"Прекрасная разбойница" - читать интересную книгу автора (Беннет Констанция)

Глава 6

Подавленный, Эрик Кросс сомневался, что одержал победу в бурной ссоре с Кэтлин. Сев в баркас, он направился к «Сейведжу», но мысли о разговоре с темноволосой злючкой преследовали его. Очевидно, его слова оживили в ней неприятные воспоминания, однако Эрик не помнил, какие именно. Разозлившись, он пригрозил ей килеванием — наказанием, страшным не только тем, что оно причиняло непереносимую боль жертве. Связав преступника, достаточно один раз протащить его под корпусом корабля, чтобы рубцы и раны остались на теле и лице до конца жизни. Сам Эрик еще никогда и никого не наказывал столь жестоким образом, однако несколько раз видел ужасные результаты килевания. Такому наказанию подвергались матросы, совершившие неслыханное преступление. Почему же, услышав о килевании, Кэтлин так побледнела?

Наблюдая, как дружно работают веслами матросы, Эрик вдруг услышал оглушительный взрыв. Быстро обернувшись, он увидел разлетающиеся по всей бухте обломки. На уровне ватерлинии «Хейзера» зияла огромная дыра, а корма была охвачена языками пламени.

Приказав матросам изменить курс, Эрик вперил взор в поврежденный корабль, который быстро погружался в воду. Капитан пытался найти глазами Кэтлин, но не сразу разглядел ее на окутанном дымом капитанском мостике. Эрик всей душой надеялся, что у девушки хватит здравого смысла приказать своим матросам покинуть корабль. Для любого капитана это дело нелегкое, а особенно для такой гордой женщины. Он с облегчением увидел, что матросы «Хейзера» бросились к поручням и начали прыгать в воду. На борту «Хейзера» не осталось спасательных шлюпок, поскольку раньше часть команды отправилась в них на берег. Сейчас матросы Кэтлин старались отплыть подальше от погружающегося на дно корабля.

Баркас почти подошел к «Хейзеру», когда на горящей палубе появились Кэтлин и Рено. Андре, видимо, подчинившись приказу Кэтлин, прыгнул в воду первым. Девушка огляделась и, убедившись, что на палубе больше никого нет, быстро приблизилась к лееру… Но в этот момент тонущую шхуну потряс второй взрыв. На Кэтлин рухнула часть такелажа.

— Гребите прямо к борту! — приказал Эрик, и его матросы заработали веслами еще быстрее. Вскоре Кросс поднялся на борт «Хейзера», приказав матросам поскорее отплыть в безопасное место.

Его охватил страшный жар: пламя, бушевавшее на борту, разгоралось все сильнее с каждой минутой. Эрик с трудом пробирался через канаты и обломки такелажа к неподвижно лежащей Кэтлин. Хотя она не подавала признаков жизни, Эрик отказывался верить в худшее.

Наконец он склонился над девушкой и нащупал пульс на запястье.

— Андре? — Кэтлин чуть приоткрыла глаза.

— С Андре все в порядке, он в безопасности, — ответил Эрик, пытаясь определить, серьезны ли ее раны. — Что у тебя болит?

— Что у меня только не болит! Я чувствую себя так, будто меня избили до полусмерти! — Попытавшись сесть, Кэтлин обнаружила, что ноги ее придавлены обломком мачты.

— Если ты сейчас не выберешься, это может стоить тебе жизни. Корабль уходит на дно, а огонь приближается к нам еще быстрее!

В это время порыв ветра окутал их густым клубом дыма, и Кэтлин едва не задохнулась. Только тут она оценила всю опасность ситуации. Эрик, обхватив мачтовую рею, одним махом поднял ее, дожидаясь, чтобы Кэтлин отползла в сторону. Превозмогав боль, девушка схватилась за поручни и хотела подняться, но онемевшие ноги не держали ее. Кросс протянул к Кэтлин руки, наклонившись, чтобы поднять ее, но внезапно отдернул их.

— Простите, капитан, позволите ли вы мне прикоснуться к вам? Только, пожалуйста, решайте быстрее, иначе мы оба погибнем…

— Да, — ответила девушка, и Эрик, тут же подхватив ее, бросил в воду.

Матросы ждали своего капитана на безопасном расстоянии от тонущего «Хейзера». Еще две лодки с «Кастанеды» приблизились к месту катастрофы, чтобы подобрать всех, спасшихся с «Хейзера». Венц, руководивший спасательной операцией, видел, какая опасность грозит Кэтлин и Эрику, поэтому велел направить лодку прямо к ним.

Эрик сразу заметил, что Кэтлин задыхается и с трудом держится на воде. Быстро подплыв к девушке, Эрик притянул ее к себе, обхватил рукой и поплыл в сторону от «Хейзера». Наконец он оказался у самого борта баркаса Венца. Матросы подняли Кэтлин и опустили в лодку. Эрик подтянулся и перевалился туда же.

С носа баркаса Эрик видел, что Кэтлин, завернутая в шерстяное одеяло, смотрит на гибнущий корабль, который был для нее настоящим домом. Все, что оставалось там, уходило сейчас на дно. Эрику хотелось обнять ее, прижать к себе, успокоить, но он знал, что гордость не позволит Кэтлин искать утешения в его объятиях. За спиной Эрика раздался грохот, и он быстро обернулся. Им повезло — они находились уже на безопасном расстоянии от корабля. Вода вокруг «Хейзера» пенилась, и судно затягивало в огромную воронку. Матросы с трех лодок печально наблюдали за этим мрачным зрелищем, благодаря Бога за то, что остались живы.

