"Новый порядок" - читать интересную книгу автора (Косенков Виктор)

Глава 5

Один форум:

«"…как только первые деньги появились — их тратят не на развитие экономики, а строят сразу новые „курски" и прочую военную х***ю».

Из статьи «Опасность сильной России»:

«Патриотизм не сможет быть основой успешной государственной политики вXXIвеке».

Президент был совсем не такой, каким его представлял себе Константин. Президент был обычным. В нем не было медвежьей неповоротливости Бывшего, не было взрывной непосредственности Главного Скандалиста страны, в глазах не было тоскливого пораженчества, как у Главного Коммуниста. С Принцем-Администратором его тоже сравнить было трудно, поскольку это был уже не принц.

— Вы как-то странно меня рассматриваете, — сказал Президент, пожав руку Косте и усаживаясь в кресло.

Орлов почувствовал неожиданное неудобство. Однако еще университетское стремление не стесняться лиц начальствующих и привитое всеми философами мира презрение к власти не позволило выказать смущения.

— Просто вас представляют в совершенно разных ипостасях. В основном неверных. Точнее, не соответствующих реальному положению дел.

— Вот как? Интересно. Пока ничего хлеще «Крошки Цахеса» я не слышал.

— Ну нет. — Константин махнул рукой. Этот простой жест позволил освободиться от рефлекторной скованности, которая может появиться у каждого, кого с утра тащат в Кремль. И не от робости, нет. Просто процедуры проверки, контроля и проверки контроля, взгляды охраны, смахивающие на рентген, колючее ощущение, что в затылок тебе не только смотрят, а уже даже целятся, все это способно вогнать в ступор любого человека. — Крошка Цахес — это так… Мелкое хамство, не более. Дело в образе.

— Не совсем понимаю.

— Ну, разные группы населения склонны рассматривать вас… в соответствии со своими желаниями. В идеале, конечно, этим группам хотелось бы воздействовать на вас соответствующим образом.

— То есть?

— Например, демократический Президент. Это такое явление, которое поддерживает демократический миф о порядке. То есть когда вокруг такая благодать произрастает, такое благорастворение воздухов и бланманже, что на красный свет не переходит никто только от сознательности, даже если машин нету. Каждый окурочек в урну летит, а урна вся блестящая и красивая. Никто тебе плохого слова не скажет, все друг другу верят на слово, а государство оное, понятное дело, член НАТО. Полиция, понятное дело, только тем и занимается, что старушек через улицу водит туда-сюда да мафию русскую гоняет.

— Стоп. — Президент ухмыльнулся. — Откуда русская мафия взялась?

— Из России. Вероятно, потому, что демократическое понятие порядка не подразумевает нахождения мечтающего о нем демократа в Российской Федерации. Так уж получается. И Президент, как отражение принципа, должен всячески способствовать переселению демократов в страны с вышеуказанным Порядком.

— Ну хорошо, с этим все понятно. А другой вариант?

— Другой вариант — условно патриотический.

— Равно как и первый условно демократический.

— Не совсем. Первый вариант — это не условность, а такая интересная адаптация демократии к русским условиям. Точнее, к русским демократам. У нас получилось несколько наоборот. Не так, как у всех, что, впрочем, неудивительно. У нас не демократия породила демократов, а демократы, какими были, породили демократию. Яблоня от яблока, а в нашем случае именно так. недалеко падает. Так что каков отец, таков и сын. Потому демократия у нас особенная, слегка того… Ликом зверовата.

— Ладно. — Президент откинулся в кресле. — А условно патриотический вариант?

— Тут ничего оригинального нет. Грохочут сапоги, маршируют колонны, шагают грозные патрули. А на Красной площади выступает, днем и ночью, Вождь. В мундире, без лица, с блестящими пуговицами.

— Тоже весело. Только мне мундир не подходит…

— Образно можно сказать, что демократы ждали от вас похорошевшего Гайдара, а патриоты — усовершенствованного Лебедя. А то, что мундир не подходит, так это я сразу приметил.

— Ага, так я, по-вашему, не подхожу ни под один из этих… ээ… стереотипов?

— Не подходите.

— Почему?

— Потому что вы выглядите как человек, способный навести обычный, нормальный, правильный чиновничий порядок. Чтобы поезда ходили по расписанию, а чиновники вовремя подписывали соответствующие бумаги, армия воевала, а не строила дачи.

— Принц-администратор?

— Все-таки просто администратор. Я как-то не склонен к монархической идее.

— Понятно. Значит, таково ваше первое мнение?

— Совершенно верно.

— Ну, вот и хорошо. Всегда приятно знать, что о тебе думает собеседник. — Президент переложил какие-то бумаги на столе.

«Разведчик, блин… — немного ошарашенно подумал Константин. — Сначала подманят, а потом бряк»,

— Но давайте перейдем к делу. Вы, наверное, слышали про то, каким образом гражданин Липинский покинул Российскую Федерацию.

— В общих чертах. — Орлов окинул комнату тоскливым взглядом. Неожиданно и остро захотелось кофе.

— Что-то ищете? — спросил Президент.

