"Жемчужина гарема" - читать интересную книгу автора (Мейсон Конни)

9

В тот день они заночевали в маленьком оазисе в самом сердце Сахары. Он казался зеленым островком, затерянным в море барханов. Тем более удивительным казалось обилие финиковых пальм, фруктовых деревьев и тропических цветов. Этот райский уголок орошался чистым ручьем с прозрачной свежей водой. Криста, опустившись на колени, жадно припала губами к прохладной воде, мечтая погрузиться в нее целиком, чтобы смыть песок, раздражавший нежную кожу.

Вдруг Криста почувствовала, что она не одна. Подняв глаза, она увидела Ахмеда, который, возвышаясь словно башня, наблюдал за ней с нежной улыбкой.

— Идем, — позвал он и протянул ей руку. Она сжала его сильные пальцы и встала на ноги. Теперь Криста увидела, что за ним стоит Элисса с тяжело нагруженной корзиной.

— Куда ты меня ведешь? — с недоумением спросила Криста. Они уходили все дальше и дальше от остальных в глубь оазиса.

— Люди могут обойтись без меня, они разбивают лагерь, — объяснил Ахмед. — А я знаю, что тебе было бы приятно искупаться после вчерашней бури. Я покажу вам с Элиссой укромный уголок, где вас никто не увидит. Я вас посторожу.

Элисса шла рядом с Кристой, тяжело дыша и обливаясь потом, сгибаясь под своей ношей. Она то и дело искоса бросала взгляды то на Кристу, то на Ахмеда.

Наконец Ахмед раздвинул заросли кустарника, и у Кристы перехватило дыхание от восхитительного зрелища. Окруженный со всех сторон буйной тропической растительностью, перед ней лежал маленький овальный водоем, в котором отражалась темная зелень и яркие цветы всевозможных форм и оттенков.

Элисса взвизгнула от восторга и стала срывать с себя одежду. Потом она томно потянулась и намеренно медлительно вошла в воду. Наконец-то ей представился случай продемонстрировать Ахмеду свое соблазнительное тело. Она была уверена, что хрупкая красота Кристы померкнет на фоне ее пышных форм, а шейх не преминет сделать сравнение в ее пользу. И пока Криста ошеломленно взирала на это зрелище, не в силах шевельнуться от смущения, Элисса без тени стыда принимала вызывающие позы, чтобы привлечь к себе внимание господина.

Ахмед сидел на берегу и, слегка нахмурившись, наблюдал за представлением, которое разыгрывалось перед его глазами. До этой минуты он считал Элиссу ребенком и лишь теперь осознал, что она вполне созревшая женщина, готовая к тому, чтобы взойти на ложе мужчины и страстно желающая этого. Он с некоторым усилием оторвал взгляд от обнаженного юного тела и взглянул на Кристу, которая все еще стояла неподвижно, не делая никаких попыток присоединиться к Элиссе.

— А я-то думал, что ты хочешь искупаться, — с легкой насмешкой заметил он.

— Ты собираешься сидеть тут и смотреть? — рассеянно спросила Криста.

Ахмед рассмеялся.

— Может быть, ты предпочитаешь, чтобы вас охранял кто-нибудь из моих людей?

— Но ты мог бы отвернуться! — с возмущением воскликнула она.

— Я уже не раз имел возможность видеть раздетую женщину, — с усмешкой напомнил он. — Давай же, Криста, искупайся. Смотри, как наслаждается Элисса.

— А ты, как видно, наслаждаешься, глядя на нее, — не удержалась от колкости Криста.

Ахмед опять рассмеялся.

— Любовь моя, неужели ты ревнуешь?

— Конечно, нет! — с жаром возразила Криста. Ни за что на свете она не призналась бы в том, что действительно ревнует. Не вызывало сомнений, что женщины всегда были для него легкой добычей. Неужели он действительно спал с Элиссой? Криста встряхнула головой, прогоняя эти мысли.

Наконец она решилась. Купание было роскошью, которой она не могла пренебречь, и она была благодарна Ахмеду за то, что он привел ее сюда, отложив более важные дела. Слишком многое связывало их, чтобы разыгрывать из себя чопорную недотрогу. Криста стала неторопливо раздеваться, и каждое ее движение было полно естественной грации.

Переступив через шелковый халат, соскользнувший с ее плеч, она направилась к воде.

