"Если бы я был вампиром" - читать интересную книгу автора (Кош Алекс)

ГЛАВА 18

– Куда это вы, молодой человек, собираетесь? – поинтересовался Наставник Неил.

– Домой, – растерянно ответил я.

– Тогда все понятно, – кивнул тот.

Неожиданно я почувствовал себя подлецом. Старик наверняка подумал, что я над ним издеваюсь. Стыдно, старый человек все-таки, небось лет четыреста, а то и больше.

– Понимаете, просто появился мой знакомый и сказал, что нам пора, – попытался оправдаться я.

– – И где же этот ваш знакомый? – Старик посмотрел по сторонам и поднял седую бровь. Что тут сказать?

– В чайнике, – наконец признался я. Старик с совершенно серьезным видом оглядел чайник и заглянул внутрь. Естественно, внутри он никого не нашел.

– Да не внутри, а в отражении, – пояснил я.

Старик все так же невозмутимо повертел в руках чайник, но, кроме своего отражения, больше ничего в нем не увидел. Едва Неил поставил чайник на стол, как в нем (в чайнике конечно же) появился Вельхеор и скорчил рожу.

– Вот объясни мне, дураку, что ты тут стоишь и тупишь? – прогнусавил он.

– Да вопрос у меня тут один образовался, – вынужденно ответил я, чем заслужил еще один странный взгляд старика.

– И что же это за вопрос, о глупейший? – с поклоном спросил Вельхеор.

Я взял в руки чайник, три раза вдохнул, успокаиваясь. Он меня уже откровенно достал, и я решил, не обращая внимания на Наставника, закончить разговор с отражением. Как там говорил Кельнмиир? Из Вельхеора слова не вытянешь?

– Как ты меня отправишь домой?

Старик слушал мои реплики с возрастающим интересом.

– Домой-то? – переспросил Вельхеор. – Ну, это... отправлю, и все.

Почему-то его объяснение меня не очень удовлетворило.

– Я, конечно, понимаю, что я чайник в этом деле, но общую-то суть ты можешь объяснить?

– Конечно, могу! – вскричал Вельхеор, но потом немного смутился: – Кажется... еще несколько минут назад мог, а вот сейчас что-то не уверен...

– Замечательно! – Я всплеснул руками и едва не уронил чайник.

– Что, уже уходите? – подал голос старик.

Мне почему-то тут же вспомнился мультик про Винни-Пуха.

– А что, еще что-то осталось? – по инерции спросил я.

– Еще же целый чайник, – немного смутился старик. – Но, если хотите, можно.:

Мне уже в который раз стало стыдно. Я даже покраснел:

– Нет, что вы, спасибо, не надо. Это шутка такая глупая.

Старик пожал плечами, мол, дело ваше молодое. Нам вас не понять.

Как раз тогда, когда я уже почти придумал объяснение для старика, исчезла стена и в комнату ввалился Кельнмиир.

Выглядел он довольно устало и потрепанно. На одежде виднелись дыры, сам он был покрыт слоем пыли, и даже капюшон его был кое-где порван. На плече он держал тело. Наверняка тело Зикера. Кого ж еще-то?

– Доигрался, – покачал головой старик.

Мне тут же вспомнилось, что точно с такой же интонацией и то же самое говорил мне в детстве мой отец, когда я что-нибудь ломал или получал очередную травму.

– А что такого? – отмахнулся Кельнмиир, откидывая капюшон. Под капюшоном обнаружилось жутко бледное лицо. – Зато повеселился на славу.

Он небрежно сбросил Зикера с плеча на пол возле стола, будто то был не человек, а мешок с... сеном. Отряхнув руки, подсел к столу и, взяв чайник, осушил его прямо из носика.

– Фу. Опять ты эту гадость пьешь, – сказал он, когда чайник опустел. – И как это пить можно? Хм... сам-то выпил, когда приспичило.

– Так не пей, – пожал плечами старик и кивнул в сторону Зикера: – А сюда-то ты его зачем притащил?

– Он еще жив, – пояснил Кельнмиир.

– Что-то я тебя не узнаю, – подивился старик, явно издеваясь. – Противник Великого, и до сих пор жив.

– Ты как? – наконец решил я подать голос. А то сижу, молчу...

– Я? – Кельнмиир топнул ногой. – На своих двоих. А этот...

Старик кряхтя поднялся:

– Тоже на твоих двоих.

Я не выдержал и усмехнулся.

– Чего смешного? – зыркнул на меня Кельнмиир.

– Да я так, – едва сдерживая смех, пробормотал я. Мне почему-то стало жутко смешно. Наверное, нервное.

– Так что ты с ним столько возился-то? – не успокаивался Неил.

Кельнмиир смутился.

Честное слово, взял и смутился.

– Странно как-то получилось. На все мои трюки у него уже были заранее заготовлены контрзаклинания. Или он скрытый гений, или кто-то его подготовил ко встрече со мной. Должен признаться, я даже слегка выдохся.

