"Тайна реки злых духов" - читать интересную книгу автора (Корчагин Владимир)

Глава третья ПЛАВАЮЩИЕ МАТЕРИКИ

Темно и тихо в маленькой брезентовой палатке. Уютно и тепло на мягкой пахучей хвое. Тепло и покойно лежать всем вместе, тесно прижавшись друг к другу, и знать, что ты не один в этой глуши. Тепло и покойно… И так приятно вытянуть натруженные ноги и чувствовать, как подкрадывается к тебе сон и ты проваливаешься куда-то и летишь, летишь…

Саша в последний раз. потягивается и закрывает глаза. Столько событий за один день! И сколько еще впереди!

… А все началось с одной книжки, которую как-то увидел Саша у своего одноклассника Петьки Грачева. Он выпросил ее на два дня, а прочел за одну ночь. Никогда еще ни одна книга не производила на него такого сильного впечатления.

Это была повесть о геологах, об их путешествиях в горы далекой Сибири, о жизни, полной ярких и неожиданных приключений, о тяжелой, но увлекательной работе. И повесть эта захватила Сашу. Он много мечтал о таких людях. Сколько раз, читая какую-нибудь книгу, старался он представить себя на месте любимых героев-путешественников! Сколько раз покидал он мысленно свой дом и уносился в неведомые страны, переживая самые невероятные приключения! Но это было только в мечтах. В действительности же он ни разу не выезжал из родного города, привольно раски-нувшегося на низких берегах большой реки, неторопливо текущей по Русской равнине.

В этом городе прошла его жизнь, жизнь не большая, но и не легкая. Отца Саша не помнил. По словам матери, он погиб на войне, когда Саша был совсем маленьким. Он жил вдвоем с матерью. Она работала участковым врачом, и им нередко приходилось ломать голову над тем, как лучше употребить ее скромную зарплату.

И тем не менее жизнь была интересной и радостной. Саша любил свой класс, школьный сад, школьную спортплощадку. В саду несколько деревьев было посажено его руками. А на спортплощадке целая дорожка была сделана Сашей и его товарищами, А какие игры затевали они на берегу реки! Там, в густых зарослях ивняка, помещался штаб «ЧС», там была его любимая белая роща.

Родной город… Саша любил его всей душой. И все-таки ему очень хотелось попутешествовать! Ведь были же мальчишки, которые уезжали из дома и странствовали по всему свету. Он читал об этом сотни раз. Но то были, конечно, другие времена, времена великих открытий. А теперь… Теперь уже все открыто и изучено. Да и о каких приключениях можно говорить, когда всюду проложены дороги, ходят поезда, летают самолеты!..

Саша давно смирился с этим. И вдруг — эта книга! — Книга о сегодняшних днях. Книга о людях, которые не когда-то в прошлом, а сейчас, в ту самую минуту, когда он читал, шли по суровой тайге, штурмовали горы, плыли по бурным рекам.

Саша забыл о времени. Несколько раз его прерывала просыпавшаяся мать. Яркий свет мешал ей спать. И так как Саша каждый раз говорил, что дочитывает, последнюю страницу, мать, наконец, решительно потребовала прекратить чтение, Уйти было некуда. Они жили в одной маленькой комнатушке. Тогда Саша занавесил свою кровать одеялом и продолжал читать при свете карманного фонарика.

Уснул он лишь под утро. Ему снились горы. Перед ним вздымались отвесные скалы, разверзались бездонные пропасти. Он слышал грохот лавин и водопадов. Он взбирался на снежные вершины, пересекал порожистые реки, пробирался по диким ущельям. И всюду перед ним сверкали алмазы, золото, платина и какие-то неведомые минералы, о которых он только что прочел в этой удивительной книге.

А утром он опять шел по мокрому тротуару. Навстречу ему спешили прохожие в галошах, с поднятыми воротниками и раскрытыми зонтиками. Мимо проноси-. лись звенящие трамваи и большие блестящие автобусы. Как не походило все это на только что прочитанное и увиденное во сне! И Саша решительно распахнул пальто. Он не поднимет воротника! Он будет геологом.

