"Дубль-Л" - читать интересную книгу автора (Корнюхина Екатерина)

Глава 4. Планета голубых песков

По мнению Лесли, на Центурионе не было ничего интересного. Кроме настойчивой и осторожной слежки.

«Хвост» появился у лейтенанта Лавейни на второй день после прибытия. Сомнений в этом у нее не было. Постоянно ощущая легкий холодок на спине, она продолжала разъезжать по огромной планете.

Лесли даже и не пыталась уйти от слежки или выяснить, кто именно за ней следит. Эту проблему она оставила для решения Берту Смолсу.

Бывший охранник, прилетев на единственную планету в системе Центуриона тем же рейсом, что и Лесли, делал вид, что занят своими собственными делами.

А здесь развлечений было более чем достаточно, на любой вкус.

Огромная планета, которую первоначально признали совершенно неперспективной, постепенно превратилась в самый крупный в этой части Галактики перевалочный пункт. Здесь совершали пересадки аборигены других планет, прилетавшие из глубин космоса полюбоваться на Солнечную систему. Отсюда — в обратном направлении — стартовали торговые и исследовательские суда. Здесь всегда было многолюдно, чем и не замедлили воспользоваться энергичные дельцы разного рода.

Планета покрылась сетью крупных отелей, магазинов, кинотеатров и тому подобного. В конечном итоге она превратилась в единый город, имевший, как и любой другой, свои деловые верхи и преступное «дно».

Шатаясь по Центуриону, Лесли мимоходом успела обнаружить такое количество правонарушений разного рода, какого хватило бы, чтобы обеспечить работой на год крупный полицейский участок.

Однако все, что увидела, Лесли оставила на совести местных полицейских. Она была слишком занята, чтобы тратить время на мелкую шушеру типа торговцев наркотиками или карманных воришек.

Вышагивая по многокилометровым проспектам с видом человека, не знающего, чем ему заняться, Лесли постоянно ощущала холодок между лопатками. За ней следили повсюду, и оставалось надеяться, что Берту Смолсу удастся засечь «хвост» в плотной толпе.

А на Центурионе это было сложно. Здесь собирались существа со всех краев Галактики. В уши Лесли мощным потоком вливалась разноязычная речь, перемешанная щебетанием ригондцев, у которых был слишком сложный речевой аппарат, или уханьем краснотелых, похожих на воздушные шары колхидцев.

Пользуясь возможностью, Лесли рассматривала уроженцев далеких миров и не уставала удивляться их разнообразию. Сталкиваясь с существами, совершенно жуткими на вид, она радовалась тому, что служит в Десанте, а не в космополиции. Ведь ей по долгу службы доводилось иметь дело с представителями человеческой расы, пусть даже и не самыми лучшими. Но логика любого, самого закоренелого преступника была логикой представителя того же биологического вида, к которому принадлежала и сама Лесли. Здесь все более-менее ясно. А вот как общаться, к примеру, с обитателями далекого Лангоса-4, лейтенант Лавейни себе не представляла.

На исходе четвертого дня пребывания на Центурионе Лесли почувствовала, что больше не выдержит ни бесконечного шума, создаваемого толпами существ, ни собственного бездействия.

За ней продолжали следить, но никаких иных шагов враги не предпринимали.

Скорее всего, те, кто организовал слежку, пытались понять, что намеревается делать лейтенант Лавейни. А она собиралась толкнуть их на более решительные действия, так как все усилия Берта Смолса, пытавшегося вычислить «хвост», не дали никаких результатов.

Лесли не могла его ни в чем обвинить. Бывший охранник добросовестно следовал теми же

маршрутами, что и она, правда, на приличном расстоянии, чтобы никто не заподозрил сговора. Более того, Смолс для большей убедительности умудрялся каждый раз окружать себя представительницами слабого пола самых разных народов. Лесли немного позабавило универсальное действие его внешности как на человеческих женщин, так и на легких, постоянно щебечущих ригондок. Но даже с таким прикрытием Смолс не смог обнаружить тех, кто следил за его напарницей. Вероятно, этих людей было несколько и они постоянно сменяли друг друга.

Посчитав, что четырех дней пребывания на столь шумной планете более чем достаточно, Лесли отправилась в ближайшее туристическое бюро.

Здесь было много народа. Женщина добрых сорок минут добросовестно изучала компьютерный каталог, позволяя любому заглядывать через плечо. Рекламных текстов она не читала, ей было совершенно все равно, в какую сторону уводить за собой «хвост».