– Слегка?! – переспросил старик. – Да сейчас даже я тебя заставлю танцевать стриптиз на Площади Семи Фонтанов. Не стыдно?! А еще Великий...

Кельнмиир наверняка покраснел бы, если бы вампиры умели краснеть. А они, насколько я помню, этого делать не умеют. Зато вместо этого Кельнмиир вскочил и начал размахивать руками так, что я едва успел перехватить многострадальный чайник.

– Не, ну че ты как я не знаю кто? Думаешь, я сам не понимаю, что слегка... ну хорошо... порядком облажался. Кто же мог знать-то?

– Я мог знать, – с готовностью ответил Вельхеор, вновь показавшись в чайнике, который я держал в руке.

Никто, кроме меня, его, как всегда, не услышал.

Я шепотом, чтобы не услышали Кельнмиир с Наставником, спросил:

– Ты знал?

– Ты глухой или тупой? – уточнил Вельхеор. – Я же сказал, что МОГ знать. Если бы был на месте Кельнмиира.

– Идиот, – беззлобно констатировал я. Я поднял глаза от чайника и наткнулся на внимательный взгляд Кельнмиира.

– Ты с кем это говоришь? – тихо спросил он.

Подозрительно тихо.

Вот я болван! Я же забыл, что у вампиров слух ого-го.

– С Ве... – честно собрался ответить я, но, вспомнив о реакции Кельнмиира на имя моего злополучного двойника, так и не договорил, – э-э-э-э-э...

Кельнмиир ободряюще сверкнул клыками:

– Ну? Я даже чайник уронил. Тот с гулким звоном покатился по полу.

– Ой ты, ешкин кот, в натуре достали. Никак поговорить не дадут спокойно! – возмутился Вельхеор все с того же катящегося чайника. – Да со мной он говорит, со мной! Как дети малые, ну чесслово.

Что тут скажешь?

Я собрался духом.

– С Вельхеором я говорю, – наконец ответил я и на всякий случай зажмурился.

Бури не произошло.

Я приоткрыл один глаз и тут же вновь его закрыл, потому что лицезрение красных глаз и ослепительно белых клыков вампира в паре сантиметров от лица заставят нервничать кого угодно. Тем более меня, а я и так совсем дерганый стал. Стрессы, блин.

Где-то рядом с моим ухом раздался тихий голос Кельнмиира:

– Где он?

Я чуть не подпрыгнул от вполне ожидаемой, но все же неожиданности. Однако удалось удержать себя в руках. Сам не знаю как.

– На чайнике, – так же тихо ответил я.

Или в чайнике? Черт. Как ни крути, а все понять можно двояко.

Я подождал еще некоторое время и вновь приоткрыл один глаз.

Кельнмиир уже успел отойти от меня и подобрать чайник. Он задумчиво вертел его в руках и размышлял вслух:

– То ли парень совсем спятил на почве... хм-м... просто на почве. То ли он не спятил, а я не замечаю очевидного. – Он еще раз посмотрел на чайник и бросил его в другой конец зала. – Не-э-э. Чтобы я да чего-то не заметил? Парень точно слегка скатился с катушек.

Неил, все это время спокойно сидевший за столом, неодобрительно покачал головой, но промолчал.

– М-да, а Кель то так и не изменился, – послышалось из того угла, в который только что улетел чайник. – Все такой же болван. Все. Достали вы меня, щас будет весело.

Я успел увидеть лишь расплывчатый силуэт, а секунду спустя в руках у Кельнмиира оказался все тот же многострадальный чайник.

– Это что за вольные игры?! – вскричал он и бросил чайник с такой силой, что тот врезался в стену и... должен был бы разлететься на кусочки или хотя бы погнуться, но вместо этого отскочил, будто резиновый, и вновь устремился к Кельнмииру.

– Испепелю! – возмущенно взрыкнул вампир и поднял руки над головой.

Чайник одумался и, резко изменив траекторию, плюхнулся на стол прямо передо мной. На боку чайника застыло счастливейшее лицо Вельхеора. Или мое? Не-э-э, не мое. Я так идиотски выглядеть не могу. Я надеюсь, во всяком случае.

– Во дурак. Когда же до него дойдет? – вопросило мое отражение и расхохоталось. Неужели я тоже так смеюсь? Больше не буду, как от меня люди-то не шарахаются?

Кельнмиир неожиданно успокоился. Покрутил между пальцами небольшую шаровую молнию, все еще размышляя на тему: «Бросать иль не бросать?» – и деловито сел за стол рядом со мной.

Он еще немного посидел, потом вздохнул и, наклонясь ко мне, тихо спросил:

– Давно телекинез освоил?

Тут уже не выдержал я и присоединился к своему отражению в чайнике. Мы слегка посмеялись... минуты три, причем все три минуты Кельнмиир сверлил меня злым взглядом, а потом Вельхеор решил заявить о своем присутствии во весь голос. Да-да, именно во весь голос. Хорошо хоть, что он меня предупредил.

