"Сокровища сердца" - читать интересную книгу автора (Мейсон Конни)

Дверь в заведение Сэл открылась сразу. Коуди вошел внутрь и с ленивым интересом оглядел весьма облегченные наряды присутствующих дам. На собственном горьком опыте он уже имел случай убедиться, что так называемые «порядочные женщины» созданы не для полукровок. Приехав в Сент-Луис, он без памяти влюбился в страстную черноглазую красавицу Лайзу Паксон. Влюбился так, что даже впервые в жизни почувствовал несвойственную ему ранее потребность Б респектабельности и стабильности, которыми наслаждаются обычные люди. Да еще, как идиот, вообразил, что Лайза отличается от других женщин, презирающих таких, как он.

Он нежно ухаживал за любимой, наивно полагая, что и она отвечает ему взаимностью. Так продолжалось до того дня, когда Коуди решился сделать Лайзе предложение. Раскрывая перед Лайзой свое сердце, Картер, конечно же, поведал ей и о том, что он незаконнорожденный и полукровка.

Господи! Он, наверное, никогда не избавится от чувства унижения, которое вызвал у него презрительный смех Лайзы! И никогда не забудет ее резкого и жестокого ответа.

— Паксоны не выходят замуж за ублюдков! — отчеканила Лайза. — Да как ты смеешь… Если бы я знала! Почему ты не сказал мне обо всем раньше? Замуж за тебя?! Даже если ты останешься единственным парнем на земле, и тогда тебе не видать моей руки! Я не хочу превращаться в посмешище для всего города.

Для Коуди эта история послужила отличным уроком. С тех пор он ограничил свое общение с женщинами краткими связями с проститутками. Да и вообще кому нужна жена? Или дети? Тьфу! Дети… Это слово всегда напоминало Коуди о его собственном детстве, превращенном в настоящий ад сводным братцем Уэйном…

— Если ищешь подружку, ковбой, ты пришел туда, куда надо, — приветствовала Коуди Сэл Спаркс, окидывая его оценивающим взглядом с головы до ног. — Сдается, я уже видела тебя здесь пару раз?

— Точно, пару раз, — ответил Коуди, одарив кокетливую хозяйку неотразимой улыбкой. Вообще-то он редко улыбался, но когда это случалось, то вокруг словно становилось светлее.

— Как будешь развлекаться, ковбой? Уже решил, что ты хочешь? Выпивку, женщину? — спросила Сэл, завороженная мужественной красотой этого высокого и смуглого парня.

— Ага!.. Женщину.

— Ну что ж, прекрасно. Меня зовут Сэл. Может, я тебе подойду? — с вызывающей улыбкой спросила хозяйка.

В глазах Коуди промелькнула искра интереса. Он неторопливо оглядел фигуру женщины. Коуди видел Сэл раньше, но в постели с ней не бывал и вроде бы даже ни разу не разговаривал.

Сэл была немного старше, чем хотелось бы Коуди, но к ее внешности он не мог предъявить никаких претензий: тонкая, изящная фигура, высокая, соблазнительная грудь, кудрявые волосы приятного каштанового цвета, привлекательные, почти безупречные черты лица… На вид ей можно было дать лет тридцать.

— Прекрасно подойдешь, Сэл, — медленно проговорил он.

— Как тебя зовут, ковбой?

— Друзья называют меня Коуди, — ответил Картер и чуть не рассмеялся: тех, кого он мог назвать друзьями, было считанные единицы.

— Отлично, Коуди! — произнесла Сэл, как бы пробуя его имя на вкус. — Что-нибудь выпьешь или…

— Если ты не возражает», Сэл, то я бы сначала поднялся с тобой наверх. А потом можно и выпить.

Он еще раз улыбнулся, и Сэл неожиданно ощутила, что ей нестерпимо хочется поскорее отправиться с этим ковбоем в свою комнату. Хотя резкие черты его гордого лица и смуглая кожа явно указывали на примесь индейской крови, Сэл меньше всего интересовала сейчас его родословная: Коуди был самым привлекательным и крутым парнем из всех, кого она видела за чертовски долгое время, а это для женщины ее профессии говорило о многом.

