"Цветок желаний (Погоня за счастьем)" - читать интересную книгу автора (Мейсон Конни)Глава 9Сьерре доставляло мало удовольствия часами качаться в седле. Она не привыкла передвигаться верхом на лошади, ее нежные ноги отекали и сильно болели, спину ломило, а ноющая боль в промежности с каждой минутой становилась все более нестерпимой. Похоже, путешествие верхом было не единственным занятием, к которому она не привыкла и на которое отважилась. Сьерра не учла последствий ночи любви, проведенной ею с Рэмом. Теперь она неимоверно страдала, испытывая боль в руках, горбясь от усталости и чувствуя досаду от того, что Рэм, казалось, был совершенно равнодушен к ее мучениям. Если бы Сьерра не была столь упрямой и гордой, она давно бы уже пожаловалась на испытываемые ею неудобства, но девушка не хотела, чтобы Рэм снова назвал ее избалованной принцессой. Между тем Хантер неумолимо скакал впереди нее по крутым горным тропам, таким опасным, что Сьерра каждый раз боялась сорваться в пропасть. Ее снова и снова удивляло то, что Рэм почему-то очень спешит в Денвер. Сьерра решила в конце концов, что причиной этой спешки является женщина, чье имя Рэм бормотал по сне. Должно быть, эта Дора – совершенно необыкновенная женщина, ведь она сумела заставить Рэма мчаться через всю страну ей навстречу. Если бы Сьерра знала, о чем сейчас думает Рэм, она бы пришла в изумление. Он перебирал в памяти все подробности прошедшей ночи и клял себя за то, что не сумел вовремя остановиться. Возможность того, что Сьерра забеременела, была достаточно велика. И поскольку он не мог жениться на девушке, Рэм надеялся только на одно: этого больше никогда не произойдет. Он не мог допустить, чтобы Сьерра забеременела, а поэтому ему необходимо было воздерживаться от близости с ней. Рэм почти не обращал внимания на живописный горный пейзаж – величественные отроги высоких гор, плодородные долины и поросшие лесом косогоры. Чувство вины терзало его и казалось столь огромным, что он просто не мог любоваться красотами природы. Рэм обвинял себя в том, что воспользовался неопытностью Сьерры и лишил девушку невинности, хотя, видит Бог, не собирался этого делать. Он просто не мог устоять против соблазна. Его чувство к Сьерре было столь сильным, что все произошло само собой. Эта ночь любви была для него самым волнующим и прекрасным событием в жизни. Но теперь он мучился сознанием того, что причинил Сьерре столько страданий. Уже много лет Рэм никого не впускал в свое сердце, которое однажды похитила женщина по имени Дора. С тех пор Рэм наложил на него печать, он не позволял себе испытывать сильных эмоций. Что касается женщин, то Рэм использовал их и, не задумываясь, бросал любовниц, когда те начинали утомлять его. Но он не всегда был таким черствым и жестокосердным, некогда его сердце было открыто для добрых чувств, он любил людей и доверял им. В то время жизнь казалась Рэму прекрасной, он верил в человеческие взаимоотношения, мечтал обрести любовь, семью, в которой у него родится много детей. Но в одно мгновение его мир рухнул. Два страшных года Рэм вынужден был провести за решеткой, испытывая бессильную злость, неутихающую душевную боль и лишения, страдая от непосильной работы. Он научился выживать в любых условиях. Он вынужден был это сделать – иначе бы он погиб. Мысль о том, что рано или поздно он отомстит своим обидчикам, не дала ему сойти с ума. Когда его мучения кончились так же внезапно, как и начались, прежняя жизнь показалась ему нереальной, он не смог вернуться к ней. Он повзрослел, ожесточился, и теперь смысл его существования заключался только в одном – в мести. Все последующие годы Рэм посвятил подготовке к акту возмездия, он неуклонно шел к своей цели. Дора и Джейсон тем временем не сидели на месте, они постоянно меняли адреса, убегая от него и от закона. Когда Рэм получал сведения о том, где эта парочка в данный момент находилась, они уже успевали переехать в другой город, и Хантер вынужден был снова начинать розыск. К счастью, ему удалось за время своих скитаний и поисков приобрести