"Шейх" - читать интересную книгу автора (Мейсон Конни)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда наступил вечер, Хамет снова отвел Зару в опочивальню Джамала. Все повторилось опять, с той лишь разницей, что на этот раз принцесса была более вялой и рассеянной. Она позволяла шейху делать с собой все, что он хотел, но отвечать ему с прежней пылкостью уже не могла. На то были две причины: во-первых, острота первых ощущений уже притупилась, а, во-вторых, мысли об отце, томящемся в неволе, не выходили у Зары из головы.

Охваченный страстью и отчасти обманутый покорностью своей возлюбленной рабыни, Джамал не сразу заметил ее неестественную пассивность.

— Что с тобой? — озабоченно спросил он. — Ты нездорова?

— Нет, со мной все в порядке, — бесцветным тоном ответила она. — Извини, если я испортила тебе удовольствие.

— Разве в этом дело? — искренне обиделся Джамал. — Прошу тебя, будь со мной откровенна.

— Меня угнетает мое теперешнее положение, — честно ответила принцесса. — И даже когда тело мое отвечает на твои ласки, разум отказывается подчиняться. Должно быть, это со временем пройдет. Я ведь так неопытна.

Джамал долго молчал, а когда заговорил, голос его был тих и нежен, как бархат:

— Мне кажется, я понимаю тебя… Гордая принцесса, привыкшая считать себя равной испытанным в боях воинам вдруг становится рабыней. А тот, к кому она по воле Аллаха попала, никогда ни в чем себе не отказывал, и уж тем более — в удовольствиях. Ему все равно, что она чувствует, о чем думает или мечтает. Более того, этот распутный негодяй берет в плен ее отца, и тогда бедная девушка, переступив через свою гордость, решается на отчаянный шаг: предлагает свое тело бессовестному тирану в обмен на жизнь дорогого родителя. Я прав?

К горлу Зары подкатил комок, подбородок предательски задрожал, и она не смогла вымолвить ни слова в ответ.

— Прости, что я позволил себе немного иронии, — продолжал шейх. — Я просто хочу, чтобы ты поняла: все не так уж страшно, и я не такой уж злодей. Позволь повторить твои слова: меня угнетает мое теперешнее положение. Так вот, я докажу тебе, что мои намерения в отношении тебя вполне серьезны… Согласна ли ты стать моей женой?

— Женой?! — От неожиданности у Зары перехватило дыхание. — Нет! Ты не можешь говорить такое всерьез!

Выйти замуж за Джамала означало бы предать дело отца, отказаться от всего того, что впитано с молоком матери. Жить с таким грузом на совести она бы не смогла.

— Ты не будешь со мною счастлив. Да и зачем я тебе? Твои наложницы гораздо красивее и опытнее меня.

— Предоставь мне самому судить об этом, мягко возразил он. — Я поставил перед собой цель завоевать тебя и отступать, не намерен.

— Но, Джамал, я…

— Хорошо, давай отложим этот разговор.

Он хитро прищурился, и в глазах его блеснул озорной огонек. — Если ты не устала, я предлагаю тебе попробовать то, о чем недавно говорил — серебряные шарики. Что скажешь?

— Я не думаю, что… — начала было Зара.

— А тебе и не надо думать, — прервал ее Джамал, — просто расслабься и прислушивайся к своим ощущениям.

Он уложил Зару на спину и раздвинул ей ноги; затем взял кусок мягкой ткани, окунул его в теплую воду и стер с бедер и живота принцессы остатки своего семени, после чего склонился над ее лоном и осторожно коснулся его кончиком языка. По телу девушки пробежала волна сладостной дрожи, и она непроизвольно раздвинула ноги еще шире. Движения его языка стали чуть более настойчивыми, а когда тело Зары напряглось и изогнулось под ним в предвкушении острой, упоительной кульминации, он достал из-под подушки маленькую бархатную коробочку, вынул из нее два матово блеснувших в свете масляной лампы серебряных шарика и ввел их один за другим в лоно принцессы. С ее губ сорвался стон, в котором смешались восторг близящегося экстаза и удивление, вызванное новыми, пока еще не понятными ощущениями.