Вдруг лицо его осветилось радостной улыбкой: в конце улицы мелькнули и скрылись за поворотом знакомые девичьи косы. Саша прибавил шагу, Вот с кем хотелось бы ему поделиться сейчас своим решением, — Наташа! Девушка обернулась.

— С добрым утром! — сказал Саша почему-то вдруг охрипшим голосом.

— Здравствуй, Саша. Ты чего так запыхался?

Он смутился. Лицо Наташи было серьезным, почти строгим. Но в глазах ее поблескивали веселые искорки.

— Да ведь уже много времени… — ответил он первое, что пришло в голову.

— Ну что ты! Совсем не много.

Саша смутился еще больше. Ему хотелось рассказать и о прочитанной книге, и о своем решении, но он не знал, как начать. А искорки в глазах Наташи окончательно запутывали его мысли.

— Да, конечно… — проговорил он, краснея, — в об-щем-то еще не много…

Наташа рассмеялась.

Тогда он набрал в грудь побольше воздуха и с отча-янной решимостью, словно прыгая в глубокий омут, выпалил: — Наташа. Вот скажи. Кем бы ты хотела быть? Она остановилась: — Как—кем быть?

— Ну, кем ты хочешь работать после учебы? — После учебы?.. — Наташа пожала плечами. — Не знаю, право. Я еще не решила.

— А я решил. Я буду геологом. Обязательно! Ты знаешь…

Наташа снова рассмеялась: — Словно сговорились!

— С кем сговорились?

— С кем? Да со своим приятелем, Валеркой.

— — Валеркой?.. — Саша слегка нахмурился. Он давно уже не считал себя приятелем Валерия. Правда, они по-прежнему сидели за одной партой. Часто бывали вместе на переменах. Но отношения их были далеко не приятельскими. Теперь они были просто соперниками. Соперниками в спорте и учебе, соперниками в играх и работе, соперниками во всем. Так что сговариваться с ним Саша не собирался. Но если Наташе кажется, что они друзья, пусть будет так.

— А откуда тебе известно, кем хочет быть Валерка? — спросил он, немного помолчав, — Откуда известно? Он мне сам об этом говорил, и не раз. Он и в геологический кружок к десятиклассникам записался поэтому. Брат его, Петр Ильич, тоже геолог. Он сейчас учится в аспирантуре при геологическом факультете. Петр Ильич и руководит этим кружком. Разве ты не знаешь?..

Нет, Валерка ничего не говорил Саше о кружке.

«Хорош приятель!» — подумал он сердито, но вслух произнес: — Я-то все это знаю, конечно, а вот ты откуда знаешь?

Наташа улыбнулась: — Оттуда же, откуда и ты. Он сам приглашал меня вчера на кружок. Сегодня там его доклад о какой-то геологической гипотезе. Говорят, очень интересно. Пойдем, Саша… — вдруг добавила она, — а то там одни десятиклассники. Договорились?

Наташа легонько коснулась его руки.

— Ну что же, — сказал Саша, — пойдем. Народу на кружок собралось много. Кроме десятиклассников, здесь было несколько учителей, пионервожатая и какой-то молодой человек в очках, по-видимому, брат Валерки.

Он объявил тему доклада и встал к окну. А к учительскому столу подошел Валерка. Говорил он красиво. Да и вообще держался хоть куда! Не хуже самого Семена Ивановича, директора школы, когда тот выступает на торжественном собрании. Голову откинул назад. Левой рукой небрежно оперся о стол, а правой то и дело поправлял волосы на голове.

Саша не сводил с него глаз. Валерка излагал гипотезу какого-то ученого Вегенера об образовании гор на Земле.

