"Звездные корсары" - читать интересную книгу автора (Мзареулов Константин)

Глава 13 Вразумление непокорных

Наутро его выдернул из постели отрывистый сигнал спецсвязи: по флоту была объявлена боевая тревога, и личному составу предписывалось незамедлительно явиться к местам постоянной дислокации. Наскоро попрощавшись со все еще обиженной Наршадой и еще раз заверив ее в неизменности своих чувств, Шестоперов вылетел на ближайший космодром.

Спустя полтора часа он был на «Квазаре», в грузовых трюмах которого разместились двенадцать штурмовиков его эскадрильи. Причин экстренного сбора никто не знал, а потому офицеры, коротая время, строили самые чудовищные предположения. Версий было множество: от самой примитивной – началась война с Тинбордом, до вовсе экзотичной – на Маване произошел военный переворот, фельдмаршал Шамбай низложил правительство и распустил парламент, но бустафонцы собрали крупные силы, и теперь Ратул готовится поддержать новую власть Конфедерации.

Наконец ближе к полудню наблюдатели донесли, что на флагманский тяжелый крейсер «Победа» прибыл катер Верховного Главнокомандующего, а вскоре поступил приказ: взять курс на Захру.

– Все ясно, – сказал Кузьма Петрович. – Тинборы подвезли тяжелые пушки, и от нас требуется раздолбать орбитальные станции, пока противник не превратил их в неприступные крепости.

– Это не сложно, – откликнулся его ведомый, тарениец Сагимар Жефан. – Пока станции не вооружены, они – просто неподвижная мишень.

– Красиво поете, обер-мичман, – усмехнулся другой пилот-штурмовик. – В бою всегда могут встретиться самые разные неожиданности.

Некоторые офицеры напомнили, что ратульский флот господствует лишь в межзвездном пространстве Нейтральной Зоны. В пределах же своих солнечных систем, говорили они, каждое государство имело возможность развивать оборонительные комплексы ближнего боя, причем особо прочная оборона была создана именно в окрестностях Захру. У захрумского режима имелось даже несколько старинных броненосцев планетарной обороны – по огневой силе эти корабли не уступали легким крейсерам Ратула.

От участия в разгоревшейся дискуссии Шестоперова избавил вызов из штаба. Верховный собирал на борту «Победы» совет командиров отдельных боевых единиц, к числу каковых относилась и штурмовая эскадрилья. Отдав необходимые распоряжения подчиненным, Кузьма Петрович и командир рейдера отбыли на флагманский корабль.

Во время перелета в катере Шестоперов продолжал переживать из-за вчерашнего. Настроение было неважное, если не сказать крепче. Когда Наршада сообщила, что ждет ребенка, землянин по старой мужской традиции начал кочевряжиться и даже ляпнул сгоряча что-то вроде: неизвестно еще, мол, кто родится – гуманоид или ремед. Таренийка вспылила, наговорила кучу всякого про варваров, которые привыкли заниматься «этим делом» когда придется и с кем попало, а потому и других подозревают неведомо в чем.

Потом они, конечно, помирились, были друг с дружкой предельно нежны и заботливы, но неприятный осадок в душе все-таки сохранился. А ночью Кузьме Петровичу почему-то приснился очень нехороший сон – будто Ваня, младший сын, лежит, тяжело раненный, в окружении врагов.

Когда два десятка приглашенных на совещание офицеров расселись в кают-компании тяжелого крейсера, Гаффай коротко проинформировал командиров о последних событиях. Накануне, сказал он, пока на Ратуле праздновали подписание договора, транспортный корабль Тинборда доставил в систему Захру не менее дюжины тяжелых орудий – по некоторым сведениям, 6-го и 15-го калибров.

– Несомненно, эти пушки планируется установить на космических причалах, – говорил гросс-адмирал. – Поскольку правительство Федерации не может допустить, чтобы в пределах Ратулора обосновались чужие военные силы, принято решение двинуть флот и ликвидировать угрозу, действуя по мягкому варианту.

По своей наивности Шестоперов полагал, что организаторы силовой кастрации ограничатся разрушением орбитальных станций сосредоточенным огнем дальнобойной артиллерии. Однако дальнейшая речь Верхглавкома показала, что землянин недооценил глубину замысла. Гаффай предложил захватить недостроенные космические крепости, по возможности не нанося им серьезных повреждений. Затем армия Ратула должна была закончить монтаж доставленных противником орудий и тем самым приобрести превосходный узел долговременной обороны на самой границе с Тинбордом.