надежных друзей, один из них – золотоискатель из Виргиния-Сити – клятвенно заверил Рэма в том, что тот сможет разбогатеть в течение всего нескольких недель. И хотя прошло намного больше времени, чем несколько недель, им в конце концов удалось напасть на рудоносную жилу. Два года они работали как проклятые с рассвета до заката, добывая серебро. Открытая ими жила позволила им обоим разбогатеть. Приобретя капитал, Рэм смог нанять частного детектива, чтобы выследить Дору и Джейсона. Нанятый им Пинкертон отыскал наконец следы этой парочки в Сан-Франциско. К тому времени Рэм уже был достаточно богат и мог позволить себе круто изменить жизнь. Поэтому он продал свою часть рудника и отправился в Сан-Франциско. Но к сожалению, Дора и Джейсон тогда уже покинули город. Они снова обвели его вокруг пальца, исчезнув в неизвестном направлении. Город Сан-Франциско понравился Рэму. Он почувствовал скрытые в нем возможности, хотя городишко был довольно провинциальным. И поскольку Хантер не имел никакого представления о том, куда скрылись интересующие его люди, он купил салун «Леди Удача» и начал вкладывать деньги в развитие города. А затем он внезапно получил известие о том, что эти люди находятся сейчас в Денвере. Поэтому Рэм сразу же все бросил и отправился на их поиски. Может быть, на этот раз счастье будет на его стороне и он доберется до Доры и Джейсона прежде, чем те успеют снова скрыться от него. Бросив взгляд на солнце, которое уже клонилось к горизонту, Рэм натянул поводья, остановившись на берегу горного потока и поджидая Сьерру. Пора было выбрать место для ночлега, и Рэм решил расположиться здесь, на берегу речки, разбив лагерь на мягкой сочной прибрежной траве. Сьерра между тем испытывала приступы острой боли, накатывавшие на нее словно волны. Она из последних сил держалась в седле только благодаря своему упрямству. Девушка чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Наконец с огромным облегчением она увидела, что Рэм остановился. – Мы остановимся здесь на ночь, – сказал Рэм, когда Сьерра подъехала к нему. – Собери хворост для костра, а я тем временем постараюсь подстрелить какую-нибудь дичь. Я хотел бы поужинать сегодня жарким из зайца. Рэм спешился и расседлал лошадь. В этот момент он услышал сдавленный всхлип за спиной, похожий на стон. Он не обратил на это никакого внимания, решив, что Сьерра просто неудачно спешилась. Она была столь же непривычна к жизни на природе, как рыба, не приспособленная существовать в неводной стихии. – Почему бы тебе снова не попытаться разжечь огонь? Ты могла бы набить руку и научиться делать это. Сьерра опять подавила стон и с трудом соскользнула на землю. Это вышло у нее довольно неуклюже, и девушка рухнула, испытывая страшную боль. Ее глаза закатились, и она лишилась чувств. Не заметив того, что происходит со Сьеррой, Рэм отправился в глубь леса, но, пройдя несколько шагов, внезапно резко остановился, почувствовав что-то неладное. Обернувшись, Рэм испуганно вскрикнул, увидев, что Сьерра неподвижно лежит на траве. – Сьерра! Но Сьерра ничего не слышала. Рэм подхватил ее на руки и отнес на берег реки. Он опустил руку в холодную воду и обрызгал лицо Сьерры ледяными каплями. Сьерра застонала и открыла глаза. – Что случилось? – Это ты должна мне сказать, в чем дело. Я увидел, что ты неподвижно лежишь на земле. Ты заболела? Сьерра закусила губу и покачала головой. Неужели Рэм сам не понимает, почему она чувствует такое недомогание? – Если ты здорова, то что, черт возьми, с тобой происходит? Сьерра, не выдержав, взорвалась: – Мне больно, черт возьми! Неужели ты действительно не понимаешь, почему я испытываю эту боль? Я не привыкла находиться в седле целый день, к тому же прошлой ночью... – Сьерра смутилась и замолчала. До Рэма наконец дошел смысл ее слов. – Тебе больно? – Он пристально всмотрелся в ее лицо, а затем окинул взглядом всю ее фигуру. – Что у тебя болит? Если бы ты сказала мне об этом раньше, я бы постарался облегчить твои страдания. Сьерра бросила на него презрительный взгляд. – Каким, интересно, образом