"День бумеранга" - читать интересную книгу автора (Бакли Кристофер Тейлор)Глава 4– Смешно, – сказал конгрессмен, когда они ехали по слякотной дороге из лагеря спецназа. – Что смешно? – Первая мировая война. Она кончилась в ноябре. А мы как раз побывали в лагере «Ноябрь». И началась война именно здесь, в Боснии. Так что в каком-то смысле мы за несколько часов описали полный исторический круг. – Он немного помолчал, потом сказал: – Отчаянные там ребята, однако. – Спецназ, что вы хотите. – Вы общую подготовку проходили как все? Или служба связей с общественностью освобождается от окопов? Касс посмотрела на него искоса. – Я вообще-то не для того записалась в армию, чтобы сочинять пресс-релизы и… – Сопровождать раздолбаев из конгресса. – Я этого не говорила. – Но подумали. Поверьте мне, капрал, хоть я и не слишком одобряю наше присутствие здесь, к военным я всегда испытывал полное уважение. Знаете, чем – Зачем вы мне про это говорите? – спросила Касс. – Чувство вины. – Он подмигнул ей. – У либералов это святое. Нет, я действительно восхищаюсь военными. Хоть и благодарю Бога, что сам был от этого избавлен. Не продержался бы и двух минут. Как вы думаете – спецназовцы втирали мне там очки? Пиарились? Из-за того, что я против нашего пребывания здесь, и всякое такое. – Если честно, – ответила Касс, – я думаю, у них мысли совсем о другом. О том, как обогреться. И как на мине не подорваться. – Очко в вашу пользу, капрал. Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен… Отважные скачут шестьсот.[19] Пришлось заучивать это в Гротоне.[20] Сейчас, наверно, их там заставляют зубрить Майю Анжелу.[21] Весь этот бред. – Какой же вы после этого либерал? Купили «хаммер», восхищаетесь военными, предпочитаете Теннисона политкорректной поэзии. – На бумаге я довольно розовый. Мой рейтинг либерализма по версии АДД[22] просто зашкаливает. Но я понимаю, что вы хотите сказать. Знаете, как французы говорят: «Думай как левый, живи как правый». Прочитать вам «Атаку легкой бригады» целиком? – Спасибо, не надо. Хорошо, что вы в лагере от этого удержались. Чего доброго, они открыли бы по нам огонь. – Однажды я это продекламировал во время ночной школьной акции протеста против сокращения расходов на обеды. Я могу и «Кремацию Сэма Макги».[23] Но не волнуйтесь. Я вас пощажу. – Что она собой представляет? – вдруг вырвалось у Касс. Она мигом об этом пожалела. – Кто? – Да нет, ничего. Я… – А! «Тамале по-гондурасски». – Простите меня. Ни к селу ни к городу. – Что вам сказать… – Ранди кашлянул. – Она Касс опять услышала гудение. – Это у вас… – Называется синдром Туретта. У меня легкая форма. Наследственное заболевание. Вот у отца была совсем даже не легкая. Он трещал, как южноамериканский какаду. Не слишком благозвучно посреди шопеновского ноктюрна в филармонии. В детстве нас передергивало. – Я не собиралась над вами смеяться. – Бывает хуже, поверьте мне. Между прочим, я проголодался. Касс пошарила за сиденьем и протянула ему «блюдо, готовое к употреблению». На упаковке значилось: «ИТАЛЬЯНСКАЯ КУХНЯ. Спагетти с м/шариками. 