Оглушенная случившимся, Кэтлин пыталась понять, что стало причиной внезапной гибели ее корабля. Охваченная неимоверной усталостью, она ощущала страшную душевную пустоту. События последней недели захлестнули ее, как огромная и безжалостная волна, и Кэтлин боялась, что у нее не хватит сил вынырнуть на поверхность.

Совсем недавно ей казалось, что она уже примирилась со смертью отца, но сейчас, глядя на тонущий «Хейзер», поняла, что это не так. Ведь пока Кэтлин ходила по палубе судна, принадлежавшего ее отцу, капитан Майлз О'Ши был жив… Его незримое присутствие чувствовалось во всем. Теперь же у Кэтлин не осталось ничего. Она потеряла все — отца, корабль, то, чем так дорожила, что наполняло ее жизнь.

Охваченная отчаянием, девушка не заметила, как баркас постепенно замедлил ход, причаливая к борту «Сейведжа». На ее плечо опустилась чья-то рука, и, обернувшись, Кэтлин увидела Эрика Кросса. Его сочувственный взгляд пробудил в ней гордость, она резко отдернула плечо.

Эрик нахмурился.

— Кэтлин, как твои ноги? Ты уже можешь стоять?

— Конечно, могу, — с вызовом ответила она. — И помни, болван, я вовсе не беспомощна…

— Это я — болван?! — Эрик пришел в ярость от этого внезапного и беспричинного оскорбления. — Может, ты предпочла бы, чтобы я оставил тебя на борту твоего корабля?

— Это было бы вполне в вашем духе. Эрик прищурился.

— Все мы совершаем ошибки, мадам, но, уверяю вас, я больше никогда не стану рисковать жизнью, чтобы еще раз совершить подобную. — Эрик схватился за трап, свешивающийся с борта «Сейведжа».

Возмущенная, Кэтлин хотела вскочить, но ноги не слушались ее. В этот момент Эрик обернулся и тут же протянул к ней руки. У него перехватило дыхание, когда он почувствовал, как крепко прильнула к нему Кэтлин.

— Мадам, — тихо сказал он, — прошу вас, обхватите руками мою шею, иначе нам просто не подняться…

Когда Кэтлин подчинилась, Эрик так легко вскарабкался по трапу, словно его ноша была не тяжелее перышка.

Поднявшись на палубу, он передал девушку Андре, который прибыл на «Сейведж» чуть раньше.

— Где капитан О'Ши может отдохнуть? — спросил Андре.

— У меня в каюте! — Перехватив удивленный взгляд француза, Эрик пояснил: — Это самое удобное место на корабле. И там никто не побеспокоит ее…

— Как скажете, месье…

И француз направился вниз в сопровождении Эрика. Когда все трое вошли в капитанскую каюту, Андре опустил Кэтлин на огромную кровать. Кэтлин оглядела покои Кросса — холостяцкую, но хорошо обставленную комнату. Сам же капитан с растерянным видом стоял возле кровати рядом с Андре. Смущенная пристальными взглядами мужчин, Кэтлин начала растирать ноги, и они постепенно обрели чувствительность.

— Вам нужно переодеться во что-нибудь сухое, — заметил Эрик.

— Верно, — согласился Андре, однако ни один из мужчин не сделал и шагу из комнаты.

Кэтлин дрожала от холода, однако, видя, что ее спутники не двигаются с места, сказала:

— Я не привыкла переодеваться в присутствии мужчин. Поэтому, если не возражаете…

— Ну конечно! — Смущенный, Андре направился к двери, бросив удивленный взгляд на Кросса. — Простите, капитан, но…

Эрик подошел к своему гардеробу, достал оттуда шлафрок и вернулся с ним к кровати.

— Этот наряд будет вам велик, но потом для вас подыщут более подходящую одежду.

— Спасибо. — Кэтлин посмотрела вслед капитану, направившемуся к двери. — Ах да, капитан! Я с удовольствием отдохну здесь, но не потрудитесь ли найти для меня другое место на корабле?

— Другое? Уверяю вас, здесь вам будет очень удобно.

— Нет, капитан Кросс. Я не смогу чувствовать себя комфортно, зная, что выгнала вас из вашей каюты…

Сердце Эрика сжалось от сострадания: ведь у самой Кэтлин не было больше ни каюты, ни дома. Он улыбнулся:

— Но, Кэтлин, поскольку это каюта капитана, я имею право распоряжаться ею по собственному усмотрению. Впрочем, поговорим, когда вы как следует отдохнете. — С этими словами Эрик вышел.

Андре бросил взгляд на Кэтлин:

— Ты действительно в порядке, cherie?

— Все будет хорошо, Андре. Пожалуйста, займись матросами «Хейзера». Надеюсь, капитан Кросс обеспечит их работой на корабле.

— Отдыхай спокойно, cherie. Я буду неподалеку.

Андре закрыл за собой дверь, и Кэтлин наконец осталась одна.

Кэтлин беспокойно металась во сне. Окруженная холодной тьмой, она задыхалась, но тут к ней протянулись сильные руки. Она отпрянула, чтобы избежать их жгучего прикосновения, но прикосновения стали настойчивее, и вскоре страшный холод сменился удивительным теплом. Кэтлин пыталась вырваться из этих объятий, но сильные руки не отпускали ее. Они давали ей силу, безопасность и счастье, и она наслаждалась этим удивительным ощущением.