ты смог бы сделать это? По всей видимости, ты понятия не имеешь, что именно и по какой причине у меня болит. Рэм изумленно застыл на месте. – А почему ты не хочешь сказать мне об этом прямо? Сьерра вспыхнула и отвела глаза. – Но ты ведь взрослый человек, Рамзи Хантер, ты должен понимать, что я... я не привыкла... Ее слова подтвердили догадку Рэма, он все понял и почувствовал себя виноватым в том, что случилось. – Ты хочешь сказать, что я... Вернее, что мы... О Боже, Сьерра, прости меня! Я не подумал об этом. Ты была второй девственницей, которую я встретил на своем пути. И то, что произошло между нами прошлой ночью, было так не похоже на мой прежний опыт. Я давно уже зарекся иметь дело с невинными девушками. Почему ты молчала? Почему не сказала об этом раньше? Мы могли бы остановиться и сделать привал. Сьерра невольно подумала о том, что первой девственницей Рэма была Дора. – Я не хотела, чтобы ты останавливался из-за меня. Ты так часто называл меня избалованным ребенком, и я не хотела, чтобы ты относился ко мне с пренебрежением и презирал за изнеженность. – Черт возьми, Сьерра, но ведь это разные вещи! Ты испытываешь боль из-за меня. Раздевайся. Сьерра побледнела. – Что ты собираешься делать? – Я не собираюсь причинять тебе снова боль. Не бойся. Делай то, что я тебе сказал. Я хочу помочь тебе. – Ты уверен, что это необходимо? На лице Рэма отразилось выражение суровой решимости. – Совершенно. Если ты не разденешься, я сам раздену тебя. Сьерра повернулась к нему спиной и медленно сняла блузку и юбку. А затем она с надеждой взглянула на Рэма, но ее надежды были тщетны. – Снимай все, – сказал он. Сьерра тяжело вздохнула, сняв нижнее белье. Рэм подошел к ней и снял с ее ног ботинки и чулки. Взглянув на него, Сьерра пришла в ужас: пока она раздевалась, Рэм тоже успел раздеться догола. Но прежде чем она успела возмутиться, Рэм подхватил ее на руки и вошел с нею в холодную воду горной реки. Дрожь пробежала по телу Сьерры, но внезапно, к собственному удивлению, она почувствовала облегчение – холодная вода оказала целебное воздействие на ее натертые седлом ноги. – Тебе лучше? – спросил Рэм, встав на колени и усаживая Сьерру в холодную воду на мелководье. – Ляг и расслабься, дай воде залечить твои раны. Рэм сел рядом с нею, поддерживая руками голову девушки. Сьерра судорожно вздохнула, чувствуя неимоверное облегчение. – Ты маленькая дурочка, – промолвил Рэм голосом, исполненным неизъяснимой нежности, окутавшей Сьерру, словно теплое одеяло. – Ты упряма, как мул. Мне давно следовало бы понять, что с тобой происходит. – Я знала, что ты очень спешишь, тебе надо побыстрее добраться до Денвера, и поэтому я не хотела задерживать тебя в пути. Я ведь обещала, что не буду для тебя помехой и обузой, и я хочу сдержать свое слово. Рэм склонился над ней и коснулся ее губ своими губами. Это был всего лишь мимолетный поцелуй, но Сьерра ощутила опаляющий жар его страсти, и дрожь пробежала по всему ее телу. Она приподняла голову, стараясь продлить поцелуй, но Рэм отпрянул от нее. Он не хотел целовать Сьерру, но не мог удержаться и теперь раскаивался в этом. Рэм не хотел больше заходить слишком далеко, он был готов испытать скорее муки ада, чем снова причинить Сьерре боль. – Оставайся в воде как можно дольше, – промолвил Рэм, вставая на ноги. – А я отправлюсь на охоту, нам обоим следует подкрепиться, а, сидя в воде, зайца не поймаешь. Я постараюсь поскорее вернуться назад. Сьерра проводила глазами его великолепную статную фигуру. Она как загипнотизированная любовалась изящной линией крепких ягодиц Рэма, его стройными ногами, его мускулистым торсом, его грациозной походкой. Рэм вышел на берег реки, подхватил спою одежду, взял ружье и исчез в лесу. Скоро Рэм вернулся с двумя жирными зайцами. К этому времени Сьерра уже оделась и пыталась развести огонь. Ей удалось разжечь небольшое пламя, и она подбрасывала туда сухие веточки. Рэм подошел к девушке и бросил к ее ногам освежеванных зайцев. – Я сам позабочусь о костре, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь? Тебе