1200 ккал.». Конгрессмен уныло уставился на «б. г. у.» у себя на коленях. – Да уж, вкуснотища, наверно. – Он кинул упаковку обратно. – Можно, я сяду за руль? Это противоречило всем инструкциям. – Э… – Да ладно вам. Ну пожалуйста! Дома у меня такой возможности не бывает. Я такой невезунчик, что меня всюду везут. Очень вас прошу. Когда младшему брату Касс было пятнадцать, она давала ему поводить. Конгрессмен Ранди, мужчина под сорок, вдруг стал выглядеть как подросток. – У меня могут быть серьезные неприятности, – сказала она. – Если вы не пустите меня за руль, – проговорил Ранди весьма серьезным тоном, – я прочту «Кремацию Сэма Макги» целиком. И вы сойдете с ума, не удержитесь на дороге, и мы оба погибнем. Она остановила машину. Они поменялись местами и тронулись с места – довольно мягко. – Чуть-чуть тяжелей в управлении, чем моя, – заметил Ранди. – Она бронированная, – сказала Касс. – Ну еще бы. Отлично. Есть тут какие-нибудь кнопки, на которые я не должен нажимать? Запуск ракеты, катапультирование, дымовая завеса? Кстати, вон деревня. Они ехали по долине. В нескольких милях показалось скопление домов. Над крышами поднимались дымки. – Там нас, наверно, покормят, – сказал Ранди. – Исключено. Мы движемся по периметру зоны наших действий. Тот городок – вне ее. Мы сможем поесть, когда вернемся в Гнилюк. – Держу пари, что эта деревня – гастрономический центр региона. Своего рода боснийский Лион. – Мне трудно поверить, что здесь где-нибудь может быть «гастрономический центр», – отозвалась Касс. – Послушайте, капрал, я приехал сюда ради фактов. И в данный момент факты, которые меня больше всего интересуют, следующие: кусок жареной курицы, деревенский сыр, ароматный хлеб и бутылка местного винца. Кстати, как оно здесь? Не очень? Гм… тогда, может быть, ограничимся пивом. Не обращая внимания на протесты Касс, Ранди свернул с главной дороги на боковую, которая вела к деревне. В воображении Касс замаячили сербские снайперы, высовывающиеся из-за кустов. Она потянулась к рации. – Что вы делаете? – спросил он. – Сообщаю на базу, что меня похитил конгрессмен США. – Правильная мысль. А то мало ли что. Касс проинформировала дежурного офицера об их местонахождении. Он выразил беспокойство, но Ранди был целеустремлен, как учуявшая трюфели свинья. Через несколько минут они въехали в деревню. На маленькой площади стояло несколько местных. Касс увидела вывеску, которая могла означать, что здесь чем-то кормят. Они вошли внутрь. В помещении было тепло, влажно от пара и пахло застарелыми соленьями. Касс обменялась несколькими примитивными фразами с толстой, украшенной бородавкой пожилой женщиной – по всей видимости, хозяйкой. – Что вы заказали? – спросил конгрессмен. – – Переведите мне, глупому. – Пирог с требухой. – Ух ты! – сказал Ранди. – Ням-ням. Оказалось, в общем, съедобно. Конгрессмен выпил бутылку местного пива, которое, заметил он, «немножко отдавало хмелем». Пока они ели, вошли и сели за стол трое мужчин свирепого вида. Уставились на Касс в американской форме, на ее спутника. Ранди приветливо взглянул на них и помахал. В ответ они недружелюбно осклабились. – Республиканцы, наверно, – пожал он плечами. Заказал еще пива. – Мой пра-пра и так далее предок, – сказал потом Ранди, подавляя хмельную отрыжку, – был знаком с Томасом Джефферсоном. Довольно близко его знал. Они – деликатный момент – покупали рабов у одного и того же торговца. На C-SPAN[24] вы про это от меня не услышите. Сохранилась их переписка на эту тему. «По-моему, я переплатил за Езекию. Мне не очень нравятся его десны». Дождитесь моего выдвижения в президенты. СМИ попируют тогда на славу! Простите, меня что-то занесло не туда. Пирог с требухой, наверно, виноват. Так вот, я хотел сказать, что в тысяча восемьсот пятнадцатом году Джефферсон написал одно письмо. Я столько раз цитировал его в «Вестнике конгресса», что выучил наизусть. Не волнуйтесь, это короче, чем «Сэм Макги». Он пишет: «Чем меньше