«Я должна оставить его только для себя», — думала Сэл, поднимаясь с Коуди по лестнице и сжимая его руку.

Кэсси Фенмор быстро пересекла холл второго этажа, торопясь покинуть заведение Сэл до того, как толпа ночных посетителей заполнит дом свиданий. Она и так задержалась дольше обычного — из-за того, что Сэл попросила подшить ей платье. А вообще Кэсси работала с шести утра до шести вечера и уходила до того, как начинали стекаться алчущие ночных развлечений клиенты. Служить горничной в публичном доме — занятие не из приятных. Кэсси пошла на это только потому, что заболела ее любимая бабушка и никто, кроме Сэл, не соглашался платить девушке жалованье, достаточное для покупки дорогих лекарств. А после смерти бабушки Кэсси осталась у Сэл, полагая, что обязана здесь работать из чувства благодарности.

Кэсси была очень хороша собой, и не слишком наблюдательный человек легко мог принять ее за одну из «девочек», обслуживавших клиентов заведения, тем более что «товар» у Сэл был отнюдь не второсортный. Со своими пышными локонами цвета спелой пшеницы и ясными зелеными глазами, двадцатилетняя Кэсси выглядела очаровательной, а ее точеная фигурка являлась предметом зависти девочек Сэл, и многие из них были благодарны хорошенькой горничной уже за то, что она не собиралась с ними конкурировать.

Кэсси вполне устраивала работа в «Веселом доме Сэл», и в целом она была довольна жизнью — насколько, конечно, может быть довольна жизнью одинокая молодая девушка без всяких связей, без знакомых и родни. Во всем мире у Кэсси был лишь один человек, которого она могла бы назвать родственником, но вот уже долгие годы он не проявлял к ней ни малейшего интереса: после смерти матери Кэсси он отправил осиротевшего ребенка жить к бабушке.

Должно быть, не захотел причинять себе лишнее беспокойство и хлопоты, связанные с воспитанием девочки. Кэсси понимала, как трудно растить ребенка мужчине, оставшемуся одиноким, и не очень осуждала его за то, что он переложил все свои забот на плечи старухи. Но того, что он попросту забыл о ее существовании, Кэсси простить не могла…

Девушка тихонько постучала в дверь комнаты Сэл и, не дождавшись отпета, проворно проскользнула внутрь. Быстро повесив в шкаф подшитое платье, Кэсси тут же поспешила к выходу: крикливо украшенные комнатки «Веселого дома Сэл» заставляли ее нервничать. Она начинала дрожать от страха, просто представляя, что в них обычно происходит. За время работы здесь Кэсси достаточно насмотрелась на мужчин и решила, что никогда не позволит никому из этих развратников делать с ней что-либо подобное. Лучше остаться старой девой, чем служить удовлетворению мужской похоти!

Выйдя в коридор, Кэсси сразу направилась к боковой лестнице, которой пользовалась прислуга. Центральная лестница предназначалась для гостей и выбранных ими женщин, и девушка предпочитала обходить ее: уже было несколько случаев, когда, встретив здесь задержавшуюся позже обычного на работе Кэсси, посетители принимали ее за одну из девиц. Воспоминания об этом были крайне неприятными, и девушка старалась сделать все возможное, чтобы снова не попасть в подобную ситуацию…

Пока Коуди поднимался по лестнице, улыбка не покидала его лица. Он не сомневался, что проведет в постели с Сэл незабываемый вечер. Чувствовалось, что хозяйка заведения — отменная любовница, и он заранее предвкушал удовлетворение и расслабленность после пары часов интимных наслаждений. Уже долгое время Коуди не был с женщиной: по роду занятий ему приходилось постоянно быть в дороге, и для походов к Сэл или в любой другой бордель возможностей почти не оставалось.