Костя, в очередной раз помянув недобрым словом разведку, проворчал:

— Кофеварку, если честно. Когда речь идет о делах, мне очень хочется кофе.

— Сейчас. — Президент утопил кнопку, дверь позади Константина приоткрылась. — Кофе.

Дверь тихо закрылась, раньше, чем Орлов успел повернуться.

— Тогда давайте подождем о главном, пусть принесут все, что необходимо. Может быть, еще что-то?

— Нет…

— Вы не делаете записей?

— Нет. — Константин развел руками. — Все в голове. Самый главный компьютер.

— Замечательно. Редкое качество сейчас. — Президент замолчал, словно прислушиваясь к чему-то, а затем продолжил: — В беседе со мной Александр Степанович Толокошии порекомендовал вас как специалиста в области… эээ… идеологии. Вы об этом знаете?

— Меня?! — Константин пораженно уставился на Президента.

— Именно вас. Разве это не так?

— Ну… В общем-то так, но боюсь… Хотя смотря для чего вам все это нужно. По моему мнению, та идеология, если это можно так назвать, которую пропагандирую я, никак не укладывается в рамки… ээ… государственного устройства России.

— Именно этого я от вас и жду. Мне нет нужды искать идеологов из числа тех, кто укладывается. Они и так имеются. Немного позже вы сможете посмотреть на плоды их трудов. А сейчас… — Сзади щелкнул замок, Орлов обернулся. В комнату вошла милая девушка, несущая на подносе две чашечки, кофейник, сахарницу и сливки. — А сейчас кофе.

— Замечательно. — Константин взял предложенную чашечку.

— Сахар, сливки? — спросила девушка, голос у нее был чуточку низковат.

«Миленькая», — подумал Костя.

— Спасибо, я сам…

Когда за девушкой закрылась дверь, Президент продолжил:

— Так вот, о Липинском. На данный момент мы имеем огромную проблему.

— Да уж…

— Все гораздо хуже, чем вы можете представить. Тот факт, что это происшествие играет на руку моим политическим оппонентам, думаю, вас не сильно встревожит. В конце концов, политические игры на то и придуманы. То, что ФСБ не смогла задержать олигарха, конечно, досадно, но пережить это можно. Переговоры с Лондоном затянутся, а может быть, даже окажутся безрезультатными. Тоже ничего. У страны есть и другие заботы. Погибли люди. Это вы знаете. И с этим ничего не поделать. Но есть одна действительно серьезная проблема.

— Если она серьезней того, что вы перечислили, то я даже боюсь загадывать.

— Серьезней. Проблема называется — милиция. Согласно предварительным данным, которые предоставило расследование, всего этого бардака можно было избежать, если бы милиция не была, как бы это выразиться…

— Подкуплена?

— Да. То есть сейчас мы имеем внутреннюю армию, которая не лояльна Закону! Мы, государство, граждане, вы и я, кормим армию людей, которые не выполняют своих прямых обязанностей и, более того, наносят вред. Контрреволюция семнадцатого года — мелкие брызги по сравнению с этим.

Орлов налил еще кофе, добавил сливок и встал.

Потом спохватился и снова сел.

— Вы извините, привычка.

— Ничего. Так вот, проблема сейчас не в том, чтобы придумать что-то, чтобы удержать этих людей под контролем, они до определенного предела лояльны. Сейчас мы должны сделать нечто, что сразу даст понять: Закон не может быть нарушен. Его нельзя купить. Продать. Его можно только исполнять.

— Я правильно понимаю…

— И при этом мы не можем пользоваться всей палитрой красок из коробки с надписью: «Тоталитарные технологии».

— Значит, неправильно, — пробормотал Константин себе под нос. Президент сделал вид, что не услышал.

— Необходим новый, яркий, необычный подход. Что-то на грани утопичности, но выполнимое.

— Да, но я-то чем могу помочь?

— Перед вами стоит проблема — милиция. Во всей своей неприглядности. От вас я хочу получить проект решения! Без всяких пригибаний перед общественной моралью, демократической общественностью, еврейским и чеченским вопросами. Мне все равно, на чьи мозоли вы наступите! Нужно решить эту непростую задачу. Мы не можем не отреагировать на событие такого масштаба…

«Остапа несло, — подумал Орлов, доливая в очередную чашечку кофе. — А кофе-то вкусный».

— И все-таки я не совсем понимаю, чего вы от меня ждете.

— Идеи, — просто сказал Президент, — Идеи! И тогда можете считать, что место главного идеолога будет за вами. Беретесь?

Президент, словно давая Орлову подумать, медленно потянул из верхнего ящика папку с документами.

— А массовые расстрелы, показательные казни, ГУЛАГ и переселение народов?..

— Не подходят.

— Берусь, — вздохнул Константин.

— Прекрасно! — Президент толкнул папку по столу к рукам Орлова. — Вот. Ознакомьтесь с предложениями… эээ… ваших коллег, что ли. В общем, почитайте. У вас есть карт-бланш. Составьте список всего, что вам потребуется. Можете оставить его Александру Степановичу. И, если потребуется, звоните мне в любое время. Как, так сказать, осенит.

— По какому номеру?

— Вам дадут трубку. — Президент в первый раз за всю беседу улыбнулся.