мы будем вмешиваться в дружбу и вражду европейских стран, тем лучше». Это говорит человек, который был нашим посланником во Франции. И дальше: «Не в наши дни, но довольно скоро мы сможем взмахнуть скипетром над головами у всех, заставляя дрожать самых стойких. Но я надеюсь, что мудрость наша будет расти вместе с нашей силой и научит нас, что чем меньше мы эту силу применяем, тем больше она становится». Не в бровь, а в глаз. – Он откинулся назад и посмотрел на непрезентабельную троицу. – И вот мы опять – и вот – Кстати, о вражде, – тихо сказала ему Касс. – Я думаю, нам надо уезжать. Эти парни – что-то они мне не нравятся. Рандольф окинул их оценивающим взглядом. – Не лучшие образчики природного мира, прямо скажем. Ладно, не будем рассиживаться. Спросите, пожалуйста, госпожу Бородавку, сколько мы должны. Он вытащил толстую пачку стодолларовых купюр. Трое местных явно ее заметили. Касс содрогнулась. Мужчины встали и вышли. Когда Ранди и Касс покинули заведение, конгрессмен спросил: – Как насчет прогуляться по Риальто? Растрясти трехзвездочную трапезу? – Садитесь в машину. Ранди двинулся к водительскому месту. – Нет, вести буду я, – сказала она. Но спорить было бесполезно. Ключи были у него. Она села на пассажирское. Они тронулись с места. Касс нервно поглядывала в зеркальце заднего вида. Показались те трое, сели в свою машину и поехали за ними. – Черт, – сказала она. – Да, – отозвался Ранди. – Не еда, а просто ужас. – Я не про еду. Эти местные. Они по нашу душу. Ранди бросил взгляд в зеркальце. – Скорее всего, едут по домам. К своим несчастным женам. Каково им в постели с этими типами… дрожь берет… – Они за нами, – сказала Касс с оттенком злости в голосе. – Зря вы там размахивали пачкой денег. – Виноват. Непохоже было, что они принимают American Express. Касс связалась с базой и доложила о ситуации. – Вы что, затребовали удар с воздуха? – поинтересовался Ранди. – Не очень-то по-спортивному. – Они тут не церемонятся. Жесткая публика. – А я что, не жесткий? – спросил Ранди и сурово выдвинул челюсть. Машина уже следовала за ними почти вплотную. Вдруг Ранди нажал на тормоз. Машина чуть не врезалась в них. – Что вы делаете? – заорала Касс. – Посмотрим, проедут или нет. Они не проехали. Из машины вылезли двое и двинулись к вездеходу каждый со своей стороны. Тот, который приближался со стороны Касс, держал в руке что-то длинное. Секунду спустя ее окно покрылось паутиной трещин от удара железной трубой. – Держитесь крепче! – крикнул Ранди. Касс бросило вперед на ремень безопасности: Ранди дал задний ход и до отказа выжал акселератор. Вездеход с оглушительным лязгом врезался в сербскую машину. Ранди переключил передачу на передний и поехал. – Прошу прощения, – сказал он. – Не ожидали? Как вы, ничего? Касс уже говорила по рации – сообщала, что их атаковали по-настоящему. В зеркальце она увидела, как те двое бросились к своей машине. Легковушка взяла с места и рванула следом. – А я-то думал, выведу ее из строя, – огорчился Ранди. – Ну что, огнестрельное оружие у нас есть? – Нет. – Военный автомобиль – Мы не должны были действовать на недружественной территории, – резко ответила Касс. – Ладно, обойдемся. А вообще-то я неплохо стреляю по тарелочкам. – Спасибо, успокоили. Ранди круто свернул с дороги и поехал по полю. – Что вы делаете? – завопила Касс. – Посмотрим, как они нас будут догонять по этой слякоти! – Ранди, здесь мины кругом! Конгрессмен снял ногу с акселератора. – А-а. Вы важное замечание сейчас сделали, кап… |
||
|