До сих пор Саша считал, что горы могут только разрушаться. О том, что горы рождаются и растут, он не слышал никогда. А оказывается, было время, когда не было на Земле ни Кавказа, ни Урала, ни американских Кордильер. И Валерка говорил об этом так просто, как будто знал это всю жизнь. Больше того! Он говорил, что было и такое время, когда на Земле не было самого Американского материка. Европа, Америка и Африка, оказывается, составляли тогда один сплошной континент, который затем вдруг раскололся, от него отделилась теперешняя Америка и поплыла на запад. Да, да! Поплыла так, как плывет по весенней реке ледяная глыба. И по мере продвижения к западу передний край у нее сминался, коробился, изгибался, образуя высочайшие горные цепи.

У Саши даже дух захватило от картины, которую он на мгновение себе представил. А Валерка! Валерка говорил об этих чудесах с таким видом, будто плавающие материки для него совсем не новость и рассказывать ему о них было самым обычным делом.

— Посмотрите на висящую перед вами географическую карту, — сказал он, указывая небрежным жестом на приколотую сзади него карту полушарий, — и сравните береговые линии Американского материка и западного побережья Европы и Африки. Ведь они почти полностью совпадают. А это можно объяснить только тем, что прежде эти материки составляли одно целое и лишь позднее разломились, Саша был поражен. Сколько раз смотрел он на эту карту и никогда ему даже в голову не приходило, что берега Америки и Африки так поразительно схожи по очертаниям. А для Валерия это было само собой разумеющимся фактом.

— Иначе и быть не могло, — говорил Валерка, эффектно поворачиваясь к слушателям, и Саша не мог надивиться его необычайной проницательности. Он уже давно забыл, что Валерка излагал теорию Вегенера. Ему казалось, что именно он, Валерка, впервые обратил внимание на этот поразительный факт. А Валерка все говорил и говорил. Он рассказал о какой-то небольшой рыбке, которая, живя у берегов Англии, плавает метать икру на другую сторону Атлантического океана, к Америке. А как же иначе! Ведь когда-то Европа и Америка были рядом. Он говор-ил о необычайном сходстве животных и растений на обоих материках. И это было теперь понятным: когда-то они жили на одном материке.

«Молодец, Валерка!» — подумал Саша с невольной завистью и быстро взглянул на сидящую рядом Наташу. Глаза ее также были устремлены на Валерия, и в них, в этих самоуверенных насмешливых глазах, он впервые увидел восхищение. И было в них что-то еще, что-то такое, чего он никогда не видел прежде. И это что-то больно отозвалось в его душе.

«Ну что ж… — подумал Саша с грустью. — Он стоит этого. А я… Я все-таки буду геологом! Теперь это решена окончательно. Я буду знать геологию не хуже его. Я уеду далеко-далеко, отыщу среди гор невиданные богатства, и тогда, может быть, она тоже…» Валерка закончил. Хлопали ему долго. Хлопал и Саша. Но на Наташу он больше не смотрел. Ему почему-то захотелось незаметно встать и уйти.

Однако уйти не пришлось. Петр Ильич поставил на стол какую-то коробку и сказал:

— Я принес показать вам небольшую коллекцию минералов.

Все сгрудились вокруг стола. Минералов было много. И для Саши это явилось таким сюрпризом, что он мгновенно забыл все свои огорчения. Только сегодня ночью читал он об этих минералах, пытаясь хоть как-нибудь представить их внешний вид. И вот они были перед ним. Прозрачные, словно искусно выточенные из стекла, кристаллы горного хрусталя. Причудливо слепившиеся почечки бархатисто-зеленого малахита. Тонкие, сросшиеся наподобие веера, иголки нежно-розового турмалина. Блестящие кубики темно-желтого пирита. И многие-многие другие. Одни из них поражали глаз совершенством огранки, другие — необычайно яркой раскраской, третьи — сильным блеском.

О большинстве этих минералов Саша никогда ничего не слыхал. В объяснениях Петра Ильича ему многое было непонятным. Но тем более привлекательным казалось это многообразие форм и красок, тем заманчивей становилась мечта отправиться на поиски этих сокровищ, запрятанных в недрах земли.