Но потом, так же внезапно, как появились, руки исчезли, и Кэтлин начала падать вниз. Обезумев от страха, она пыталась за что-нибудь ухватиться, но кругом была только тьма, а внизу… пенящееся море. Волны высоко вздымались, а Кэтлин падала все быстрее и быстрее, пока не услышала собственные крики.

Они-то и разбудили ее. Объятая страхом, она села на кровати и огляделась, не понимая, как попала в это незнакомое место.

Кэтлин не сразу вспомнила о том, что привело ее в эту комнату…

«Я должна встать и чем-нибудь заняться, чтобы заполнить эту страшную пустоту», — подумала девушка. Попытавшись подняться, Кэтлин догадалась, что ей мешает огромный шлафрок, в котором путаются ноги. Скинув его, она направилась к гардеробу. Комнату освещали лишь лучи заходящего солнца, проникающие через иллюминатор. Распахнув дверцу высокого гардероба, Кэтлин увидела стопки чистой одежды и на мгновение замешкалась. А вдруг капитан рассердится на нее? Впрочем, не оставаться же нагой!

Достав белую батистовую сорочку с кружевными манжетами и воротником, она улыбнулась. Сорочка доходила ей до колен.

Кэтлин подыскивала себе бриджи, когда услышала тихий звук позади. Вскрикнув, она обернулась. В дверях стоял Эрик, пожирал ее глазами. Кэтлин залилась краской.

Эрик так и не успел переодеться. Мокрые штаны облепили его сильные стройные ноги.

— Я раскаиваюсь в своих жестоких словах, Кэтлин, и, глядя на тебя, понимаю, что с радостью подверг бы себя каким угодно опасностям, лишь бы спасти жизнь такой очаровательной девушке…

Наблюдая, как Кэтлин быстро запахнула на себе огромный шлафрок, Эрик испытывал разочарование и облегчение. Не зная, что ему ответить, Кэтлин осведомилась:

— А что… шторм и в самом деле разразится до наступления темноты?

— Уверен. Я надеялся, что он растеряет силу до того, как доберется до нас, однако боюсь, нам не повезет. Впрочем, скорее всего до урагана дело не дойдет. Я приказал отойти подальше от рифов.

Кэтлин заметила, что его знобит.

— Капитан Кросс, вам немедленно нужно переодеться. Эрик улыбнулся:

— Как раз это я и собирался сделать, направляясь в каюту. Кэтлин не спускала с него глаз, когда он подошел к гардеробу. Я не привык раздеваться при дамах, — проговорил Эрик.

— Ох! — Сконфуженная, Кэтлин быстро отвернулась. Сняв мокрую одежду, Эрик накинул шлафрок. Увидев его в этом странном наряде, Кэтлин удивилась:

— Разве вы не подниметесь на палубу?

— Пока нет, если вы позволите мне погреться здесь. Кроме того, нам нужно кое-что обсудить. Меня позовут, когда разразится шторм. — Эрик заметил, что Кэтлин настороженно смотрит на него.

— Не бойся меня. Поверь, я спасаю прекрасных дам не для того, чтобы потом их спасали от меня.

Кэтлин робко улыбнулась и, подойдя к столу, взяла предложенный ей стакан бренди.

— Возможно, я излишне осторожна, капитан Кросс, но вы далеко не всегда вели себя так корректно.

— Однако вам удавалось постоять за себя. — Глаза Эрика весело заблестели. Опустившись в высокое капитанское кресло, он предложил девушке расположиться поудобнее.

Его слова напомнили Кэтлин о том, что с ней произошло.

— Я обязана вам жизнью. — Она посмотрела на Эрика. — Спасибо…

Взволнованный и смущенный, он чуть заметно пожал плечами.

— Я не сделал ничего необычного. И жалею только о том, что мне не удалось спасти и «Хейзер». Знаю, как он был дорог вам, и догадываюсь, что вы очень страдаете от утраты.

— Так или иначе, вскоре мне пришлось бы расстаться с этим кораблем. Просто все это произошло слишком неожиданно… — Опередив вопрос, уже готовый сорваться с губ Эрика, Кэтлин продолжила: — Скажите, вы не думали о том, что спровоцировало тот взрыв?

— А я-то надеялся, что вы прольете свет на эту тайну.

— Боюсь, нет. Предполагаю, однако, что один из испанцев, ускользнув от моих людей на острове, пробрался на корабль и поджег порох.

— Да, это объяснение вполне логично, но и оно оставляет много вопросов… Что ж, хотя мы и потеряли «Хейзер», у нас теперь четыре корабля. «Алакрану» и «Ависперо» нужен капитан, который доведет их до Ямайки. Тебе незачем приступать к обязанностям немедленно, но, если захочешь командовать одним из галионов, я с радостью отдам его в твое распоряжение. Понимаю, это не заменит тебе твоего судна, однако на время вопрос решится. Вскоре мы официально узнаем, какая доля из захваченного нами причитается тебе. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы купить новый корабль.

Предложение Эрика не заглушило душевной боли Кэтлин. К тому же она помнила, что перед смертью отец взял с нее обещание навсегда оставить море. Теперь, когда «Хейзера» больше нет, ей гораздо легче вернуться в свой дом на плантации. По крайней мере отныне не придется думать о том, что шхуна бороздит где-то без нее морские просторы. Кэтлин вдруг охватила ужасная усталость. Согласившись принять на себя командование одним из галионов, она должна была бы снова готовиться к тому, что однажды придется оставить его. Но второй раз такой потери ей не выдержать.

— Капитан, не соблаговолите ли сделать это предложение моему первому помощнику Андре Рено? Думаю, он гораздо лучше справится с этой задачей.