– Вот оно что, – вырвалось у Шестоперова. – А я-то гадал, в чем отличие между мягким и жестким вариантом…

Сидевший рядом Мохад Радден тихонько ответил:

– По жесткому варианту мы бы просто подвели «Сокрушителя» и разнесли Захру на кусочки.

Покосившись на них, Верховный продолжил излагать замысел операции. Одновременно с атакой на крепости, сказал он, планируется нанести по Захру огневой удар с целью нейтрализации верных протинборскому режиму войск, после чего будет выброшен десант для поддержки повстанцев из числа сторонников Федерации.

– Наш главный союзник, Партия Единения, уже контролирует ситуацию на планете Сти, – пояснил Гаффай. – На самом Захру положение сложнее. Правительство развернуло террор против оппозиции, боевые дружины Единения вступили в тяжелый бой с верными режиму армейскими частями. Вмешательство федеральных войск должно изменить соотношение сил.

Кто-то спросил, на каких планетах набирался десантный контингент. В кают-компании послышались понимающие смешочки. Тоже заулыбавшись, Верховный ответил:

– Две дивизии с Ратула, три – с Чигара и еще шесть – с Бирну. Наши друзья-бирнумы очень обрадовались возможности поквитаться с захрумами.

Зензилап Гаффай, чьим спецназовцам предстояло первыми ворваться в орбитальные крепости, заметил обеспокоенным тоном:

– Если они там увлекутся, наверняка может случиться ужасная резня. Бирнумы слишком давно и яростно ненавидят захрумов.

Подтвердив кивком, что понимает сложность и остроту этой проблемы, Гаффай-старший произнес:

– Сначала бирнумские дивизии будут заняты дракой с правительственными войсками, а для окончательного наведения порядка мы перебросим охранные батальоны Партии Единения с планеты Сти. Надеюсь, чрезмерных жестокостей удастся избежать.

Началось распределение боевых задач. В первую очередь следовало вывести из строя – желательно, временно и не слишком капитально – большую гравитационную антенну. Кроме того, Верховный потребовал как можно скорее уничтожить все три броненосца, а также батареи самонаводящихся торпед класса «поверхность-космос». Только после этого можно было подводить вплотную к Захру тяжелые корабли и войсковые транспорты.

Обе задачи штаб возлагал на корветы «Куб» и «Пирамида», оборудованные аппаратурой, делавшей их почти невидимыми во всем спектре гравитонных волн. Впрочем, гросс-адмирал честно предупредил, что даже у «невидимок» не слишком много шансов подобраться к планете необнаруженными – тинборы создали вокруг строящейся базы достаточно плотную оборону.

– Следующий этап операции… – начал Верховный.

Раздался сигнал коммуникатора. В стереокубе появилось изображение командира фрегата «Луч», гуманоида в звании корвет-капитана.

– Нахожусь в Черной Сфере, – доложил тарениец. – Принял на борт контейнер с кристаллами Гзи большого размера – я таких огромных еще не видел… Выгруженный нами контейнер с медикаментами унесли фошкоры.

– Отлично! – Гаффай улыбнулся. – Полным ходом возвращайтесь на Ратул.

Машинально Шестоперов поискал взглядом Визброя, хотел поздравить с получением кристаллов для орудий «Зигейра Второго», но вовремя вспомнил, что Шовит остался на базе – недостроенные линкоры не участвовали в походе. Не пошел в рейд на Захру и Мафтинд Гаффай – в отсутствие Верховного Главнокомандующего он возглавил оборону Ратула. Дней через двадцать, когда вся тройка линейных кораблей должна была завершить монтаж артиллерии главного калибра, Федерация станет практически неприступной.

А совещание между тем приняло неожиданный оборот. Командир легкого крейсера «Разбойник», молодой чигарец атлетического телосложения, – осведомился, предусмотрены ли меры на случай, если корветы не смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Тяжело вздохнув, Гаффай мрачно произнес:

– Тогда придется послать в торпедную атаку крейсера и фрегаты. Потери, конечно, будут ужасные, причем с обеих сторон… – Он добавил после паузы: – В самом крайнем случае, если увидим, что срывается высадка десанта, «Победа» и «Триумф» с предельной дистанции расстреляют орбитальные сооружения, а затем легкие крейсера нанесут удар по объектам на поверхности. Другого выхода, к сожалению, нет.