Увлеченный своими мыслями, Саша не заметил, как постепенно разошлись ребята, и он остался вдвоем с Петром Ильичем, укладывавшим минералы в коробку.

— Ну что, вихрастый, интересные камешки? Саша вздрогнул от неожиданности: — Еше бы! Неужели все это из земли? Петр Ильич рассмеялся: — Смотря по тому, что называть землей. Вернее будет сказать, что все это из камня. Ну, да в нашем городе ты настоящего-то камня и не видел. Пойдем со мной в университет, помоги мне это донести, а я тебе покажу наш минералогический музей.

Саша чуть не подпрыгнул от радости: — А можно?..

— Конечно, можно. Одевайся скорее.

На другой день Саша прежде всего записался в геологический кружок. А уже через три недели сам делал доклад о русских самоцветах. Готовился он к нему тщательно. Прочел не менее десятка книг. Подобрал в музее вместе с Петром Ильичем коллекцию минералов. Но доклад получился сухим и скучным, н слушали его без особого интереса. Наташа даже не пришла. Не было и Валерия. Он решил уже, что его призванием может быть только поэзия и в тот вечер отправился на литературный кружок, где обсуждалось творчество Байрона. Доклада он там не делал, но выступил, говорят очень удачно, и произвел большое впечатление. Ему много хлопали, и Наташа опять, наверное, не сводила с него восторженного взгляда.

Может быть, так оно и было. О Байроне нельзя говорить будничными фразами. Саша сам зачитывался его стихами и восхищался героической жизнью мятежного лорда. Но решению своему — стать геологом — на собирался изменять. В последнюю зиму он все свободное время проводил в минералогическом музее университета: выполнял несложные поручения Петра Ильича, приводил в порядок музейные коллекции и читал, читал, читал…

Мир минералов, неожиданно раскрывшийся перед ним в витринах музея, в рассказах молодого геолога, в книгах, которые давал ему Петр Ильич, ошеломил Сашу, поразил его мальчишеское воображение и потянул к себе властно и неудержимо. Прошло не так уж много времени, и необычайное богатство его красок затмило красоту девичьих кос, а яркий многоликий блеск минералов оказался сильнее блеска больших серых глаз.

Так, по крайней мере, казалось Саше. Во всяком случае, этот чудесный сказочный мир помог ему примириться с тем, что Валерка оказался достойнее На— ташиного внимания, н Саша смог более или менее равнодушно отнестись к тому, что в последнюю зиму она все чаще и чаще проводила время только с ним.

Изменилось и его отношение к Наташе.. Уже одно то, что ей мог нравиться Валерка, именно Валерка, о котором шептались по углам почти все девчонки в их классе, делало ее в глазах Саши такой, как все. А его уязвленное самолюбие просто не позволяло ему теперь выделять ее среди других.

Встречались они теперь только в школе. Нельзя сказать, чтобы Наташа стала избегать его. Нет! Она по-прежнему спрашивала его обо всем, что было непонятным, советовалась с ним и как будто даже обижа-лась на то, что он постоянно находил предлог, чтобы не пойти с нею. в кино или на каток. Но так уж получалось, что у него всегда в таких случаях оказывалось какое-нибудь неотложное дело…

Он твердо решил не бывать с нею вместе. Он дал себе слово даже не думать о ней после памятного заседания геологического кружка. И хотя, по правде говоря, с тех пор не было, пожалуй, ни одного дня, когда б он не нарушил своего торжественного обещания, хотя душа его все так же замирала от волнения — всякий раз, когда она обращалась к нему с каким-нибудь вопросом, знал обо всем этом только он один. Никто в их классе даже не догадывался, каких усилий стоило ему казаться спокойным и равнодушным, когда она сидела вдвоем с Валеркой на собраниях, танцевала на вечерах, уходила вместе с ним из школы или договаривалась пойти куда-нибудь в выходной день, Так прошла зима. И тут случилось то, о чем Саша, не смел даже подумать. Петр Ильич предложил ему поехать с ним в экспедицию. Самую настоящую геологическую экспедицию, которая вела разведку одного. из сибирских месторождений медных руд. Петр Ильич должен был подобрать там материал для своей диссертации, и ему нужны были помощники. Радости Саши не было границ. Шутка сказать: экспедиция в тайгу!