Эрик нахмурился.

— Если ты и в самом деле желаешь этого, Кэтлин, то я, конечно, так и поступлю. Командовать галионом — совсем не то, что командовать шхуной, но уверен…

— Пожалуйста… — оборвала его Кэтлин. Решение далось девушке так трудно, что на глаза ее навернулись слезы. — Я не могу… Спасибо, но я… не могу… — Смущенная и взволнованная тем, что Эрик заметил ее слабость, девушка отвернулась.

Кросс вскочил, осторожно повернул к себе лицо Кэтлин и коснулся ее мокрой щеки.

— Хорошо, — с сочувствием проговорил он. — Все хорошо. Нежность, звучавшая в его голосе, растопила лед в ее душе.

Слезы закапали из глаз Кэтлин.

— Пожалуйста, оставьте меня одну.

— Нет, милая, не оставлю. Ты столько пережила… Нужно, чтобы кто-нибудь побыл сейчас рядом с тобой.

— Нет, не нужно! И никто мне не нужен! — закричала Кэтлин, вырываясь из объятий Эрика.

— Все мы нуждаемся в ком-то, Кэтлин, — мягко возразил капитан.

— А я не нуждаюсь! Мне не нужен ни ты сам, ни твои жалостливые взгляды, ни твои чертовы корабли, ни… — Она задрожала от рыданий.

— Нет, — прошептал Эрик, — конечно, нет. Моей гордой Кэйт не нужен никто на свете. Ни я сам… ни ее корабль… ни ее отец…

Этими словами Эрик добился своего: Кэтлин обвила руками его шею и, уже не сдерживаясь, громко расплакалась.

— Не сдерживай себя, Кэйт, — прошептал он. — Выплачь все до конца. Тебе будет легче.

С этими словами Эрик прижал ее к себе еще крепче, и, когда рыдания Кэтлин стали затихать, она вдруг почувствовала себя в безопасности. Посмотрев наконец на Эрика, она встретила его теплый взгляд, казалось, заполнявший страшную пустоту в ее душе. Почему-то сейчас Кэтлин не испытывала ни смущения, ни растерянности. Эмоции, спрятанные в потаенных уголках ее души, а может, и вообще неизвестные ей раньше, прорвались наружу. И, не раздумывая ни о чем, Кэтлин прильнула к ждущим, страстным губам Эрика.

Голова у Кэтлин кружилась от странной нежности этого человека, дарящего ей еще неизведанные, восхитительные ощущения. Дыхание ее участилось, когда большая рука Эрика начала ласкать ее спину. Сорочка мягким облаком упала к ногам девушки, и теперь она стояла перед ним совсем нагая. Горя от страсти, Эрик обхватил ладонями ее полные груди. Пыл его все возрастал, однако он не спешил, наслаждаясь удивительной, мучительной радостью: эта гордая, прекрасная женщина вдруг стала нежной и податливой!

Кэтлин охватило томление, мучительное желание быть заполненной мужчиной. Она изогнулась, уступая ласкам Эрика. Жар его тела обжигал девушку, а твердость восставшей плоти убеждала в том, что он страстно хочет ее. Эрик же думал только о том, как доставить этому восхитительному созданию — и самому себе — ни с чем не сравнимое наслаждение. Дрожа от нетерпения и возбуждения, он обхватил ладонями ягодицы Кэтлин, притягивая ее бедра все ближе к себе… Но в этот момент Кэтлин пронзили страшные воспоминания. Ей показалось, что на нее снова напал громила. Зная, что этот мерзавец давно мертв, она не забыла его. Страхи прошлого возобладали над желанием.

Настойчивый поцелуй Эрика пробудил в больном сознании Кэтлин ужасные образы прошлого. Она увидела перед собой дикого скота-Кларка и попыталась высвободиться. Однако ее сопротивление еще больше возбудило желание Эрика. Кэтлин хотела закричать, но он накрыл ей рот поцелуем.

Эрика удивила столь разительная перемена: робкая любовница вдруг превратилась в невыносимо соблазнительную дикую кошку. Однако ему и в голову не приходило, что Кэтлин отвергает его. Эрик решил, что она играет с ним. Он знал нескольких женщин, которым доставляло огромное наслаждение, когда ими овладевали как бы против их воли. Ее безумные попытки освободиться только распаляли его страсть, и, забыв обо всем на свете, Эрик наконец глубоко вошел в Кэтлин. Не понимая того, что она содрогается не от страсти, а от рыданий, он начал ритмически двигаться. Только издав стон наслаждения и покрыв лицо и шею Кэтлин поцелуями, Эрик осознал происходящее.

Вид лежащей под ним Кэтлин моментально отрезвил его. Ее лицо было мокрым от слез. Губы ее беззвучно шевелились, и Эрик напрягся, пытаясь разобрать слова, принятые им за выражение страсти и любви. Он почувствовал страшную вину и отвращение к себе за содеянное, когда услышал:

— Останови их, папа, останови…

— Господи, что же я наделал? — пробормотал Эрик, ошеломленный видом до смерти напуганной, ничего не понимающей Кэтлин. Казалось, обезумев, она вскочила с кровати и забилась в дальний угол каюты. Все это время Кэтлин, не переставая, просила, чтобы их остановили. Поджав колени, она обхватила руками свое обнаженное тело, словно пытаясь защитить себя.

Накинув шлафрок, Эрик приблизился к охваченной ужасом женщине. Но тут послышался стук в дверь.

— Кто там еще?