– Есть, – подал голос Кузьма Петрович. – Поручите это дело моей эскадрилье.

Висад бросил, не скрывая раздражения:

– Радиус действия «Вихрей» всего четыре световых года. Это почти в полтора раза меньше дальноходности тинборских противокосмических торпед. Штурмовики, может, и проскочат, но корабль-носитель будет уничтожен прежде, чем выйдет на рубеж атаки.

– Тактический радиус действия определен, как две пятые от максимальной дальности полета, – возразил Шестоперов. – Мы отвалимся от «Квазара» на предельном расстоянии, поразим все мишени первой очереди, а затем, сбросив ход до скорости обычных воздушных машин, займемся штурмовкой оставшихся целей. Думаю, продержимся до подхода главных сил эскадры.

Предложение было слишком экстравагантным для ветеранов галактических войн, хотя с точки зрения землянина такая тактика представлялась вполне естественной. Впрочем, выгоды заметно перевешивали риск, и Гаффай согласился, сделав попутно несколько существенных замечаний. Согласовав детали взаимодействия боевых групп, командиры вернулись на свои корабли.

Когда эскадра подошла к Захру на десять световых лет, с планеты поступило категорическое требование остановиться. В противном случае правительство угрожало открыть огонь на поражение. Не вступая в переговоры, Гаффай приказал продолжать сближение, а еще через час последовал приказ начинать атаку.

Штурмовики один за другим покинули трюм «Квазара» и, разбившись на пары, устремились в направлении Захру. Шестоперов немного нервничал, поскольку лучше других понимал недостаточность подготовки пилотов, но пока его парнишки держались неплохо, вполне уверенно соблюдая строй и курс.

Обороняющиеся не сразу разобрались, что за объекты приближаются к планете, – сверхскоростные трехсоттонники не были похожи ни на один известный в Галактике тип боевого аппарата: слишком малы для корвета и слишком велики для дальнобойной торпеды. Поэтому тинборы и захрумы замешкались, а тем временем «Вихри» приближались к рубежу прицельного выстрела.

Захру на мониторах увеличивался в размерах, стали видны возводившиеся на орбите конструкции, дрейфовавшие возле планеты корабли. Чуть позже прицельные устройства смогли различить и военные объекты на поверхности взбунтовавшегося мирка.

– Дистанция – четыре световых года, – сказал в микрофон Кузьма Петрович. – «Седьмой» и «Восьмой», цель – антенна. Пуск!

Четвертая пара штурмовиков выпустила торпеды, оснащенные генераторами помех. Самонаводящиеся снаряды метнулись вперед, но почти одновременно с Захру взлетели и устремились к эскадрилье около трех десятков торпед-перехватчиков дальнего радиуса.

– Приготовиться к маневру уклонения! – скомандовал Шестоперов. – Не волнуйтесь, ребятишки, мы отрабатывали этот прием. Как только они окажутся в зоне досягаемости бортовой пушки – выстреливайте имитаторы и открывайте огонь по тем, которые останутся на курсе.

– Помним… – проворчал в шлемофоне чей-то голос – кажется, это был пилот «Вихря-9».

Шестоперов обнаружил, что волнение бесследно улетучилось, остался лишь холодный азарт, который обычно посещал его во время боевых вылетов.

Оглядевшись, командор с удовлетворением отметил, что Сагимар дисциплинированно держится в строю примерно на тысячу километров позади, чуть выше и правее ведущего. Остальные тоже шли скорее нормально, чем наоборот. Для недавно сколоченной и не успевшей толком слетатьсяэскадрильи пилоты действовали неплохо, а большего требовать от них Кузьма Петрович не мог. Больше могла спросить только война.

Между тем запущенные штурмовиками торпеды уже достигли окрестностей антенны. Сработали боеголовки, заглушившие волнами помех все высокочастотные гравитационные импульсы в пределах системы. Потеряв управляющий луч, торпеды-перехватчики зарыскали по курсу, переключаясь на блоки автономного наведения.