Начались сборы, уговоры матери и отсчитывание дней, оставшихся до отъезда. Саша купил себе даже «Полевую геологию» и вечерами штудировал ее вместе с алгеброй и химией, которые предстояло сдавать весной. Вставал он теперь рано, каждое утро проделывал усиленный комплекс упражнений, а потом не менее часа ходил по двору с тяжелым рюкзаком.

И вдруг все рухнуло. Незадолго перед экзаменами Петр Ильич вызвал Сашу к себе и сказал, что их экспедицию почему-то «сняли с плана». Саша чуть не заплакал с досады.

А вскоре начались экзамены. На время неудачи с экспедицией отошли на задний план. Появились новые заботы, новые трудности. Некогда было даже на минуту забежать к Петру Ильичу.

Но вот и последний экзамен. В последний раз Саша подошел к учительскому столу и с волнением вытянул из стопки билет. В последний раз сел за парту и, за— жав руками уши, стал вспоминать все, что он читал и слышал о кислотах и электролитической диссоциации.. В последний раз вышел к доске и, подрыв ее формулами химических реакций, начал отвечать на вопросы. Но до конц. а ответить ему, как всегда, не дали, и через несколько минут он уже выскочил из душного, пропахшего реактивами кабинета во двор, где бушевала зеленью весна.

На миг Саша остановился и даже зажмурился от яркого солнца и бурной радости. Все-таки здорово сдать последний экзамен и чувствовать себя совсем— совсем свободным! Он подбежал к турнику, где столпились ребята из их класса, и, сбросив рубашку, одним махом взлетел на перекладину. В лицо ему ударил свежий ве-тер. Он нес запах прели и цветов черемухи, он забирался в майку и цеплялся за волосы. А высоко в небе гомонили птицы. И все это было словно специально для них, закончивших девятый класс и повзрослевших сразу на целый год.

Саша громко ухнул и, вдохнув всей грудью, ринулся головой вниз. Хорошо! Замечательно! Спрыг-нув с турника, он прошелся на руках по земле, пова-лился в траву и долго смотрел на плывущее в небе облачко. На душе его было празднично, в голове не за-. держивалось ни одной мысли, И казалось, будто не облако, а он сам плывет в неведомую даль, покачиваясь на легких волнах радости.

Но так продолжалось недолго. Едва закончился экзамен и были оглашены отметки, как все высыпали во двор и веселыми стайками по двое, по трое разбрелись по звенящим весенним улицам. И как-то случалось так, что Саша остался один.

Радость сразу померкла в его душе. Воздух показался не таким уж чистым и прозрачным, а яркий день потускнел и нахмурился. Где-то вдали еще слы-шались мальчишеские голоса, а он все стоял под высоким, только что распустившимся кленом и, невольно прислушиваясь к тихому шелесту листьев, думал о той, которая шла сейчас где-то по шумным улицам я радовалась весне, и улыбалась солнцу, и, 'конечно же, не думала о нем, потому что рядом с ней шел другой — красивый, веселый и остроумный.

— Вот так-то, старина, — обратился он мысленно к старому развесистому дереву, — и знаю, что. не стоит о ней думать, а… не могу.

Он горько усмехнулся, махнул рукой и зашагал было к воротам, но потом передумал и опустился на стоящую под деревом скамью. Торопиться было некуда. Впереди — целое лето, А никаких определенных планов на эти каникулы у него не было.

Ведь он собирался ехать в экспедицию. И до чего же скверно все получилось! А она, наверное, поедет куда-нибудь с Валеркой…

Саша вздохнул и, встав со скамьи, вышел за ворота. Чем же теперь заняться? А что, если махнуть в университет? Мать все равно еще на работе. Дома делать нечего. И он решительно зашагал к центру города.