— Как ты себя чувствуешь? — с улыбкой шепнул он.

— Как будто… О Аллах!.. Как будто там у меня разгорается пламя, — пролепетала Зара.

Она чуть отстранилась, изменив положение тела, и шарики внутри ее тоже пришли в движение, соприкоснувшись, друг с другом… Разрядки такой силы она не испытывала еще никогда. Ее голова резко запрокинулась, пальцы вцепились в плечи Джамала, рот открылся, исторгая крики, слышные, должно быть, по всему дворцу, ноги беспомощно скользили по постели…

Это длилось несколько секунд, но Заре казалось, что прошло не меньше часа. В изнеможении она повернулась на бок, шарики снова сдвинулись и соприкоснулись, и на нее с пугающей силой обрушился еще один оргазм.

— Я больше не могу! — взмолилась она, испуганная и оглушенная собственными ощущениями — Я не-не выдержу!

— Выдержишь, — улыбнулся Джамал. — Расслабься и доверься своему телу. Тебе понравится, поверь. Зара металась на постели, и реальный мир вокруг нее постепенно терял свои очертания, гас, растворялся во всепожирающей волне огненного наслаждения.

— Все! Больше не надо! Прекрати! — выдохнула она, наконец, глядя на него расширенными глазами.

— Доверься мне, все будет хорошо, — с неподдельной нежностью ответил он и… резко перевернул ее на левый бок.

Все повторилось сначала, только на этот раз девушке действительно показалось, что это конец, по крайней мере, она готова была поклясться, что видела ангелов и слышала их пение. Впрочем, если смерть так сладка, то почему бы и нет?

— А вот теперь хватит, — словно сквозь сон услышала она и снова почувствовала внутри себя его пальцы, но даже не шевельнулось — сил не осталось совсем.

Джамал осторожно извлек шарики и убрал их назад в бархатную коробочку.

— Тебе понравилось?

— Это… было… божественно… — еле слышно прошелестел ее голос, который сама она слышала как бы со стороны.

— Теперь тебе надо отдохнуть, дорогая.

— Ты позволишь мне уйти к себе?

— Ну, куда ты сейчас пойдешь? — рассмеялся он. — Нет уж, спать будешь здесь.

Неожиданно для себя Зара улыбнулась ему в ответ, затем свернулась калачиком и закрыла глаза. По телу разливалась сладостная истома, думать ни о чем не хотелось. Сон пришел сразу, подобно внезапно распахнувшейся под ногами бездне, и она медленно, как невесомое перышко, стала погружаться в него все глубже, глубже…

Утром, когда она вернулась после ванны, Джамал уже проснулся и сидел на постели.

— Я скучал по тебе.

— Разве меня не было так долго?

— Нет, но я все равно успел соскучиться. Если бы мне сегодня не надо было ехать в Мекнес, я бы не отпустил тебя до следующего утра.

— В Мекнес? — испуганно встрепенулась Зара. — Скажи, это как-то связано с моим отцом?

— Нет, дорогая, не беспокойся. Султан очень доволен тем, что его караваны наконец-то оставили в покое, и ни о чем другом пока не думает. Насколько мне известно, он даже не знает, что Юсуф мой пленник. Нет, мои дела совсем другого рода. Мне надо подготовить к плаванию свой корабль, Мулай Исмаил хочет, чтобы я снова вышел в море.

— Тебя долго не будет?

На лице Джамала заиграла довольная улыбка: — А ты будешь скучать?

Зара отвела взгляд и как-то неопределенно пожала плечами.

— К ночи я вернусь, — ответил шейх. — Хамету велено привести тебя ко мне на закате.

Мозг девушки лихорадочно работал. Пора было решаться. Или сейчас, или никогда…

— Могу я попросить тебя об одном одолжении? — с наигранной робостью спросила она.

