"Страж" - читать интересную книгу автора (Конвиц Джеффри)

Глава 1

Такси катилось по 1-й авеню мимо здания ООН, мимо моста на 59-й улице, мимо многочисленных баров. Погруженная в свои мысли, она склонила голову на стекло. Неужели это действительно произошло? Или сейчас раздастся звонок будильника, она проснется, щурясь от солнечных бликов на закопченных окнах, и в тот момент, когда будет сбрасывать в себя одеяло и вытирать испарину со лба, осознает, что все четыре последних месяца были лишь кошмарным сном. Все, что она перенесла и увидела за это время больница, похороны, страдание и отчаяние, ожидание, а порой и желание смерти отца, — все рассеется, подобно миражу. Это было уже однажды, семь лет назад, когда она ушла из дома, как ей казалось, навсегда. Она усмехнулась. Нет, как ни тяжело в это поверить, все произошло в действительности. Закрыв глаза, она размышляла о Нью-Йорке. Не такое уж и плохое место, если привыкнуть. Здесь она была счастлива. Если на то пошло, она и помыслить не могла о возвращении в Индиану тогда, в июле. Выскочив из душа, задыхаясь, она сняла телефонную трубку и услышала умоляющий, плачущий мамин голос: «Он умирает. Приезжай». Можно было отказаться? Наверное. Каждая клеточка ее тела противилась этой поездке. Но если бы она тогда оставила маму одну, она в жизни бы себе этого не простила. Она должна была вернуться, плюнув на все. Даже на Майкла. И нечего часами перебирать в памяти все последующие события. Она выжила — физически и духовно — и это главное. Все позади.

Такси свернуло на 71-ю улицу и подъехало к современному тридцатиэтажному зданию.

Дверь распахнулась, появился привратник.

— Мисс Паркер! — радостно воскликнул он.

— Здравствуйте, Джордж, — сказала Элисон, улыбаясь.

Она была красива. Высокая и стройная. С шелковистой кожей и длинными темными волосами, струящимися по плечам до середины спины. С изящным носиком и необычайно синими глазами. Элисон выглядела моложе своих двадцати шести лет.

— Как вас долго не было, — сказал Джордж.

— Да, долго, — улыбнулась она. Джордж всегда так любезен и искренне внимателен. Он нравился ей. — Почти четыре месяца. — Элисон вышла из машины и пошла по направлению к дому. — Ну, как вы здесь поживаете? — спросила она.

— Прекрасно, — ответил привратник, наклоняясь над багажником.

— Как ваша семья?

— Хорошо, очень хорошо. — Он принялся вынимать ее багаж. — Я часто спрашивал мистера Фармера о вас.

— Надеюсь, он говорил только хорошее?

— Самое что ни на есть лучшее, — улыбнулся Джордж; его мощные мускулы напряглись под тяжестью багажа.

«Надо не забыть дать ему хорошие чаевые, — подумала Элисон, — просто в знак дружеского расположения. И поблагодарить Майкла за столь несвойственное ему проявление нежности и благоразумия».

— Мистер Фармер дома? — спросила она. Конечно же, он дома. Ждет. Ведь сегодня день ее возвращения.

— Нет, он вчера уехал из города.

— Как? — Когда они в последний раз разговаривали по телефону, он даже не упоминал об этом.

— Он оставил для вас записку. И велел передать, что вы можете жить в его квартире.

Они вошли в дом. Джордж опустил багаж на пол, вернулся к машине, принес два оставшихся чемодана, поставил их рядом с предыдущими и скрылся за дверью В маленькой комнатке. Мгновение спустя он появился с конвертом в руках.

— Мистер Фармер велел, чтобы я лично передал это вам. — Он поклонился, явно довольный своей исполнительностью.

Элисон с благодарностью улыбнулась и взяла конверт. Быстро надорвала его, вынула записку и прочла:

Элисон!

Прости, что не смог встретить себя. Вынужден был в пятницу уехать в Олбани. Дела. Буду во вторник. Увидимся.

