"Огненный вихрь" - читать интересную книгу автора (Бьянчин Хелен)

Глава 10

К полудню Лизетта превратилась в издерганную развалину. Всякий раз, когда на столе звонил телефон, она представляла, что это Джейк. В результате она никак не могла сосредоточиться на текущих делах и уже в который раз перечитывала дополнения к составленному контракту, ничего в них не понимая.

Нелепость какая-то, решила она и пошла налить себе кофе из автомата в надежде хоть чуть-чуть сбросить напряжение и обрести уверенность.

Через час настойчивый телефонный звонок опять поверг ее в лучину страха. Лизетта подняла трубку.

— К вам мистер Холлингсуорт!

Проклятье! Глаза Лизетты затуманились, она машинально покусывала нижнюю губу.

— Лизетта! Вы примете его?

Как будто у нее есть выбор!

— Да, конечно. Пусть войдет. Опять высокая грозная фигура в темном костюме заполнила собой пространство.

Лизетта натянула дежурную улыбку, но глаза смотрели настороженно, когда она указывала ему на стул.

Слава Богу, он принял это приглашение, а не навис над ней всей своей темной громадой.

Ей даже стало немного легче. Все-таки лучше, чем ждать, балансируя между гневом, страхом и болью.

— Документация, касающаяся вашей собственности в Тураке, будет вам представлена в ближайшие дни, — произнесла она.

Джейк хмуро взглянул на нее, как бы ощупывая худенькую фигурку, и ответил:

— Я не за этим здесь.

Лизетта опустила глаза.

— К сожалению, я не могу заниматься личными делами в рабочее время.

— Личными делами? — переспросил он, открыто насмехаясь над ее жалкими потугами на деловитость и канцелярской речью.

Нахлынувшее воспоминание о том, как она лежала в его объятиях и умоляла подарить ей немыслимое блаженство, заставило ее вспыхнуть до корней волос. Она посмотрела на часы, затем, приподняв брови, обдала его холодом своего взгляда.

— Да. Повторяю, здесь не место и не время.

В его темных глазах что-то пугающе сверкнуло.

— Что ж, назовите место и время.

— Не считаю нужным! — В Лизетту словно бес какой-то вселился, она была готова говорить самую несусветную чушь, лишь бы ему наперекор.

— Тогда я назову.

Ну почему бы им в самом деле не встретиться и не поговорить спокойно, без вражды? Она сама не знала, что мешает ей пойти на это.

— Думаю, нам лучше вообще не встречаться! — выпалила она.

Два темных отшлифованных агата метали отравленные стрелы прямо в ее сердце.

— Вот такими же зверскими приемами вы обработали и моего отца?

От этих слов кровь отхлынула от ее щек, глаза распахнулись и набухли слезами.

Она, окаменев, смотрела на него, пока не собрала последние силы и не встала из-за стола. На негнущихся ногах подошла к двери, открыла се и повернулась к нему.

— Прошу прощения, у меня много работы.

— Документы нужны мне через час, — жестко отозвался он.

— Вы их получите, — пообещала Лизетта, а про себя добавила: «Но только не из моих рук».

Джейк молча прошел мимо нее раскованной, вальяжной походкой.

Лизетта тихо затворила за ним дверь и прислонилась к ней. Ну вот и все, такое впечатление, что она уже больше ничего не чувствует.

Она не ведала, сколько времени так простояла; чересчур громкий звонок вернул ее к действительности. Лизетта подошла к столу, взяла трубку. Разговор занял пять минут, машинально отметила она, взглянув на часы, а кажется, что пять часов. Лизетта вышла из офиса, прихватив портфель и сумку с вещами. Она выбралась на машине за черту города и бездумно погнала вперед, просто наматывая мили, отделявшие ее от человека, который ворвался в ее жизнь и перевернул все вверх дном.

Через час она подъехала к бензоколонке и, пока ей заучивали бак, позвонила в два места. Сначала матери. Та молча, с пониманием выслушала и только напоследок попросила звонить и быть осторожной.

Лейт Андерсен оказался не столь понятлив. Но и он нехотя согласился предоставить ей отпуск, когда Лизетта пригрозила, что в противном случае уволится.

Не желая возвращаться в свою квартиру, она провела ночь в отеле, а наутро заскочила домой, покидала в чемодан вещи и первым же рейсом вылетела на тропический остров у северного побережья Австралии. Там она рассчитывала отдохнуть, прийти в чувство и выбросить из головы и из сердца Джейка Холлингсуорта.