Джамал просиял: — Проси о чем угодно! У меня сегодня замечательное настроение, и я готов исполнить любое твое желание.

— Мне бы хотелось съездить в деревню. Здесь, в твоем дворце, очень хорошо, но… как-то скучно. Понимаешь, я не привыкла все время сидеть взаперти. Меня воспитывали, как мальчишку учили владеть оружием, ездить верхом, постоянно упражняться…

— Ну и что? — нахмурился шейх. — Разве упражнений этой ночи тебе было недостаточно? Они совсем не утомили тебя? Что ж, раз ты такая выносливая, следует подумать о том, чтобы заниматься этим не только ночью, но и днем. Что скажешь?

Зара с трудом удержалась от резкого ответа.

Неужели он может думать только о постели?

— Я имела в виду совсем другое, и ты прекрасно все понял. Тебе доставляет удовольствие дразнить меня?

— Скажи, что тебе нужно, и я привезу это из Мекнеса, — не терпящим возражений тоном заявил Джамал, решительно ставя крест на ее просьбе. — Чего тебе не хватает? Шелка? Атласа? Драгоценностей? Быть может, тебе по душе рубины?

— Нет, Джамал, просто я хотела прогуляться в деревню и сама посетить базар. Если ты мне не доверяешь, пошли со мной стражников, но не отказывай в этом удовольствии!

Дело, разумеется, было в другом: чтобы освободить отца, ей потребуется помощь, а найти ее Зара могла только в деревне, на рынке, куда стекается много людей, среди которых наверняка будут и ее соплеменники.

Джамал не знал, как ему поступить. С тех пор как Зара смирилась со своей участью, она сильно изменилась. Казалось, мятежное пламя погасло в ней навсегда. Да, она не согласилась пока стать его женой, но и не отказалась наотрез. Шейха все еще мучили противоречивые чувства. Столь серьезное предложение было, разумеется, слишком поспешным, и все же он в нем не раскаивался. То, что он увлечен Зарой, и увлечен всерьез, сомнений не вызывало. Но можно ли верить ей на столько, чтобы дать такую свободу?

— Ну, пожалуйста, Джамал, — капризно надула губки принцесса, ненавидя себя за лицемерие. — Ведь твои наложницы могут ходить куда им вздумается, и ты не видишь в этом ничего странного.

— Они не рабыни, — заметил шейх.

Глаза Зары вспыхнули опасным огнем. Напоминать принцессе о ее положении было, мягко говоря, опрометчиво. Она изо всех сил боролась с собой, чтобы не взорваться и не лишиться хотя бы той крохотной привилегии, которую ей удалось отвоевать, — возможности просить. Но ее терзал не только гнев. Где-то глубоко внутри ее существа тлела искорка какого-то странного, непонятного пока ей самой чувства к Джамалу. Да, она вынуждена была лечь в его постель, но, когда он ласкал ее, вводя в незнакомый ей доселе мир эротических наслаждений, ей порой казалось, что на всем свете существуют только два человека — он и она, и не хотелось думать ни и о чем другом.

Джамал выгодно отличался от других мужчин, в том числе, разумеется, и от султана. Он не был жесток и умел обращаться с женщинами. Став его рабыней, Зара не видела большой разницы между своим положением и положением наложниц, по-прежнему считавшихся свободными женщинами. Конечно, шейх увлечен ею и в момент слабости даже попросил ее стать его женой, но об этом не может быть и речи. Надо выбросить из головы и из сердца все добрые чувства к нему и сосредоточиться только на одном: как спасти отца и, по возможности, спастись самой.

Если дать сейчас волю своему воображению и позволить себе влюбиться, отцу конец. От Джамала ей нужно добиться только доверия… и больше ничего.

— Так ты откажешь мне? — упавшим голосом спросила она.