Выбрав наугад номер инопланетного тура, Лесли обнаружила, что якобы понравившаяся ей планета называется Хон, имеет малое количество коренных обитателей и славится огромными океанами и голубыми песками.

«Хорошенькое совпадение, — подумала она, изучая климатические данные планеты, — можно подумать, что я отправляюсь на ту самую планету X.

Она приобрела билет и тур на планету Хон и вернулась в гостиницу, чтобы дождаться Смолса и сообщить ему об изменении дислокации.

Бывший охранник, похоже, устал от толчеи, царившей на Центурионе, и от длительных прогулок, не приносивших ощутимых результатов. Ни словом не возразив Лесли, он заказал себе билет на планету Хон, правда, на рейс, следующий за тем, которым улетала его напарница.

По окончании перелета они оба оказались в совершенно ином мире.

Планета Хон по размерам превосходила даже Центурион. Ее поверхность почти в равных пропорциях покрывали пески и океан. Ничего другого, кроме редко встречавшихся тихих отелей, в экваториальной части планеты не было. Растительность, животный мир и изменения рельефа были сконцентрированы на обоих полюсах, именно там, где обитали коренные жители планеты Хон.

Туристы туда не стремились. Их отпугивали слухи о том, что аборигены планеты Хон не слишком-то любезны с обитателями других миров, а в лесах встречаются очень опасные хищники.

Буквально через два часа после прилета Лесли успела ощутить специфику этой планеты. Сюда летели не за острыми ощущениями, а чтобы насладиться тишиной и покоем. Бескрайние голубые пески дышали неподвижностью вечности, а мелкие воды океана навевали сладкие детские сны.

Номера в отеле были в основном заполнены пожилыми парочками, которые проводи-

ли целые дни, прогуливаясь вдоль полосы прибоя.

Тем не менее Берт Смолс даже в таком месте на второй день умудрился подцепить какую-то вдовушку, прилетевшую на Хон развеяться после смерти мужа.

Наблюдать их общение в баре отеля для Лесли было очень забавно, но к делу это не относилось.

Она чувствовала смутную тревогу.

На планете Хон за ней никто не следил.

По ночам под успокаивающий шелест ласковых волн она с ужасом думала, что приняла неверное решение. Вероятно, ей следовало остаться на Центурионе и дождаться того момента, когда люди, следившие за ней, отважатся на следующий шаг. Там она была уверена, что стоит на верном пути.

А здесь не было ничего, кроме голубых песков, океана и слабого, равнодушного светила на блеклом небе.

Берту Смолсу уже надоела вдовушка, вешавшаяся ему на шею. Сидя за соседним столиком в баре, Лесли видела, что он откровенно скучает. Когда они обменивались взглядами, яркие глаза Смолса как бы спрашивали: «И какого черта мы сидим в этой дыре?»

У лейтенанта Лавейни не было ответа на его вопрос. Она и сама никак не могла разобраться, что именно держит ее на этой планете, где не было ничего заслуживающего внимания. В конце концов она решила, что на нее подействовали умиротворяющие голубые барханы.

Придя к такому выводу, Лесли решила возвращаться на Центурион. По крайней мере, там был шанс снова попасть под надзор неведомых противников.

Вечером, который она обозначила как «последний в этой дыре», Лесли посидела в полупустом зале, переглядываясь со Смолсом, и в начале одиннадцатого по местному времени отправилась в свой номер.

Вставив в щель электронного замка карточку-ключ, она дождалась, пока дверь открылась, и толкнула ее рукой.

От страшного удара по голове ее спасла лишь давняя привычка никогда не заходить сразу в темное помещение. Скользнув по ее руке, что-то обрушилось вниз.

С промедлением в долю секунды Лесли откинулась назад. Но эта задержка оказалась роковой.

Из темноты номера вылетела чья-то рука, грубо ухватила женщину за ворот свитера и потащила внутрь. Попадать в номер Лесли совершенно не хотелось. Она крепко прижала к себе чужую руку и резко нажала на кисть.

В темноте послышалось сдавленное мычание. Человек, который под нажимом Лесли вынужден был наклониться вперед, тем не менее не разжал пальцев и тянул женщину за собой.

Пытаясь освободиться от его хватки, Лесли еще раз рубанула ребром ладони по его запястью.

