"Мысли и афоризмы" - читать интересную книгу автора (Душенко Константин, Гейне Генрих)

О БОГЕ И РЕЛИГИИ

Бог есть; но сказать: «Я верю в Бога» – это уже богохульство.

* * *

Достаточно мне увидеть, что кто-нибудь оспаривает бытие Божье, как меня охватывает такое странное беспокойство, такая тоскливая жуть, какие я испытывал когда-то в лондонском Нью-Бедламе, когда, будучи окружен толпой безумцев, я потерял из виду моего провожатого. «Бог есть все, что существует», и всякое сомнение в нем есть сомнение в жизни, есть смерть.

* * *

С того момента, как религия начинает искать помощи у философии, ее гибель становится неотвратимой. Религия, как всякий абсолютизм, не должна оправдываться.

* * *

Тяжело больной Гейне говорил:

– Опиум – тоже религия. Между опиумом и религией существует большее родство, нежели большинство людей может себе представить.

* * *

Мысль о личном бытии Бога как духа так же абсурдна, как грубый антропоморфизм: ибо духовные атрибуты не имеют никакого значения без телесных.

* * *

Бог лучших спиритуалистов – это своего рода безвоздушное пространство в царстве мысли, озаренное любовью, которая есть опять-таки отблеск чувственности.

* * *

Но почему так ненавистен нам спиритуализм? Разве он столь уж дурен? Нисколько. Розовое масло – вещь драгоценная. Но мы все же не хотим, чтобы все розы этой жизни были растоптаны и раздавлены ради нескольких капель розового масла, как бы ни были они живительны.

* * *

Прежде чем стать мистиком, **был скромным разумным человеком.

Как Магомет был всего-навсего погонщиком верблюдов, пока ангел не посвятил его в пророки, так и **был, правда, не погонщиком верблюдов, но просто верблюдом, пока не загорелся перед ним новый свет.

* * *

В темные времена народами лучше всего руководили с помощью религии – ведь в полной темноте слепой является лучшим проводником: он различает дорогу и тропы лучше зрячего.

* * *

Случайный визит в дом умалишенных показывает, что вера ничего не доказывает.

* * *

Замечено, что священники всего мира – раввины, муфтии, доминиканцы, консисторские советники, попы, бонзы, – короче, весь дипломатический корпус Божий, – отличаются фамильным сходством лиц, характерным для людей одного промысла.

* * *

Как в промышленности, так и в религиях вредна система монополии; свободная конкуренция сохраняет их силу, и они лишь тогда вновь расцветут в блеске своего первоначального величия, когда будет введено политическое равенство культов, так сказать, промышленная свобода для Бога.

* * *

Гренландцы, когда датские миссионеры попытались обратить их в христианство, задали им вопрос: водятся ли в христианском раю тюлени? Получив отрицательный ответ, они с огорчением заявили: в таком случае христианский рай не годится для гренландцев, которые, мол, не могут существовать без тюленей.

* * *

После громадных успехов естествознания чудеса прекращаются. Потому ли, что Господу Богу докучает подозрительность, с какой физики следят за его пальцами, или его не привлекает конкуренция с Боско [1] , – но даже в последнее время, когда религии грозит столько опасностей, он не соблаговолил поддержать ее каким-нибудь потрясающим чудом.

* * *

Монотеизм – это минимум религии. Это столь малая доза, что ее уже невозможно уменьшить.

* * *

В теории современная религия разбита наголову, в идее она убита, но она еще продолжает жить механической жизнью, как муха, у которой отрезали голову и которая, как бы не замечая этого, все еще продолжает бойко кружиться и летать.

* * *

Эта паутинообразная берлинская диалектика неспособна даже кошку убить, не то что бога. На самом себе я испытал, как безопасны ее смертоносные удары; она только и делает, что убивает, а жертвы ее продолжают жить.

* * *

Да, признаюсь уж во всем, я вдруг ужасно испугался вечного огня. Стихотворения, хотя бы отдаленно заключавшие в себе колкости против Господа Бога, я с боязливым рвением предал огню. Лучше пусть горят стихи, чем стихотворец.

* * *

Бог простит мне глупости, которые я наговорил про него, как я моим противникам прощаю глупости, которые они писали против меня, хотя духовно они стояли настолько же ниже меня, насколько я стою ниже тебя, о Господи!