Это был настоящий райский уголок, излюбленное место для туристов, с экзотической природой и богатым выбором развлечений.

Лизетта вставала рано и, накинув поверх бикини короткий пляжный халат, совершала долгие прогулки вдоль берега. Иногда ныряла в холодное прозрачное море или плавала в бассейне, а потом заказывала завтрак в номер. Почти целый день проводила под солнцем в шезлонге, листая журналы или углубившись в книгу.

Ужин она тоже заказывала в номер, предпочитая одиночество шумному обществу отдыхающих.

Люди прибывали и отбывали — на вертолете или на катере. За несколько дней Лизетта привыкла к шуму моторов и уже не отрывала глаза от книги, чтобы поглядеть на новые лица.

Так не привлек ее внимания и садящийся на площадке вертолет спустя неделю после ее приезда. Но какое-то недоброе предчувствие все же кольнуло ее; несмотря на теплое тропическое солнце, по телу пробежал холодок.

Воображение разыгралось, подумала она, уткнувшись в книгу, которая почему-то перестала ее занимать. Спустя несколько минут Лизетта закинула руки за голову и прикрыла глаза. Солнечные лучи нежно убаюкивали и согревали.

Она так и не поняла, что же ее разбудило. Словно бы какой-то внутренний толчок, выведший из равновесия.

Пожав плечами, она закрыла книгу и поднялась. Все равно уже сидеть нет смысла: солнце теряет силу, да и размяться немного надо.

Лизетта сняла солнечные очки, положила их поверх книги и направилась к бассейну. Почти бесшумно погрузилась в искрящуюся голубую воду, вынырнула и несколько раз медленно проплыла взад-вперед. Затем вылезла, держась за отделанный кафелем край бассейна. Вода стекала с ее тела; руки машинально потянулись к волосам, чтобы отжать лишнюю влагу.

— Полотенце?

При звуке этого голоса кровь застыла в жилах. Лизетта медленно обернулась: живым подтверждением ее недавних страхов перед ней возвышалась могучая фигура Джейка.

Он олицетворял собой гибкую силу леопарда.

Глаза их встретились; в голове Лизетты бешено вращались мысли, одна наконец возобладала: как он ее разыскал?

— Луиза, — тихо ответил Джейк; ему ничего не надо было говорить, он все читал на выразительном лице Лизетты.

~ Maman? Нет, она не могла… — Лизетта пошатнулась; он мягко поддержал ее и притянул к себе.

— Я сумел ее убедить, что мне крайне необходимо разыскать вас.

— Вот как?

В ее светло-карих глазах вспыхивали искорки гнева, а его глаза напоминали укрощенную сталь, когда он бережно заворачивал в полотенце ее стройную фигурку. Он как бы нечаянно коснулся ее труди; Лизетту вновь охватило пламя.

— Что вам от меня надо? Какого черта вы сюда явились? — зло прошептала она.

Он усмехнулся одними уголками губ.

— Давайте продолжим беседу в номере — моем или вашем, все равно.

— Не о чем нам беседовать!

Джейк без лишних слов схватил ее на руки и понес, не обращая внимания на ее протесты и любопытные взгляды окружающих.

— Сейчас же отпустите меня! — потребовала Лизетта, чувствуя, что он способен убить ее одним взглядом.

— Такая легкая — как перышко! — пробормотал он. — Даже страшно прикасаться…

Комок застрял у нее в горле, слова приходилось выталкивать буквально силой.

— Джейк…

— Мы уже пришли.

Она уперлась руками вето широкие плечи; все сжималось у нее внутри, по мере того как он приближался к своему номеру.

Чуть переместив ее влево, он достал из правого кармана брюк ключ, отпер замок, внес Лизетту в помещение и ногой захлопнул дверь.

— Поставьте меня!

Не разжимая рук, он опустил ее на пол и, когда — она попыталась вырваться, еще сильнее стиснул в объятиях.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она. У нее было столько причин его ненавидеть, что и перечислять бессмысленно. — Мало вам того, что вы уже сделали?!

Он, казалось, не слушал, а только вбирал в себя все ее черты: ореховые глаза, до боли прекрасные в гневе, горящие румянцем щеки, гордо вздернутый подбородок…

В его взгляде что-то вспыхнуло — крохотный огонек, сменившийся улыбкой. Джейк поднял руку и погладил ее по щеке.

Лизетта раскрыла рот, собираясь послать его к черту, но вместо этого замкнулась в ледяном молчании, лишь скрестила с ним враждебный взгляд и словно утонула в этих глазах.