Миновав последнюю ступеньку, Коуди на мгновение остановился, чтобы перевести дыхание, и внезапно заметил в дверях одной из комнат очаровательную девушку. Коуди замер. Он тут же пожалел, что сразу принял предложение Сэл вместо того, чтобы хорошенько осмотреться в ее заведении. Никогда еще не встречал он подобной женщины. Как она хороша! Такое прелестное личико просто невозможно забыть. Как жаль, что он… Ну да ладно. Теперь уже жалеть поздно; но Коуди твердо решил, что узнает о девушке побольше на случай следующего посещения «Веселого дома». Не двигаясь с места, он восхищенными глазами провожал незнакомку, которая начала спускаться по лестнице в противоположном конце коридора, совершенно не подозревая о его присутствии и вообще о том, что за ней кто-то наблюдает. Коуди подумал, что никогда не забудет ее плавную походку, покачивающиеся стройные бедра и дивной красоты ножку, показавшуюся на долю секунды, когда девушка спускалась с лестницы, чуть приподняв юбку.

— Ты идешь, ковбой? — окликнула Сэл и обернулась, чтобы узнать, почему он остановился.

— Кто эта женщина?

Сэл проследила за взглядом Коуди.

— Это просто Кэсси. Она не для таких, как ты, — не задумываясь, ответила Сэл: она решила, что Коуди успел разглядеть грубую коричневую униформу Кэсси и сообразил, что это прислуга, а не одна из девиц.

Но поскольку Коуди меньше всего внимания обратил на одежду девушки, он понял слова Сэл по-своему, предположив, что эту красавицу хозяйка предназначает для определенных покупателей, имеющих средства, чтобы обладать таким свежим и соблазнительным сокровищем. И, заходя в комнату Сэл, Коуди дал себе зарок захватить при следующем посещении столько денег, за сколько можно купить расположение Кэсси на всю ночь, — и не важно, в какую сумму ему это обойдется…

Когда на следующее утро Коуди возвратился в занимаемую им меблированную комнату, там его ожидала телеграмма, присланная из Додж-Сити адвокатом по имени Корнелиус Уиллоуби, которому для поиска адресата понадобилась помощь агентства Пинкертона.

В тот же день, чуть позднее, аналогичная телеграмма была доставлена Кэсси Фенмор по месту работы.

Коуди сначала решил проигнорировать послание, но после долгих раздумий и нешуточной внутренней борьбы пошел на вокзал и взял билет до Додж-Сити. Затем побывал в конторе Баттерфилдской почтовой линии и попросил отпуск по семейным обстоятельствам.

Первой мыслью Кэсси было вообще забыть о существовании телеграммы. Но любопытство оказалось сильнее, и она купила билет до Додж-Сити по пути с работы домой. Следующую остановку она сделала в лавке, где приобрела необходимую для поездки одежду.

Коуди стоял, прислонившись спиной к стене станционного здания, прячась от прямых лучей солнца. Он курил длинную тонкую сигару и лениво разглядывал пассажиров, толпившихся на станции в ожидании поезда. Коуди достал из кармана часы, сверил время и досадливо нахмурился: поезд опаздывал. Чем бы себя занять? Его взгляд бесцельно блуждал по толпе, затем обследовал улицу напротив вокзала и остановился на небольшой булочной. Из ее открытых дверей доносился такой восхитительный аромат свежей выпечки, что Коуди сглотнул слюну. Только он начал подумывать о том, а не сбегать ли ему туда, чтобы купить одну из тех липких булочек с изюмом, которые хозяин как раз выкладывал на витрину, как вдруг боковым зрением заметил фигурки двух грязных, взлохмаченных ребятишек, словно из-под земли выросших возле булочной. Они остановились у дверей, и, когда булочник отвернулся в сторону, младший скользнул внутрь, быстро схватил с витрины пару булочек и сломя голову бросился бежать. Девочка, чуть постарше, улепетывала вслед за ним. Коуди почувствовал, что, сам не зная почему, желает удачи этим оборвышам, несущимся через улицу в сторону станции. Но, на беду ребятишек, хозяин заметил пропажу и припустил за ними. Коуди подумал, что, не поймай булочник девчонку, парнишке скорее всего удалось бы скрыться. Но когда мальчик понял, что его компаньонка схвачена, он сбавил скорость, а потом и новее остановился.