Человек неловко повалился ей под ноги. Не удержав равновесия, Лесли качнулась вперед, в дверной проем.

Сбоку раздался какой-то шорох. Успев сообразить, что нападавший был не один, женщина вознамерилась отскочить в сторону, но тут ей в ноздри ударил резкий, приторный запах.

Последнее, что она успела осознать, было ощущение, как что-то влажное залепило ей все лицо.

Это был губчатый пластырь, пропитанный каким-то составом, притупляющим остроту реакции. Тело моментально перестало слушаться лейтенанта Лавейни.

Лесли поняла, что у нее подкосились ноги, но упасть она не успела. Ее подхватили и куда-то понесли.

Ни видеть, ни кричать — из-за пластыря — она не могла, оставались слух и жалкие остатки осязания.

Похитители пока не разговаривали и даже не удосужились связать Лесли. Это было совершенно излишне, так как она не могла пошевелить даже пальцем.

Когда свежий ночной воздух овеял ее кожу, Лесли поняла, что ее вытащили на обширный балкон, тянувшийся по всему периметру отеля. Там ей связали руки и начали поднимать на плоскую крышу здания.

Пока ничего более интересного не происходило, лейтенант Лавейни постаралась обдумать ситуацию целиком. Итак, ее предположения полностью оправдались. За ней следили на Центурионе и явно передали информацию о прибытии Дубль-Эл на планету Хон. Здесь за ней не следили потому, что Лесли практически никуда не выходила. И вот слежка вылилась в похищение.

Похитители выбрали момент, удачный для себя и не очень — для лейтенанта Лавейни. Ведь у Берта Смолса, оставшегося в баре, не возникнет никакого повода интересоваться, как именно напарница проводит остаток ночи. Они оба расслабились на этой планете Голубых песков.

Впрочем, Лесли совершенно не отчаивалась. Она знала, на что идет, когда соглашалась помочь Берту уничтожить «Черную пантеру». Да, в данный момент она оказалась совершенно беспомощной, но рано или поздно ситуация изменится. Лесли оставалось только ждать подходящего момента и надеяться на сообразительность своего напарника.

Она услышала шелестящий, не привлекающий особого внимания звук мотора винтолета, а в следующий момент совсем близко прозвучал знакомый голос.

Поймали нашу птичку? — деловито поинтересовался Микки Роу, и Лесли почувствовала, как он поворачивает ее голову. — Отлично. Морды, правда, не видно, но эту сучку я узнаю даже без головы… Ха-ха, эй, Дубль-Эл, ты ведь меня слышишь?

Если он надеялся, что в ответ она хотя бы кивнет, то сильно заблуждался.

Лесли четко улавливала в его голосе торжествующие нотки. Так как Роу она слышала слишком хорошо, то предположила, что он сам и несет ее к винтолету.

— Ну что, тварь? — вещал Микки Роу, едва не поскуливая от удовольствия. — Допрыгалась? Тебе ведь всегда было больше всех надо… Теперь получишь! Так получишь, что мало не покажется. Мы не церемонимся с теми, кто сует нос в наши дела… После тебя никто из Десанта не станет проявлять излишнего усердия.

Роу прервался, бросив безвольное тело Лесли на гладкий пол кабины винтолета. Она не почувствовала ни малейшей боли от удара, зато услышала, что мотор заработал громче.

Теперь, кроме шума, издаваемого работающим мотором, и легкой вибрации пола, Лесли больше ничего не слышала и не чувствовала. Вскоре она потеряла ориентацию во времени.

Ей оставалось только думать.

Лесли попыталась вычислить место, в которое ее перевозили по воздуху. Насколько она успела понять, в экваториальной части планеты Хон не было никаких укромных мест. Голубые пески абсолютно безжизненны, и строить что-то в их глубинах — слишком трудоемко и

опасно.

Итак, оставались два полюса. Обычным транспортом до тех мест можно добираться неделями, учитывая размеры планеты. Однако скорость винтолета была огромной, и Лесли решила, что к утру они окажутся на месте.

Разобравшись с графиком и не найдя более интересного занятия, Лесли позволила себе немного поспать.

Отдых придал бы ей сил, да и на свежую голову обычно лучше думалось.

От легкой дремы лейтенант Лавейни очнулась мгновенно, едва шум мотора винтолета стал стихать. Затем исчезла вибрация, и по стальному полу загрохотали тяжелые ботинки.