— Прошу прощения, сэр, но это я, Рэндал. Вы велели позвать вас, когда разразится шторм.

— Иди, я скоро приду, — бросил Эрик сквозь зубы и начал поспешно одеваться. Он не мог оставить Кэтлин в таком состоянии! Приблизившись к ней, Эрик погладил девушку по волосам, великолепной мантией окутавшим ее обнаженные плечи.

— Кэтлин!

— Папа?

Эрик закрыл глаза, пронзенный чувством вины.

— Да, Кэтлин, это папа…

Она обвила руками его шею и тонким, детским голоском, ранившим Эрика до глубины души, пожаловалась сквозь слезы:

— Папа, они сделали мне больно…

Подняв Кэтлин на руки, Эрик осторожно опустил ее на кровать и укрыл одеялом.

— Все хорошо, любовь моя, — нежно произнес он. — Больше никто на свете не посмеет тебя обидеть… обещаю…

Эрик обнимал девушку до тех пор, пока она не забылась сном. Устало вздохнув, он пошел на палубу.

Казалось, надвигающийся шторм был отголоском того, что произошло в каюте Эрика. Небо сильно потемнело, порывистый ветер предвещал сильный ливень. Все окутала туманная дымка, и Эрик едва различал силуэты трех кораблей, стоявших на безопасном расстоянии от берега. Он все еще надеялся, что буря не разразится.

Заметив, что все матросы на местах, Эрик посмотрел наверх: такелаж основного стакселя частично оторвался от мачты, что представляло известную опасность. Он свешивался вниз, и на него обрушивались порывы ветра. Капитан позвал Рафферти, помощника боцмана. Пока они разговаривали, Эрик увидел, как на палубу выскользнула какая-то темная тень. Он тотчас понял, что это Кэтлин: в широком шлафроке она двигалась медленно и неуклюже. На палубе было небезопасно, но Эрик обрадовался, что девушка пришла в себя. Быстро отдав все необходимые распоряжения Рафферти, он направился к Кэтлин, хотя не совсем понимал, как вести себя с ней после того, что произошло между ними.

Но Кэтлин внезапно исчезла! Нахмурившись, он пошел туда, где видел ее в последний раз. И когда дикий вопль Рафферти: «Человек за бортом!» — прорвался сквозь вой ветра, сердце замерло в груди Эрика. Он обернулся к помощнику боцмана, который, рискуя жизнью, забрался высоко на мачту. Рафферти указывал на темное море, куда только что кто-то бросился. Эрик побежал по палубе, вглядываясь в мрачные набегающие волны. Он не сомневался, что за борт бросилась Кэтлин. Понимая, что именно он подтолкнул ее к самоубийству, Эрик проклинал себя.

Он тут же велел спустить паруса. Хотя его глаза так и не отыскали Кэтлин, Эрик не терял надежды найти и спасти ее. Наконец голова девушки на секунду показалась над водой. Сбросив тяжелые сапоги, Эрик перемахнул через поручни.

Разбушевавшиеся волны захлестывали его. Стараясь не поддаваться отчаянию, он нырнул раз, другой, третий… И вот рука Эрика ухватилась за тяжелый мокрый шлафрок. Обняв Кэтлин за талию, он поплыл к кораблю. Девушка не оказывала никакого сопротивления, и Эрик надеялся, что она только потеряла сознание. «Господи, пожалуйста, помоги мне спасти ее!» — мысленно взмолился Эрик, уцепившись за трап. Через несколько мгновений он уже стоял на палубе. Матросы помогли ему положить на дощатый пол неподвижную Кэтлин и молча встали рядом, глядя, как капитан склонился над девушкой. После того как Эрик несколько раз надавил ей на грудь, из легких вышла вода и девушка закашлялась. Матросы с облегчением вздохнули. То, что эта женщина осталась жива, казалось им настоящим чудом. Они долго еще говорили, что Кэтлин уцелела только благодаря Эрику Кроссу.

Схватив на руки задыхающуюся и ничего не понимающую Кэтлин, Эрик поспешил к себе в каюту. Теперь, когда опасность миновала, он, уже дважды за этот день рисковавший ради Кэтлин жизнью, пришел в неописуемый гнев. Сознание вины еще больше распалило его, и, уложив девушку на кровать, он закричал:

— Да как ты посмела это сделать! — Кэтлин смотрела на него отсутствующим взглядом. В этот момент ей показалось, что даже пламя ада не обожгло бы ее сильнее, чем горящие глаза Эрика. — Какая безответственная и недостойная выходка!.. Твой дурацкий поступок едва не погубил тебя и меня! Будь у меня время, я свернул бы твою очаровательную шейку! — Покончив с упреками и угрозами, Эрик вытащил из ящика стола ключ, вышел из каюты и запер дверь.

Услышав, как поворачивается ключ в замке, Кэтлин впервые заметила, что с нее ручьями стекает вода. Быстро сбросив шлафрок, она надела голубое платье, лежавшее возле кровати.

«Что же такое случилось? — подумала девушка. — Когда я успела так вымокнуть? — Постепенно память возвращалась к ней. — „Хейзер“ затонул, и Эрик спас меня, — вспоминала она. — Но это произошло несколько часов назад. А что стряслось потом?»

Постепенно, шаг за шагом, Кэтлин вспомнила обо всем.