— Беги, Брэди, беги! Не останавливайся! — закричала девочка.

Мальчуган был явно растерян и до смерти напуган, но все же послушался приказания, повернулся и снова побежал.

Коуди оторвался от стены, чтобы получше разглядеть происходящее, и в этот момент мальчишка врезался В него со всего маху, чуть не сбив с ног. В грязных ручонках он сжимал булочки, словно они были из чистого золота. Через несколько секунд подбежал запыхавшийся булочник, таща за воротник девочку.

— Проклятые воришки! — заорал он, свободной рукой хватая Брэди и тряся его изо всех сил. — Выпороть бы вас, чтоб неповадно было! Только вот руки марать не хочется. Украли, мерзавцы? А кража — преступление. Так что пусть полиция с вами и разбирается!

— Нет, не надо полиции! Пожалуйста, не вызывайте полицию! — стала умолять девочка.

Коуди в жизни не видел более запуганных и забитых детей, и что-то дрогнуло в его сердце.

— А нельзя ли просто позвать их родителей? — спросил он, когда булочник потащил ребят за собой.

— Мы сироты, — робко проговорил мальчуган.

Эми даже застонала: не мог сказать ничего более умного!

— Тогда ваше место в приюте! — хозяин булочной.

— Нет! Мы не пойдем в приют! — Эми извернулась и с неожиданной силой ударила булочника ногой по голени.

— Ах ты дрянь! — взвыл он от боли и, выпустив Брэди, закатил Эми оглушительную затрещину.

Воспользовавшись моментом, Брэди немедленно впился зубами в руку врага.

Побагровевший от ярости булочник поднял руку, чтобы ударить мальчугана. Коуди не любил вмешиваться не в свое дело, но стоять и спокойно наблюдать, как здоровяк булочник чинит расправу над беззащитными детьми, он не мог.

— Подожди-ка секунду, парень! — сказал Коуди, перехватывая своей сильной рукой запястье хозяина булочной. — Не надо их бить, побойся Бога! Они же еще маленькие.

— Сегодня — воры, а завтра — убийцы! — рявкнул булочник, свирепо вращая глазами.

Слово «убийцы» напомнило бедняге Брэди события недавнего прошлого.

— Мы не убийцы! Мы никого не убивали! — зарыдал он.

— Конечно, никакие мы не убийцы, — быстро добавила Эми, пытаясь загородить брата.

— Знать ничего не хочу! Я должен сдать их в полицию. Если этих бродяжек не посадят в тюрьму, то прямиком отправят в сиротский дом, — прошипел булочник.

— Я заплачу за эти чертовы булочки! — сказал Коуди, доставая из кармана горсть монет, Он показал их булочнику, пристально посмотрев ему в глаза, и от этого взгляда на лбу мужчины выступили капельки пота. — На твоем месте, приятель, я постарался бы навсегда забыть об этом происшествии, — медленно проговорил Коуди.

Булочник подумал, что перед ним пара самых холодных голубых глаз, которые ему когда-либо встречались. Он был не настолько глуп, чтобы не почувствовать реальность угрозы, и к тому же заметил, что говорит с метисом, одним из тех ужасных парней, для которых перерезать кому-нибудь глотку — пара пустяков.

— Ну-у… если… если вы так считаете, мистер… — пробормотал булочник, отступая назад. — Но вы получше им растолкуйте, чтобы они держались подальше от моего магазина. Ведь в следующий раз вас может не оказаться поблизости.

Поскольку булочник бы труслив, то последние слова он произнес вполголоса и только тогда, когда убедился, что между ним и Коуди достаточно безопасная дистанция.