– Слышь ты, уши заткни, щас я этому чуду буду являть свой глас. Мне кажется, что, если постараюсь, он меня услышит.

Я приготовился, но уши все же затыкать не стал. А зря. Кто же мог знать?

Когда Вельхеор начал кричать, честное слово, я сначала решил, что здание рушится. Звуковая волна была такой силы, что оставалось удивляться, как меня вместе с креслом не унесло из зала. Может, кресло, с полу прибито?

Оказывается, у Вельхеора поставленный голос. Не просто поставленный, а поставленный на такое место и таким образом, что это не голос, а оружие массового поражения какое-то. Смесь Карузо, Тарзана и обиженного Кинг-Конга.

– Кельнмиир! Самовлюбленный засранец!

Я слегка запоздало заткнул уши. Ни Кельнмиир, ни старик не выглядели удивленными и уж тем более оглушенными. Неужели и теперь ничего не услышали?

Когда слух ко мне немного вернулся, я наконец-то смог понять, о чем говорят Наставники.

– Да точно тебе говорю, я что-то слышал. Что-то отдаленное и очень тихое, но что-то до боли знакомое, – настаивал Наставник Кельнмиир (простите за каламбур, но как есть).

Старик все так же загадочно молчал и качал головой

Кельнмиир обратил свой взор на меня:

– Вот ты что-нибудь слышал?

– Ага, – с нервным смешком подтвердил я. – Что-то отдаленное и еле слышимое.

Чайник на столе слегка покачнулся.

– Ах еле слышимое?! – проревел Вельхеор. – Ну, щас я вам покажу еле слышимое!

– Стой! – Я вскочил с кресла, надеясь успеть выскочить из здания, убежать из города и улететь на другую планету, но было поздно.

– Кельнмиир! Самовлюбленный засранец!

Я упал обратно в кресло, и меня замутило. В глазах поплыли красные круги, а голова неожиданно стала ватной. Промелькнула мысль: «оглох». Как пить дать оглох. Как же я теперь?

Кельнмиир что-то сказал мне. Я, естественно, не услышал. Он еще раз что-то сказать и вопросительно уставился на меня своими красными глазами. Я лишь пожал плечами. Он воспринял это движение как ответ на свой вопрос и отстал от меня. У них со стариком начался спор. Вернее, спорил Кельнмиир, а Неил лишь молча качал головой. Заело его, что ли?

Вопреки моим опасениям, слух все же вернулся. Хотя и не сразу.

– ... Значит, ты полагаешь, что это Вельхеор? – Старик кивает. – А ты уверен? – Старик качает головой.

– А я уверен, что это не Вельхеор, – все еще упирается Кельнмиир.

– Но мы же что-то слышали.

О! А я думал, что старик бойкот Кельнмииру объявил,

– Да. Но что? Это было так отдаленно и искаженно... хотя что-то очень знакомое безусловно угадывается.

– А вы расслышали слова? – наконец-то спросил я и сам удивился. Мой голос совершенно определенно дрожит. Точно, нервы ни к черту.

– Не очень, – слегка смутился старик.

Судя по выражению его лица, он явно все расслышал, но не хочет произносить эти слова вслух. Я его понимаю вообще-то. Вот только мне уже все надоело.

– Голос кричал о том, что Кельнмиир самодовольный засранец, – проинформировал я собеседников. Все трое отреагировали по-разному.

Неил сделал вид, что временно оглох. Вельхеор зааплодировал и засвистел, а сам Кельнмиир моментально оказался рядом со мной.

– Повтори еще раз, и я на правах учителя отправлю тебя на рудники.

– Я лишь повторил сказанное... вернее, крикнутое Вельхеором, – неуверенно оправдался я.

– Щас я еще разок крикну, – решил Вельхеор.

Еще одного раза я бы уже точно не выдержал, поэтому пришлось начинать активные действия по спасению собственного слуха.

Я схватил чайник, поднес к лицу и нежно так произнес:

– Только крикни. Я ж тебя в твоем долбаном астрале достану и так по шее надаю, что мало не покажется.

Кельнмиир посмотрел на меня если не вопросительно, то по крайней мере удивленно. Старик же и вовсе решил не обращать на меня внимания. Ну болтает человек сам с собой, и что такого?

– И как ты собираешься провернуть сие благородное деяние? – осведомился Вельхеор. Хотя бы не орет, и то хорошо.

– Узнаешь, – все еще злясь, пообещал я и повернулся к Кельнмииру. – Раз ты не веришь, что я разговариваю с Вельхеором, то спроси что-нибудь такое, о чем мог знать только он.

– Логично, – согласился вампир.

Вельхеор впервые культурно промолчал, поняв свою промашку с криками. Нужно было не кричать, а всего лишь немного подумать головой.

Кельнмиир ненадолго задумался. Пока он размышлял, я с интересом глянул на Неила. Тот сидел в том же положении, что и минуту назад, и будто к чему-то прислушивался.