немного лучше? Сьерра кивнула. – Отлично. В таком случае насади тушки зайцев на вертела, а я пока разожгу костер. – Рэм. – Да? – отозвался он, пряча взгляд. Ее обнаженное тело, которое он недавно сжимал в объятиях, возбуждающе подействовало на него. Он с трудом сдержал себя, видя нагую Сьерру, лежащую в воде на мелководье. Эта пытка была почти невыносима, и если бы он не ушел в лес за дичью, он мог утратить самоконтроль. – Спасибо, Рэм. Рэм откашлялся. – Завтра нам будет намного легче. На следующий день Сьерра была почти здорова. Она постепенно привыкла к седлу, трудной дороге и размеренному шагу лошади. Рэм теперь не спешил и продвигался вперед медленно, что было для Сьерры большим облегчением. Кроме того, он поклялся себе в душе не дотрагиваться до Сьерры. Конечно, ему нелегко было выбросить девушку из головы, но он всеми силами пытался занять свои мысли и руки чем-нибудь другим, когда они останавливались на привал или ночлег. Сьерра чувствовала, что Рэм раскаивается в содеянном, и это ранило ее душу. Она просто не донимала, почему он так холоден с ней, ведь она не настаивала на том, чтобы Рэм взял ее в жены. Она была достаточно проницательна для того, чтобы заметить: Рэм испытывает такую же страсть к ней, как и она к нему. Но каждую ночь, когда они разбивали свой лагерь, Рэм устраивался спать по другую сторону костра. Пожелав девушке спокойной ночи, он обычно тут же поворачивался к ней спиной и сразу же засыпал. Сьерра несказанно удивилась бы, узнай она, чего стоило Рэму его притворство. Через неделю путешествующие верхом Рэм и Сьерра встретили семью, направляющуюся в фургоне в Солт-Лейк-Сити, чтобы поселиться там среди мормонов, составлявших большинство населения. – Далеко еще до Денвера? – спросил Рэм отца семейства по имени Джейкоб Роупер. – Нет, недалеко, – ответил Джейкоб. – Вам потребуется еще три или четыре дня. Вы едете из Солт-Лейк-Сити? – Да, мы выехали из этого города неделю назад, – отозвался Рэм. – Вы встречали в пути индейцев? – спросил Джейкоб, понизив голос. Он не хотел пугать свою семью, однако до него дошли слухи о том, что в этой местности участились набеги индейцев на поселения и их нападения на путников, и это не могло не беспокоить отца семейства. – Вы первые люди, которых мы встретили за неделю пути, – сказал Рэм. Видя, что его жена погружена в разговор с Сьеррой и не может слышать их, Джейкоб наклонился к Рэму и сказал: – Армия согласилась пойти на уступки, и Красное Облако со своими воинами триумфально въехал в форт Фил-Карни, а затем сжег его дотла. Я слышал, что все воинственно настроенные индейцы собрались в окрестностях Денвера, несмотря на то что Красное Облако и другие вожди подписали мирный договор в форте Ларами. – Не думаю, что вам грозит какая-нибудь опасность на пути в Солт-Лейк-Сити, – промолвил Рэм, делясь своими впечатлениями о путешествии. – Я не заметил ничего, что бы свидетельствовало о присутствии в этой местности враждебных индейских отрядов. – Как бы мне хотелось со своей стороны заверить вас в том же самом, но, к сожалению, я не могу этого сделать, – Джейкоб. – Пару дней назад мы увидели отряд индейских воинов, промчавшихся на некотором расстоянии от нас и, к счастью, не заметивших нашего фургона. Будь осторожен, друг. Лично я не хотел бы попасть сейчас в руки индейцев, они находятся в слишком дурном расположении духа. – Спасибо за предупреждение, – сказал Рэм. Это известие обеспокоило его, перспектива встречи с враждебно настроенными индейцами, особенно теперь, когда с ним была Сьерра, не могла радовать Рэма. Попрощавшись, Роуперы продолжили свой путь. В течение следующих нескольких дней Рэм был настороже, бдительно наблюдая за окрестностями. И только когда до Денвера оставался один дневной переход, Рэм вздохнул с облегчением. Он был уверен в том, что индейцы не нападут на них так близко от города. Но уверенность Рэма в своей безопасности была слишком преждевременной, его надежда на благополучный исход путешествия рассыпалась в прах, когда путники оказались в плодородной долине, расположенной