Коуди проследил, как он скрылся в своем заведении, а потом взглянул на ребят. Они уписывали хлеб с такой жадностью и скоростью, словно у них несколько дней крошки во рту не было.

— Э-э, малыши, да когда же вы ели в последний раз?

— Два дня назад. Мы нашли кое-что в ведре с отходами за салуном, — с набитым ртом проговорила Эми, судорожно проглотила здоровенный кусок булки и признательными глазами доверчиво посмотрела на Коуди.

— Дерьмо! — громко выругался Коуди, но, заметив округлившиеся глаза мальчика, закашлялся и сказал: — Я имел в виду, ерунда все это. А где же ваши родственники?

— У нас никого не осталось, — тихо сказал Брэди. — Вы не сдадите нас в приют, ведь нет?

— Так вот, значит, откуда вы сбежали, ребятки…

В голове Коуди пронеслись какие-то неясные воспоминания, и он внимательнее посмотрел на детей. Где же он их видел? И тут его озарило:

— Послушайте, а не вас ли я вытащил из-под колес поезда пару недель назад?

Эми уже давно узнала их тогдашнего спасителя, но решила, что лучше не заговаривать о том происшествии, если он сам первый не вспомнит. Сейчас она кивнула, подтверждая справедливость слов Коуди.

— Ну вы и мастера искать на свою голову приключений! У вас вообще-то есть место, куда пойти?

— Нет, совсем некуда!.. — всхлипнул Брэди.

— Как хоть вас зовут?

— Меня Брэди, а ее — Эми. Мы брат и сестра.

— Я так и понял, — сказал Коуди. У детей были одинаковые темные кудрявые волосы и карие глаза.

— Извините, ребятки, но больше ничем не могу вам помочь. Я уезжаю из города ближайшим поездом.

Он вытащил из кармана несколько банкнот и протянул Эми.

— Купите себе еды. И постарайтесь держаться подальше от неприятностей. Меня нисколько не удивит, если вас уже разыскивает полиция.

— Вы думаете, они знают? — Брэди побледнел как полотно.

— О чем знают? — Коуди совершенно не понимал, что имеет в виду этот мальчуган и почему они с сестрой так боятся полиции.

— Не обращайте на него внимания, мистер, — сказала Эми, незаметно толкнув брата в бок.

— Меня зовут Коуди. Коуди Картер. — Коуди недоумевал, зачем он назвал свое имя. Ведь скорее всего он видит этих ребятишек в последний раз.

— Спасибо вам за деньги, мистер Картер, — вежливо сказала Эми и добавила, обращаясь к брату: — Ну пошли. Нам пора.

Брэди смотрел на Коуди грустными и безнадежными глазами. И Коуди почувствовал, как его сердце, которое он давно уже считал просто куском холодного камня, вдруг затопило глубочайшее сострадание. Что за чертовщина! В этом не было никакого смысла. У него у самого в детстве хватало проблем, с чего бы ему сейчас разнюниваться из-за двух незнакомых бродяжек? Уэйн, брат Коуди по отцу, ненавидел его такой лютой ненавистью, что детство превратилось для Картера в сплошной кошмар. Наверное, если бы не трагическая смерть матери, которая погибла, когда Коуди был примерно в возрасте Эми, его жизнь была бы намного легче. Но прошлое изменить невозможно. Поэтому, оглядываясь назад, Коуди ощущал только горечь…

— Ну, малыши, пока. Берегите себя! — Коуди небрежно махнул рукой и повернулся в сторону перрона.

Вдали раздался гудок паровоза.

— Он кажется добрым дядей, — задумчиво произнес Брэди, глядя на удаляющуюся фигуру Коуди. — А почему у него такая темная кожа?

— Дядя Джулиан тоже казался добрым, когда только приехал к нам, — ответила Эми рассудительно. — А мистер Картер похож на одного из тех индейцев, которых мы видели па картинках в наших книжках. Наверное, он и вправду индеец.