Наконец Кельнмиир определился с вопросом:

– Кто убил Алисию?

– Не я, – тут же пискнул Вельхеор. Вот только я не понял, к чему этот вопрос... Наверное, что-то действительно важное.

– Не он, – честно повторил я.

– Ах не он?! – Кельнмиир ударил кулаком по столу, и стол рухнул всем своим весом прямо мне на ногу. Ой е... больно-то как.

– А кто же, позвольте узнать?! – продолжал бушевать Кельнмиир.

Я откуда знаю? Меня-то за что по ноге?! Вельхеор пожал плечами:

– Не знаю, кто ее убил, но точно не я. С чего он вообще такое взял?

– С чего взял?! Да кто же кроме тебя мог это сделать?! – потряс кулаками Кельнмиир и тут же замолчал, удивленно посмотрев по сторонам: – Э-э... а с кем это я разговариваю-то?

– Со мной, – с готовностью ответил Вельхеор. Кельнмиир явно ничего не просек.

– С кем со мной?

Вельхеор громко и тяжело вздохнул, закатив глаза.

– Ну не дурак, а? Не зря тебя еще в школе тормозом называли.

– Не было такого.

– Ты кому заливать-то будешь? – возмутился Вельхеор. – А кто тебя в четвертом классе от прогулов отмазывал, когда ты по клубам шлялся?

До Кельнмиира наконец начало доходить.

– Вельхеор, ты, что ли?

– Да он это, он, – подал голос Неил. А я уж думал, что он уснул. – Пока ты здесь дурью маялся, я состряпал одно заклинаньице старое... для общения с астралом. Поди ж ты заработало.

– Сработало, – согласился Кельнмиир, подозрительно косясь на чайник. – А почему я на чайнике никакого Вельхеора не вижу?

Я глянул на чайник. Да нет, вот он. Все так же корчит рожи.

– Почему это он меня не видит? – сварливо осведомился Вельхеор.

Правильно. А то вся клоунада насмарку. Старик терпеливо пояснил:

– Потому что жирно буде! Скажи спасибо, что слышимость наладил.

– А достать его в астрале никак нельзя? – с надеждой спросил Кельнмиир. – Испепелить там или по ветру развеять...

– Ага, разбежался, – ответил за старика Вельхеор. Вообще-то впору удивляться. Почему старик знает больше Кельнмиира? Он что, специалист по астралу, что ли?

– Обидно, – констатировал Кельнмиир. – Тогда будем общаться.

– Будем, – смиренно согласился Вельхеор.

– Не убивал я ее!

– Сказки не рассказывай.

– Да не убивал, я тебе говорю.

– Говори. От этого ничего не изменится.

– Шо ж ты такой тупой-то? Зачем мне ее убивать было?

– Затем, что ты не хотел, чтобы она встречалась со мной.

– Так по этому поводу мне тебя нужно было убивать, а не ее.

– Кишка тонка. Вот ты ее и убил.

– Не убивал я ее!

– Сказки не рассказывай...

Вот таким образом они и общались уже целый час. Общение высших разумов. И это существа, прожившие на свете по три тысячи лет. Смех да и только. А ведь они даже в школу в детстве вместе ходили. Правда, всегда соревновались между собой. Но все равно оставались друзьями. До того момента, пока Вельхеор (или не Вельхеор) не убил Алисию. Кто такая Алисия, я понял смутно, но, по-моему, Кельнмиир ее любил.

Старик уже откровенно зевал, а я все еще пытался выяснить из диалога вампиров что-нибудь посущественнее. Что весьма непросто, должен заметить.

– Не убивал я. Достал уже. Щас как чайником в лоб дам.

– Испепелю, – спокойно ответил Кельнмиир.

– Но-но! – проснулся старик. – Ты так нарушишь связь. Я ее на чайнике законтачил.

– Вот и фиг с ней. Все равно толку никакого, – отмахнулся тот.

– Да, толку действительно немного, – согласился Вельхеор.

– Ты убил ее!

– Не убивал!..

Опять двадцать пять. Все заново, что ли? Не-эт. Пора это дело прекращать.

– Слушайте. А кто-нибудь скажет мне, что за Алисия такая? – вклинился я.

Оба вампира от неожиданности замолчали.

Слово взял Кельнмиир, как самый материальный из двоих.

– Она был красива, как алая роза. Ее голос был божествен, а нрав колюч.

– Иногда чересчур, – добавил Вельхеор.

– Да что ты понимаешь?! – вскричал Кельнмиир.

– Да поболе твоего, сестра как-никак.

Меня как молнией ударило. Я ошарашено уставился на Кельнмиира.

– Стоп! То есть ты обвиняешь его в убийстве собственной сестры?

– Оказывается, в этом помещении не один тормоз, а целых два, – восхитился Вельхеор. – Конечно. Вот только я не могу понять, почему именно МЕНЯ?!

– Потому что есть свидетели, которые видели, как ты выходил из ее комнаты за час до ее смерти. Причем выходил злой как черт.

