"Снова и снова" - читать интересную книгу автора (Желязны Роджер)Роджер Желязны Снова и сноваИм следовало бы знать, что меня все равно не удержишь. Возможно, это понимали, поэтому рядом всегда была Стелла. Я смотрел на копну золотистых волос, на голову, лежавшую у меня на руке. Для меня она не только жена, она — надзиратель. Как я был слеп! Ну а что еще они сделали со мной? Заставили забыть, кто я такой. Потому что я был подобен им, но не из их числа, они приковали меня к этому времени и к этому месту. Меня принудили забыть. Меня пленили любовью. Я встал и стряхнул последние звенья цепи. На полу спальной камеры лежали лунные блики решетки. Я прошел через нее к своей одежде. Где-то вдали тихо играла музыка. Вот что дало толчок. Так давно не слышал я этой музыки… Как они поймали меня? Маленькое королевство века назад, где я изобрел порох… Дa! Меня схватили там, в другом месте, несмотря на монашеский капюшон и классическую латынь. Интересно, долго ли я живу здесь? Сорок пять лет памяти — но сколько из них фальшивых? Зеркало в прихожей отразило тучноватого, с редеющими волосами мужчину средних лет в красной спортивной рубашке и в черных брюках. Музыка звучала громче; музыка, которую лишь я мог слышать: гитары и равномерный бой барабана. Скрестите меня с ангелом и все равно не сделаете меня святым, друзья! Я превратился снова в молодого и сильного и сбежал по лестнице в гостиную. Сверху донесся звук. Проснулась Стелла. Зазвонил телефон. Он висел на стене и звонил, звонил, звонил, пока я не выдержал. — Ты опять за свое… — произнес хорошо знакомый голос. — Не надо винить женщину, — сказал я. — Она не могла наблюдать за мной вечно. — Лучше тебе оставаться на месте, — посоветовал голос. — Это избавит нас обоих от лишних хлопот. — Спокойной ночи, — ответил я и повесил трубку. Трубка защелкнулась вокруг моего запястья, а провод превратился в цепмь, ведующую к кольцу на стене. Какое ребячество! Наверху одевалась Стелла. Я сделал восемнадцать шагов в сторону отсюда, к месту, где моя чешуйчатая конечность свободно выскользнула от оплетших ее виноградных лоз. Затем назад, в гостиную, за дверь. Из двух машин, стоявших в гараже, я выбрал самую скоростную. Вперед, на ночное шоссе… В зеркальце заднего вида появились огни. Они? Слишком быстро. Это либо случайный попутный автомобиль, либо Стелла. Я сместился. Меня несла низкая, более мощная машина. Снова смещение. Машина на воздушной подушке мчалась по разбитой и развороченной дороге. Здания по сторонам были сделаны из металла. Ни дерева, ни керпича, ни камня. Сзади на повороте высветились огни. Я потушил фары и сместился. И снова, и снова, и снова. Я летел, рассекая воздух высоко над равнинами. Еще смещение и я над парящей землей, а гигантские рептилии поднимают из грязи свои головы. Преследования не было… Я снова сместился. Лес — почти до самой вершины высокого холма, где стоял древний замок. Одетый воителем, я восседал на летящем гипогрифе. Приземлившись в лесу, я приказал: «Стань конем!» — и произнес заветное слово. Черный жеребец рысью нес меня по извилистой лесной тропе. Остаться здесь, в дремучей чаще, и сразиться с ними волшебством или двигаться дальше и встрерить из в мире науки? Или окольным путем — в Другое место, надеясь окончательно ускользнуть от преследования? Все решилось само. Сзади раздалось клацанье копыт, и появился рыцарь на высоком горделивом коне, закованный в сверкающую броню с красным крестом на щите. — Достаточно! — скомандовал он. — Бросай поводья! Я превратил его вознесенный грозно меч в змею. Он разжал ладонь, и змея зашуршала в траве. — Почему ты не сдашься? — спросил рыцарь. — Почему не присоединишься к нам, не успокоишься? — Почему не сдаешься ты? Не бросишь их и не пойдешь со мной? Мы могли бы вместе изменять… Но он подобрался слишком близко, рассчитывая столкнуть меня щитом. Я взмахнул рукой, и его лошадь оступилась, скинув рыцаря на землю. — Мор и войны следуют