между двумя высокими отрогами гор. – Не пугайся, Сьерра, – бросил Рэм своей спутнице, когда та поравнялась с ним, – но там, на гребне горы, позади нас, отряд индейцев. Сьерра тут же обернулась и взглянула через плечо назад. По ее спине забегали мурашки, и сердце сильно заколотилось в груди, когда она увидела несколько десятков индейцев в боевой раскраске, рассыпавшихся по гребню горы. Все они были на конях и вооружены, кто ружьями, а кто луками и стрелами. Их тела и лица были раскрашены алыми, желтыми и черными полосами, как, впрочем, и их малорослые лошади. Сьерра слышала о набегах воинственных индейцев, но она и подумать не могла о том, что когда-нибудь встретится с ними. Это зрелище повергло ее в ужас. – Что нам теперь делать? – прошептала девушка, слыша, как гулко стучит у нее кровь в висках. – Ничего, – суровым тоном сказал Рэм. – Мы ничего не будем предпринимать. Мы поедем дальше своей дорогой так, как будто ничего не случилось. – Как ты думаешь, они собираются убить нас? – снова спросила девушка таким испуганным голосом, что Рэму захотелось ободрить ее и похлопать по плечу. Но он не стал этого делать, опасаясь, что индейцы сочтут его жест за признак трусости. – Только если мы позволим им сделать это, – ответил он, стараясь говорить уверенно, но у него это не вышло. Они попали в беду, и оба сознавали это. – По возможности не оглядывайся назад. Может быть, они пропустят нас и не тронут. В тот же момент Сьерра и Рэм услышали шум за своими спинами: индейцы, пустив лошадей галопом, спускались по косогору в долину, намереваясь догнать путников. Сьерра сразу же догадалась, что индейцы решили броситься за ними в погоню в тот момент, когда она оглянулась на них. От их пронзительных криков, эхом разносившихся в горной долине, кровь стыла в жилах. Воплям индейцев вторил гулкий стук копыт. – Они мчатся за нами! – крикнула охваченная паникой Сьерра. – Скачи, Сьерра! Скачи как можно быстрее! Не оглядывайся и, что бы ни случилось, не останавливайся и продолжай скакать! Казалось, что сердце перестало биться в груди Сьерры, когда она поняла, что Рэм собирался пожертвовать ради нее своей жизнью. Рэм, конечно, не мог остановить целый отряд вооруженных воинов, и он прекрасно знал это. Однако Сьерра с детства была упряма и своевольна и поэтому не подчинилась приказу Рэма. Она на всем скаку остановила лошадь, почти подняв ее на дыбы, и повернула назад, к Рэму, который ждал первой атаки со стороны индейцев. Рэма в этот миг занимал только один вопрос: как долго он сможет продержаться, прежде чем индейцы убьют его. Он всей душой надеялся на то, что Сьерра успеет за это время удалиться на безопасное расстояние. Каковы же были его разочарование и досада, когда он заметил Сьерру, галопом возвращавшуюся к нему. Она и не подумала выполнить его приказ! – Нет, черт возьми, нет! Убирайся отсюда, Сьерра! Убирайся отсюда ко всем чертям! Натянув поводья и остановившись рядом с Рэмом, Сьерра вскинула маленький острый подбородок и промолвила: – Я не хочу, чтобы ты жертвовал ради меня своей жизнью. Если нам суждено погибнуть, мы погибнем вместе. – И с этими словами она взяла в руки ружье, висевшее на луке ее седла. – Покажи мне, как стреляют из этой штуки. Казалось, что воздух раскалился от бешеных проклятий Рэма, он метал громы и молнии, придя в страшный гнев, причиной которого был прежде всего страх за Сьерру. Неужели эта женщина была совершенно лишена здравомыслия? Он добровольно решил пожертвовать ради нее своей жизнью, и поэтому она могла спастись. Впервые за последние годы Рэм действовал бескорыстно, из чистых, благородных побуждений. Но поскольку Сьерра вернулась и встала с ним плечом к плечу, чтобы дать бой индейцам, жертва Рэма была теперь совершенно бессмысленна, никому не нужна и нежелательна. Обстоятельства изменились и требовали от Рэма совсем других действий. Он быстро взвесил все «за» и «против» и принял решение. – Брось ружье на землю! Сьерра в недоумении взглянула на него: – Что ты сказал? – Ты прекрасно меня слышала, брось ружье на землю. Сьерра