Майкл.

Р. S Позвоню вечером в субботу.

Она сложила листок и спрятала в сумочку. Да, это в духе Майкла — исчезнуть именно тогда, когда она больше всего нуждается в нем. И оставить записку, больше напоминающую телеграмму. Коротко. Ясно. Без малейших эмоций. В этом он весь. Пытаться изменить его бесполезно, да и не нужно. Если бы Элисон задумалась на эту тему, то скорей всего пришла бы к выводу, что именно в этой манере общения — деловой, лаконичной — и заключен секрет обаяния Майкла. И как приятно порой заставлять его сбрасывать маску и обнажать свои столь тщательно скрываемые чувства. Помолчав с минуту, Элисон обернулась к Джорджу.

— Поможете мне с багажом?

— Конечно, мэм, — ответил он, легко подхватил чемоданы и пошел по направлению к лифту. — Мистер Фармер говорил, вы съехали со своей квартиры.

— Да, ведь я не знала, на сколько уезжаю. Так было удобнее. — Помолчав, Элисон добавила: — Завтра утром собираюсь начать искать новую. Хорошо бы, в каком-нибудь старом доме.

Она нажала кнопку лифта и наблюдала, как огонек перемещается по шкале вниз от цифры «7».

— Погода стояла плохая, — сказал Джордж. — Дожди лили, и холод как на Северном полюсе.

— Я знаю.

— Вам повезло, что вас здесь не было.

— Да, — согласилась Элисон, хотя дома было, пожалуй, еще дождливее и холоднее.

Они вошли в подъехавший лифт. Кабина мягко поднялась на десятый этаж. Джордж отпер дверь квартиры 10-Е.

Элисон щелкнула выключателем.

— Положите все просто на пол. Я разберусь. Он поставил багаж и принял от нее пятидолларовую бумажку.

— Спасибо Если что-нибудь понадобится, позвоните.

Джордж вышел, Элисон заперла за ним дверь и тяжело вздохнула. Она устала. Сегодня был долгий день: прощание, полет, унылый путь до Манхаттена. Опершись ногой о чемодан, Элисон огляделась. Прямо перед ней располагалась гостиная. Справа — столовая. В меблировке чувствовалась милая небрежность, присущая холостяку. Никак он не выбросит свой линялый диван, и этот коврик, и дурацкий портрет Наполеона Бонапарта. Надо непременно поговорить с ним об этом.

Элисон сняла жакет и туфли, повесила одежду в стенной шкаф. С удовлетворением отметила про себя, что к ее вещам, аккуратно сложенным несколько месяцев назад, никто не прикасался. Затем повернулась, ухватилась за два чемодана, проволокла их по коридору, мимо кухни, в спальню и поставила на черный мохнатый коврик перед ночным столиком. Включила настольную лампу и скинула с кровати белое меховое покрывало. Оно красиво свернулось на полу.

Кровать выглядела пустой без него. Но что поделаешь? В записке сказано, что он не вернется до вторника Элисон разделась, приняла душ, залезла в постель и лежала, глядя на мерцающие в окне огни, заставив себя не думать о Майкле. Выключила лампу и стиснула пальцами висящее у нее на шее распятие. Она прижала крест к губам и погрузилась в воспоминания.

Элисон решила не идти с похоронной процессией на кладбище и возвратилась в старый дом. Она неважно себя чувствовала Это началось еще в больнице, за час до того, как он умер. И ей становилось все хуже и хуже. Головная боль переросла в мигрень; казалось, будто внутри ее черепа молот бьет по наковальне. Головокружение привело к полной потере ориентации в пространстве. Она пропустит похороны. Так же, как когда-то давно пропустила церковную службу, категорически отказавшись идти в церковь. Никакие правила приличия сейчас не имели значения. Все поймут. История семьи ни для кого не была секретом. Элисон нуждалась в отдыхе. К тому же это был удобный случай для того, чтобы вернуть себе распятие. Дом будет пуст. Она беспрепятственно нарушит владения своего прошлого, повинуясь этому странному порыву к искуплению, преследовавшему ее с самого возвращения домой, все мучительные дни, наполненные ожиданием смерти отца.