— О Господи! Так это был не сон! Значит, он действительно взял меня! — громко кричала Кэтлин. Что ж, мне все ясно. Она вспомнила о том, какое обещание дала себе когда-то, о решимости, овладевшей четырнадцатилетней девочкой после страшного насилия в корабельном трюме. Тогда Кэтлин еще не умела обращаться с оружием, но поклялась, что скорее умрет, чем позволит мужчине еще раз проделать с ней такое… Вот почему она, отождествив себя с маленькой, испуганной девочкой, решила искать спасения в глубинах моря!

Но Кэтлин уже не ребенок. Тот, кто силой взял ее, заплатит за это жизнью! Девушка быстро ходила по комнате, составляя план действий.

Она поискала свою одежду, но не нашла. Вероятно, ее унесли, чтобы высушить. Кэтлин была нужна одежда, которая не стесняла бы ее. Но более всего она хотела заполучить свой кинжал, спрятанный в высоком башмаке. Поскольку поиски так и не увенчались успехом, девушка начала одеваться и вооружаться, используя то, что имелось под рукой.

Первым делом она подобрала с пола белую батистовую сорочку, запрещая себе вспоминать о том, как та оказалась там. Кэтлин не помнила, с какой готовностью отвечала на поцелуи и объятия Эрика. Забыла и о том, что страстно желала близости с ним. И даже о том, как решила навсегда похоронить все свои страхи, мечтая только об одном: слиться с Эриком в объятиях, стать его частью… Девушка думала сейчас лишь о печальном конце этой истории. И чувствовала непреклонную решимость отомстить.

Вскоре Кэтлин оглядела себя и нашла, что выглядит вполне сносно.

Штаны она подпоясала веревкой, но они все равно были длинны и широки ей. Другой веревкой девушка подвязала сорочку, чтобы та не мешала ей двигаться. Так и не найдя в комнате ножниц, она зубами оторвала манжеты, тем самым укоротив рукава.

Теперь настал черед подумать и об оружии. На стене рядом с письменным столом Эрика висела пара изящных дуэльных пистолетов, оказавшихся, однако, незаряженными. Кэтлин так и не удалось отыскать пороха. Ведя активные поиски, девушка возвращала каждый предмет на место, чтобы будущая жертва ничего не заподозрила. Осмотрев содержимое ящиков стола, шкафа и даже огромного рундука, стоящего рядом с кроватью, Кэтлин так и не нашла подходящего оружия.

Разочарованная, она опустилась на стул и только тут заметила то, что лежало у нее под самым носом. Девушка почти любовно погладила блестящую рукоятку кинжала. Оружие было не более десяти — двенадцати дюймов в длину. Деревянный чехол, начищенный до блеска, украшал медный узор. Кэтлин потрогала лезвие пальцем — оно было острым как бритва.

Положив кинжал рядом с собой, она торжествующе улыбнулась, налила себе виски и сделала небольшой глоток. Потом, откинувшись на спинку стула, начала поджидать свою жертву.

Кэтлин потеряла счет времени, внимательно прислушиваясь шагам в коридоре. Судя по тому, что корабль не качало, шторм наконец утих. Значит, Кросс скоро оставит штурвал и вернется себе в каюту. Девушка пыталась представить себе лицо когда он увидит ее во всеоружии, грозную и опасную.

Утомленная ожиданием, она наконец услышала звук приближающихся шагов. Молниеносным движением Кэтлин затушила фонарь. Странные тени затанцевали по полутемной каюте. Девушка схватила кинжал, достала его из деревянных ножен и бесшумно встала за дверью. Несколько раз проигрывала она эту сцену в своем воображении и теперь, зная, что произойдет, держалась совершенно спокойно. Кэтлин составила четкий план мести: Эрик Кросс должен страдать долго — только тогда наказание будет соответствовать совершенному преступлению. И вот в скважине повернулся ключ, дверь распахнулась, и в темную каюту вошел человек.

Кэтлин бесшумно выступила из-за двери и подкралась к вошедшему. Он направился к столу, и сейчас девушка проклинала себя за то, что потушила фонарь. В свете, проникавшем в каюту из открытой двери, мужчина, который стоял к ней спиной, казался гораздо выше и шире в плечах, чем Эрик Кросс. Подойдя к столу, он склонился над ним. В одно мгновение Кэтлин оказалась за спиной мужчины и, подняв смертельное лезвие над его головой, готова была уже вонзить кинжал в жертву.

Словно почуяв опасность, мужчина быстро обернулся, и Кэтлин вскрикнула от изумления: кто-то сзади железной хваткой стиснул ее запястье.

— О Господи! — выдохнул до смерти напуганный мужчина, и Кэтлин поняла, что это вовсе не Эрик Кросс!

— Поставь поднос на стол, Эмонс, — спокойно приказах своему слуге Эрик, все еще не выпускавший запястья Кэтлин. Он держался так, будто женщина с кинжалом в его каюте — что-то вполне заурядное. — Да, и еще, пожалуйста, зажги фонарь.

Эмонс выполнил распоряжения капитана, и каюта озарилась ярим светом. Кэтлин проклинала себя за то, что осталась в дураках. Эмонс, слуга Кросса, человек среднего роста, ни лицом, ни сложением не походил на Эрика. Всему виной причудливая игра теней!

— Спасибо, Эмонс, это все.