— А мне не важно, кто он, — неожиданно твердо ответил Брэди. — Он все равно мне нравится.

Паровоз пыхтя остановился и с громким шипением выпустил мощные струи пара. Коуди взял свою сумку и присоединился к пассажирам, устремившимся к вагонам, на ходу размышляя о том, что неплохо было бы помочь тем несчастным ребятишкам чем-то большим. Неожиданно Коуди заметил в толпе женщину в трауре. Черное платье, несмотря на весь его унылый вид, тем не менее весьма соблазнительно развевалось при ходьбе.

Незнакомка очень торопилась, поэтому Коуди быстро отступил в сторону, дав ей пройти.

Траурное платье облегало стройную фигуру женщины, как перчатка; впрочем, даже если бы она была одета в орудийный чехол, и тот не смог бы скрыт» изумительно женственных линий ее тела. Из-под черной шляпки выбивались белокурые локоны; почти все лицо скрывала густая вуаль, видны были только изящный подбородок и полные алые губы. Заинтригованный, Коуди уставился на эти четко очерченные лепестки, и в этот момент женщина проскользнула мимо него всего в нескольких дюймах. Коуди еще ни разу не встречал женщину, которая могла бы очаровать его с первого взгляда или возбудить его любопытство своей таинственностью. Незнакомке это удалось. Даже юбка ее шуршала как-то по-особому возбуждающе. Коуди перевел взгляд на ноги женщины и восхищенно замер, следя за плавным покачиванием стройных бедер. Женщина вошла в вагон. Коуди бросился за ней и успел занять место прямо напротив.

Ему показалось, что таинственная дама смотрит на него, но, поскольку ее лицо было скрыто вуалью, Коуди так и не разобрал, какое он произвел впечатление. Женщина повернулась к окну. Коуди откинулся на спинку сиденья, надвинул шляпу на глаза и дал волю своему воображению. Ему доставляло удовольствие мысленно рисовать ее портрет. Наверняка она молода, очаровательна и свежа. Да, Коуди был не на шутку заинтригован.

Машинист дал два длинных свистка, предупреждая замешкавшихся на платформе об отправлении поезда. Затем проводник поднял откидные ступеньки и проводил последних пассажиров в вагон.

Стоя в тени вокзального здания, Эми и Брэди задумчиво наблюдали за медленным движением колес.

— Я бы хотел поехать вместе с мистером Картером, — грустно произнес Брэди.

— Ты даже не знаешь, куда он отправляется, — отозвалась Эми.

— А какая разница? Идти нам все равно некуда. Кроме того, он хороший человек. Интересно, он женат? Может быть, у него есть дети нашего возраста?..

— Сомневаюсь, — ответила Эми, настроенная более скептически, — Мистер Картер не похож па человека, у которого могут быть жена и дети. Выброси его из головы, Брэди. Я о тебе позабочусь. Пойдем, нам нужно уходить отсюда. Теперь у нас есть деньги, и мы купим настоящей еды.

Брэди хотел было последовать за сестрой, но краем глаза вдруг заметил какое-то движение возле угла станционного здания. Оттуда, угрожающе размахивая руками, несся к ним какой-то мужчина.

— Эй вы, а ну подождите-ка!

— Эми, смотри! Это, наверное, мистер Конрад. Он хочет нас убить! — закричал Брэди и крепко вцепился в платье сестры.

Эми оглянулась и увидела бегущего к ним незнакомца. Она, не раздумывая, схватила Брэди за руку и бросилась вперед.

— Куда ты меня тащишь?

— Не разговаривай! Беги! — выдохнула Эми, увлекая брата за собой. Но к великому ужасу детей, из-за другого угла вокзала показался второй человек, явно намереваясь их перехватить. Брат и сестра заметались, запертые между движущимся составом, зданием вокзала и двумя преследователями. Но мужчины не приняли в расчет изобретательность Эми.