— Ну почему, Лизетта?.. — Пауза длилась целую вечность. — Почему вы скрыли от меня, что мой отец был импотентом?!

Вот так, без всяких экивоков! Джейк всегда выражается напрямик. Она вытянулась, застыла, и что-то мертвой хваткой сдавило ее горло.

— Вы думали, я об этом не узнаю?

Она испугалась: сейчас он с его властной бесцеремонностью станет опять выворачивать наизнанку ее душу!

— Как мог я быть таким слепцом! — с мрачной усмешкой проговорил он. Ведь вашему браку с самого начала можно было найти логическое объяснение… А я не нашел!

У Лизетты бешено забилось сердце: что скрывается за этим тщательно сдерживаемым отчаянием?

— Ну почему, Лизетта, почему? — В его голосе была тихая угроза.

Она не только не могла ничего сказать, но и даже мысли все куда-то улетучились.

— Три года назад я прилетел в эту страну, чтобы присутствовать на свадьбе моего отца. Я увидел, что его вторая жена годится ему во внучки. — Глаза еще больше потемнели. — Мало того, мне довольно было одного взгляда, чтобы понять: это я должен стоять радом с вами перед алтарем, это мне вы предназначены душой и телом!

Лизетта снова собралась что-то сказать — и не сумела. В глазах задрожали слезы, и она быстро опустила ресницы.

— Это открытие выбило у меня почву из-под ног, — продолжал Джейк. — Я был самоуверенным циником и полагал, что мужчину и женщину в реальной жизни может связывать лишь секс.

Лизетте казалось, что она стоит на краю пропасти; в его глазах она разглядела подавленный огонь и еще что-то такое, чего она не умела или боялась определить.

— Выхода у меня не было. Я устранился. Чтобы успокоить душевные муки, я внушал себе, что вы охотитесь за деньгами моего отца и пустили в ход женские чары, чтобы завлечь его к алтарю. — Джейк сделал паузу и чуть понизил голос. — А потом, после его смерти, я узнал, что он от всех скрыл свою болезнь — от всех, кроме вас. Я был страшно уязвлен: со мной, своим сыном, он ничем не делился и от меня не принимал никакой откровенности! А вместо этого доверился чужой девчонке!

Лизетта сглотнула ком в горле и хрипло проговорила:

— Адам… он был не такой, как все… — Ей хотелось протянуть руку и приласкать Джейка, но не хватило смелости.

— Я окунулся в бизнес, год работал как проклятый, и мне удалось кое-что сделать для «Холлингсуорт интернэшнл»… Но это не помогло. Легкая улыбка тронула его губы, но теперь в ней не было ни цинизма, ни насмешки. — Как ни старался, я не мог выкинуть вас из головы.

Лизетта явственно ощутила перерыв в сердцебиении, потом сердце забилось так, словно готово было выскочить из груди. Воцарилось тягостное молчание.

Джейк провел пальцем по ее шее и улыбнулся, когда она отпрянула.

— Боитесь?

Несмотря на учащенный пульс, она твердо встретила его взгляд.

— Нет, не боюсь.

— А надо бы… — Он зачарованно смотрел, как бьется жилка у нее на шее, и Лизетта в который раз проклинала себя за то, что не может скрыть свою реакцию на его проклятую чувственность. — Вам еще повезло: пока я разыскивал вас, немного пришел в себя. — Она позволила его руке обвиться вокруг ее горла, потом захватить подбородок. — Будь вы в Мельбурне придушил бы, честное слово!

— На меня не стоит нападать. Помните, что случилось с теми юнцами? усмехнулась Лизетта.

Пальцы Джейка зарылись в ее влажные волосы.

— Да вы бы и до телефона дойти не успели. А после нападения у вас бы просто не хватило на это физических сил… — Его губы остановились в дюйме от ее рта. — Потому что я бы вновь овладел вами… так медленно, с такой страстью, что у вас уже не осталось бы никаких сомнений… — голос его звучал все более прерывисто, по мере того как он привлекал ее к себе, ближе и ближе, — кому вы принадлежите и по какому праву…

— Голый секс еще ничего не доказывает и никому не дает никаких прав, — возразила она, пытаясь увернуться от его ищущих губ.

— И все же, как по-вашему, зачем я сюда прилетел?

Не знаю! — выкрикнул ее внутренний голос. Во всяком случае, не за тем, чего бы мне хотелось. Сказки редко становятся былью, и нечего мечтать о несбыточном.