Ахмед, затаив дыхание, смотрел на ее хрупкое тело, одетое лишь пушистым облаком светлых волос. Он много раз видел ее обнаженной — в темноте или полумраке, — но никогда еще Криста не представала пред ним вот так — в лучах заходящего солнца, которые позолотили белую кожу, так что ее тело казалось вырезанным из слоновой кости. Плавное покачивание стройных бедер, подрагивание округлых ягодиц притягивали его взгляд, он жаждал обхватить их руками, прижать к себе это нежное тело, слиться с ним воедино. При воспоминании о том, что произошло между ними во время песчаной бури, его желание разгорелось с удвоенной силой. «Но сейчас не время», — сурово приказал он себе. Он мог бы отослать Элиссу и удовлетворить свою страсть, но пренебречь долгом было нельзя.

Криста, одетая в легкий шелковый халат, в нетерпении мерила шагами тесный шатер. Она ждала, что вот-вот появится Ахмед. Она видела, каким взглядом он смотрел на нее во время купания, и знала, что он считает минуты до их встречи. Криста думала о том, сколь явно обнаружила Элисса свои притязания на Ахмеда и как мало подействовали на него эти уловки, и душа ее была полна любви и благодарности.

Ей казалось, что теперь в ее сердце нет места сомнениям: она любит берберского принца, и он отвечает ей взаимностью. Он любит ее достаточно сильно, чтобы не испытывать влечения к другим женщинам. Она вызвала в памяти блаженство, которое она ощущала в его объятиях, выражение, с которым он смотрел на нее, и решила, что ни одна женщина на свете не была любима так, как любима она.

Если бы еще научиться не обращать внимания на то, что говорит Элисса. Час назад молодая берберка принесла ей ужин. Она небрежно поставила перед ней поднос, окинула ее критическим взглядом и объявила:

— Сегодня я очень понравилась шейху Ахмеду. Ты заметила, что, когда он на меня смотрел, в его глазах горело желание?

— Это только твои выдумки, — твердо возразила Криста, хотя трудно было отрицать, что в глазах Ахмеда мелькнул интерес, когда он увидел обнаженную девушку. — Ты просто попалась ему на глаза, вот и все.

— Хотя мне только два дня назад исполнилось пятнадцать, — гордо проговорила Элисса, — я женщина, искушенная в пауке любви. Сегодня Ахмед снова познает наслаждение в моих объятиях. Ты была для него просто мимолетным капризом.

— Ты лжешь! — взорвалась Криста. — Ахмед относится к тебе как к ребенку. Да, он смотрел на тебя, в этом нет ничего удивительного. Он же мужчина, — добавила она так, будто этим все объяснялось.

— Сегодня я разделю с ним ложе, — как ни в чем не бывало продолжала Элисса. — Ахмед — могущественный властелин, принц, сильный мужчина, который может удовлетворить многих женщин. Когда он станет беем, у него будет бесчисленное количество наложниц, а ты, старая и надоевшая ему, займешь самое низкое положение в его гареме.

«Элисса просто старается вывести меня из себя своей ложью», — говорила себе Криста с некоторой долей сомнения. Когда девушка вышла, она стала размышлять о том, какое будущее ждет ее с Ахмедом, если у них есть будущее. Это правда, что Ахмед словом и делом доказал свою любовь к ней и он часто говорит о том, что им предназначено быть вместе. Быть вместе, но в каком качестве? Он уже признался, что не сможет жениться на ней, хотя хочет, чтобы она всегда была с ним. Но быть его наложницей Криста не намерена. Если он имеет в виду именно это, то она должна убедить его отпустить ее. Запертая в гареме, она просто умрет, как бы часто он ни дарил ее своим вниманием. В конце концов Криста решила этой же ночью добиться того, чтобы он открыл свои планы относительно ее будущего.

Было уже очень поздно, Ахмед все не появлялся, и Криста почувствовала, что не может больше ждать. Она должна была получить ответ, понравится ему это или нет. Быстро натянув на себя джеббу, она вышла из шатра. От прохладного ночного ветерка по ее телу пробегала дрожь. Теперь ее никто не сторожил, потому что в этом не было нужды. Криста знала, где находится шатер Ахмеда, и решительно направилась прямо туда. Все давно легли спать, и лагерь был безлюден и тих.

