражники 'зависли' в обдумывании сложившейся ситуации.

А дома его ждала счастливая сестричка с наконец-то получившимся у нее вкусным блюдом - яичница по-кеметски.

– Эх, Машка, - раздосадовано буркнул брат, ввалившись в дом и заперев за собой дверь табуреткой. - Попал я к чёртовой бабушке с этим расследованием! Не умеешь - не берись, как говорится.

Бастет сидела в питейном заведении в центре Москвы и прокручивала записи Себека за последний день. Розовый румянец не сходил с ее щек (боги приняли человеческие облики), когда она, тяжело вздыхая, делала какие-то пометки у себя в дневнике. Стоило покровителю фараонов Себеку вернуться с двумя коктейлями, богиня-кошка посмотрела на него как на врага народа.

– Вот и отпускай тебя в Египет одного, - положила она камеру на стол.

Два бизнесмена за соседним столиком повернулись в их сторону в предвкушении скандала и начали перешептываться.

– Ну чего ты мне заснял, а?

Себек сидел, закрыв рот рукой, и невинно смотрел на стойку бара, где официантка разливала посетителям спиртное.

– Такое можно показывать только после полуночи!

– Не ты ли хотела 'Дом-3' раскрутить. Только ради тебя старался, милая.

– Спасибо, - хихикнула Бастет, - только попутно не забывай снимать, как этот Идиот, ой, Дурак, мир спасает за неделю. А то твои записи мне скоро не по 'Бен-Бен-TV' придется показывать, а отдавать клипмейкерам с M-TV. А насчет спасения мира я ему уже не первую весточку отправила.

– Будем надеяться, что мы не ошиблись с агентом. Кстати, а за кеметского мальчишку я тебе уши надеру!

Бастет скорчила недовольную гримасу, мол, только попробуй, и покинула заведение.