"Американская дуэль" - читать интересную книгу автора (Станюкович Константин Михайлович)VIАдмиральский корвет «Витязь» неожиданно пришел в Сан-Франциско десятью днями раньше, чем его ожидали. Капитан «Чайки», ездивший к адмиралу с рапортом, возвратившись, передал старшему офицеру о приказании адмирала – через три дня идти «Чайке» на Ситху. Узнавши об этом распоряжении, Весеньев тотчас же попросил шлюпку, собираясь предупредить Джильду, чтобы она была готова ехать с ним через два дня в Нью-Йорк. Весеньев заручился уже согласием капитана на отъезд в Россию по болезни и не сомневался, что и адмирал разрешит отъезд, но хлопот предстояло еще много. Надо было устроить денежные дела, сделать кое-какие покупки на дорогу для Джильды и для себя, и Весеньев рассчитывал, что Оленич поможет ему разделить хлопоты этих дней. И молодой лейтенант постучался в каюту Оленича. Ответа не было. Каюта заперта. Вестовые доложили, что он еще с утра уехал на берег. «И куда это он каждое утро ездит!» – подумал Весеньев, несколько заинтересованный этими регулярными съездами на берег по утрам своего друга. Около полудня Весеньев подъехал к вилле. Горничная Бетси, толстогубая негритянка с добродушными, влажными и сильно выкаченными глазами, объявила мистеру «Весени», как она называла лейтенанта, что миссис Джильды нет дома. – Скоро будет? – А не знаю. Она куда-то уехала с вашим другом. – С каким другом? – изумился Весеньев. – С мистером Олени… Он ведь каждый день по утрам у нас бывает… Сидит с миссис Джильдой. Вы вечером, а он утром! – прибавила она, добродушно улыбаясь всем своим лоснящимся черным лицом и показывая ослепительно белые зубы. В глазах лейтенанта помутилось. Он не верил своим ушам. Ни Джильда, ни Оленич ни слова не говорили ему об этом. «Господи! Что же это?.. И Джильда и друг лгут… Зачем?.. Зачем?..» – подумал он. Ревнивые подозрения закрались ему в голову. Светлый летний день точно померк, и сам Весеньев стал мрачнее тучи. «Так вот для чего Оленич съезжает на берег каждое утро!» Злоба к Оленичу наполняла сердце Весеньева, – злоба жестокая, какая только может быть у человека, обманутого людьми, в которых он верил, и у ревнивца, терявшего любимую женщину. – О, подлые! – простонал Весеньев. Толстая Бетси сочувственно, и в то же время слегка насмешливо, посматривала на русского моряка. – Куда они поехали? – спросил он. – Кажется, в парк. – В парк… Зачем в парк? – бессмысленно повторил он. – В парке хорошо гулять… – В Сакраменто еще лучше! И Блэк бывает здесь? – Теперь реже. – А прежде? – Каждый день… «А она обещала его совсем не принимать!» – мелькнуло в голове молодого человека. – О, лживая, подлая гадина! – вырвалось из его груди. – Дайте мне конверт, Бетси. – Пойдемте в комнаты. Весеньев прошел в гостиную. Эта комната, в которой он был так счастлив, теперь казалась ему словно бы опозоренной… Все здесь фальшиво… везде ложь, как и в этой женщине… Он достал визитную карточку и дрожащей рукой, не понимая, что делает, написал следующие строки: «Вы лживое создание. Мне стыдно за вас и за себя. Возвращаю ваше слово и презираю вас!» Вложив карточку в конверт, он отдал ее Бетси и сказал: – Прошу вас, Бетси, отдайте эту записку в руки миссис Браун. – Будьте покойны. – Непременно в руки… – Отдам в руки. А вы разве вечером не приедете? – Нет, Бетси, не приеду. Никогда больше не приеду. И, едва сдерживая рыдания, Весеньев выбежал из виллы. – В парк! – крикнул он кучеру. Он велел остановиться у входа и вошел в огромный парк с высокими пихтами и секвойями, и озирался кругом безумными взглядами. Он обежал все главные аллеи, всматривался в гуляющих и сидящих на скамьях. Тех, кого он искал, не было. Тогда он направился наобум в глубь парка, в густую чащу. Там было прохладно. Он шел, не зная зачем, не зная куда, подавленный горем, обезумевший от полученной обиды и любивший Джильду, казалось, еще сильнее оттого, что она его обманула. Где-то послышался голос. Весеньев осторожно, крадучись, как тать, пошел на голос и замер, полный злобы. У пруда на скамейке сидели Джильда и Оленич. Он что-то тихо говорил и целовал ее руку. Она слушала и ласково глядела на него задумчивыми грустными глазами. Весеньев приблизился к ним. Джильда стала белее рубашки и испуганно остановила глаза на Весеньеве. В ее лице было что-то бесконечно страдальческое. Оленич смущенно отодвинулся, выпустив руку Джильды. Смертельно-бледный Весеньев, едва кивнул Джильде, подошел вплотную к Оленичу, дал ему пощечину и проговорил: – Вы подлец, и я к вашим услугам. С этими словами он тихо удалился, неестественно улыбаясь, точно сделал что-то значительное и нужное для своего спокойствия. |
|
|