Ахмед, который, несмотря на поздний час, никак не мог закончить совещание с Омаром, с трудом воспринимал слова своего верного друга. Он знал, что Криста ждет его, и считал минуты, оставшиеся до того сладостного мига, когда они наконец останутся наедине друг с другом и он сможет заключить ее в объятия. Наконец Омар ушел, лагерь погрузился в тишину, и люди уснули. Думая о Кристе, о часах, которые они проведут вместе, пока рассвет не окрасит небо, Ахмед прихватил чистую одежду и направился к водоему, чтобы смыть пот и песок, до сих пор покрывавшие его тело. Он не заметил, что из темноты появилась невысокая фигура и как тень скользнула следом за ним.

Элисса алчущим взором смотрела, как Ахмед раздевается при ярком лунном свете и входит в воду, которая к ночи заметно охладилась. Он торопился, мысли о стройном белокожем теле Кристы и ночной холод подгоняли его. Наскоро обтеревшись старой одеждой, он надел чистую, пристегнул к поясу ятаган, с которым почти никогда не расставался. Потом подобрал грязную одежду и двинулся в сторону лагеря.

Вдруг все его тело напряглось, Ахмед замедлил шаг. Он не видел ничего подозрительного, но инстинкт подсказывал ему о том, что в темноте поблизости кто-то притаился. Он в тревоге спрашивал себя, могли ли люди Абдуллы догнать его отряд и проникнуть в лагерь. Он настороженно озирался по сторонам, а ладонь легла на рукоять ятагана.

Элисса увидела, что Ахмед замедлил шаг, и довольно улыбнулась про себя. Она решила, что он заметил, как она пряталась в кустах и дает ей возможность приблизиться. Она долго ждала этой ночи, мечтала и строила планы. Она видела, как Ахмед смотрел на нее днем во время купания — в его глазах светилось вожделение. Ошибки быть не могло, она знала, что он хочет ее. На ее пути к тому, чтобы стать главной женщиной шейха, стояла только эта чужестранка. А когда Ахмед станет беем, он сделает ее женой. Элисса уже давно все это придумала, теперь оставалось только отвоевать шейха у Кристы. Она была уверена, что, как только Ахмед познает ее юное тело, он отвернется от белокожей наложницы. Это был ее шанс. Она хотела пробудить в нем такое сильное желание, что он забыл бы об этой женщине. Ахмед был готов к нападению задолго до того, как услышал осторожные шаги крадущегося за ним человека. Он резко обернулся, одновременно вытащил ятаган из ножен и взмахнул им. Острие сабли просвистело в воздухе, разрезав одежду и оставив царапину на горле преследователя.

Элисса открыла было рот, чтобы закричать, но не издала ни единого звука и мешком осела к ногам Ахмеда, лишившись сознания от страха. Ахмед, опустившись на колено, всмотрелся в лицо лежавшего на земле человека и узнал Элиссу.

— Да спасет меня Аллах! — в ужасе пробормотал он, поняв, что едва не убил беззащитную женщину. Она была бы мертва, если бы в самый последний миг какое-то шестое чувство не подсказало ему слегка отдернуть руку, наносившую удар. — Элисса, что такое пришло тебе в голову? Почему ты выслеживаешь меня?

Элисса не ответила и не пошевелилась, и он догадался, что она без сознания. Ахмед осторожно поднял девушку с земли и взял на руки. Она казалась такой юной и беззащитной, что он проклинал себя за то, что напугал ее. Но зачем она кралась за ним? Им овладело желание проникнуть в тайну ее ночных странствий, и Ахмед без колебаний направился к своему шатру, где горел светильник.

А Элисса, которая уже давно пришла в себя, ликовала в душе и старалась не выдать себя и не шевелиться. Пусть он не знает, что она с вожделением ощущает его сильные руки и мускулистое тело. Этот обман необходим для того, чтобы остаться с ним с наедине, подальше от посторонних глаз, и не ее вина, что приходится прибегать к нему.

Из шатра Ахмеда просачивался слабый свет, и Криста улыбнулась, представив себе его, с обнаженной бронзово-смуглой грудью, готовящимся ко сну. Она в нетерпении ускорила шаг. В это время Ахмед с Элиссой на руках уже подходил к шатру, и юная берберка краем глаза уловила женскую фигуру в развевающейся одежде. Это Криста спешила в шатер Ахмеда, чтобы усладить своего господина. Ну что ж, этой ночью Ахмеду не понадобятся услуги наложницы-чужестранки, с торжеством подумала Элисса. Чтобы побольнее уколоть соперницу, она обвила точеными руками шею Ахмеда и прижалась к его груди.