– Мало ли. Это еще не повод для подозрений, – проворчал Вельхеор.

Мысленно я с ним согласился.

– Да. Это не повод. Но есть свидетель, который видел, как ты ее убил. Это тоже не повод?!

М-да. Если это не повод, то что же тогда повод?

– Бред, – констатировал Вельхеор. – И кто же этот свидетель?

– Мой родственник, – веско ответил Кельнмиир.

– Это усложняет дело, – признал Вельхеор. – Но я не убивал свою сестру. Я ее любил, черт возьми, она же моя младшая сестра!

– Вот именно! Какая же ты сволочь!

– Не убивал я ее...

Опять началось. Это просто бесконечный процесс. Они так могут общаться дни напролет? Мне почему-то кажется, что им это даже нравится. Хорошо еще, что Вельхеор нематериален, иначе они бы полгорода разворотили, выясняя отношения. Никакие охранные сферы не помогли бы.

Наставник Неил все так же сидел и смотрел в никуда. Как будто в прострации. Может, у него уже старческий маразм начался? Или опять какие-то заклинаньица вспоминает?

И ведь не вставишь ничего в перебранку. Я же не знаю ничего толком. Что за девушка? Что за свидетель? Стоп. А что, собственно, за свидетель? Родственник. А что за родственник?

Спросить у Кельнмиира, что за родственник, я не успел. Старик неожиданно поднял голову и впервые громко сказал:

– У нас гости. Если они и званые, то звал их точно не я.

– Это я позвал, – тут же среагировал Вельхеор. – Пиццу заказывали?

– Чего? – опешил Кельнмиир.

– Темный ты, – повинил его Вельхеор. – Пицца – это такая круглая хреновина, которую любят жрякать зеленые черепашки.

«Он и до телевизора успел добраться!» – ужаснулся я.

Очередной вопрос Кельнмиира был нагло прерван грохотом рухнувшей стены. Или двери... кто их разберет. Поднялась туча пыли, вмиг прикрывшая пришельцев.

Кельнмиир без единого звука вскочил и спустя долю секунды оказался справа от меня. Старик дипломатично остался сидеть в кресле, а мне пришлось оставаться на месте, то есть в центре внимания непрошеных гостей.

Я не упомянул о Зикере, потому что он, естественно, так и продолжал валяться на полу, и Вельхеора. Что толку в очередной раз описывать, как он корчит рожи? Тем более если эти рожи в общем-то мои.

– Кто посмел?! – вскричал Кельнмиир.

Его лица я не видел, но по его стойке понял, что он принял боевую трансформацию. Я будто воочию увидел горящие яростным огнем глаза и оскаленные в полуулыбке клыки. Да, вампир в боевой форме – это страшно. Кто рискнет портить с отношения с такой машиной для убийства?

Правильно, еще одна машина для убийства.

Пыль начала оседать, и выяснилось, что гостей всего двое.

Первым был толстый мужичок в зеленом одеянии и со странным выражением лица – то ли извиняющимся, то ли издевающимся. В любом случае ничего хорошего в этом лице не было.

Вторым оказался преклонных лет вампир, похожий на Кельнмиира как две капли воды. Говоря о преклонных годах, я подразумеваю человека, по внешнему виду близкого мне. Для вампира, по-моему, это уже едва ли не черта старости. Только этот вампир не принимал боевой формы, а всего лишь недобро ухмылялся, что, впрочем, почти одно и то же. Гардероб же ничем не отличался от гардероба Кельнмиира. Как браться родные, честное слово.

– Никак мой ненаглядный родственничек! – делано удивился гость. – Что же ты делаешь в стане заговорщиков и врагов короны?

– Кого?! – Я чуть не осел на пол.

– А ты помолчи, – недовольно пробормотал вампир и дал знак «зеленому».

Тот пожал плечами, как-то по-особому щелкнул пальцами и земля поплыла у меня из-под ног. Вернее, это я поплыл. Какая-то сила приподняла меня над полом и скрутила руки и ноги так, что я даже дышать едва смог. Оказалось, что меня обвил какой-то странный побег, чудом проросший сквозь сплошной камень. М-да... действительно чудом.

– Агх... – начал было я, но в рот мне тут же воткнулся какой-то гербарий.

Тут уж не до разговоров стало. Привкус у этой зелени гадкий, горьковатый, так еще и не продохнешь толком.

– Эй! Ты че се, фраер, позволяешь, в натуре? – высказался за меня Вельхеор.

Кельнмиир не преминул бросить в его сторону очередной полный удивления взгляд. Опять что-то не понял. «Зеленый» же Вельхеора не услышал или сделал вид, что не услышал.

– Так это ты стоишь за всем этим? – спросил Кельнмиир, хотя вообще-то все было понятно даже мне.

– Ты не рад своему дяде? – обиделся гость. – Как нехорошо забывать родные корни.

– Почему же нехорошо, если эти корни гнилые? – сделал ответный выпад Кельнмиир.