Еще несколько минут – и от «Вихрей» отделились имитаторы, оттянувшие на себя большую часть снарядов. Теперь на штурмовик Шестоперова мчалась всего одна смертоносная машина тинборского изготовления.

Торопливо, но как всегда аккуратно поймав торпеду в пересечение прицельных колечек, Кузьма Петрович нажал спусковую педаль. Пушка выбросила длинную серию импульсов, затем вторую, третью, четвертую. Впрочем, последние две струи бледных тахионов оказались лишними и были выпущены чисто механически – в момент их выстреливания торпеды уже не существовало.

– Есть! – рявкнул землянин. Затем, облегченно переведя дыхание, произнес: – Я – «Первый». Всем «Вихрям» доложить ситуацию.

– Я – «Вихрь-второй», полный порядок! – радостно завопил Сагимар.

За ним последовательно ответили командиру Третий, Четвертый, Пятый. Шестой, Седьмой-Потом случилась заминка, после которой «Вихрь-7» упавшим голосом доложил, что его ведомый исчез С экрана и что он, «Седьмой», во время торпедной атаки заметил яркую вспышку примерно в том направлении, где должен был находиться «Вихрь-8».

Перекличка продолжилась, поступили рапорта от Девятого, Десятого и Двенадцатого. «Вихрь-11» не ответил, и на экранах его тоже не было видно. Понимая разумом неизбежность потерь, Кузьма Петрович, хоть и участвовал в добром десятке войн и конфликтов, так и не научился мириться с гибелью боевых товарищей.

Справившись с чувствами, он вызвал на связь флагманский корабль.

– «Вихрь-один» к штабу флота. Первая часть задания выполнена, антенна временно подавлена. Потери – две единицы. Продолжаем движение.

– Действуй по плану, – распорядился Гаффай и добавил: – Эскадра подойдет к тебе через полчаса.

Полчаса по времени Ратула равнялись примерно сорока земным минутам. Излагая свой план на штабном совещании, Шестоперов предлагал на этом этапе битвы превратить штурмовики в обычные атмосферные ракетопланы. Гаффай, имевший колоссальный опыт космических сражений, сразу нашел в его замысле слабинку и посоветовал поступить экономичнее – вывести «Вихри» на низкие орбиты вокруг Захру, чтобы не расходовать попусту топливо и не пережечь контуры антигравитаторов.

– Внимание, ребятишки, перестраиваемся, – приказал Кузьма Петрович. – «Двенадцатый», заступай ведомым к «Седьмому», с этого момента ты – «Восьмой». Продолжаем работать по плану. И не забывайте: в орбитальном бою каждая пара будет действовать максимально самостоятельно. Ведущий – меч, ведомый – щит.

Прошло совсем немного времени, какие-то ничтожные минуты, и десять штурмовиков, сбросив скорость, оказались возле Захру. Четные номера, то есть ведомые, залпом разрядили свои пусковые установки по планете. Торпеды, оснащенные обычными – не кварковыми, а просто термоядерными – боеголовками, далеко обогнав строй «Вихрей», скрылись под облаками, которые немедленно были разметаны напором ударных волн. Над Захру выросли грибовидные столбы – пепел испарившихся крепостей противокосмической обороны.

Следующий маневр вывел штурмовую эскадрилью на орбиту. Согласно диспозиции, первая пара – Шестоперов и Жефан – оседлала трассу, проходившую через оба полюса планеты. Двигаясь по меридиану, они приближались к северному континенту, центр которого был закрыт снежно-ледяной шапкой, скрывавшей многочисленные военные объекты.

Теперь бортовой компьютер «Вихря» работал в режиме «опознание-выстрел». Оборудование штурмовика позволяло вести одновременное наблюдение за сотней мишеней. От пилота требовалось лишь указать, какие из них следует уничтожить.

Просмотрев список выявленных целей, Шестоперов первым делом обозначил на электронном планшете четыре лазерные пушки, импульсы которых способны были пробивать силовую защиту тяжелых крейсеров. Затем в память компьютера отправились координаты нескольких гарнизонов наземных войск, тахионной «шестерки» и базы боевых кораблей межпланетного радиуса.