Кто-то, скорее всего Микки Роу, не слишком любезно похлопал ее по лицу, по-прежнему залепленному пластырем.

— Эй, тварь, только не делай вид, что ты подохла. Тебе еще рановато, да и пластырь пропускает воздух… Слышишь, шлюха десантная? Мы приехали. Думаю, твои дальнейшие приключения тебе не очень-то придутся по вкусу…

Под аккомпанемент голоса Роу Лесли снова куда-то понесли.

Она услышала, как шуршит трава под ногами Микки Роу. В экваториальной части планеты Хон никакой растительности не было, кроме водорослей в океане. Следовательно, как она и предполагала, ее доставили на какой-то из полюсов.

Поочередно напрягая разные группы мышц, Лесли чувствовала, как постепенно ослабевает действие парализующего вещества. Еще минут сорок — и она будет прежней Дубль-Эл, со всеми ее навыками и знаниями. И тогда она будет готова припомнить Микки Роу не только то, что он бормотал ей на ухо совсем недавно, а и то, что обещал давным-давно, еще до отправки его на Анарду.

Где-то поблизости она слышала чужие голоса. Некоторые фразы произносились на языке, совершенно незнакомом Лесли, Голоса тоже казались непривычными — слишком высокими. Вероятно, это разговаривали аборигены — хониты.

Шелест травы прекратился. Теперь ноги Роу топали по твердой, вероятно, каменной поверхности.

— Да-да! — ответил он на чей-то вопрос, смысла которого Лесли не поняла. — Таков приказ шефа. Между прочим, именно эта тварь отправила меня на Анарду. Эй, Дубль-Эл, помнишь? Знаю, помнишь. Ну, ничего, теперь мне выпал шанс посчитаться с тобой, скотина ты любознательная. Как ты думаешь, почему я с тобой так долго болтаю? Ты ведь догадлива, ведьма, и понимаешь: я говорю с тобой потому, что ты никому никогда и ничего не сможешь рассказать… Ха, к смерти готовишься? Я тебя разочарую. Ты будешь жить… Будешь жить — абсолютно точно. Шефу как раз захотелось завести себе домашнее животное. Кошечку! И все офицеры твоего разлюбезного Десанта, все это скопище педиков и кретинов будет только зубами щелкать от злости…

Он прервался для того, чтобы переложить Лесли на какую-то гладкую и твердую поверхность. Способность что-либо чувствовать все больше возвращалась к ней, и Лесли осознала, что лежит на каменной плите.

Микки Роу вкрадчиво прошептал над самым ее ухом:

— Шеф просил тебе передать, что личная инициатива в Десанте поощряется крайне редко.

Затем Лесли услышала его удаляющиеся шаги.

Она по-прежнему не могла ничего видеть, лежать на камне стало неудобно. К тому же зловещие пророчества Микки Роу пробудили в ней слишком серьезные опасения. Лесли услышала какой-то шум неизвестного происхождения и поняла, что сейчас что-то произойдет.

Изо всех сил напрягая оживающие мускулы, женщина попыталась сдвинуться с места.

Но она не успела.

Лесли показалось, что в темноте, которая ее до сих пор окружала, взорвалась ослепительная сверхновая звезда.

Сияние моментально потухло, но после этого Лесли вообще перестала понимать, что с ней происходит. Она ничего не чувствовала и падала, падала… в бездонную пропасть.

Падение длилось бесконечно. Нечто, не имеющее названия, ощущалось вокруг, и Лесли не могла понять, окутывает ли оно ее тело или же находится где-то в мозгу. Выносить эту странную пытку было слишком тяжело.

А потом все закончилось. Пугающая, необъяснимая мгла превратилась в мешанину цветных пятен.

Лесли, вновь обретя власть над собственным сознанием, попыталась собрать воедино обрывки мыслей. Это оказалось трудным занятием. Словно пробуждаясь от длительного наркотического сна, Лесли мучительно пыталась понять, кто она и на каком свете находится.

Затем ожили воспоминания. Они были туманными и нечеткими, но кое-какую информацию дали. Лесли наконец уразумела, что она — лейтенант Десанта Лесли Лавейни, попавшая в хитроумную ловушку, расставленную бандитами «Черной пантеры». Припомнив зловещие обещания Микки Роу, женщина попыталась сообразить, что же произошло.

Она мысленно обследовала свое тело.