упрямо покачала головой, не желая подчиняться его приказу. Тогда Рэм выхватил оружие из ее рук и бросил его на землю, отправив туда же и собственное ружье. После этого он перехватил поводья лошади Сьерры и стал ждать индейцев. Они окружили их уже через несколько минут. Воины в боевой раскраске что-то выкрикивали и потрясали в воздухе оружием. – Зачем ты это сделал? – спросила Сьерра, и ее вопрос больно ранил Рэма. Он надеялся на то, что поступил правильно в этой ситуации, и молил об этом Бога. – Если бы мы оказали им вооруженное сопротивление, у нас бы не было ни малейших шансов остаться в живых. По крайней мере мы до сих пор живы – это уже хорошо. – Надолго ли? – воскликнула Сьерра, видя, как индейцы смыкают вокруг них кольцо. – Я постараюсь оставаться в живых до тех пор, пока не помогу тебе бежать, – заявил Рэм. – Я не переживу, если тебе убьют на моих глазах. Почему ты не послушалась меня? Ты могла бы спастись. В этот момент один из индейцев сильно ударил Рэма прикладом ружья по голове, и тот рухнул на землю. Это зрелище развеселило индейцев, и они покатились со смеху. – Рэм! – воскликнула Сьерра и, спрыгнув на землю, опустилась рядом с ним на колени. – Со мной все в порядке, Сьерра, – с трудом промолвил Рэм. Но Сьерра видела, что это не так. Глаза Рэма затуманились, и из раны на голове хлынула кровь, залив лицо. Сьерра хотела помочь Рэму встать на ноги, но один из воинов грубо схватил ее за руку и оттащил в сторону, а затем сделал предостерегающий жест. – Не зли их, Сьерра, – промолвил Рэм сдавленным от боли голосом. – Не давай повода этим ублюдкам напасть на тебя. Индеец, ударивший Рэма прикладом, выкрикнул какую-то резкую команду и заставил Рэма подняться на ноги. Когда же Сьерра вновь попыталась прийти на помощь Хантеру, воин соскочил с лошади, бросил девушку поперек седла и снова вскочил в него, крепко держа свою добычу. Его смуглые руки сомкнулись на талии Сьерры, словно железные кольца. В отчаянии девушка оглянулась на Рэма и увидела, что ему связали руки за спиной и привязали их к длинной веревке, второй конец которой взял в руки индеец, вскочивший на своего коня. Через несколько минут отряд двинулся в путь. Рэм вынужден был бежать за лошадью. Поток жгучих слез, оставляя грязные следы, хлынул по щекам Сьерры. Ей было невыносимо это зрелище, она не могла видеть, что с Рэмом обходятся хуже, чем с животным. Кровь заливала его глаза и застила взор, и он вынужден был бежать, стараясь сохранить равновесие и не упасть. Но силы постепенно оставляли Рэма, и рано или поздно он неминуемо должен был покориться судьбе. – Стойте! Вы же убьете его! – крикнула Сьерра, ударив локтем индейца под ребра. В ответ на это воин залепил ей затрещину, и Сьерра умолкла. Ее мучила страшная жажда, но девушка знала, что Рэму хочется пить еще сильнее, чем ей. Если бы он не был наделен от природы необычайной силой и выносливостью, он бы не выдержал этой страшной пытки. Грудную клетку Рэма пронзила страшная боль, он напрягал все свои силы, стараясь не потерять сознание. Он знал, что если упадет, то с ним тут же расправятся без всякого промедления и жалости. Рэм должен был выстоять, должен был выжить ради Сьерры. Только в этом случае у них сохранялся шанс на спасение. Сосредоточившись на движении ног, Рэм продолжал эту жестокую гонку за скачущей лошадью. Он больше не ощущал боли, охваченный одной мыслью и надеждой – выжить. Рэм не заметил, как стемнело и на небе показалась луна. Он едва ли понимал, находясь в полубессознательном состоянии, что была уже глубокая ночь и его мучения подошли к концу, так как отряд въехал в спящую индейскую деревушку. Лишь через несколько минут туман в мозгу Рэма рассеялся, и до его сознания дошло, что они добрались до одного из индейских поселений, запрятанных глубоко в горах. И только после этого колени Рэма подкосились и он в изнеможении рухнул на землю, потеряв сознание. Сьерра хотела броситься на помощь Рэму, но индеец не выпускал ее из своих рук. Охваченная паникой и отчаянием, девушка видела, как воины волоком потащили Рэма по