– Один – ноль, – восхищенно продекламировал Вельхеор. – Делайте ставки, господа!

Вот неугомонный, лучше бы мне помог, ах да... он же не материальный. А что же Наставник Неил сидит и молчит? Хм... судя по сосредоточенному лицу, он опять чего-то химичит.

– Зачем же так грубо о любящем дяде? Я ведь заботился о твоем воспитании, оберегал тебя от ошибок.

– От себя бы поберег... ошибка... – пробормотал Вельхеор.

На лице Кельнмиира отразилась усиленная работа мысли. Хех, вампиры же ничего не забывают... столько, наверное, хлама в голове. Пока отыщешь то, что нужно, оно уже и нужным-то перестанет быть.

– Что-то не припомню твоего активного участия в моем воспитании и судьбе. Если честно, то я вообще никакого участия не припомню, – заметил Кельнмиир.

– Во-во, – согласился Вельхеор. – Самое активное участие в его воспитании, по его мнению, принял я, убив свою собственную сестру.

Кельнмиир дернулся как от удара, но промолчал.

Его «дядя» принял это на свой счет.

– А-а-а, припомнил?

Чего припомнил-то? К чему этот «дядя» клонит?

– Нет, – честно сказал Кельнмиир. – Мне плевать на прошлое. Чего тебе сейчас от меня надо? «Дядя» расхохотался:

– От тебя? Да ничего мне от тебя не надо. Мне и тебя-то не надо. Так уж сложилось, что ты должен исчезнуть. Вот и все.

Я дернулся в объятиях травы. Сорняк какой-то.

А-а-а! Так вот кто этот мужик в зеленом! Это же наверняка Сорняк, как его назвал Кельнмиир. Как его там? Потомственный друид. Что мне дает это знание? Ничего... пока ничего, а там поглядим. В любом случае, узнать врага – значит наполовину победить его.

– Хех, ну попробуй, заставь меня исчезнуть, – вновь оскалился Кельнмиир.

– Всему свое время, племянничек, – отмахнулся вампир. – А сейчас у меня есть еще один маленький интерес. Он подошел ко мне и заглянул в глаза.

– Вееельхееор, – позвал он, вглядываясь, как мне показалось, в самую суть меня.

Никакого Вельхеора, конечно, в моей сути не было. Зато он обитал неподалеку, прямо на чайнике.

– Чего тебе? – спросил он, заинтересованно наблюдая за действиями «дяди» Кельнмиира.

– Неужели он действительно не Вельхеор? – спросил тот и, не услышав ответа, продолжил размышлять: – То есть он действительно поменялся местами с жителем другого мира?

Хм-м... интересно, нужно в этом разобраться... Пожалуй, я его пока оставлю в живых.

«Вот спасибо-то», – подумал я, мысленно изобразив нечто вроде дыбы, на которой был распят мой «благодетель».

Вельхеор удивленно присвистнул.

– А у тебя, оказывается, есть воображение и вкус. Из тебя еще что-то может получиться.

Опять, подлец, мысли подслушивает.

У меня тут же появилась ужасная догадка. А не читает ли этот «дядя» мои мысли?

Я опасливо посмотрел на него, но тот был так увлечен рассуждениями, что не заметил бы, кажется, даже моего исчезновения.

– Новые миры – это новые ресурсы, новые открытия... хм-м... интересно. Да, кстати, – невзначай добавил он, повернувшись к Сорняку. – Ты пока что кончай с этими двумя, а то мне некогда.

– Всегда пожалуйста, – ответил Сорняк, но в голосе его слышалось что-то другое, более всего похожее на «да пошел ты!».

Кельнмиир уже давно был готов, и поэтому атака Сорняка не застала его врасплох. Едва у него под ногами задрожала почва (вернее камень), готовясь извергнуть шустрые побеги, как он взмыл под потолок и шустро кинул фаербол в лоб Сорняка. Тот на удивление проворно для своей комплекции увернулся и начал махать руками, творя что-то явно грандиозное.

Что интересно, старый Наставник продолжал спокойно сидеть, глядя в одну точку, и даже Вельхеор куда-то пропал со своими ехидными замечаниями. Что-то они там готовят. Вопрос в том, к добру это или нет.

Я и не заметил, как хватка побега, который меня удерживал, ослабла. На радостях мне даже почти удалось высвободить руки и выплюнуть изо рта гадостные побеги. Лучше бы я этого не делал. Хватка тут же стала еще сильнее, но это еще полбеды. Худшим оказалось то, что, пока Кельнмиир разводил разговоры, обвивающий меня побег превратился во что-то невероятное. Больше всего теперь это напоминало осьминога. Огромный «клубень» шевелящихся отростков, в центре которого оказался я сам. Теперь Кельнмиир не смог бы бросить свой любимый фаербол в шевелящийся зеленый «клубень», не задев при этом меня. Ну и сволочь же этот Сорняк! Черт, где моя газонокосилка?