— Представь себя, нет. Ты можешь сходить на базар. Гарун даст тебе двух вооруженных стражей для… твоей безопасности. Кроме того, возьми у Хамета длинную джеллабу и не забудь хорошенько закрыть лицо.

Зара склонила голову, как бы в знак согласия с его условиями, а на самом деле, чтобы скрыть вспыхнувшую в глазах радость.

— Благодарю тебя, господин, — с чувством проговорила она. — А теперь, если не возражаешь, я хотела бы навестить своего отца.

Джамал едва заметно нахмурился. Рано или поздно султан узнает о том, что Юсуф попал в плен, и тогда его, хочет этого Зара или нет, придется отправить в Мекнес.

— Иди, — коротко ответил он. — Мне еще надо подготовиться к поездке.

Вид отца привел Зару в отчаяние. Кади Юсуф был очень бледен и казался постаревшим. Его, привыкшего к вольной жизни в горах, страшно тяготила неволя, и он совсем упал духом.

— Как ты, дочка? — участливо спросил он. Мысль о том, что она расплачивается за отсрочку его смертного приговора своим телом, причиняла ему невыносимую боль.

— Со мной все в порядке, отец, — шепнула она, опасливо оглянувшись. — Говори, пожалуйста, тише, там, за дверью, Хамет, он может услышать нас… Похоже, мне удалось завоевать доверие Джамала. Он разрешил мне сегодня сходить в деревню на базар. У меня есть план. Ты помнишь того человека, что проник как-то ночью в конюшню и предупредил меня о штурме Эдема?

— Конечно, — кивнул Юсуф. — Это Рашид, торговец верблюдами. Он шпионит для меня в деревне.

— Так вот, успех моего плана во многом будет зависеть от его желания помочь нам.

— Это слишком опасно. Стоит Джамалу узнать о твоем предательстве, и он сурово тебя накажет. Я слышал, что нрав у него бешеный. Вообще-то шейха считают человеком честным и справедливым, но он не терпит обмана. Я боюсь за тебя, дочь.

— Не волнуйся, с Джамалом я справлюсь, — ответила Зара с уверенностью, которой вовсе не чувствовала. — Как мне найти Рашид?

— Он в деревне и по базарным дням продает там беговых верблюдов. А теперь расскажи, что ты задумала.

Когда несколько минут спустя Зара покинула мрачные стены тюрьмы, она, как никогда, была исполнена решимости спасти отца.

Джамал и Гарун уже уехали в Мекнес, а два вооруженных до зубов стражника поджидали девушку у ворот, куда ее проводил Хамет. Он же вручил им тяжелый кошель с монетами, чтобы они могли заплатить за покупки принцессы.

Дорога до деревни была жаркой и пыльной, Заре она показалась восхитительной, потому что каждый шаг приближал ее к свободе.

Базар гудел, как растревоженный улей. Купцы наперебой расхваливали свой товар, покупатели отчаянно с ними торговались; повсюду сновали подносы, нищие и факиры.

Зара медленно продвигалась вперед, и жители деревни безропотно расступались перед стражами, давая ей дорогу: они давно уже привыкли видеть на базаре наложниц Джамала. Чтобы усыпить бдительность своих спутников, Зара не пропускала ни одного шатра с разложенными вокруг товарами, чтобы, поторговавшись для вида с продавцом, не купить какую-нибудь безделицу.

Наконец они подошли к огороженной площадке, где невысокий бородатый мужчина в грязно-белом тюрбане чистил красивых тонконогих верблюдов, готовя их к продаже. Это, видимо, и был Рашид.

— Я хочу поговорить с этим торговцем. Беговые верблюды — моя слабость, и мы, берберы, знаем в них толк, — сказала стражникам Зара.

Те переглянулись. Никаких особых распоряжений на этот счет они не получали и не видели ничего особенного в просьбе принцессы, но все же стражи колебались.

— Ну что вам стоит разрешить мне такую малость? — кокетливо продолжала она. — Мы же будем говорить только об этих благородных животных и больше ни о чем. Я так их люблю!