А Криста тем временем гадала, удивится ли Ахмед ее приходу. Будет ли он рад? И в этот миг он, как призрак, возник из темноты, решительно направляясь к шатру и что-то держа на руках. А потом Криста с изумлением увидела, как две тонких руки поднимаются и обнимают его за шею, увидела длинные черные волосы, свисавшие через руку Ахмеда почти до земли.

Криста отступила в темноту с исказившимся от ярости лицом.

— Элисса, — едва слышно простонала она, и ее сердце пронзила нестерпимая боль. Теперь она знала, что Ахмед предает ее.

Разве Элисса не говорила, что Ахмед проведет эту ночь с ней? Как глупо было думать, что она лжет. Как велико его желание, если он сам пошел за девушкой и принес ее на руках к себе в шатер. Кристе казалось, что раскаленный нож вонзается в ее сердце и режет его на части. Почему ей суждено было полюбить мужчину, воспитанного в совсем других традициях, традициях, которые позволяют — нет, поощряют — многоженство? Почему ее возлюбленному нужно, чтобы у него было так много женщин одновременно? Ей не подходит жизнь, в которой мужчина использует женщину лишь для одной-единственной цели, в которой женщин наказывают и унижают. В конце концов, лучше быть женой Брайана, чем наложницей Ахмеда.

Она круто повернулась и бросилась в свой шатер. Ей нужно было заново обдумать свое будущее — будущее, в котором Ахмеду не было места.

Как только Элисса обняла его за шею и он почувствовал ее теплое дыхание, Ахмед понял, что девушка очнулась от обморока. Он внес ее к себе в шатер и осторожно поставил на ноги.

— Ну что, ты пришла в себя? — спросил он, сурово глядя ей в глаза. — Почему ты подсматривала за мной?

— Нет.

Испуганная его гневом, Элисса сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Сейчас, когда должно было осуществиться ее самое заветное желание, нельзя было поддаваться страху.

— Я… я надеялась хоть немного побыть с тобой наедине, — пролепетала она, смущенно опустив глаза. Длинные черные ресницы легли на нежные щеки, как узорчатые крылья бабочки, и Ахмед снова был поражен ее зрелой красотой.

— Но почему тебе надо было дожидаться тем ноты? Неужели ты не понимаешь, что я мог тебя убить?

— Н-нет, то есть я об этом не думала. Прошу тебя, господин, не гневайся на меня.

— Называй меня Ахмед-шейх, — тяжело вздохнул Ахмед. Годы, проведенные в Англии, заставляя ли его чувствовать неловкость, когда он слышал обращение «господин», подразумевавшее безграничную покорность. — Но теперь, когда ты здесь, скажи, что тебе было нужно. Все равно для того, что я собирался делать, уже слишком поздно.

Душа Элиссы была полна ликования, но виду она не показывала. Ахмед не ляжет сегодня с белокожей наложницей, и скорее всего его желание обратится на нее.

— Ты знаешь, что мне недавно исполнилось пятнадцать? — неуверенно начала она.

— Так много? — Ахмед изобразил преувеличенное изумление. — Но седых волос на твоей голове пока не заметно.

Элисса вспыхнула и воспользовалась его добрым расположением духа для того, чтобы придвинуться к нему поближе, так что ее упругие соски коснулись его груди. Не обращая внимания на его предостерегающий взгляд, она кокетливо продолжала:

— Ахмед-шейх, разве я тебе не нравлюсь? Разве тебе не приятно на меня смотреть?

Ахмед нахмурился.

— Ты сама знаешь, что ты красивая девочка, Элисса. На что ты намекаешь?

— Я уже не девочка! — пылко воскликнула она. — Я взрослая женщина. Посмотри на меня и скажи, способна ли я возбудить желание. — С этими словами она сбросила с себя джеббу, оставшись совершенно обнаженной. Глаза Ахмеда медленно скользили по округлым выпуклостям, которые она так гордо демонстрировала.

Утверждать, что вид юного цветущего тела Элиссы не возбуждал в нем желания, было бы ложью, признался себе Ахмед. Но поддаться соблазну было бы неразумно с его стороны. И все же он не мог оторвать глаз от треугольника густых, черных как смоль волос там, где сходились ее бедра, от пышных упругих грудей, украшенных яркими рубиновыми сосками, которые словно сами тянулись навстречу его взгляду. Наконец усилием воли он заставил себя отвести глаза и строго приказал:

— Оденься.