Кельнмиир, по всей видимости, пришел к тем же неутешительным выводам, что и я. Он, уж и не знаю откуда, достал два огромных меча и начал продвигаться в мою сторону, рубя направо и налево. Правильно, вот когда меня легко было освободить, тогда обо мне никто не думал, а как обложили со всех сторон, теперь опомнились. Вернее, опомнился. Почему старик-то халявит?! И где Вельхеор бродит, пока я тут сдерживаю напор этого Сорняка? Все приходится самому делать.

Я вздохнул и использовал единственное доступное мне оружие – зубы. Сначала я разжевал и выплюнул горькие листья (ну и гадость!), а затем начал методично грызть побеги «клубня». Противно, а что делать?

Кельнмиир продолжал скакать из одного угла Школы в другой. Несмотря на то что рубил он как заправский лесоруб, побегов не становилось меньше. Но самое ужасное не это. Сколько я ни грыз это чертово растение семейства клубне-воосьминоговых, толку было ноль. Едва я отгрызал кусок, как его место тут же зарастало. Только зубы зря попортил.

Кельнмиир, поняв, что так он ничего не добьется, решил немного изменить тактику. Его мечи зажглись веселым пламенем, и дела тут же пошли на лад. Там, где проходили огненные мечи, новых побегов больше не возникало. Жаль, что я с зубами ничего похожего сделать не могу.

Пришлось продолжить висение в ожидании спасения. Оставалось только смотреть по сторонам и ругаться. Про себя, конечно, потому что гадкие листья опять каким-то чудом (что не удивительно, ведь здесь все «каким-то чудом») заткнули мне рот. Я говорил, что они очень гадкие и противные?

«Дядя» Кельнмиира куда-то запропастился, но вскоре вернулся в компании Зикера.

И этот здесь!

Теперь их трое на нас четверых. А если учесть, что Вельхеор нематериален, я им вообще не противник, и то, что Неил вообще в какой-то маразм впал, то их трое на одного Кельнмиира. Хороша математика.

Наконец Кельнмиир закончил приготовление салата из «клубня» и я (о чудо!) оказался на свободе. Какая же гадость эти их побеги, блин, до сих пор привкус какой-то во рту.

– Что ж ты стоишь, порубили твое творение-то, – обратился к Сорняку Зикер, насмешливо глянув на Кельнмиира и меня. То еще, должно быть, зрелище. Я с зеленой от соков «клубня» физиономией и Кельнмиир, вовсе пропитавшийся этими соками до самых костей.

Сорняк обиженно закряхтел:

– Я еще только разминаюсь. Зикер начал засучивать рукава:

– Дай место профессионалу...

– Хватит, – перебил вампир – «дядя». – Навоевался уже... профессионал.

– А ведь творение-то и было рассчитано на то, чтобы его порубили, – самодовольно сказал Сорняк. Мы с Кельнмииром переглянулись.

– В смысле? – не понял Зикер.

Сорняк заулыбался.

Никогда еще не видел такой самодовольной рожи.

– Соки этого растения жутко ядовиты. Мне слегка поплохело.

– Идиот, яды на вампиров не действуют, – зло вскрикнул Зикер.

– Зато на людей действуют, – тихо сказал «дядя» и неожиданно закричал: – Идиот! Он же мне живой нужен!

Меня начало раскачивать.

Так вот почему привкус такой противный был у этого «клубня». А я его еще грыз... Я ж этого сока наглотался по самое не хочу! Ой дурно мне... е...

Сорняк втянул голову в плечи:

– Я как лучше хотел...

– А получилось как всегда, – отрубил Зикер. – Что за яд-то хоть?

– Последняя разработка. Противоядие я покамест не придумал, – развел руками Сорняк.

– Все ясно, – обреченно произнес «дядя». – Теперь можете делать с ними что хотите, а я пойду. Нет, ну какое дело запороли...

Так, возмущаясь про себя, «дядя» зашагал к выходу.

– Эй! Ты куда собрался? – крикнул Кельнмиир. – Я с тобой еще не закончил!

Вампир остановился у выхода.

– Ты с ними сначала разберись... родственничек, – с усмешкой кивнул он на двоих Ремесленников.

– Только ты далеко не уходи, – уточнил Кельнмиир. – А то лови тебя потом...

– Ладно, только ради тебя, – решил вампир, – я подожду исхода.

С этими словами он оперся о стену и с интересом стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Я бы тоже с удовольствием посмотрел, но что-то мне не давало покоя. Может быть, то, что я отравлен смертельным ядом?! Я же скоро коньки отброшу! Ух... что-то в желудке жжение какое-то. А Неил чего сидит и ничего не делает?!

– Начали? – спросил Кельнмиир и тут же исчез.