— Я лично предпочитаю лошадей, — проворчал один.

— Я тоже, — кивнул второй. — По-моему, верблюды — тупые и злобные твари. Ладно, уж иди к своему торговцу, раз уж так охота поболтать, но только недолго!

Не веря в свою удачу, Зара почти бегом приблизилась к краю площадки и окликнула бородача. Тот степенно подошел и слегка наклонил голову в знак приветствия.

— Что желает госпожа? Посмотреть моих верблюдов?

— Я — Зара, дочь кади Юсуфа, — быстро заговорила, мысленно проклиная чадру, которую ее заставил надеть Хамет. — Твое имя Рашид?

Бородач кивнул.

— Слушай внимательно, у меня мало времени, и делай вид, будто мы обсуждаем твоих верблюдов — за мной следят.

Рашид снова кивнул и негромко спросил:

— Как дела у твоего отца? Мне очень жаль, что все так вышло. Чем я могу помочь?

— Достань мне сонного зелья. Сильного, но не смертельного. Сможешь? И если да, то как быстро?

Рашид с широкой улыбкой демонстративно похлопал по бабке ближайшего верблюда, словно расхваливая его.

— Я знаю, где раздобыть то, что тебе нужно. Дай мне час. Походи по базару, потолкайся у гадалок, но сюда больше не возвращайся. Я сам найду тебя.

Зара кивком поблагодарила его и под пристальными взглядами своих стражей пошла назад. Солдаты, похоже, ничего не заподозрили, и это было самым главным сейчас, когда она была так близка к цели.

Следуя совету Рашида, девушка еще некоторое время торговалась с купцами, выбирая совершенно ненужные ей ткани и драгоценности, затем задержалась ненадолго перед факиром с забавной обезьянкой, а потом направилась к пестрым шатрам гадалок.

Когда, по ее подсчетам, минул час, она начала беспокоиться, что бородач не смог сдержать свое обещание. Какой-то маленький оборванец, протолкавшись сквозь толпу, принялся клянчить у нее денег, а когда один из стражников замахнулся на него, вцепился в рукав ее джеллабы, словно ища защиты. Девушка инстинктивно отстранилась, и мальчишка в испуге снова смешался с толпой.

— Пора возвращаться, — буркнул второй солдат. — Хамет сказал, чтобы мы долго не задерживались.

— О, еще совсем немного! — взмолилась Зара, в панике озираясь по сторонам.

Прошло еще около получаса, но Рашид так и не появился. Тяжело вздохнув, принцесса покорно поплелась за своими конвоирами. Все ее надежды пошли прахом.

У самых ворот деревни сидел калека, судорожно прижимая к груди глиняную миску со скудным подаянием. Он совсем не был похож на наглых базарных попрошаек, и девушке стало жаль беднягу. У нее в кармане осталось несколько мелких монет, и она уже полезла за ними, когда ее рука вдруг наткнулась на какой-то крохотный узелок. «Откуда он мог взяться? — удивилась Зара, и вдруг ее осенило: — Мальчишка!» Стараясь ничем не выдать себя перед солдатами, Зара быстро бросила деньги калеке и сама не своя от радости бросилась их догонять.

— Ну как, тебе понравился деревенский базар? — спросила девушку Нафиса, когда та вернулась в гарем.

— Да, он развлек меня, — весело ответила Зара. — Я уже начала забывать, что мир не ограничивается стенами этого дворца.

— Вот и хорошо. А теперь тебе надо хорошенько отдохнуть, ты ведь, надеюсь, не забыла, что сегодня ночью Джамал снова позовет тебя.

Зара покорно кивнула в ответ и ушла к себе. Там она сняла джеллабу, вынула из кармана узелок, села на край постели и принялась изучать его содержимое. В нем оказался бурый порошок. «Интересно, — подумала она, — сколько надо подсыпать Джамалу, чтобы он крепко уснул, но не причинить ему при этом вреда?»