Вскоре показалось большое здание с массивными белыми колоннами. Университет… Саша невольно замедлил шаги. Он каждый раз с волнением останавливался перед этой величественной колоннадой, увенчанной широким карнизом с золотыми буквами. Когда-то здесь проходили люди, ставшие впоследствии величайшими учеными и мыслителями.

Но сегодня он остановился совсем по другой причине: у колонн мелькнуло знакомое платье и длинные светлые косы. Это было так неожиданно, что в первое мгновение Саша хотел свернуть в сторону и незаметно уйти.

«Но что она подумает, заметив мое бегство? И почему она здесь?..» Он поднялся по каменным ступеням. Наташа стояла к нему вполоборота и время от времени посматри-вала на закрытые двери. Она, видимо, кого-то ждала, — Наташа— Девушка живо обернулась.

— Ты что здесь делаешь?..

В глазах ее мелькнули лукавые огонькиз — Что я здесь делаю?.. Отгадай! Саша пожал плечами: — Как же я могу отгадать?.. Наташа улыбнулась: — А я вот знаю, зачем ты сюда пришел! — Ну, это не мудрено! Я часто здесь бываю.

— Мало ли что бываешь. А сегодня ты пришел совсем по другому делу, Брови Саши приподнялись от удивления. Он хотел сказать, что пришел, как обычно, поработать в музее. Но Наташа не дала ему и рта раскрыть.

— Знаю, знаю! — воскликнула она со смехом, — Все знаю! Беги к Петру Ильичу. Он уже хотел послать за тобой.

— Послать за мной? — сердце Саши дрогнуло в радостном предчувствии. — Где же он? У себя в музее?

— Да, беги скорее. Он там ждет тебя. Наташа загадочно улыбнулась.

— Постой, постой! А что же все-таки ты… — начал было Саша, желая продлить эту нечаянную встречу. Но тут слова точно замерли у него на языке: высокая входная дверь распахнулась, и в ней показалась сияющая физиономия Валерки.

«Так вот зачем она здесь…» — подумал Саша.

А Валерка сейчас же подскочил к нему и, сильно хлопнув по плечу, затараторил: — Сашка! Вот здорово, что ты пришел! Понимаешь! А Петька меня на розыски послал. Топай к нему! Он…

Саша его уже не слушал. Даже не взглянув на Наташу, он рванул тяжелую дверь, перебежал полутемный вестибюль и в несколько прыжков поднялся на второй этаж — в минералогический музей.

Петр Ильич встретил его приветливо: — А, пропащий!.. Проходи, проходи. Я думал, ты сразу после экзамена прибежишь.

— Да я тут… задержался немного.

— Ну, ничего! Вот какое дело. Вчера ученый совет утвердил нашу экспедицию. Через три дня выезжаем, Успеешь собраться?

Саша чуть не подпрыгнул от радости: — Через три дня? Конечно! Я за день соберусь!

— Ну и отлично! Только вот что… Зарплата небольшая. И что-то там у них со спецодеждой…

Но разве это имело какое-нибудь значение? Он готов ехать без всякой зарплаты и спецодежды. Экспедиция в тайгу! Это же замечательно.

Но Петр Ильич не разделял его восторгов.

— Самое неприятное, — продолжал он озабоченно, — это то, что все наши студенты уже разъехались. Слишком долго мариновали экспедицию. А мне нужно по крайней мере трех человек. Решил взять еще Валерия. А вот с третьим… Валерий тут предложил одну кандидатуру, но… — Петр Ильич покачал головой и забарабанил пальцами по столу. — Не знаю, что и делать. Надо еще подумать, Домой Саша летел как на крыльях. Одно только омрачало его радость: в экспедицию едет и Валерка, Да в конце концов разве он помешает? Пусть едет!.. Главное, что экспедиция все— таки состоится. Состоится!