Ну, может, и не исчез, но на том месте, где он был секунду назад, его не стало. Сорняк тут же начал махать руками, наверняка вызывая какие-то свои очередные грядки сорняков. Зикер же, напротив, начал окружать себя огненными стенами, столбами и мечущимися во все стороны шарами самых разных размеров. Кто не знает, могу напомнить: растения не очень любят огонь, а если быть точным, то они его боятся! Огонь и вода – противоположности, но растения-то для огня и вовсе лишь пища. Так что вполне логично, что все начинания Сорняка горели в прямом смысле слова на корню. Зикеру это тоже не очень помогало, потому что приходилось тратить лишние силы на преодоление неожиданных препятствий в виде растительности. Дошло до того, что эти двое начали натурально пихаться и толкаться, ругаясь на чем свет стоит.

Кельнмиир все это время преспокойненько сидел на потолке, будто заправская муха, и наблюдал за боем не на жизнь, а на смерть между двумя Ремесленниками.

Ох... а у меня что-то совсем желудок свело. И жарко чего-то. Хотя, скорее всего, меня просто опалил Зикер.

Не найдя ничего лучшего, я уселся на пол. Правда, ощущение нетвердости камня под ногами, а теперь и под другими частями тела не проходило. Кхой... и где же Вельхеор? Я же его тело порчу. Или ему уже не важно?

Пока я пытался хоть немного прийти в себя, Кельнмиир каким-то образом умудрился опалить Сорняка. Тот все еще стоял на ногах, но уже не так твердо, а на его лице и одежде виднелись явные следы копоти. Вот только, возможно, это его Зикер в запале запалил...

Хм... странное чувство, как будто я в море и меня так кача-ает и кача-ает... А говорят, что перед смертью перед глазами вся жизнь пролетает. Я вот лично кроме треснутого, в следах копоти и слизи пола больше ничего не вижу. Нужно хоть голову приподнять...

Кельнмиира уже начали теснить. Наконец Зикер и Сорняк на чем-то сошлись и напали на Кельнмиира общими силами. Причем весьма удачно. Тот едва успевал уворачиваться от длиннющего огненного хлыста со стороны Зикера и странного зеленого жала, напоминающего хвост скорпиона, со стороны Сорняка.

– Кельнмиир! – раздался наконец-то голос Вельхеора. – Я понял!

Кельнмиир никак не отреагировал на крик Вельхеора, потому что был, мягко говоря, немного занят.

Язык отказывался меня слушаться, но я все же выдавил:

– Что понял?

Вообще-то я хотел закричать со всей силы. «Помогите кто-нибудь, я умираю, блин!», но любопытство даже в такой момент взяло верх.

– Я понял, что имел в виду «дядя», когда говорил об ошибках юности! Это он убил мою сестру!

Время как будто остановилось. Глаза Кельнмиира расширились, а затем налились такой злобой, что Сорняк и Зикер невольно отступили на шаг... другой...

– Канмиир! Я тебя убью! – вскричал Кельнмиир и так оскалился... В его лице не осталось ничего человеческого.

Сорняк и Зикер откровенно струхнули и отступили еще на несколько шагов к выходу.

Я был, безусловно, рад, что все стало ясно... Но я – то умираю!

– Пом... – начал я. – Помоги-ите...

Вот только никто моих слов не услышал. Немудрено. Я сам-то с трудом себя расслышал.

Хорошо хоть твердь подо мной уже не раскачивается. Правда, я и тела уже не чувствую...

Кельнмиир взревел и ринулся на Ремесленников...

Те, уже придя в себя, ощетинились заклинаниями и, собравшись с силами, дали ему отпор...

Старик Неил все так же сидит и смотрит в одну точку... Вот халявщик-то, блин.

У Кельнмиира с Ремесленниками сложилась явно патовая ситуация. Любой судья признал бы твердую ничью...

Канмиир оторвался от стены и, отряхнув руки, подался вперед, явно собираясь помочь Ремесленникам...

Все заволокло туманом... а ведь я совершенно определенно еще не умер. Вот через пару секунд умру... но пока я еще жив...

И Вельхеор меня бросил... Хоть он и сволочь порядочная, но я к нему, если честно, уже немного привык. Интересно, а он действительно издевался над людьми и проводил опыты?..

Кельнмиира теснят. Он уже едва успевает уворачиваться от фаерболов и летящих с разных сторон колючек каких-то красных растений. А ведь Канмиир еще даже не вступил в битву...

Мысли текут вяло... Они уже почти и не текут... Там, где была полноводная река, остался усыхающий ручеек...

– Вельхеор! – закричал я. Нет, не из последних сил. Они меня покинули уже давно. Просто этот крик был чем-то вроде предсмертной судороги...

Глаза закрываются... Эй! А старик-то очнулся... еще и улыбается. Совсем офи... офи... гел...

Меня обволакивает темнота.

– Получилось! – донесся до меня крик старика. – Я подобрал заклинание!

Закли... нание?!

Откуда-то из другого мира... из другой вселенной послышался радостный вопль Вельхеора:

– Ну, пеняйте теперь на себя, гаврики! Щас я вам такую Хиросиму с Нагасаки покажу! Кельнмиир, держись, щас у нас все огребут, кто не сделал харакири и сам не скинул тапочки, я не виноват!