"Блестящий капитан" - читать интересную книгу автора (Станюкович Константин Михайлович)II– Сигнал! – крикнул во весь свой голос сигнальщик. На крюйс-брам-стеньге флагманского корабля «Terrible» взвились три комочка и у верхушки развернулись сигнальными флагами: «Поставить все паруса». В ту же секунду на всех судах французской эскадры поднялись ответные сигналы, и среди тишины рейда раздались командные французские слова. – Свистать всех наверх! Паруса ставить! – неестественно громко и взволнованно крикнул мичман, срываясь с голоса, которым старался напрасно басить. Засвистали дудки. Прозвучали голоса боцманов и унтер-офицеров. Словно вспуганное стадо, бросились матросы к своим местам. Офицеры стремглав выбегали из кают-компании и неслись к мачтам. Старший пожилой штурман рысцой побежал на мостик, а младший тем же аллюром пронесся за ним и взял в руки минутную склянку, чтобы усчитать время маневра. Старший офицер «Витязя», Василий Леонтьевич, маленький, кругленький, толстенький и свежий, как огурец, лейтенант, лет за тридцать, уже взбежал на мостик и расставил свои короткие ноги, подавшись всем своим корпусом через поручни. Все стихло. – Марсовые к вантам! По марсам и по салингам! – громко, весело, задорно и точно грозя кому-то вызовом, скомандовал густым и сочным баритоном Василий Леонтьевич. С этой командой он бросил взгляд быстрых и острых, как у мышат, карих глаз на «француза»: побежали ли там по вантам. Нет еще! Слава богу! А марсовые «Витязя» уже ринулись как бешеные по натянутым вантинам. Лишь мелькали голые пятки. Одни уже были на марсах, другие бежали выше – на салинги, когда французские матросы еще только добегали до марсов. И шустрый живчик Волчок, как называли на баке Василия Леонтьевича, нетерпеливее и громче крикнул: – По реям! Белые рубахи разбежались по марса– и брам-реям, придерживаясь рукой за выстрелы (вроде перекладины поверх реи) для баланса, с такой смелой быстротой, словно бы они бежали по полу, а не по круглым поперечным деревам – реям, которые своими серединами висели на страшной высоте над палубой, а ноками (концами) – над морем. Матросы точно и не думали, что малейшая неосторожность – и сорвешься, чтобы размозжить голову о палубу или нырнуть с высоты в море и не вынырнуть на свет божий. – Отдавай!.. Пошел шкоты! С марсов и салингов долой! Голос старшего офицера звучал нервнее и нетерпеливее. Капитан, не спускавший глаз с рей, едва сдерживался от нетерпения и самолюбивого волнения. Ему казалось, что вот-вот – и позор: «Витязь» не обгонит французов… – Сколько минут? – вздрагивавшим голосом крикнул он. – Две с половиной! – ответил младший штурман. «И чего эти подлецы копаются!» – думал Ракитин, словно бы забывая, с какою быстротой и с какою смелой удалью делали матросы свое трудное и опасное дело. – Василий Леонтьич! Скоро ли?! – с упреком воскликнул капитан. Старший офицер пожал плечами. – И без того люди рвутся! – ответил Василий Леонтьевич. Еще минута, бесконечная минута… И «Витязь» сверху донизу, и с боков и впереди по бугшприту, оделся парусиной и походил на гигантскую птицу с опущенными крыльями. По-прежнему на корвете царила тишина. Минуту спустя поставлены были парусы и на судах французской эскадры. Но торжество капитана было неполное. Он сердился. Самолюбие блестящего капитана было уязвлено. Еще бы! Сегодня на «Витязе» поставили не с обычной сказочной быстротой, приводившей в изумление моряков, а на сорок секунд позже, и «Витязь» опередил французов только на минуту. – Прикажите команду во фронт, Василий Леонтьевич. – Есть! Через минуту матросы стояли во фронте. Быстрой и решительной походкой, приподняв голову, подошел Ракитин к средине фронта. Все глаза были устремлены на капитана. В напряженных взглядах матросов была подавленность. Несколько секунд Ракитин молчал, остановив прищуренные серьезные глаза на одном матросе, стоявшем против него. И молодой марсовой еще больше и бессмысленнее выпячивал глаза на капитана. – Не ожидал от вас, ребята! Подгадили сегодня. Копались! – проговорил капитан строго и торжественно-мрачно. И матросы словно бы почувствовали себя виноватыми. Лица стали еще напряженнее. Эффект вполне удовлетворил капитана, и он, уж смягчая голос, продолжал: – Смотри!.. Впредь не осрамитесь и меня не осрамите перед французами. Уверен… Вы ведь у меня молодцы… – Рады стараться, вашескобродие! – облегченно и весело рявкнули матросы. Капитан велел разойтись, успокоенный, что «молодцы» не осрамят его и ценят слова капитана. |
|
|