Слуга быстро выскользнул из каюты, несказанно благодарный своему капитану за то, что тот спас его от неминуемой гибели, конечно, он не вправе вмешиваться в происходящее, но, будь его воля, Эмонс непременно предостерег бы капитана. Эмонс видел злость, пылавшую в глазах обезумевшей женщины, и теперь всерьез опасался за жизнь хозяина. В замешательстве он еще постоял возле двери, но потом поспешил на камбуз, где его ожидал ужин. Эрик и Кэтлин так и не изменили поз. Он не выпускал руки девушки и через плечо видел, как быстро вздымается ее грудь: Кэтлин не могла совладать с гневом. Эрик с облегчением вздохнул. В отличие от недавнего безумия Кэтлин ненависть была для него чувством понятным. После того, что между ними произошло, Кросс согласился бы принять от этой гордой, вспыльчивой злючки любое наказание, кроме смерти.

— Ну что, хорошо отдохнула? — спокойно осведомился Эрик. — По-моему, вид у тебя посвежевший. Не хочешь поужинать?

Взбешенная его небрежным тоном, Кэтлин попыталась вырвать руку.

— Отпусти меня!

— Ты что, проголодалась? Что ж, это вполне понятно. Ведь у тебя, наверное, за весь день и маковой росинки во рту не было…

— А-ах! — Кэтлин повернулась кругом, больше всего на свете желая вцепиться ногтями свободной руки в лицо Кроссу, чтобы он не смел так дерзко и самодовольно улыбаться ей. Однако Эрик быстро схватил ее второе запястье.

— Подумать только, какое нетерпение! — ласково заметил он, насмешливо глядя на Кэтлин. — Клянусь небом, никогда еще не видел, чтобы от голода бросались в атаку с таким неистовством… Ну что ж, еда еще не остыла и ждет нас. Поэтому давай-ка сядем и спокойно поужинаем. — Он подтащил девушку к столу и заставил опуститься на стул. Однако Эрик все еще не выпускал ее рук — ведь Кэтлин до сих пор сжимала кинжал!

— По-моему, на ужин у нас сегодня рыба. Несмотря на ужасный шторм, кок сумел на скорую руку приготовить даже немного овощей. Кажется, Эмонс принес сюда вилки и ножи, поэтому огромный столовый нож, который ты держишь в руке, тебе не понадобится. Поверь, мой кок знает свое дело превосходно, и приготовленная им рыба отменно вкусна. — С этими словами Эрик вытащил кинжал из крепко стиснутого кулака Кэтлин.

Отпустив девушку, он взял деревянные ножны, быстро подошел к шкафу с одеждой и положил кинжал на самый верх. Чтобы достать оружие, Кэтлин понадобилась бы теперь приставная лестница или высокий стул.

Пока девушка собиралась с мыслями, Эрик весело и непринужденно сказал:

— Ты, пожалуйста, не жди меня. Я здорово промок во время шторма и поэтому должен сначала поискать себе сухую одежду. Чувствуй себя как дома и начинай есть без меня.

Ведя себя легко и непринужденно, что особенно раздражало Кэтлин, Эрик с опаской следил за ней. Уж он-то прекрасно знал, что она будет недолго молчать. Быстро переодевшись, капитан внутренне подготовился к надвигающемуся шторму. Он намеревался спровоцировать Кэтлин. За краткое время знакомства с ней Эрик успел понять, что девушка скрывает свои эмоции, загоняя их внутрь. Ему же хотелось, чтобы сейчас она излила все, что накопилось у нее в душе, а не замыкалась, переживая свою боль одна.

Он подошел к столу, сел напротив Кэтлин и начал есть. Девушка, разозленная притворством Эрика, схватила тарелку — и он едва успел увернуться: тарелка пролетела в нескольких дюймах от его лица.

— Неподобающее поведение для леди, Кэтлин, — мягко заметил Эрик. — А я-то думал, что это не в твоем стиле…

Едва сдерживая злобу, девушка вскочила со стула, готовая наброситься на Кросса. Вскинув голову, она указала на кинжал и с яростью прошипела.

— Что ж, вы перехитрили меня, капитан Кросс. На этот раз вам повезло — я собиралась убить вас! Эрик изобразил удивление:

— Неужели? Так-так-так… Ну это уже немножко чересчур, верно?

— Да будь же ты проклят во веки веков! Ты силой взял меня и использовал для того, чтобы удовлетворить животную похоть. И даже если моей душе суждено гореть в аду за месть тебе, я буду счастлива, потому что там окажешься и ты! — Не находя больше слов и задыхаясь от ярости, девушка крикнула: — Ты изнасиловал меня!

Услышав это, Эрик понял, что теперь может открыто говорить с Кэтлин обо всем.

— Нет, Кэтлин, я не насиловал тебя… а если даже и допустить, что ты права, то это произошло не намеренно и без злого умысла. Я взял лишь то, что в ту минуту ты и сама готова была мне дать. Конечно, я получил огромное наслаждение и был счастлив, что любовь пробудила в нас нежность друг к другу. Если я воспользовался твоим горем, то теперь искренне сожалею об этом. Однако уверен, что вначале ты хотела меня так же сильно, как и я — тебя.

Внезапно поняв, что он прав, Кэтлин задрожала всем телом и тут же вспомнила, какую пылкую страсть возбудил в ней капитан. Это случилось до того, как любовь и нежность были вытеснены ужасными воспоминаниями. Устыдившись своего поведения, она бросилась прочь, сама не зная куда.

Почувствовав на своем плече сильную руку Кросса, девушка увернулась от его обжигающего прикосновения.

— А кто это они, Кэтлин? — вкрадчиво спросил Эрик.

— Что? — удивилась она.