по твоим пятам! — закричал он. — Любой прогресс требует платы. — Глупец! Никакого прогресса не существует! Нет прогресса, как ты его представляешь. Что хорошего принесут все твои машины и идеи, если сами люди остаются прежними? — Человек не всегда поспевает за идеями, — ответил я, спешился и подошел к нему. — Вечных Темных веков жаждете ты и тебе подобные. И все же мне жаль, что приходится делать это. Я отстегнул нож и вонзил его в забрало, но шлем был пуст. Тот, кто скрывался под ним, ускользнул в Другое место, еще раз преподав урок о тщетности споров со сторонником этической революции. Я сел на коня и снова двинулся в путь. Через некоторое время сзади снова заклацали подковы. Я произнес слово, посадившее меня на лоснящуюся спину единорога, молнией прорезающего черный лес. Погоня продолжалась. Наконец появилась маленькая поляна с пирамидой из камней в центре. Я спешился и освободил немедленно исчезнувшего единорога. Я забрался на пирамиду, закурил и стал ждать. На поляну вышла сераяа кобыла. — Стелла! — Слезай оттуда! — крикнула она. — Они могут начать атаку в любой момент! — Я готов, — сказал я. — Их больше! Они победят, как побеждали всегда. А ты будешь терпеть поражения снова и снова, пока борешься. Спускайся и уходи со мной. Пока не поздно! Молния сорвалась с безоблачного неба, но у пирамиды дрогнула и зажгла дерево поблизости. — Они начали! — Тогда уходи отсюда, девочка. Здесь тебе не место. — Но ты мой! — Я свой собственный и больше ничей! Не забывай об этом! — Я люблю тебя! — Ты предала меня. — Нет. Ты говорил, что любишь человечество… — Да. — Не верю тебе! Не может быть — после того, что ты сделал. Я поднял руку. — Изыди Отсюда в пространстве и времени, — молвил я и остался один. Молнии били чередой, опаляя землю. Я потряс кулаком. — Ну неужели вы никогда не оставите меня в покое? Дайте мне век, и я покажу вам мир, который по-вашему существовать не может! В ответ земля задрожала и начала гудеть. Я бился с ними. Я швырял молнии назад в их лица. Я выворачивал наизнанку поднявшиеся ветры. Но земля продолжала дрожать, и в основании пирамиды появились трещины. — Покажитесь! — вскричал я. — Выйдите честно, один на один! Но земля разверзлась, и пирамида рассыпалась. Я падал во тьму. Я бежал. Я был маленьким пушистым зверьком, а за мной по пятам неслась, рыча, свора гончих псов; их глаза сверкали, как огненные прожекторы, их клыки блестели, как мечи. Я несся на крыльях колибри и услышал крик ястребы… Я плыл сквозь мрак и вдруг почувствовал прикосновение щупальца… Я излучался радиоволнами… Меня заглушили помехи. Я был пойман в силки, как рыба в сеть. Я попался… Откуда-то донесся плач Стеллы. — Почему ты рвешься снова и снова? — спрашивала она. — Почему не довольствуешься жизнью спокойной и приятной? Неужели не помнишь, что они делали с тобой в прошлом? Разве дни со мной не бесконечно лучше? — Нет! — закричал я. — Я люблю тебя, — скзала она. — Такая любовь — явление воображаемой, — ответил я, и был поднят и унесен прочь. Она всхлипывала и следовала за мной. — Я умолила их оставить тебя в мире, но ты швырнул этот дар мне в лицо. — Мир евнуха, мир лоботомии… Нет, пусть они делают со мной, что хотят. Их правда обернется ложью. — Неужели ты веришь в то, что говоришь? Неужели ты забыл солнце Кавказа — и терзающего тебя грифа? — Не забыл, — ответил я. — Но я ненавижу их. Я буду бороться с ними всегда, и когда-нибудь добьюсь победы. — Я люблю тебя… — Неужели ты веришь в то, что говоришь? — Глупец! — прогремел хор голосов; и я был распластан на скале и закован. Весь день змея брызжет ядом в мое лицо, а Стелла подставляет чашу. И только когда женщина, предавшая меня должна выплеснуть чашу мне в глаза, я кричу. Но я снова освобожуcь, и снова приду со многими дарами на помощь многострадальному человечеству. А до тех пор я могу лишь смотреть на мучительно тонкую решетку ее пальцев на дне этой чаши и кричать, когда она ее убирает. |
|
|