— К поезду! Быстро! — крикнула девочка, мгновенно оценив обстановку и выбрав единственный путь к спасению.

Но поезд уже набрал довольно большую скорость, а ступеньки подняты; забраться можно было только в багажный вагон, да и то при известной ловкости.

— Лезь, Брэди! — скомандовала Эми, судорожно подталкивая брата вперед.

Тот инстинктивно повиновался и, ухватившись за поручень, с неожиданным проворством вскарабкался на площадку тамбура.

— Скорее, Эми! — рыдал Брэди, чувствуя, как ускоряется движение состава.

Он протянул сестре руку; их пальцы соприкоснулись, разжались, опять сомкнулись. Брэди вцепился в ладошку сестры и тащил изо всех сил… Наконец Эми невероятным усилием удалось подтянуться, и, тяжело дыша, она ввалилась в вагон…

Бледные, мокрые от пота, дети молча, в какой-то прострации наблюдали, как постепенно удаляется платформа, на которой остались, что-то крича и потрясая кулаками, их преследователи.

Брат и сестра понимающе улыбнулись друг другу и уселись на пол, чтобы перевести дыхание.

— Как ты думаешь, куда мы едем? — спросил Брэди, когда станция окончательно скрылась из вида.

— Не знаю. — Эми задумалась. После долгого молчания она произнесла: — Я уверена в одном: для нас сейчас любое место лучше Сент-Луиса. Как ты думаешь, дядя Джулиан действительно умер?

— Конечно. Во всяком случае, выглядел он как мертвый.

Несколько минут они обсуждали эту тему, затем умолкли, измученные пережитым потрясением.

Неожиданно Брэди вздрогнул.

— А вдруг они пас здесь найдут? — испуганно спросил он сестру. — Как мы заплатим за билеты? Могу поспорить, что мистер Картер нам поможет, если мы попросим, — тут же успокоенно сказал он.

Брэди всегда был большим оптимистом, нежели его сестра.

— Возможно, — не без иронии ответила Эми, которая, хоть и была старше Брэди всего лишь на три года, отнюдь не питала больших иллюзий относительно Коуди Картера. — Да не беспокойся ты, Брэди, я обо всем позабочусь. Разве я тебя когда-нибудь подводила? Эми резко отвернулась в сторону: младшему брату вовсе не следует видеть, что подбородок у нее трясется и она вот-вот расплачется. Она должна быть мужественной, чтобы спасти Брэди. Мерный перестук колес привел Коуди в задумчивое настроение. Итак, он едет в Додж-Сити — город, где провел свое неприкаянное детство… События пятнадцатилетней давности вставали перед глазами Коуди так ярко, будто происходили вчера.

Ему тогда исполнилось пятнадцать. Пять лет назад умерла его красавица мать, и вот отец, Бак, только что возвратился из Сент-Луиса с молодой женой и ее пятилетней дочерью. Последний год прошел на ранчо довольно мирно, так как сводный братец Коуди Уэйн уехал учиться в колледж, а Бак был постоянно занят хозяйственными делами. Без Уэйна, который вечно издевался над братом — даже это слово он произносил как бранное! — Коуди был почти что доволен жизнью: хоть никто не тыкал в нос, что он незаконнорожденный полукровка.

Конечно, если бы Бак женился на его матери, Коуди был бы гораздо счастливее. Но Сверкающая Звезда досталась хозяину ранчо в обмен на несколько голов скота, когда голодающее племя индейцев случайно забрело на земли Бака. Так как его жена, мать Уэйна, скончалась при родах всего несколько месяцев назад. Бак с удовольствием взял Сверкающую Звезду в свой дом и в свою постель. Того, что отец никогда даже не помышлял жениться на ней, Коуди до сих пор не мог ему простить.

Жестокость и ненависть Уэйна отравили детство Коуди. Уэйн, старше почти на десять лет, избивал сводного брата, всячески издевался над ним, подстраивая самые гнусные каверзы; так продолжалось до тех пор, пока Коуди не сравнялось четырнадцать, — к тому времени он подрос и набрался достаточно сил, чтобы давать отпор хиловатому Уэйну.