Последние две мишени были чересчур опасны и отлично защищены, поэтому землянин решил, не откладывая, поразить их торпедами. Командор внес необходимые поправки в программу и включил режим исполнения. Снаряды сорвались с подвесок и, огибая планетную выпуклость, скрылись за горизонтом. Из-за гор сверкнули вспышки ядерных взрывов.

Начиналась рутинная, но необходимая работа. Планета неторопливо крутилась навстречу, а Шестоперов привычно ловил в прицел выбегавшие навстречу мишени и сметал их экономными порциями сверхсветовых частиц. Лучеметные установки ближнего боя, узлы управления, гарнизонные городки и прочие объекты последовательно превращались в застекленевшие воронки на каменистом теле Захру.

Противник огрызался – дважды Шестоперову пришлось выполнить маневр уклонения и расстреливать гиперзвуковые истребители, атаковавшие штурмовик. Потом внезапно прервалась связь с третьей парой. Сколько ни вызывал их командор, «Вихрь-5» и «Вихрь-6» не отвечали. Проверив по своему планшету, Кузьма Петрович понял, что они были уничтожены при подлете к космодрому, на котором базировался захрумский броненосец среднего тоннажа.

– «Вихрь-один» к Девятому и Десятому, – сказал он торопливо. – Ваша орбита ведет к месту гибели третьей пары. Будьте настороже – полагаю, противник успел поднять броненосец.

Шестоперов прикинул по карте: через шесть минут его штурмовик должен был приблизиться к экватору в районе одного из космических лифтов, связывавших базу на поверхности с орбитальной крепостью. Если в этом месте выполнить разворот к западу, то обе пары – первая и пятая – подойдут к вражескому космодрому с противоположных направлений. Возможно, вчетвером они сумеют управиться с броненосцем.

Он вынужден был отвлечься от обдумывания тактики, чтобы поразить замаскированную среди скальных нагромождений лазерную батарею. Захрумы успели выстрелить первыми, но сноп красных и фиолетовых лучей пронесся мимо командирского «Вихря». Ответный залп землянина оказался точным, и ослепительная вспышка похоронила мощный узел вражеского сопротивления.

Далеко впереди и чуть правее курса на ярком фоне дневного неба прорисовалась тонкая темная ниточка протянувшейся в космос башни. Локатор нанес на схему положение висевшего на пятикилометровой высоте корабля захрумов, а также оба штурмовика, приближавшиеся к космодрому с юго-запада.

– Сагимар, – позвал Кузьма Петрович. – Еще полминуты – и пятая пара завяжет перестрелку с броненосцем. Они отвлекут на себя все внимание захрумов, а мы ударим с тыла.

– Торпед-то у нас не осталось, – напомнил обер-мичман. – Думаете, одними пушками управимся? В таком деле наши «тройки» – не оружие. Защита у этой махины – в два слоя. Не меньше «шестерки» нужно, чтобы пробить.

– Постараемся. Главное, чтобы топлива хватило. Если станет совсем тяжко, двинемся на объект «восемь – сто десять», это база повстанцев из Партии Единения.

Башня была уже совсем близко, показался над горизонтом и броненосец – тяжелая машина межпланетного радиуса действия, вооруженная двумя старыми пушками калибра «восемь и две десятые» и несущая до трех десятков торпед. Если не уничтожить эту дрянь сейчас, броненосец доставит много неприятных минут приближающейся эскадре.

Прямо по курсу засверкали вспышки лучевых ударов – пятая пара вступила в бой с грозным противником. Стараясь держаться почти вплотную к исполинской, трехсотметрового диаметра, трубе космического лифта, Шестоперов убавил скорость до звуковой, и теперь штурмовик держался в воздухе лишь за счет антигравитации. Он тщательно наводил орудие в центр похожего на сундук – обычная форма для кораблей тинборской постройки – броненосца и старался не смотреть на указатель топлива, запасы которого стремительно таяли.

Благодаря малой дистанции импульсы «троек» пробивали силовое поле броненосца, но их удары были слишком слабыми уколами для такого великана. Штурмовики ходили восьмерками вокруг колонны лифта, показываясь из-за этого укрытия не дольше чем на несколько секунд. За это время пилоты едва успевали прицелиться и нажать спуск, после чего снова прятались за трубой от ответных выстрелов противника.