— По-моему, тебя напугал не я, а воспоминания о ком-то другом… Я принял охватившую тебя истерику за обыкновенную любовную игру. Мне казалось, что ты пришла ко мне по доброй воле — а иначе я не осмелился бы прикоснуться к тебе, даже сгорая от страсти и желания. Но к сожалению, я понял свою ошибку только тогда, когда услышал твою испуганную мольбу остановить кого-то, остановить их. Так кто же эти они, Кэтлин? Кто посмел так жестоко тебя обидеть?

Самые мрачные, самые страшные тени выплыли на поверхность. Странно, но девушка почувствовала облегчение от этого. Она ведь так устала постоянно скрывать свой позор… Кэтлин считала себя падшей, грязной женщиной, которой не суждено познать стоящую любовь. Поэтому она решила, что этому человеку лучше узнать о ней все. И если уж он хочет услышать обо всех ее тайнах, что ж, она расскажет ему об этом…

— Они — это самые обыкновенные матросы, которых отец подобрал на Барбадосе. Обычно он не брал на борт кого попало, однако потери, понесенные им в сражении незадолго до этого, заставили его нанять Кларка и Тулли.

— И они изнасиловали тебя…

Кэтлин горько рассмеялась:

— Изнасиловали? Да нет, капитан, это слишком мягко сказано… Они заманили невинную четырнадцатилетнюю девочку в темный корабельный трюм, сорвали с нее одежду… И пока один из них держал ее, другой снова и снова удовлетворял свою похоть. И так продолжалось до бесконечности. — На глазах девушки выступили слезы гнева, и Эрик сделал шаг к ней.

— Кэтлин…

— Нет! — Она отстранилась. — Вас ведь интересовали детали, не так ли, капитан? Что ж, я с удовольствием расскажу о том, как эти два негодяя бросили ребенка и ушли прочь, громко смеясь. Они пригрозили мне насилием, если я только осмелюсь рассказать обо всем. Более того, они пригрозили, что убьют меня, хотя я предпочла бы смерть тому, что со мной сделали. Но я не могла и слова вымолвить. Отец и его помощник Рено так и нашли меня в темном углу трюма. Прошло немало времени, прежде чем я обрела дар речи.

— А где мерзавцы сейчас? Что с ними стало?

— Отец заподозрил Кларка и Тулли, поскольку другие матросы были нашими преданными друзьями — мы жили как одна большая семья. И он привел их ко мне в каюту. У меня началась истерика, и это убедило отца в том, что он прав. Тогда их отвели на ют, связали веревками, прикрепленными к такелажу одной из мачт и к огромному канату, протянутому под кораблем и тоже прикрепленному к мачте. Потом их, одного за другим, подняли вверх, бросили за борт и протащили под килем, усеянным острыми, как ножи, раковинами моллюсков. Это повторили несколько раз… Отец так и не узнал, что, услышав их крики, я тайком прокралась на палубу и видела все. Теперь в ночных кошмарах я слышу иногда, как кричит от жуткой боли Кларк — кричит громче, чем кричала я. Их тела превратились в конце концов в бесформенную окровавленную массу… Потом их бросили в лодку и пустили в море, навстречу верной гибели.

Эрика не успокоило то, что эти двое уже мертвы. Ему хотелось бы расправиться с ними собственными руками. Теперь он понял, почему его недавние слова о килевании так взволновали Кэтлин. Капитан искренне надеялся помочь ей излечиться от душевных ран, нанесенных этими мерзкими скотами. Но когда он приблизился к Девушке и тихо произнес ее имя, она отпрянула от него:

— Нет! Я не вынесу твоей жалости! Не считай меня глупой и наивной девочкой!

— Да, Кэтлин, ты удивительно смелая и прекрасная женщина. Однако тебе известно лишь то, как отвратительна мужская похоть. Ты ведь до сих пор не знаешь лучшей стороны любовных отношений, приносящих радость и удовлетворение. Все это вовсе не отвратительно, но… Кэйт, чтобы познать это, ты должна забыть о своем прошлом. Забудь и позволь себе узнать настоящую радость, какую могут доставить друг другу мужчина и женщина. Поверь мне, Кэйт…

— Замолчи! Оставь меня одну… Поверить тебе?! Да я скорее поверю ядовитой змее, чем стану выносить твое присутствие! Ты получил ответы на все интересовавшие тебя вопросы… И теперь знаешь мои тайны… Ты получил даже мое тело… Так убирайся же прочь, чтобы я больше не видела тебя!

— Рядом с тобой должен кто-то быть, Кэтлин…

— Нет, капитан, никто мне не нужен! А особенно тот, кто будет постоянным напоминанием о прошлом.

— Значит, я для тебя — всего лишь напоминание о прошлом?

— Да, и так будет всегда. Это моя тайна, мой позор… моя боль.

Эрик с грустью посмотрел на нее. Что ж, может, она и права — он для нее лишь напоминание о прошлом. И, не желая причинять ей боль, Эрик вышел из каюты.

Оставшись одна, Кэтлин с трудом подавила рыдания. Вспоминая о том, как надежно и безопасно чувствовала себя в объятиях Эрика, она мечтала испытать это ощущение снова, но понимала, что это для нее невозможно. Охваченная тревогой, девушка долго ходила по комнате, пока усталость не одолела ее. Кэтлин забылась в беспокойном сне.

Стоя у штурвала, Эрик вглядывался в звездное небо. Пронесшийся шторм — и на море, и в его душе — — кажется, заставил его сильно отклониться от прежнего курса. И если корабль придерживался все того же курса, то капитан впервые в жизни почувствовал себя неспособным управлять собственными эмоциями. Удивляясь тому, что с ним происходит, Эрик спрашивал себя, куда приведет его этот неведомый путь.