Тело, несомненно, наличествовало и ни малейшей боли не ощущало.

Но какое-то несоответствие насторожило Лесли. Что-то было не так. Она уже поняла, что, хотя сознание ее будто бы прояснилось, чувствует она себя как-то странно.

До сих пор не зная, что делается вокруг, Лесли прислушалась. И снова в мозгу зажегся сигнал тревоги, вызванный еще одним несоответствием.

Она слышала слишком много! При том, что вокруг царила относительная тишина, Лесли улавливала множество отдаленных звуков — какой-то шорох, равномерные стуки. Все они были приглушены, словно доносились из-за какой-то преграды.

Она сделала вывод, что находится в полном одиночестве в закрытом помещении. Она принюхалась.

После этого ее тревога значительно усилилась.

Пытаясь разложить на составляющие целую гамму разнообразных запахов, Лесли припомнила, что никогда ранее ей не доводилось ощущать ничего подобного. Сейчас же она улавливала и различала запах влажного камня, находившегося под ней, запахи существ, побывавших когда-то в этом помещении, и волну других, приносимых сильным сквозняком.

Вероятно, где-то поблизости находилось отверстие.

Наличие отверстия было приятным сюрпризом. Через него, возможно, она попытается вылезти, только бы оно оказалось достаточной величины.

Оставалось только поточнее выяснить, где оно находится.

Лесли открыла глаза — и…

Мир оказался совершенно не таким, каким она привыкла его видеть. Предметы как будто сохранили свои формы, но казались чуть более плоскими, чем обычно, и слегка поменяли цвет.

Разглядывая каменные стены и пол, Лесли решила, что отклонение от нормы ее зрения могло быть последствием воздействия парализующего наркотика. В конце концов, она могла видеть, а это было важнее всего.

И тут она увидела нечто такое, что некоторое время не поддавалось осмыслению.

Прямо перед ее собственным носом лежали две мощные лапы, покрытые густой желтоватой шерстью, на концах их виднелись кончики кривых, острых когтей.

Поскольку подобные конечности явно принадлежали большому, хищному зверю, Лесли попыталась сообразить, где же находится он сам. Ни слух, ни обоняние ничего ей не подсказывали. Оставалось полагаться на зрение.

Она посмотрела вверх, но ничего, кроме закругленного свода, не увидела.

Тогда, извернув шею, она оглянулась назад и увидела там поджарое, длинное тело, покрытое той же самой желтоватой шерстью. Задние лапы зверь поджал, а хвост откинул в сторону. Самый кончик хвоста был черного цвета и выглядел так, будто оканчивался еще одним когтем.

Лесли заинтересовалась: что это за образование?

И вдруг, словно подчинившись ее мысленному приказу, длинный хвост дернулся и, поднявшись в воздух, приблизился к глазам Лесли.

Изумленная возникшими в ней ощущениями, она тупо уставилась на кончик хвоста, искренне не понимая, что происходит. Она чувствовала себя не лучшим образом. Раньше лейтенант Лавейни считала, что способна адекватно реагировать на любые, самые неординарные ситуации. А теперь она никак не могла сориентироваться.

Она не додумалась ни до чего другого, кроме как потрогать хвост неизвестного хищника.

Лесли хотела поднять руку и с ужасом увидела, как двинулась одна из мощных лап. Затем конечность, покрытая желтой шерстью, как будто в нерешительности, замерла в воздухе.

Через пару мгновений до Лесли дошло, что это она сама в нерешительности. И лапа медленно опустилась на каменный пол.

Совершенно растерявшись, Лесли повернула голову в другую сторону и увидела то же самое гибкое тело — только с другого бока.

В помещении не было другого тела, кроме тела неведомого хищника! И вместе с тем Лесли понимала, что она присутствует именно здесь.

Устав от нелогичности ситуации, Лесли решила подняться на ноги. И увидела, как распрямляются передние лапы, а потом почувствовала, что опирается на пол четырьмя конечностями вместо двух.

Ошибиться было невозможно.

Лесли отважилась продолжить эксперименты: подняв одну из передних лап, она несильно прикусила желтоватую шкуру. И почувствовала слабую боль.

Она, Дубль-Эл, превратилась в желтого хищника!

Пару секунд ее сознанием владел панический ужас. Он растекался по всему новому телу, заставляя дрожать каждый его мускул.