Кузьма Петрович успел выпустить три очереди, а Сагимар лишь одну, после чего на обоих штурмовиках заглохли двигатели, и машины стали планировать к городу, занятому сторонниками Ратула. Шестоперов отметил, что пятая пара тоже вышла из боя в полном составе, броненосец же получил повреждения, но продолжает оставаться в воздухе и даже набирает высоту, явно намереваясь обстрелять ратульскую эскадру.

Вот он занял оптимальную позицию, вот прекратили вращение нащупавшие цель лепестки локаторов, вот открылись люки торпедных аппаратов… Внезапно сверху, из-за облаков, вырвался луч, ударивший точно в центр верхней плоскости броненосца, и тяжелый корабль развалился на куски, рухнувшие на пустынное плоскогорье экваториального субматерика.

– Кто ж это за нас вступился? – вырвалось у потрясенного Сагимара. – Мне показалось…

Кузьма Петрович был ошеломлен не меньше и ответил не слишком уверенно:

– По-моему, луч шел вертикально вниз. Похоже, стреляла орбитальная крепость.

– Мне тоже так показалось… Значит, наши уже высадили на нее десант?

– Не может быть! Главные силы эскадры подойдут только через шесть-семь минут, а транспорты с пехотой – того позже… Ладно, потом разберемся. Готовься к посадке на грунт.

– Зачем на грунт? – удивился Сагимар. – Внизу есть прекрасное шоссе.

– Внизу еще прекрасная цель имеется!

На поверхности кипел бой. Повстанцы отбросили от города аэромобильную дивизию правительственной жандармерии, однако на подмогу карателям спешила длиннющая колонна – не меньше двух сотен бронированных машин, двигавшихся то ли по наземной дороге, то ли на небольшой высоте.

Бить их сверху оказалось истинным удовольствием, потоки бледных тахионов прорывали огромные бреши в походных порядках. Не выдержав этого избиения, уцелевшие машины рассеялись, не приблизившись к городу и на полсотни километров.

Израсходовав буквально последние крохи «звездного пепла», два штурмовика опустились на окружное шоссе. Делая длинные прыжки-полеты, к ним спешили раздувшиеся, как воздушные шарики, захрумы-повстанцы.

Страшно утомленный, но в общем довольный Кузьма Петрович выбрался из кабины и подошел к «Вихрю-2». Сагимар уже сидел на дорожном полотне и, привалившись спиной к шасси штурмовика, с блаженным видом курил. Увидев командира, обер-мичман без слов протянул пачку.

– Сначала попью, – сказал Кузьма Петрович, вытаскивая фляжку. – Во рту пересохло.

Отхлебнув освежающий газированный напиток, он тоже закурил и повернулся лицом к приближающимся аборигенам. Командир повстанцев отсалютовал полусогнутым щупальцем и радостно сообщил:

– Полный успех. Узловые пункты столицы заняты нашими войсками. Дивизия бирнумов и батальон фитаклидов давят последние очаги сопротивления.

– Бирнумы не слишком свирепствуют? – озабоченно спросил Кузьма Петрович. – У вас, кажется, давняя вражда?

– Пока вроде бы нормально, – беззаботно отмахнулся захрум. – Не должно быть эксцессов – в конце концов, не прежние времена… – Он добавил после паузы: – А если бирнумы немного переусердствуют с пленными жандармами, это не так уж и страшно – я бы с этими карателями хуже обошелся!

Над полем гулко прокатился тяжелый грохот, который мог иметь лишь один источник – таким звуком сопровождалась работа звездолетных моторов. Задрав голову, Шестоперов увидел заходивший на посадку корвет с опознавательным знаком Ратула на бортовой броне.

Корабль совершил посадку километрах в пяти, придавив всех, стоявших вне укрытий, ревом и напором воздушной волны. Из корвета вылетела машина, которая направилась к паре штурмовиков.

– Спасатели… – немного удивленно произнес Шестоперов. – Неужели из-за нас двоих корвет послали?

– А как же иначе? – Сагимар недоуменно поднял брови и отчеканил: – Старый закон звездных корсаров гласит: каждый сбитый или потерпевший крушение экипаж должен быть спасен, а каждый погибший – отомщен. За минувшее столетие это правило не знало ни единого исключения.