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась Саха. Зара быстро сунула узелок подлежащую рядом джеллабу и удивленно подняла глаза.

— Я принесла тебе холодного шербета, — сказала наложница и протянула ей высокий стакан с рубиновой жидкостью. — На базаре всегда так жарко, да и дорога туда утомительна; уж я то знаю.

Зара удивилась еще больше. В этой неожиданной доброте было что-то подозрительное. Но, может, Саха поняла, наконец, что была несправедлива к ней, и пришла предложить свою дружбу?

— Спасибо за заботу, — ответила она. — Похоже, твое мнение обо мне несколько изменилось?

— Да как сказать… — замялась Саха. — Джамал увлечен тобой, и всем нам, так или иначе, приходится с этим считаться. Наш господин добр, но вспыльчив, и мне бы не хотелось вызвать его гнев тем, что я недостаточно терпима с тобой. Но надеяться тебе особенно не на что. Настанет день, когда ты ему надоешь, и он вернется к нам. Пойми это и не расстраивайся, так было всегда.

Ее слова звучали вполне убедительно, и Зара кивнула. Ее и саму не раз тревожила мысль о том, что будет с ней, когда любвеобильный шейх пресытится и захочет разнообразия. Впрочем, теперь это уже не имело никакого значения скоро она покинет гарем навсегда. Однако, не смотря на внезапное дружелюбие Сахи, принцессе и в голову не пришло делиться с нею своими планами.

Она с благодарной улыбкой взяла стакан с ледяным напитком и уже поднесла его к губам, когда дверь настежь распахнулась, в комнату вихрем влетела Нафиса и одним ударом выбила стакан из ее рук.

Зара опешила от неожиданности, с изумлением глядя на расползавшееся по палевому ковру кроваво-красное пятно.

— Что ты наделала, Саха? — вскричала Нафиса, наступая на наложницу, испуганно забившуюся в угол. — Несчастная! Джамал убьет тебя за это!

Когда до Зары наконец стал доходить смысл происходящего, она почувствовала, что ее сотрясает озноб.

— Умоляю тебя, не говори ничего господину! — слезно молила Саха, воздевая руки к небу. — Ведь ничего не случилось!

— Не случилось?! — задохнулась от возмущения Нафиса. — Да ведь ты пыталась отравить ее! А что, если бы я случайно не подслушала разговор Лейлы и Амар? Они ведь все знали! А если бы я опоздала? О нет, я все расскажу Джамалу!

— Так там был яд? — еле вымолвила Зара, когда к ней вернулась способность говорить. — Но почему? Я же не сделала тебе ничего плохого!

— Это верно, — разрыдалась Саха. — Но Джамал предложил тебе то, о чем каждая из нас могла только мечтать, — стать его женой!

— Откуда тебе это известно? — изумилась принцесса.

— Какая разница? Все об этом только и говорят… Здесь не бывает секретов.

— Убирайся отсюда! — крикнула Зара, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Я не хочу видеть тебя!

— Ты скажешь Джамалу? — в ужасе пролепетала Саха.

— Я ему скажу, — пообещала Нафиса. — А теперь и, правда, убирайся. Иди к себе и жди решения господина.

Саха всхлипнула и выбежала вон.

— Что ее ждет? — негромко спросила Зара. — Это решать Джамалу. То, что она пыталась сделать, не может остаться безнаказанным.

Девушке не было жаль Саху, но, даже если бы она и могла ее простить, помочь ей она все равно ничем не могла.

— Больше тебе нечего бояться, — уверенно сказала Нафиса. — Я прослежу, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

Измученная обилием событий уходящего дня, Зара в изнеможении опустилась на кушетку и закрыта глаза, но сон не шел к ней. Перед ее мысленным взором вновь вставал базар, с его гомоном и яркими красками, бородатое лицо Рашида, расплывшееся в натянутой улыбке, стакан с отравленным питьем, испуганная Саха, разъяренная Нафиса… Образы, сменяя друг друга, мелькали все быстрее, превращаясь в калейдоскоп обрывков воспоминаний…

— Зара! Зара, проснись!