Она молча постояла на крыльце, прежде чем открыть дверь. Затем вошла внутрь и, поднявшись по лестнице, очутилась в тускло освещенном коридоре, упиравшемся в глухую серую стену. Справа от нее находилась тяжелая дверь. Когда-то это была спальня родителей. В течение семи лет дверь оставалась наглухо запертой.

Вставив в замочную скважину ржавый ключ, Элисон повернула его и, слегка надавив, открыла дверь. Скрип несмазанных петель разнесся по всему дому. Охваченная ужасом, Элисон шагнула внутрь и огляделась.

Обстановка в спальне была самой простой. В центре располагалась старая деревянная кровать. Над ней — распятие. Слева — старинный туалетный столик. Справа — шкаф. На всем лежал толстый слой пыли, мебель была затянута паутиной.

Элисон шла, еле передвигая ноги. Слабея при воспоминании о своем бегстве через эту комнату много лет назад.

В памяти оживали мертвые голоса.

Их смятение.

Полиция.

— Элисон, скажи нам, что случилось. Мама плачет.

— Что случилось? — Мама спрашивала снова и снова, пока слова не превращались в полную бессмыслицу.

— Я не знаю.

— Скажи мне. Слезы.

— Пожалуйста, скажи мне. И, наконец, — правда. Доктора.

— Почему ты выбросила распятие, Элисон?

— Потому что.

— Потому что.., что?

— Оно было грязным. Все было грязным.

— Но это не так, Элисон.

Молчание.

— Ты же знаешь, что это не так. Давай еще раз поговорим об этом. Поговорим обо всем этом еще раз.

— Нет.

— Да.

— Я не могу. Я хочу умереть.

Элисон услышала свой собственный плач в тот момент, когда лезвие разрезало запястье. Дальше — ничего. Она огляделась. В комнате было тихо, голоса смолкли, на мгновение возродившееся прошлое умерло снова.

Она подошла к туалетному столику, уставленному фотографиями в рамках. Взяла несколько, быстро просмотрела и поставила на место. Шаря по столу, Элисон наткнулась на какую-то коробочку за фотографией Багля, их черного ньюфаундленда, который умер много лет назад. Открыв ее, она увидела лежавшее на кусочке ткани распятие размером с серебряный доллар. Охваченная дрожью, Элисон осторожно достала его. Как давно она держала его в руках в последний раз! Распятие выглядело таким же. Фигурка Христа не повреждена, цепочка цела. Немного, быть может, потускнело, но это немудрено, ведь семь лет прошло.

Шаря глазами по пустой комнате, Элисон повесила цепочку на шею и принялась было застегивать ее, но помедлила.

«Отец мертв», — сердито сказала она самой себе.

Затем щелкнула застежкой и посмотрелась в зеркало. Распятие легло именно так, как нужно. Приятно было ощущать его на себе.

Сейчас, в безопасных пределах спальни Майкла, это было еще приятнее.

Элисон повернулась на бок, зарывшись лицом в мягкие, манящие подушки. Чувство неотвратимости искупления не покидало ее. Оно — отчасти подсознательно — возвращало Элисон в прошлое. Смерть избавила ее от самого страшного позорного клейма. Остались другие Попытка самоубийства. Гибель жены Майкла Карен со всем ее невыразимым ужасом. Реальность, от которой она стремилась убежать. Пришло время примирить свое прошлое с будущим? Да. Это должно случиться. Пусть не сразу. Но это неизбежно. Независимо от нее самой Намеренно или случайно. Сейчас, в тиши спальни, или совсем скоро, когда-нибудь и где-нибудь…

Сжимая в руке распятие, она провалилась в сон.