"Радость пирата" - читать интересную книгу автора (Беннет Констанция)

Алекс подскочила в кресле. Что-то разбудило ее. Еще не вполне сознавая, где находится, она взглянула на постель Джудсона. Его вид мгновенно привел ее в чувство. Тернеру явно было хуже. Дыхание его стало сбивчивым, он беспокойно метался во сне. Алекс, не теряя времени, принялась обмывать его прохладной водой. Больше часа она боролась с жаром, моля Бога, чтобы на смену не пришел озноб. К счастью, на этот раз обошлось без лихорадки.

Вдруг дверь каюты тихо приоткрылась и на пороге появился Майлз.

— Прошу вас, капитан, заходите. Я рада, что вы пришли, — нежно улыбнувшись, пригласила Алекс.

Голос ее звучал как музыка. В его малиновом халате Александра походила на ангела. Вновь тоска сковала его сердце. Но перед ней нельзя было показывать своей слабости.

— Где Копели? — спросил Майлз.

— Оги сказал, что он уже несколько часов как спит. У него морская болезнь.

— Но вы-то остались дежурить? — спросил Майлз, пододвигая к постели стул. — Хотите произвести на меня впечатление своей самоотверженностью?

Алекс взглянула на капитана и поняла, что обычный сарказм, звучащий в его словах, не более чем манера говорить. В глазах его, в голосе чувствовались печаль и смущение, причину которых Алекс не могла определить.

— Я всего лишь пытаюсь спасти жизнь вашему другу и ни о чем больше не помышляю.

Майлз кивнул.

— Думаю, что я должен быть вам благодарен. — пробормотал он неожиданно для себя самого.

— Не стоит благодарности, капитан. Мне не хочется вытягивать из вас «спасибо» силой, — усмехнувшись, ответила Алекс, и ее попытка пошутить нашла отклик у Майлза.

— Вы весьма прозорливы, — с грустной улыбкой ответил Майлз.

Ему очень хотелось взять Алекс за руку — просто чтобы ощутить ее сочувствие. Но Майлз точно знал, что она воспротивится этому. Тогда, взглянув на Джудсона, Кросс спросил:

— Как он?

Алекс нервно закусила губу. Она понимала, что должна рассказать Майлзу о кратком просветлении в сознании его друга, и в то же время ей не хотелось усугублять и без того не лучшее состояние Кросса объяснениями, как Мало на самом деле значит этот краткий миг сознания. Не дождавшись ответа, Майлз тревожно спросил:

— Ему хуже?

— Нет, не хуже, но и не лучше. Он… — Алекс после некоторого колебания все же решила рассказать обо всем. — Он приходил в сознание. Правда, ненадолго.

— И вы меня не позвали?! — воскликнул Майлз, вскакивая с места.

— Успокойтесь, капитан. Это был всего лишь миг, и попытка заговорить дорого ему стоила. Если бы я позвала вас, неизвестно чем бы для него обернулся разговор.

— Вы все равно должны были послать за мной, — уже тише повторил Майлз, садясь на стул.

— Чтобы убить его? Я знаю, — уже мягче продолжила Алекс, — вам трудно с этим смириться, но разве жизнь вашего друга стоит нескольких минут удовольствия, которое доставил бы вам разговор? Кому это по большому счету было нужно? Вам, а не ему, и вы это знаете.

Все, что она говорила, было правдой, до последнего слова. Майлз хотел поговорить с Джудсоном потому, что в этом нуждался он, Майлз.

— И долго он был в сознании? Он сильно страдал?

— Нет — на оба вопроса. Он был очень слаб, и каждое слово давалось ему огромным напряжением сил.

— Но он был в сознании?

— Абсолютно ясном. На самом деле, — с улыбкой добавила Алекс, — он даже вспомнил, как меня зовут.

— Вас трудно забыть, — тихо сказал Майлз, глядя в добрые глаза Алекс. Между ними словно проскочила невидимая искра. Вдруг смутившись, Майлз отвернулся. — Он сказал еще что-нибудь?

— Он сделал мне довольно смелое предложение, — с веселым кокетством бросила Алекс, и Майлз невольно засмеялся:

— Вот так Джудсон, узнаю старого повесу.

На этот раз Майлз смотрел на Алекс уже без прежнего напряжения, свободнее и легче.

— Когда ему станет получше, он завалит вас такого рода предложениями, будьте уверены.

Как ни старалась Алекс скрыть свое уныние, улыбка ее поблекла.

— Вы все еще не надеетесь на его выздоровление, не так ли? — спросил Майлз.

Избегая отвечать на вопрос, ответ на который прекрасно знали оба, Алекс сменила тему:

— Джудсон передал мне для вас сообщение, капитан. Очень важное для него сообщение.

— Сообщение?

— Да. Тернер сказал, что снова сделал бы то же самое не задумываясь. Он сказал, что в том, что случилось, не было вашей вины.

Майлз замер. Лицо его превратилось в застывшую маску. Через минуту он вдруг резко встал и начал ходить из угла в угол. Остановившись возле стола, он достал из кармана ключи и молча открыл ящик. Достав оттуда бутылку бренди, он вдруг спросил:

— Не хотите выпить, мисс Уайком?

— Нет, благодарю вас, — ответила Алекс, глядя, как Майлз, налив себе почти полный стакан, залпом осушил его. — Простите, что огорчила вас, капитан…

Майлз налил себе еще и сделал глоток, на этот раз подержав бренди во рту, чтобы насладиться вкусом изысканного напитка.

— Я не расстроен.

