"«Берег» и море" - читать интересную книгу автора (Станюкович Константин Михайлович)VНа следующее утро приехал курьер. – Зовут в главный штаб к одиннадцати часам… Не понимаю, Соня, зачем требуют! – проговорил Артемьев приятным, мягким баритоном. Это был среднего роста, стройный, хорошо сложенный блондин, казавшийся совсем молодым, несмотря на свои тридцать четыре года, с точно выточенными чертами красивого и привлекательного лица, с блестящими зубами и светло-русыми бородкой и пушистыми усами. Особенно привлекательны были голубые глаза, добрые и ласковые, светившиеся умом. Приученный женой, он уже с раннего утра, как только что встал, был в тужурке, с белоснежным воротником, повязанным регатом, чистый, опрятный и свежий, с приглаженными, слегка курчавыми светлыми волосами. Софья Николаевна, тоже с утра одетая в черную юбку и свежую пунцовую блузку, гладко причесанная, побледневшая от бессонной ночи, побледнела еще больше при известии о том, чего вчера сама просила. Она смотрит на милое, ласковое лицо красавца-мужа, и ей кажется, что она поторопилась… спасать его… Она преувеличила опасность и напрасно ездила к Берендееву. В разлуке муж скорее отвыкнет от нее. Она останется одна… И молодая женщина словно бы прозрела, что ее самоотвержение, которым гордилась, было не таким благородным побуждением, каким себя обманывала, а злым, ревнивым чувством и боязнью остаться с детьми без тех средств, которыми пользуется при муже. И ее, казалось ей, необходимая предусмотрительность представилась теперь нелепой. Чувство и страсть влюбленной женщины заставили ее забыть в эту минуту все: и детей, и соперницу, и обиду не близкой жены. И она со страхом воскликнула: – А если какое-нибудь назначение в плавание… Ведь ты не примешь, Шура!.. – Постараюсь, Соня! – промолвил Артемьев. Артемьеву казалось, что бедная, встревоженная Соня и не догадывается, отчего он употребит все средства, чтобы не уйти в дальнее плавание. И, смущенный, он проговорил, целуя руку жены: – Не волнуйся заранее. Быть может, требуют по пустякам… Назначат членом в какую-нибудь комиссию… – Но если не то… Если пошлют… Откажешься, милый? – Непременно, Соня! – еще смущеннее вымолвил Артемьев, отводя глаза от этого бледного, красивого лица, полного выражения любви. – И знаешь ли что, Шура… – Что, Соня? – Если начальство откажет… – Тогда что делать? – испуганно воскликнул Артемьев. – Я поеду к Берендееву и попрошу, чтобы тебя не посылали. – Ты к Берендееву?.. Нет, не надо, Соня… Неловко, чтобы жена просила за мужа… Ты ведь сама не любишь таких протекций… Не такой ты человек, Соня… Нет, нет, ни за что! – порывисто прибавил Артемьев. «Этого бы еще недоставало!» – подумал он. – Хороший мой… Благородный! Ты прав! – чуть слышно сказала Софья Николаевна. – Так выходи в отставку! – неожиданно прибавила она. – Не отпустят… И скоро ли получишь место… И на какие деньги будем жить, Соня… Подумай… – Уедем отсюда в провинцию… Там дешевле жить… Там легче достанешь место… Там… ты повеселеешь… Не будешь хандрить, как в последнее время… И, деликатно-сдержанная в последнее время в проявлениях ласки, Софья Николаевна обняла мужа и, прижавшись к нему, с тоской шептала: – Уедем, милый… Уедем! Артемьев гладил голову жены, жалел ее и в то же время думал о веселой, блестящей и остроумной женщине, которая завладела им какими-то чарами жгучих обещающих глаз и чувственною красотою ее лица, форм и фигуры, от которых ему не избавиться. Он думал, что она полюбила его до того, что готова бросить мужа, если он оставит жену… И он потерял голову… Он не в силах уйти от… Он называет себя подлецом перед Соней. Она – святая, благородная женщина. Но отчего же она кажется ему уж не прежней чарующею, властною красавицей, и с ней уж не так легко и весело, как с Варварой Александровной? Он привязан к Соне, бесконечно любит и уважает ее. А та не такая умная, святая и честная, как Соня, и между тем… она, одна она кажется ему дорогою, любимою и желанною. Артемьев еще нежнее стал гладить голову жены и еще ласковее говорил: – Не волнуйся, Соня… Сейчас узнаем, зачем меня зовут… Пора ехать. Он осторожно отстранился от объятий жены, поцеловал ее маленькую горячую руку и ушел одеваться. – Буду ждать тебя к завтраку! – сказала Софья Николаевна, провожая мужа. Через час он возвратился совсем подавленный. Софья Николаевна была бледна, как смерть. – Надо уезжать, Соня! Назначен старшим офицером на «Воина». – А в отставку?.. – Просился. Отказали. – Хочешь… я поеду к Берендееву. – Нет… нет. Спасибо, Соня… Это невозможно… И, целуя особенно нежно руку жены, точно прося в чем-то прощения, вдруг раздумчиво промолвил: – Быть может, и лучше, что в плаванье! Через три дня Артемьев уехал в Одессу, чтобы там сесть на пароход Добровольного флота и идти на Дальний Восток. |
|
|