Открыв рот, Лесли попыталась крикнуть, но вместо человеческой речи из горла вырвался дикий рев. Ужаснувшись тому, как он прозвучал, Лесли поспешно замолкла и, сжавшись, улеглась на пол.

Она — зверь, животное, подобных которому ей никогда не доводилось встречать! Она больше не человек, у нее нет рук, нет лица и нет возможности рассказать кому-либо о той беде, которая с ней случилась.

Лесли все глубже погружалась в беспросветное отчаяние. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы благоприобретенные острые чувства не подсказали ей, что поблизости появилось какое-то существо.

Существо не было зверем, оно по-иному пахло и слишком шумно передвигалось.

В этот момент Лесли было совершенно все равно, кто и зачем появился поблизости. Тем не менее инстинкт заставил ее поднять голову и осмотреться.

В боковой стене она заметила маленькое, узкое окошко. Около него кто-то стоял.

Совершенно неожиданно для себя Лесли почувствовала поток эмоций, направленный именно на нее. Она ощутила это как сквозняк, пропитанный любопытством и опасениями.

Замерев, Лесли продолжала вглядываться.

С ее сознанием происходило нечто необъяснимое. Она чувствовала, что различает в потоке чужого любопытства некоторые оттенки. Затем — отдельным потоком — возникли туманные образы, группы понятий.

Откуда-то, со дна памяти, всплыли воспоминания о том, как она просматривала результаты зондирования памяти бандитов из «Черной пантеры». Здесь не было ни компьютера, ни строчек на экране, ни лейтенанта Лавейни, но тем не менее Лесли чувствовала, что скользит по краю чьего-то сознания.

Некоторое время она вслушивалась в звучание чужих мыслей, прежде чем начала что-либо понимать. Наконец у нее появилось твердое убеждение в том, что за стеной находится не человек. Уж больно странными были некоторые образы, которые она улавливала. В этом существе не было по отношению к ней враждебности, только любопытство и некоторая опаска.

Существо молча наблюдало за ней через узкое окошко.

Наряду с его эмоциями Лесли почувствовала, как в ней растет отчаяние и жалость к себе. Она — в образе зверя, запертая в каменной тюрьме — сделалась объектом изучения. И никому не известно, что будет с ней в дальнейшем!

Но то существо за окошком могло оказаться ей полезным.

По крайней мере, это был явно не бандит из «Черной пантеры» и в нем не чувствовалось враждебности.

Движимая все тем же отчаянием, Лесли медленно поднялась и, приблизившись к стене с окошком, подняла передние лапы и оперлась о камни.

Она выглянула в проем в стене и увидела совсем близко глаза существа, нечеловечески круглые, лишенные зрачков и ресниц. А в следующий момент неизвестное создание испуганно отшатнулось. Лесли успела заметить, что у него очень белая кожа и голова, лишенная растительности и украшенная замысловатым гребнем.

«Подожди! — закричала бы она, если бы смогла. — Подожди!»

Спустя пару минут она снова увидела глаза этого существа. Они чуть отдалились, — видимо, их обладатель опасался чересчур приближаться к отверстию.

Теперь Лесли чувствовала его удивление. Существо напряженно раздумывало, а Лесли — столь же напряженно — вслушивалась, улавливая то, что происходило у него в мозгах. Не все поддавалось ее пониманию.

Она поняла главное — существо получило ее сигнал и было крайне озадачено этим.

Лесли некогда было радоваться или раздумывать над тем, как подобное стало возможным.

Войдя в мысленный контакт со странным существом, она послала ему свой вопрос: «Ты меня слышишь? Слышишь?» И получила ответ — импульсивное и неосознанное «да».

«Ты меня слышишь? — повторила она, чтобы окончательно убедиться в этом. — Ты знаешь, кто я?»

Существо пребывало в полнейшей растерянности. Однако Лесли сумела уловить в его сознании образ дикого, очень опасного животного, название которого она для себя определила как «римла».

«Кто ты?» — начала передавать Лесли, почти не веря столь неожиданному открытию: она обладает способностью к телепатии.

Существо за окошком слегка наклонило голову, и Лесли заметила, что его гребень начал принимать голубоватый оттенок. И без этого она чувствовала, что существо волнуется.

Оно назвало свое имя — Гюж.