Алекс грустно улыбнулась, покачав головой. При этом ее шелковистые кудри соскользнули с плеча, рассыпавшись по спине. Майлз неожиданно живо представил себе, как приятно было бы погрузить пальцы в этот мягкий пахучий шелк.

— Вы как-то сказали мне, что я никудышная лгунья. Теперь моя очередь сказать то же самое о вас, капитан. Когда Джудсон передавал мне это сообщение, я видела, насколько он считал его важным для него и для вас. Будьте справедливы к другу и не отрицайте очевидного.

Майлз пристально посмотрел на нее.

— Вы, кажется, хорошо разбираетесь в людях, мисс Уайком, — без злобы сказал он.

— Я могу судить лишь о том, что вижу… или о том, что прочувствовала сама.

Майлз прочел в глазах Александры печаль, печаль не менее глубокую, чем ощущал сам.

— Вы недавно потеряли кого-то из близких, — сказал он, продолжая изучать ее взглядом.

— Мой отец умер прошлой зимой.

— А мать?

— Мама умерла, когда мне было десять лет.

— Тогда кто же о вас заботится?

Алекс усмехнулась:

— Я сама о себе забочусь. И у меня это неплохо получалось до недавних пор.

Майлз, кажется, по достоинству сумел оценить чувство юмора своей собеседницы. Глаза их встретились, и странная дрожь пробежала по телу Алекс. Чтобы прогнать наваждение, она отвернулась, взглянув на Джудсона.

— Вам он очень дорог, не так ли? — спросила она просто так, чтобы не молчать.

— Он мой добрый друг. Мы как братья. — Майлз внимательно посмотрел на Алекс, стараясь понять, как она восприняла его слова. — Вас не удивляет, что у такого человека, как я, могут быть друзья?

— Вовсе нет. Курт готов целовать землю, по которой вы ходите, и Оги тоже готов для вас горы свернуть.

— Сейчас уже нет, — возразил Майлз, усмехнувшись.

— Не понимаю.

— Он объявил себя вашим защитником. В том числе и от меня. Так что теперь наши взгляды во многом не совпадают. Сегодня утром он заявил мне об этом четко и недвусмысленно.

— Уважение мистера Макарди много для меня значит, капитан, но, уверяю вас, он верен прежде всего вам. Более того, вы ему глубоко дороги. В дружбе главное, что она выдерживает любые штормы. Когда мы с вами заключим своего рода… перемирие, Оги переменится к вам.

— А это возможно?

— Что, перемирие? — переспросила Алекс. — Надеюсь, что да. Быть может, дело лишь в том, что уже поздно и мы оба устали, но вы ведете себя по-человечески. С таким Майлзом Кроссом я вполне могла бы ужиться.

Алекс улыбнулась доброй, мудрой улыбкой, и Майлз растаял. Она выглядела немного по-детски в этом не по размеру большом халате. Такая трогательная, маленькая и в то же время такая желанная. Его неудержимо потянуло к ней и, не соображая, что делает, Майлз обнял ее и дотронулся до ее губ губами. Поцелуй был таким томительно-сладостным, что у Алекс на глазах выступили слезы. Она погладила его ладонью по щеке, по жесткой, отросшей за день щетине, и эта шероховатость удивительно контрастировала с нежностью его губ.

Словно заговоренная, Алекс приоткрыла губы, впустив его горячий язык. Низкий стон сорвался с губ Майлза. Он сжал в ладонях ее лицо. Она вся раскрылась ему навстречу, с готовностью отдаваясь его поцелую, целуя его в ответ, словно чувствовала переполнявшую его печаль и жаждала утолить ее… Потом, глядя в ее синие глаза, пытаясь разгадать ее тайну, Майлз с удивлением ощущал в себе новое, теплое чувство. С удивлением он понимал, что готов защищать и оберегать, нежно заботиться об этой хрупкой девушке, такой ранимой, такой доброй, такой невинной…

Но она не была невинной! Так не вовремя пришли ему на ум слова, сказанные доктором Копели. Невинность, доброта — все это бессовестная ложь. Перед ним была лживая притворщица, шлюха в одеждах девственницы! Майлз был далек от того, чтобы избегать общества падших женщин. Он не был ханжой. Он мог бы вполне поладить с Алекс, если бы она не стремилась выдать себя за другую. Его бесило то, что эта девка смогла его одурачить, заставила испытывать к ней чувства, которых не заслуживала, и тут он был бессилен противостоять собственному гневу.

Взбешенный оттого, что в очередной раз не смог с собой справиться, Майлз оттолкнул от себя девушку и отвернулся.

Алекс, не понимая, что происходит, во все глаза смотрела на вдруг ставшего прежним капитана.

— Простите, — пролепетала она. — Я не знала…

Не в силах понять, что она сделала не так, Алекс, бессильно опустив руки, смотрела вслед идущему к двери Кроссу.

— Поздно, — рявкнул он, не глядя, на Алекс. — Вам надо спать.

— Оги скоро придет сменить меня, — ответила Алекс чуть дрожащим голосом.

— Я разбужу его и пошлю к вам немедленно, — ответил Майлз, стараясь не смотреть на нее, вновь и вновь убеждая себя в том, что вид оскорбленной невинности, который она на себя напустила, не более чем игра.

После его ухода Алекс еще некоторое время не могла прийти в себя, тупо глядя в закрытую дверь. Что же произошло?

Алекс облизнула губы, почувствовав вкус бренди и особый, только его губам присущий привкус.

— Чем я его так раздосадовала? — спросила она пустоту. — И почему его ненависть так больно меня ранит?