Еще до конца этого дня Саша починил свой рюкзак, собрал необходимые вещи, насадил подаренный Петром Ильичей геологический молоток. На другой день они с матерью ходили по магазинам. Купили кирзовые сапоги, полевую сумку и плащ, настоящий геологический плащ из грубого зеленого брезента с капюшоном! Все это он сразу же уложил в рюкзак. А последние два дня буквально не находил себе места. С Наташей он даже не попрощался. Решил не видеть ее до возвращения из экспедиции.

Но вот и день отъезда. Веселый, запыхавшийся, с рюкзаком за плечами, вышел Саша на платформу вокзала, и первой, кто бросился ему в глаза, была она, Наташа, стоящая возле одного из вагонов.

«Валерку провожает…» — подумал Саша с горечью и, хотя он уже тысячу раз убеждал себя в том, что это должно быть ему безразличным, хотя ему даже казалось, что он и в самом деле относится к этому совершенно безразлично, настроение его сразу испортилось, Ему никак не хотелось встречаться сейчас с Наташей.

Он отошел немного в сторону и стал ждать, когда она уйдет с платформы. Но она не уходила. Больше того, Саша увидел, что ее самое как будто провожают. Во всяком случае, здесь же суетилась ее мать А даже маленькая сестренка Милка. И мать явно порывалась заплакать, предусмотрительно вынув из сумки маленький носовой платок.

«Что за история?..» Дальше оставаться в стороне не имело смысла. Саша поправил рюкзак и подошел к вагону.

Да. Наташа ехала. Ехала вместе с ними в Урбек. Там, оказывается, жили какие-то ее родственники, и она упросила Петра Ильича, — не без помощи Валерки, конечно, — взять ее с собой. Когда Саша узнал обо всем этом, то сначала ему стало совсем не по себе. «Едет из-за Валерки…» — подумал он почти со злостью. Но постепенно мысли его приняли иное направление, quot;А почему, собственно, из-за Валерки?.. Может быть, ей действительно нужно повидать этих родственников. К тому же в последнее время она не раз говорила, что тоже решила стать геологом.

С поезда они пересели на пароход. Затем на самолет. Потом еще на один самолет. И, наконец, достигли крохотного лесного поселка, затерянного в дикой таежной глуши. Однако оказалось, что и отсюда они полетят самолетом, раз в две недели совершавшим регулярные рейсы на базу Урбекской экспедиции.

В этом поселке к ним и присоединился Андрей Иванович, который возвращался в экспедицию из какой-то командировки. Несмотря на кажущуюся суровость, это был чрезвычайно приветливый человек, оказавшийся к тому же очень простым и веселым. За те несколько дней, которые они провели в поселке, Саша буквально влюбился в него. Еще бы! Во-первых, это был самый настоящий геолог, из тайги. Ведь что ни говори, Петр Ильич все-таки слишком «городской» для геолога, А во-вторых, Андрей Иванович был прямо-таки переполнен всевозможными историями из жизни геологов.

Словом, Саша очень привязался к своему новому знакомому и старался подражать ему абсолютно во всем. Геологу тоже как будто понравился шустрый смышленый паренек. Несколько раз они ходили в тайгу, рыбачили в маленькой речке, протекавшей через поселок, а чаще всего сидели у костра-дымокура в теня палатки, и Андрей Иванович рассказывал Саше о своей таежной жизни.

Наконец самолет прибыл. На него погрузили бесчисленные ящики, тюки, бочки, и он вылетел курсом на Урбек.

С тех пор прошло два дня. Трудно сказать, что ждало бы Сашу, если б самолет благополучно прибыл на место назначения. Конечно, и там было бы много интересного. Но то, с чем столкнулись они здесь, было не просто интересно. Огромная тайна подстерегала их теперь на каждом шагу, заставляя сильнее биться сердце и плотнее прижиматься к локтю товарища.

…Темно и тихо в маленькой палатке. Уютно и тепло на мягкой пахучей хвое. Тепло и покойно лежать всем вместе, тесно прижавшись друг к другу.