Чья-то сильная рука трясла ее за плечо. Она открыла глаза: перед ней стоял Джамал. Его красивое волевое лицо казалось бледным и осунувшимся. В глазах стояла тревога.

— С тобой все в порядке?

Девушка молча кивнула.

— Слава Аллаху! Нафиса выслала вестового сообщить мне о случившемся. Я и представить себе не мог, что Саха решится на такое. Отравить тебя! — Он бросился на постель рядом с ней и нежно обнял ее. — Нет, моя принцесса, отныне тебя будут постоянно охранять.

— Это ни к чему, Джамал, — испугалась Зара, поскольку забота шейха ставила под угрозу ее планы. — Все уже позади. Нафиса появилась вовремя и не дала мне выпить тот стакан с ядом.

— Нет, ты не понимаешь, — возразил Джамал, ласково гладя ее по голове. — Ведь ты могла умереть! Опоздай Нафиса хоть на минуту, и тебя бы не было! А если бы Лейла и Амар не распустили свои глупые языки? Кроме того, ты не знаешь Саху. Раз уж она решила избавиться от тебя, то рано или поздно сделает это. Он коснулся губами ее руки, встал и уже другим тоном произнес:

— Иди за мной.

Принцесса неохотно последовала за ним в главную залу, где их ждали перепуганные Саха, Лейла и Амар. Одного взгляда на каменное от гнева лицо Джамала хватило им, чтобы понять: буря неминуема, и они разразились слезами.

— Прекратите реветь! — презрительно бросил шейх. — То, что вы сделали, гнусно, и вы должны быть наказаны. А поскольку вдохновителем всего является Саха, с ней я и разберусь в первую очередь. — Он жестом приказал ей приблизиться. Ты пойдешь со мной.

Во дворе, за воротами гарема, стоял Гарун, и его взгляд, брошенный на Саху, был так выразителен, что Зара невольно потупилась. Он видел только прекрасную наложницу своего господина; он буквально пожирал ее глазами, и это была не просто похоть, а давно ждущая удовлетворения страсть.

— Что ты сделаешь со мной? — дрожащим голосом спросила Джамала Саха. — Я не вынесу наказания плетьми, а бастонада просто убьет меня.

— Я не могу простить тебя, Саха, но и наказывать, тоже не стану. Хоть ты и заслуживаешь самой жестокой кары, я дам тебе возможность искупить свою вину.

В глазах наложницы блеснула надежда:

— Я на все согласна, мой господин…

— Можешь больше так меня не назвать. Я дарю тебя Гарину, да сжалится над ним Аллах!

Гарун был потрясен щедростью Джамала., долгие годы он мечтал о Саха, ее образ тревожил его по ночам, и вдруг… Конечно, шейх Джамал великий воин, но обращаться с женщинами он не умеет. Немного строгости, немного ласки, и эта дикая кошка будет покорна, как ягненок.

— Благодарю тебя, господин! — в низком поклоне согнулся Гарун. — Клянусь, я оправдаю твое доверие.

— Надеюсь, — усмехнулся Джамал. — А теперь уведи ее. Делай с ней что хочешь — бей, люби, привязывай к кровати, заковывай в цепи только прошу тебя, сделай так, чтобы я ее больше не видел… Да, кстати, у меня есть к тебе одна просьба. Найди среди своих солдат двух самых достойных, и они получат Лейлу и Амар.

Гарун снова склонился до земли и, приказав Сахе следовать за ним, поспешно удалился. Больше всего он боялся, что Джамал передумает.

— Как, ты отказываешься от всех своих наложниц? — удивилась Зара. — Но… почему?

Шейх наградил ее таким красноречивым взглядом, что она покраснела.

— Пойми же наконец, — проникновенно сказал он, — раз у меня есть ты, то другие женщины мне просто ни к чему!