Она бесстрашно взглянула на него, надеясь, что он не заметит боли в ее глазах.

— Maman не имела права…

— Мать у вас — образец преданности, — насмешливо перебил он. — Я очень долго ее обхаживал, прежде чем она мне призналась.

— И все равно я не понимаю…

— Она поддалась на уговоры, только когда узнала, что ей вскоре предстоит стать моей тещей.

Лизетта даже задохнулась.

— Это неслыханно!

Джейк улыбнулся и нежно поцеловал ее.

— Это правда. Я хочу надеть обручальное кольцо тебе на палец. Хочу, чтобы ты спала в моей постели — всегда. Чтобы у меня было на это Право в виде брачного свидетельства. — Он широко улыбнулся, когда ее брови стрелами взметнулись вверх. — И дело не в бумажке, а в слове, данном на всю жизнь. Я так люблю твою гордую независимость, твою нежную, ранимую душу… так люблю все то, что есть ты!

Он взял левую руку Лизетты, снял с ее пальца изящное кольцо с алмазной насечкой и надел его на средний палец правой руки.

— Вот здесь оно должно быть, — тихо сказал он. — В память об отце и о том, как он соединил нас.

Он наклонился и поцеловал ее с такой бесконечной нежностью, что она часто-часто заморгала, сдерживая непрошеные слезы. А следующий поцелуй уже был крепким, утверждающим его права собственника.

Если бы он смог, то поглотил бы ее всю, вместе с душой и телом, а Лизетта, покорная, податливая в его объятиях, отвечала ему с не меньшим пылом.

Наконец Джейк поднял голову и улыбнулся, видя, как распухли ее губы. Она посмотрела на него огромными лучистыми глазами, как во сне подняла руку, провела пальцами по его щеке, и губы Джейка зарылись в ее мягкую ладонь.

— Так и хочется задать тебе хорошую трепку за то, что ты не сказала мне правды, что так долго мучила меня! — пробормотал он.

Взгляд Лизетты молил о прощении.

— Пойми, — дрожащим голосом сказала она, — я никогда бы не вышла замуж за Адама, если бы все было иначе. Мы спали в разных комнатах, за исключением последних недель, когда я боялась не услышать, если ему станет плохо. Но при игом в квартире днем и ночью находилась сиделка. За ним был самый лучший уход.

На миг глаза его приобрели угрюмое выражение.

— Я сам во веем виноват. Я слишком мало уделял ему внимания, иначе бы заметил, как он болен и как нуждается в человеческом тепле. Это и побудило его вступить в брак, которого я так упорно не признавал.

Он не отрываясь смотрел на Лизетту, и она чуть не захлебнулась в глубине чувств, отразившихся в его глазах. У нее защемило сердце, и два чистых ручейка медленно потекли по щекам.

— Не плачь! — хрипло попросил Джейк, вытирая ее слезы большими пальцами.

— Я не плачу, — дрожащим голосом отозвалась она.

Лизетту вдруг осенило, что Адам непременно бы это одобрил, возможно, он даже рассчитывал, что его единственный сын и девушка, которая ему так дорога, когда-нибудь будут вместе.

— А вот это тебе. — Джейк достал из кармана пиджака небольшой футляр и надел ей на палец кольцо с огромным брильянтом. — Со всей моей любовью.

— Я не говорила, что собираюсь за тебя замуж. — Слова вырвались невольно, и Лизетта едва не вскрикнула, увидев, какими беззащитными вдруг сделались его глаза.

— Ты хочешь, чтобы я встал перед, тобой на колени?

Она так долго была в его власти, что ей захотелось испытать свою власть над ним. Поэтому, прежде чем ответить, она выдержала паузу.

— А ты встанешь?

Он усмехнулся.

— Встану. Ты этого не ожидала? — Взгляд его затуманился. — Во всем, что связано с тобой, я чувствую свою ущербность и, наверно, не смогу найти подходящие слова.

Странная легкость объяла ее тело, и в глазах зажглись лукавые искорки.

— А ты попытайся.

Джейк насмешливо покачал головой, причем насмешка относилась, скорее, к нему самому.

— Ах ты, дерзкая девчонка! — притворно возмутился он. — Пора бы тебе знать, что словам я предпочитаю действия.

— Джейк… — Она металась между своими желаниями и опасениями.

Он ласково ей улыбнулся, глаза его так потеплели и в то же время в них была написана такая страсть, что Лизетта вся затрепетала.