Убедившись, что «Вихри» не повреждены, а всего лишь израсходовали топливо, экипаж корвета помог пилотам зарядить двигатели новыми кассетами «звездного пепла», и вскоре оба штурмовика вернулись на борт «Квазара». Из дюжины штурмовиков, числившихся в эскадрилье к началу сражения, после боя осталось только восемь. Помянув погибших бойцов, Шестоперов разрешил экипажам отдыхать, а сам отправился на «Победу».

Настроения в штабе Верховного были самые приподнятые. Захру был захвачен с минимальными потерями: погибли четыре штурмовика и не больше двухсот десантников Ратула, да еще от близкого взрыва получил незначительные повреждения легкий крейсер «Зловещий». Партия Единения уже формировала новый состав правительства, прежние вожди мятежного государства давали следователям развернутые чистосердечные показания о своих тайных связях с тинборской разведкой, а Гаффай распределял награды отличившимся бойцам.

Увидев входящею в рубку Кузьму Петровича, он приветственно поманил его рукой, похлопал по плечу и сказал:

– Вся твоя эскадрилья, включая обоих погибших, награждена орденом Серебряной Звезды. У тебя эта награда уже имеется, поэтому получишь Двойную Серебряную Звезду.

– Служу Ратулору! – машинально откликнулся землянин и тут же переспросил: – Как это – «оба погибших»? Эскадрилья потеряла четверых.

– Двое катапультировались, их удалось снасти. Одного – в космосе подобрали, другого – на Захру.

– Здорово! Надо будет обрадовать остальных… Между прочим, ваше превосходительство, одна из орбитальных крепостей вступила в бой на нашей стороне. Грохнули сверху броненосец – по-моему, из «восьмерки».

– Я в курсе. – Гаффай кивнул. – Знаешь, кто командовал этой станцией? Мой старый приятель Мадар Пори. Отличнейший мужик, хоть и членистоногий. Догадываясь о неизбежности нашей атаки, собрал у себя на объекте тинборов, настроенных против нынешнего режима, и объявил, что будет драться против агрессоров из «партии войны». Сейчас его команда распределилась по всем трем крепостям, мы послали им на подмогу всех «малокалиберных» инженеров и техников – фитаклидов, бирнумов, восьмируков.

Надо, добавил он, форсированно завершить монтаж крепостной артиллерии главного калибра. Гросс-адмирал не исключал, что эти пушки вскоре понадобятся: тинборское командование концентрировало возле Вунруша большой флот, так что в ближайшее время противник мог попытаться отбить Захру.

Помолчав, Гаффай осведомился, как скоро штурмовая эскадрилья будет готова к новому вылету. Кузьма Петрович честно ответил, что технически – хоть сейчас, но реально экипажам нужен отдых. Верховный понимающе ухмыльнулся, мгновенно утратил интерес к разговору и разрешил землянину вернуться на базовый корабль.

Проснувшись девять часов спустя, Шестоперов почувствовал, что обстановка резко изменилась. Радужные настроения сменились легкой озабоченностью, которая становилась тем сильнее, чем осведомленнее был собеседник.

Переговорив с командиром «Квазара», Шестоперов узнал, что тинборы сосредоточили в окрестностях Вунруша десятки кораблей и потребовали, чтобы силы Федерации немедленно оставили Захру. Получив отказ, противник двинул в наступление линкор третьего поколения и пять легких крейсеров нового образца.

От планеты Вунруш – главной базы Тинборда в направлении на Ратул – систему Захру и Сти отделяли каких-то восемь часов полета на экономичной скорости. Вражеское соединение выступило к Захру два часа назад, так что было не трудно подсчитать, когда начнется бой.

Шестоперов приказал пилотам подготовить «Вихри» к вылетам, а сам связался с Верховным. Полученное указание было неожиданным: передислоцировать штурмовики с «Квазара» на крейсера, причем для командира эскадрильи и его ведомого выделялось место в ангаре «Победы».

Пока экипажи готовились к перелету, поступило новое распоряжение: рейдерам оставаться на месте, а всем быстроходным кораблям немедленно выступить к Ратулу.

Посадив свой штурмовик на пандус ангара тяжелого крейсера, Кузьма Петрович едва дождался подачи переходника и уже готов был бежать в рубку, не сняв скафандра. Впрочем, он все-таки сдержался и явился в походный штаб, одетый в полетный комбинезон.