земле, а затем привязали его к столбу в центре площадки, вокруг которой располагались индейские вигвамы. Затем очередь дошла до нее. Сьерра сопротивлялась изо всех сил, но индейцы все же стащили ее с лошади и крепко привязали к тому же столбу рядом с Рэмом. А затем воины удалились в свои жилища, оставив пленников одних посреди пустой площадки. – Рэм! Ты меня слышишь? О, Рэм, пожалуйста, ответь мне. Рэм слышал голос Сьерры, хотя и очень смутно. Он пытался ответить ей, но не мог, во рту у него все пересохло, а язык распух и не ворочался. – Рэм, прошу тебя, скажи хоть слово. С тобой все в порядке? С трудом сглотнув, Рэм снова попытался ответить Сьерре, но это было почти невозможно, пересохшее горло не слушалось его. – Г-где м-мы? – выдавил он наконец из себя. – Они привезли нас в свой лагерь. Думаю, что все здесь легли спать. Сейчас очень поздно. Рэм, напрягая зрение, постарался разглядеть лицо Сьерры, но в темноте он видел лишь белеющее овальное пятно. – Они... они били тебя? – Нет. Правда, один из индейцев все же ударил меня, но не сильно. Я очень беспокоюсь за тебя, Рэм. – Я страшно хочу пить, если бы я утолил жажду, мне кажется, я почувствовал бы себя намного лучше. Постарайся заснуть, любовь моя. Я не знаю, что произойдет завтра, но нам необходимо подготовиться к любым испытаниям и встретить их с честью. Сьерра грустно улыбнулась ему в ответ. – Хорошо, Рэм, я постараюсь уснуть, – сказала она и тяжело вздохнула. Если бы Рэма не было сейчас рядом с ней, если бы она не чувствовала уверенности от одного его присутствия, Сьерра, казалось, не в силах была бы дождаться рассвета. Но вместе с Рэмом ей было ничто не страшно. Она сохраняла надежду на спасение даже в том отчаянном положении, в котором они оказались. Сьерра открыла глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности, увидев низко склонившееся над ней улыбающееся детское лицо. Дыхание-ребенка касалось ее щеки. Малыш отпрянул, и его лицо потемнело от гнева. Он что-то сказал на непонятном Сьерре языке и ударил Сьерру под ребра ногой, обутой в мокасины. Внезапно вокруг пленников собралась большая толпа ребятишек, они воинственно потрясали в воздухе палками, угрожая Рэму и Сьерре. Вскоре к ним присоединились женщины, которые, похоже, были настроены еще более агрессивно. На пленников посыпался град ударов. Сьерра стоически терпела побои, стараясь защитить голову и лицо. Рэм пытался закрыть ее от ударов собственным телом, но это было трудно сделать. Вскоре тела пленников покрылись ссадинами, кровоподтеками, синяками и шишками. Однако в конце концов женщины и дети потеряли к ним интерес и разошлись. Увидев, что к ним приближается индейский воин – тот, который привез ее в лагерь на своем коне, – Сьерра крикнула ему: – Воды! Дайте, пожалуйста, воды! Мы умираем от жажды. – Перестань, Сьерра, он не понимает по-английски. – Нет, он все понял, я уверена в этом, – возразила Сьерра Рэму, провожая взглядом удаляющегося индейца. И действительно, через несколько минут он вернулся с флягой воды, которую осторожно поставил рядом со Сьеррой. Сьерра потянулась к воде. Но, поняв, что индеец и не думает развязывать ее, она тут же разразилась такой бранью, которую было странно слышать из уст леди. Оказывается, этот проклятый индеец просто мучил их, подвергал новой пытке. Внутренний голос подсказывал девушке, что это было только началом их мучений. – Это совершенно бесполезно, любовь моя, он просто издевается над нами. Ему доставляет удовольствие видеть нас в бедственном положении. Внезапно к пленникам приблизилась молодая женщина, она бросила воину что-то резкое и присела на корточки рядом с Рэмом. Взяв в руки флягу, индианка поднесла ее к его губам. Рэм долго и жадно пил. Увидев, что женщина хочет подняться и уйти, Рэм рванулся к ней, насколько это позволяли веревки, и крикнул: – Подождите! Не уходите! Дайте попить моей женщине! Но индианка ушла, не откликнувшись на его отчаянную мольбу. – О Боже! – простонал Рэм. – Прости меня, Сьерра. Я не знал, что все так получится. – Все в порядке, Рэм, – промолвила