— Ты нужна мне. Я хочу своей любовью стереть между нами все обиды и боль. Чтобы ты поняла, что значишь для меня. В тебе — вся моя жизнь. Лизетта была как в огне, страстное желание не давало ей дышать. Она привстала на цыпочки, обхватила руками голову Джейка, притянула к себе. Ее поцелуй был робким, но Джейк в ответ раздвинул языком ее губы, начал, дразня, ласкать внутренность ее рта, и это стало увертюрой к бесконечной симфонии наслаждения. Лизетта задохнулась от опустошающего накала чувств и подумала, что сердце ее сейчас разорвется.

Два шелковистых лоскутка ее бикини упали на ковер; к ним тут же присоединились его рубашка и брюки.

Пальцы Лизетты легли на пояс его плавок и застыли в нерешительности. Потом с дрожью коснулись его плоти, и ее глазам предстало олицетворение мужской силы.

— Не останавливайся! — простонал он.

Два простых слова, произнесенных таким охрипшим от страсти голосом, дали ей понять, что Джейку стоит больших усилий владеть собой.

И все же он сдерживался, позволяя ей проявлять инициативу. Благодаря этому Лизетта в несколько коротких секунд полностью вкусила прелесть власти женщины над мужчиной. Она упивалась им, все теснее прижимаясь к нему и сомкнув руки у него на затылке.

— Я тебе в подметки не гожусь, — проговорил Джейк. — Все время чувствую себя школьником, робким, застенчивым. Так боюсь сделать тебе больно.

Джейк робкий? Да ей совсем не нужна власть над ним, она сама готова покориться.

— Ты не можешь сделать мне больно, — спокойно и просто сказала она, считая это непреложным фактом.

— Нет, могу, — с горечью возразил Джейк. — Мог по крайней мере. От злости, от слепой ревности. Я был зол на отца — за то, что он сумел разглядеть твою чистую душу и присвоить ее. На себя — за то, что не встретил тебя раньше. И на тебя — за то, что ты не такая, какой я в своей злобе хотел тебя видеть.

Она потянулась к нему, раскрыв губы для поцелуя. И он опять впился в них на целую вечность. Да, она думала, что поцелуй никогда не кончится, но губы Джейка начали медленный, плавный спуск к ее груди, вволю насладились ею, потом проникли во впадинку ее пупка.

Он все продвигался вниз, встал на колени, уткнулся головой в ее лоно, и ласки его горячего языка заставили ее вскрикнуть от возбуждения. Она накручивала на палец его волосы, изгибалась всем телом, подставляя свою плоть его языку и губами даже не чувствуя, что руки его поддерживают ее чуть ниже спины, чтобы не дать ей упасть.

Лизетта как в тумане слышала мучительные гортанные стоны и не сознавала, что они исходят из глубины ее существа. Стоило ей подумать: я не вынесу этого, — как Джейк начал медленное восхождение. Добравшись до грудей, вновь жадно напился их сладости, потом прильнул к губам в испепеляющем, высасывающем все чувства поцелуе.

И она почти не почувствовала, как Джейк понес ее к кровати и осторожно возложил на себя, так, чтобы ей было удобно соединиться с его высокой статью. Он ласково и снисходительно улыбнулся, отмечая ее легкое удивление, затем она растворилась в его поцелуе. Лизетте было приятно ощущать в своем теле его движения, вначале медленные, потом с нарастанием ритма и силы и наконец судорожные, приводящие их обоих к взрыву невероятного наслаждения.

Страсть понемногу отступила, сошла до приятной щемящей боли, которой — Лизетта инстинктивно это чувствовала — понадобится совсем немного, чтобы снова вспыхнуть огнем. Она вытянулась на постели и с озорным самодовольством встретила его темный затуманенный взгляд.

— И как часто это будет повторяться? — игриво спросила она, наслаждаясь щекочущим прикосновением его пальцев к своей шелковистой коже.

— Что? Оргазм или просто секс?

Нет, холодным словом «секс» невозможно описать то, что произошло сейчас между ними, это было нечто неизмеримо большее.

— Я бы предпочла называть это любовью.

И она была права: когда между мужчиной и женщиной возникает такая полная гармония, то это уже не просто физиология, это движение души, без которого нет истинного наслаждения.

— Я бы тоже, — согласился Джейк, притягивая ее к себе. — Чем чаще, тем лучше.

Глаза Лизетты смотрели нежно и лукаво.

— Пожалуй, я смогла бы к этому привыкнуть, — поддразнила его она, и ее мягкий с хрипотцой смех потерялся в его властном поцелуе.