"Новый порядок" - читать интересную книгу автора (Косенков Виктор)Глава 8На потолке было написано: «За систематические нарушения внутреннего распорядка, пренебрежение служебными функциями и действия, несовместимые с должностью…» Какая сволочь написала эти слова на потолке, Иванов сказать не мог. Он лежал около стола на кухне. Шевелиться не хотелось. Да и возжелай Сергей подняться на ноги, вряд ли это у него вышло бы. От выпитого страшно кружилась голова, пол, стены и потолок вертелись, перемешивались в цветную карусель. Пустые бутылки перекатывались от одного угла к другому. Только мерзкая надпись не желала убираться с белоснежного потолка. — Суки… — промычал Сергей. — Суууки… Желудок судорожно дергался, сокращался, желая освободиться от заполнившей его отравы. Но желаемая рвота не приходила. У организма не хватало сил, чтобы очиститься от паленой водки, купленной с рук, буквально на пороге дома, за двадцатку. Покупая бутылки, Иванов знал, что делает глупость, но сегодня хотелось, до тряски в руках хотелось сглупить, надраться до зеленых чертей. Какое-то самоубийственное чувство овладело Сергеем. Он боролся с ним всю дорогу до дома, но у самых дверей откуда-то из темноты вынырнул этот гад, с бутылками, и Иванов не выдержал. Он выпил эти две склянки почти без закуски, зажевывая духовитую, огненную жидкость куском полукопченой колбасы, обнаруженным в холодильнике. Давясь, кашляя и вытирая слезы, выступающие после каждого глотка. Сразу же после первого стакана захотелось пойти и убить Левина. Всю его семью. Вместе с собаками, кошками и хомяками. И даже квартиру сжечь, на хер, с тараканами. Но родной табельный ПМ был сдан и лежал в сейфе на бывшей теперь уже работе. Откуда его поперли с унизительной характеристикой, пряча глаза и что-то невразумительно бурча под нос: — Сверху вот прислали… и ты… Ну, понимаешь… Нехорошо, в общем. Были сигналы… И неоднократные. Да. Такое дело, что нельзя так. Смотри, в общем, бумаги на тебя… Удостоверение и оружие сдать надо бы… Вспомнился молодой, но глупый Алексей Лагутин, подскочивший к выходящему из здания Сергею. — Серега, так что они? А? — Ничего. Все, кончился мент. Одним засранцем меньше. — Это те? Да? Те, что в «мерсе»? Из Кремля? — А какая, к хренам, разница? Мерс-шмерс, Кремль-Хремль! Вот надо, блин, меня увольнять по личному указу президента?! Это бабла отвалили, кому следует, товарищи адвокаты! — Иванов плюнул и двинул по улице, толкаясь и уже не оборачиваясь на своего бывшего коллегу. — Добились своего, гады… Теперь на потолке кто-то гадливый написал эту мерзоту, как на заборе. И никакие попытки убрать надпись к чертовой бабушке не помогали. Сергей закрывал глаза, открывал и снова читал одни и те же слова. Он пытался размазать буквы, но руки не слушались, кухня плыла. «Я ведь подыхаю, — неожиданно ясно подумал Иванов. — Надо двигать отсюда». Он перевернулся на бок. Помещение качнулось. Что-то загремело, но звуки доносились через нарастающий гул в ушах с трудом, глухо, будто через плотные слои ваты. Сергей застонал, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу, перекатился на живот и пополз к двери. Точнее, это ему казалось, что он ползет, на самом деле Иванов едва-едва двигался, подтягиваясь ослабевшими руками. Зрение сузилось. Теперь коридор казался длинным, сделанным из темноты, и только слабенькая полоска света где-то впереди, у входной двери. Сергей тянулся к этой полоске, цепляясь за порог, за плинтусы. По сантиметру. По чуть-чуть. Лишь бы доползти. Когда бывший мент вывалился на лестницу, силы оставили его. Стены темноты сдавили голову. И только огненная надпись: «За действия, несовместимые с должностью…» плавала перед глазами. Иванова спасла припозднившаяся соседка, возвращавшаяся с собакой после вечерней прогулки. — Батюшки! — Вид соседа, лежащего лицом вниз на лестнице, сразу же вызвал в памяти старушки кадры из криминальной хроники. Заказное убийство, не иначе. — Батюшки! Старушка кинулась отгонять любопытную собаку от предполагаемого трупа, но, уловив знакомый запах, остановилась. — Никак сивухой отравился, родимый… Вот ведь… И еще Сергея спас добросовестный санитар, приехавший на «скорой». Бомж какой? — поинтересовался санитар у соседки, морщась от неумолчно тявкающей собачонки. — Что ты, батюшка, сосед это мой! Хороший человек! Милиционер! Не пьет, не курит… — Вижу, — вздохнул санитар. — Только какой же милиционер хороший человек? Так разве бывает?.. Взяли, ребята! «Ребята» дружно подхватили бесчувственного Иванова, кинули па носилки и вытащили из подъезда. Старушка закрыла дверь и направилась звонить подруге, чтобы поделиться острыми переживаниями о такой напряженной жизни. Сергея откачали доктора, злые, как и сам Иванов, на эту жизнь, на безденежье и паленую водку. — Ну что, брат? — спросил санитар, когда Сергей наконец открыл глаза. — Не похож ты на нашего клиента. Чего, денег не было на нормальную? Ты, между прочим, чудом со мной разговариваешь. То ли организм у тебя сильный, то ли счастлив твой Бог. — Сколько я тут? — Ну, все выходные провалялся. А чего, торопишься куда-нибудь? На работу? Может, позвонить куда? — Не… Просто. С работы меня поперли. — Ты вроде в милиции работал? — Работал… — И чтоб у мента денег на водку не было?! — Санитар усмехнулся и что-то подправил на капельнице. — Не бывает так. — Бывает. Случается. — Сергею было очень трудно говорить. Он был очень слаб. — Теперь будешь осторожней, пить тебе ничего крепче кефира нельзя. Печень убьешь! — Санитар вышел. — И хрен с ним, — прошептал Сергей. На душе было пусто и спокойно. Во рту царила аптечная горечь, тело едва ощущалось, слабое и безвольное. Сергей прищурился и осторожно посмотрел вверх. Потом открыл глаза полностью, рассматривая потолок. Облегченно выдохнул. Надпись исчезла. |
||
|