— Ахмед-шейх, я знаю, ты хочешь меня, — убежденно произнесла Элисса. — Об этом говорят твои глаза. Возьми меня, мой господин. С самого рождения меня готовили к этой ночи. Я могу доставить тебе несравненно больше удовольствия, чем эта бледная шлюха, которой ты позволяешь делить с тобой ложе. Люби меня, Ахмед-шейх, позволь мне доказать свою преданность тебе. Ведь именно для этого я и создана.

Ахмед вздрогнул. Оскорбительное замечание Элиссы о Кристе подействовало на него как кувшин холодной воды. И хотя его тело могло стремиться принять в дар цветущую девственность Элиссы, его душа и сердце принадлежали Кристе.

— Элисса, — мягко начал он, стараясь подыскать нужные слова, чтобы объяснить Элиссе, что он чувствует, — ты красивая женщина. Любой мужчина будет смотреть на тебя с вожделением, и я не исключение. — Заметив, что в ее глазах вспыхнула радость, он поспешно продолжил: — Но я не тот мужчина, который тебе нужен. Моим сердцем владеет другая женщина. И хотя я не могу не признать, что твое тело волнует меня, но с моей стороны было бы бесчестно лишить тебя невинности.

Лицо Элиссы выразило глубочайшее недоумение. О чем он говорит? Наверное, на него так повлияла жизнь в далекой Англии. В той стране, должно быть, обитают совсем невежественные люди, если мужчину принуждают иметь только одну женщину.

— Но мужчина рожден для того, чтобы обладать многими женщинами, — вкрадчиво возразила она. — Природа создала его таким, что он не может быть верен одной. Мать учила меня, что так заведено испокон веков. Наверное, было бы лучше, если бы твой отец не отпускал тебя в страну неверных, где такие глупые обычаи.

— Наверное, — задумчиво пробормотал Ах мед. — Но так уж получилось, что я побывал там. И научился тому, чему в нашей земле нет места. Я думаю, что, даже если мне суждено когда-нибудь стать беем, я не смогу держать гарем.

Произнеся эти слова, он вдруг осознал, насколько они истинны. Еще ни разу в жизни он не осмеливался признаться в подобных мыслях. Любовь Кристы дала ему смелость отвергнуть вековые традиции, согласно которым женщина была нужна мужчине только как средство удовлетворения вожделения. Если он придет к власти, он положит конец этой вопиющей несправедливости. Криста станет его женой, которая будет делить с ним жизнь во всех ее проявлениях.

Элисса упорно отказывалась верить этим заявлениям о любви к одной женщине и преданности ей. В своем тщеславии она думала, что в ее силах заставить его сдаться, отказаться от странных чужеземных обычаев. Для этого нужно было одно — разжечь в нем страсть, которой не может противиться ни один мужчина. В отчаянном порыве она бросилась к нему, обхватила руками его шею и всем телом прижалась к его сильному телу.

— Ахмед-шейх, неужели ты откажешь мне в праве стать женщиной в твоих объятиях? Ты оскорбишь моего отца, если отвергнешь его дар. Он подарил меня тебе, чтобы я выполнила свое предназначение.

Ахмед колебался. Теперь он жалел о том, что не принял в расчет чувства Омара. Да, Омар отдал ему дочь с тем, чтобы когда-нибудь она взошла на его ложе. Подарить дочь бею или будущему бею считалось великой честью. С раннего детства Элисса обещала стать настоящей красавицей, и Ахмед с радостью принял дар Омара. Но это было до того, как он встретил Кристу, Он должен поговорить с Омаром при первой же возможности.

— Элисса, я поговорю с твоим отцом и все ему объясню. Мы подыщем тебе хорошего мужа. Или возвращайся в Бискру, если хочешь.

— Нет! — вскричала девушка, заливаясь слезами. — Я не хочу другого мужчину. Никто не может сравниться с тобой, великий шейх.

— Да убережет меня Аллах от женского упрямства, — сердито пробормотал Ахмед себе под нос. Он поднял джеббу Элиссы и накинул ей на плечи. — Оденься, Элисса. И ступай прочь, пока я не разгневался. Мне надоело твое бессмысленное упорство. У тебя будет мужчина, я обещаю. И скоро. Хорошо служи Кристе, и я дам тебе мужа и много золота, чтобы вы были счастливы. — С этими словами он решительно подтолкнул ее к выходу из шатра.