Коуди никогда не был ябедой, поэтому не обращался за помощью к Баку, предпочитая улаживать свои трудности самостоятельно. К тому же отец вряд ли принял бы его сторону: Коуди с самых ранних лет понял, что Бак предпочитает своего законного белого сына индейскому полукровке.

Вскоре после того, как Уэйн уехал в денверский колледж, Бак отправился в Сент-Луис и вернулся оттуда со сногсшибательной женой-блондинкой. Ее звали Линда, и она привезла с собой пятилетнюю дочь от первого брака. Как ни странно, Коуди забыл даже имя этой девочки. Ему смутно помнились лишь очень светлые, как у матери, волосы и круглое личико херувима.

Будучи почти вдвое моложе мужа, Линда вскоре «положила глаз» на Коуди, который рано развился физически и к пятнадцати годам превратился в крепкого и красивого юношу. Поначалу она бросала на него откровенно призывные взгляды, старалась ненароком коснуться его тела… Затем случилось то, что должно было случиться: однажды Коуди обнаружил ее в своей постели, где Линда взяла его нетронутую юность, предложив взамен искусные любовные утехи. Происшедшее потрясло Коуди. На следующее утро он еще был словно в шоке, чувствовал себя донельзя смущенным, почти что уничтоженным. Не имея смелости взглянуть отцу в глаза, мучимый сознанием своей вины, Коуди потихоньку уложил сумку и улизнул из дома, поклявшись не возвращаться на ранчо, пока там будет жить Линда. Поскольку у Бака были Уэйн и новая жена, Коуди решил, что отец не станет слишком сожалеть о его бегстве. Уезжая, юноша дал себе слово, что не будет претендовать на ранчо или любую другую часть отцовского имущества: права на него принадлежат законному сыну, Уэйну, и детям, которые могут появиться у Бака и Линды.

С того дня, когда в последний раз переступил порог Каменного ранчо, он никогда не оглядывался назад. Разъезжая по всему Западу вплоть до Калифорнии, зарабатывая на жизнь помощью фермерам, забоем скота и поездками с переселенцами в качестве проводника, он возмужал и заматерел, научился защищать себя от людей, считавших, что полукровки — их законная добыча, приобрел определенную известность в качестве искусного стрелка. Коуди научился обращаться с оружием не потому, что так уж стремился к этому. Просто однажды он отчетливо осознал, что обязан быть на «ты» с карабином и пистолетом, если хочет отбить охоту приставать к нему у тех, кто считает метисов ублюдками, недостойными Ходить по земле.

В конце концов Коуди поступил на службу в армию, став разведчиком и проводя дни и ночи в поиске, участвуя в подавлении восстания индейских племен в Аризоне и Нью-Мексико. Затем он пришел к выводу, что война — дело бессмысленное, и после завершения боевых действий распрощался с армией. За все это время он ни разу не связывался с Баком, никогда не ездил на Каменное ранчо. Ему казалось неловким и неприличным даже смотреть на отца после того, как он и Линда обманули старика: Коуди не утешал себя мыслью, что он был тогда всего лишь юным простофилей, попавшимся на крючок искушенной и похотливой женщины.

Хотя с тех пор у Коуди было много связей, первый «любовный» опыт навсегда поселил в его душе недоверие к особам женского пола вообще и к женам в частности. Он также хорошо помнил, что Бак пренебрегал им и что маленькая дочка Линды была предоставлена сама себе и практически лишена забот матери, жаждавшей только развлечений. Все это привело Коуди к решению никогда не жениться и не иметь детей, В свои тридцать лет он был один как перст и свободен, как ветер. После выхода в отставку он обосновался в Сент-Луисе и нашел подходящую работу. Тут его в конце концов и разыскал адвокат отца.

Бак умер, и теперь Коуди должен был присутствовать на оглашении его завещания.