Здесь землянину сообщили самую неприятную новость последних суток.

– Тинборы двинули главные силы на Ратул, – сказал Мохад Радден. – Один линкор с крейсерами пошел к Захру, и еще не меньше четырех линкоров идут на Ратул. Мы должны спешить, чтобы успеть домой раньше противника.

Гаффай провел последнюю перекличку и, убедившись в готовности всех кораблей эскадры, приказал запускать реакторы. Крейсера, фрегаты и корветы, выстраиваясь в походный ордер, разгонялись, выжимая из двигателей полную тягу. Через полчаса была набрана расчетная скорость – 33 узла, максимум возможного для тяжелых крейсеров.

Колонны боевых кораблей стремительно ломились через пространство, огибая оказавшиеся на пути звезды. Шестоперов по достоинству оценил замысел Верховного: оставив у Захру тихоходные рейдеры, Висад сильно выигрывал в быстроте движения эскадры, тогда как скорость тинборского соединения оставалась невысокой из-за наличия в его составе могучих, но медлительных линкоров старой постройки.

Наконец поступили уточненные данные о численности вражеской группировки. В направлении Ратула двигалась полнокровная флотилия в составе двух линкоров третьего поколения, а также четырех линейных крейсеров – две единицы второго поколения и две – третьего. Кроме тою, противник послал к столице Федерации не меньше десятка легких крейсеров и столько же войсковых транспортов.

Чисто арифметически этих сил было вполне достаточно, чтобы раздавить слабый флот Ратулора, однако в оборонительном сражении, опираясь на мощную фортификацию и минные поля, ратульцы имели неплохие шансы отразить нападение превосходящего числом врага.

Эскадренный адмирал Радден возбужденно доложил:

– Готов расчет времени. Даже с учетом возможного снижения скорости на один узел, наша эскадра добежит до Ратула за семнадцать с половиной часов, а тинборам для перехода Вунруш – Ратул требуется на семь часов больше. Поскольку они стартовали на три часа раньше, у нас остается от четырех до пяти часов для передышки и подготовки к обороне. Если тинборы не применят звездометы, мы разделаем противника по всем правилам.

– А если применят? – угрюмо осведомился командор-тарениец из оперативного отдела штаба.

Медленно повернувшись к пессимисту, Гаффай проговорил:

– Согласно данным разведки, тинборы только приступили к монтажу звездной пушки в районе Вунруша. Орудие будет готово к стрельбе дней через пять, не раньше.

Потом, сделав паузу, Верховный добавил, что ратульский звездомет, усиленный третьим кольцом гравитаторов, нацелен на Вунруш и что противник предупрежден: если флот Тинборда не покинет территорию Федерации, то САОМ Ратулора откроет огонь.

Спустя два часа стало ясно, что правительство на Конпыше демонстративно проигнорировало предостережение корсаров. Видимо, лидеры «партии войны» были уверены, что Ратул не решится бомбардировать их территорию оружием массированного уничтожения.

Теперь оставалось только ждать, нетерпеливо поглядывая на голограммы звездных карт, отмечавшие каждый отрезок продвижения эскадр. Корабли неслись через космос в десятки тысяч раз быстрее света, однако даже на мелкомасштабных картах галактического сектора перемещение было почти незаметно – всего четыре световых года в час. В преддверии страшного сражения ленивая тягучесть времени отнюдь не способствовала приливу бодрости, а потому и мысли многих корсаров сделались несколько минорными.

Лишь через несколько часов после начала марш-броска, когда эскадра прошла почти половину пути, на корабельные антенны поступила информация, вызвавшая прилив энтузиазма. Командир отряда, развернутого вокруг Захру, рапортовал об успешном отражении вражеской атаки. Огнем установленной на орбитальных крепостях артиллерии 15-го калибра уничтожен легкий крейсер и тяжело поврежден линейный корабль. Уцелевшие корабли противника поспешно отступали к Вунрушу, причем крейсера тащили на буксире потерявший ход старый линкор.

А спустя еще два часа Висада разбудили, чтобы вручить депешу с Ратула. Командир 2-й дивизии адмирал флотилии Мафтинд Гаффай, на время отсутствия отца исполнявший обязанности коменданта системы, сообщал, что звездомет выпустил первый снаряд в направлении планеты Вунруш.