Мысли его метались. Лесли заметила, что, ведя мысленный диалог, Гюж пытается параллельно анализировать ситуацию. Насколько Лесли поняла, для него их телепатический обмен был полной неожиданностью. Потом стало ясно, что существо кое-что знает относительно некой земной женщины.

Гюж перебирал в памяти обрывки воспоминаний, но они были столь беспорядочны, что не давали Лесли никакой информации.

И она продолжала посылать сигналы:

«Я не зверь. Я — та самая земная женщина, о которой ты думаешь».

Тут, к своему изумлению, Лесли поняла, что абориген, получив и осмыслив ее послание, почти не удивился. Он сосредоточился, и его ответы стали более толковыми и полными:

«Я не предполагал, что ты сможешь общаться. Я знаю, что у тебя было другое тело. Твое сознание НАПРАВИЛИ».

Последнее слово Лесли для себя обозначила очень приблизительно. Гюж употребил иное понятие, но Лесли показалось, что смысл этих выражений сходен.

«Где я нахожусь?» — задала она вопрос, который мучил ее больше других.

Абориген мысленно дал определение места, но Лесли его не поняла. Тогда он стал добавлять другие понятия, и она сообразила, что речь идет о планете Хон.

«Я заперта?»

«Я тебя спрятал. Я не знал, как поведет себя римла, когда очнется».

«Я могу выйти?»

«Позже».

Опустив голову, Лесли закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.

Телепатический обмен был для нее совершенно новым занятием, и она чувствовала, что с непривычки устала. К тому же ситуация была чрезвычайной. В таком положении Лесли еще не оказывалась, и требовалось время, чтобы привыкнуть.

Она знала, что Гюж по-прежнему стоит около окошка. Даже не особо прислушиваясь к его эмоциям, Лесли чувствовала, что он гораздо быстрее, чем она, освоился с ситуацией.

Ее уши уловили незнакомый звук, в котором слышались вопросительные интонации. Чтобы привлечь ее внимание, хонит воспользовался речью. Лесли не поняла вопроса.

Подняв голову, она посмотрела в круглые глаза своего собеседника и мысленно поинтересовалась смыслом его восклицания.

«Я звал тебя на своем языке. Я не знаю, как к тебе обращаться».

И только теперь до Лесли окончательно дошло, что существо, с которым она общается, является коренным обитателем планеты Хон — хонитом по имени Гюж.

«Раньше меня звали Лесли».

Хонит попробовал произнести ее имя вслух, но получилось у него это только с шестой попытки. Он уже совершенно успокоился, и гребень на его голове окрасился в пепельно-серый цвет.

«Ты знаешь о том, что со мной случилось?»

«Твое сознание НАПРАВИЛИ. Было маленькое земное животное. Я знал, что произойдет ошибка, если НАПРАВИТЬ твое сознание в него. Мой Высший Правитель счел, что этого допустить нельзя. Я ПЕРЕНАПРАВИЛ. Была римла, и ты теперь в римле».

Получив эту информацию, Лесли с отчаянием осознала, что знает не намного больше, чем в начале разговора. Она по-прежнему никак не могла для себя идентифицировать глагол «направлять», которому Гюж уделял столько внимания. Теперь появился еще и какой-то Высший Правитель. Когда хонит упоминал о нем — даже в мыслях, — он весь переполнялся почти благоговейным (по земному определению) восхищением.

Лесли поняла одно: Гюж принял участие в том, что с ней сделали, и, исправив по подсказке своего Высшего Правителя чью-то ошибку, поступил наиболее справедливым, с его точки зрения, образом.

«Что случилось с моим телом?»—спросила она.

Хонит преисполнился растерянности. Похоже, он не слишком интересовался данным вопросом и мог только предположить, что тело увезли куда-то на экватор.

«Оно живое?» — с беспокойством поинтересовалась Лесли и получила четкий утвердительный ответ.

«А что буду делать я?»

«Скоро я увезу тебя. Здесь оставаться опасно», — ответил ей Гюж, сопровождая мысленный посыл картинами какой-то лесистой местности и небольшого жилого сооружения.

Теперь информации для размышления стало больше. И Лесли смогла представить себе картину в целом. Ее сознание было насильно удалено из тела лейтенанта Лавейни и оказалось втиснуто в тело опасного животного. Формально Лесли Лавейни оставалась жива, и ее отправили назад, в гостиницу. Скорее всего, ее примут за сумасшедшую, причем ни малейших признаков насилия на теле конечно же не обнаружат.