Сьерра, облизывая пересохшие губы. – Ты испытывал больше мучений от жажды, чем я. Остаток дня прошел для пленников как в тумане. На них не обращали никакого внимания, но Сьерре казалось, что индейцы готовятся к какому-то празднику. И они с Рэмом будут гостями этого праздника. Сьерра в глубине души предчувствовала, что их ждет новое суровое испытание. К ее удивлению, через несколько часов их развязали, дали поесть и попить, отвели в кусты, дав им возможность справить естественную нужду, а затем снова крепко привязали к столбу. Время от времени к пленникам подходил воин, который привез Сьерру в лагерь, он пристально разглядывал девушку. Его темные глаза буравили ее, красноречиво свидетельствуя о намерениях индейца. Сьерра с ужасом ждала наступления ночи. Она знала, чего хотел этот человек, но не могла воспрепятствовать его намерениям. Когда сгустились вечерние сумерки, в деревне началось празднество. Индейцы пировали и танцевали. Танец становился все более диким и необузданным. – Сьерра, – тихо позвал Рэм девушку. Она повернула к нему голову. На глазах Сьерры выступили слезы, когда она увидела выражение боли в глазах Рэма. Он тоже догадался о том, что ждет ее... Что ждет их обоих. – Да? – Что бы ни случилось этой ночью, знай: если бы это было возможно, я бы непременно женился на тебе. Я... я очень беспокоюсь о тебе. Я не говорил об этом, но есть вероятность того, что ты носишь под сердцем моего ребенка. Сьерра широко раскрыла глаза от удивления, и они стали похожи на два круглых серебряных доллара. – А я об этом даже не подумала. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения, ведь эта ночь, похоже, будет последней для нас обоих. Если только... – Внезапно в голову Сьерры пришла безумная мысль. – Что «если только»? Что ты хотела сказать? – Ничего, – отмахнулась Сьерра, она не хотела возбуждать в душе Рэма пустые надежды, которые могли принести ему горечь разочарования. В этот момент все тот же воин, который мучил их и издевался над ними целый день, отделился от толпы своих соплеменников, танцующих вокруг костра, и нетвердой походкой двинулся к пленникам. Сьерра сразу же догадалась, что он сильно пьян. Девушка испуганно вскрикнула, когда индеец, выхватив нож из-за пояса, начал размахивать им перед ее лицом. Когда же он ловко перерезал связывавшие ее веревки, Сьерра еще больше испугалась. Она поняла, что ее час пробил. Разгоряченный индеец потащил Сьерру к одной из близлежащих хижин, и девушка догадалась, что он собирается изнасиловать ее. Из груди Рэма вырвался стон отчаяния, чувствуя свое полное бессилие, он рванулся вперед, но связывавшие его веревки были слишком крепкими. – Проклятие! Не смей прикасаться к ней! У него чуть не разорвалось сердце, когда он догадался о том, что этот грязный негодяй собирается сделать со Сьеррой. Втащив Сьерру в вигвам, воин бросил ее на ложе из мягких шкур и стал рядом, пожирая девушку взглядом. Она чувствовала тошнотворный запах алкоголя, смешанный с вонью его распаленного похотью тела. Когда индеец сбросил штаны, Сьерру охватило оцепенение от ужаса. Разум подсказывал ей, что она должна срочно принять какие-нибудь меры, иначе этот дикарь изнасилует ее самым жестоким образом. – Я знаю, что вы понимаете по-английски, – быстро заговорила она, гордо вскинув подбородок и стараясь спрятать испуг. – Вы знакомы с Быстрым Ветром? – В глазах индейца появилось выражение тревоги. – Я сестра Быстрого Ветра. Он убьет вас, если вы хотя бы пальцем дотронетесь до меня. Сьерра понимала, что это чистой воды блеф, но в своем безвыходном положении она готова была ухватиться за любую соломинку. В глазах индейца вспыхнула ярость, он отвел назад руку так, словно собирался ударить девушку. Сьерра вскрикнула и закрыла глаза. Когда же она открыла их снова, занесенный над нею кулак индейца был уже опушен, и воин пристально разглядывал ее со смешанным выражением страха и недоверия на лице. – Быстрый Ветер! – крикнул он, а затем круто повернулся и бросился вон из вигвама так, словно за ним по пятам гнался сам дьявол. |
||
|