"Недоверчивое сердце" - читать интересную книгу автора (Мейсон Конни)

Глава 17

— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой? — спросил Кейси, удивленный и обрадованный.

Белл никогда еще не просила его остаться с ней. Он уложил ее на середину кровати, а сам стоял и вглядывался в ее лицо, словно стараясь прочитать ее мысли.

— Я так боялась за тебя. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — проговорила Белл с прерывистым вздохом.

— Ты боялась за меня? — Улыбка тронула уголки губ Кейси. — Ты соображаешь, что говоришь?

Белл кивнула, внезапно осознав, как отчаянно не хватало бы ей этого человека, если бы он ее покинул. А он может это сделать, если она продолжит терзать его подозрениями вместо того, чтобы любить, как он того заслуживает.

— Я хочу, чтобы ты был со мной сегодня ночью.

— Если нужен был шок, чтобы довести тебя до такого состояния, я бы давно тебе его устроил.

— Прости… Я не хочу сегодня оставаться одна.

Кейси ощутил болезненный укол разочарования. Ему не следовало ожидать большего. Она напугана, вот и все. Это не значит, что она хочет его.

— И это все?

— Ты останешься? — спросила Белл, уходя от ответа.

— Конечно, — сказал он со вздохом и начал раздеваться. Белл отодвинулась на край кровати. Кейси улегся под одеяло совершенно голым, но не придвинулся к Белл.

Она не сердилась на него за эту отстраненность. Понимала, что он ждет иных слов, чем сказанные ею, но какой-то бес противоречия мешал ей произнести главное. Что, если она признается в любви к нему? Вдруг это испугает его и он уедет? Или скажет ей о своей любви? Может ли она рискнуть? Белл понимала, что он не оставит ее в то время, когда она ждет ребенка. Но удовлетворится ли она этим? Нет, этого ей недостаточно.

— Обними меня, Кейси.

Она еще не оправилась от потрясения сегодняшней ночи. Это был устрашающий случай. Что, если бы с Кейси стряслась беда?

Кейси знал, что она говорит так в страхе и смятении, но он больше не мог удерживать свои руки и не обнять ее — он бы просто задохнулся, перестал дышать. Прижав Белл к себе, он жадно вдыхал запах ее волос и кожи.

— Ничего не случится ни с тобой, ни с нашим ребенком — пока я здесь, я смогу защитить вас обоих.

Она прижалась к нему еще теснее.

— Знаю. Я всегда чувствовала себя с тобой в безопасности.

Это признание обрадовало Кейси; оно не было тем, что он надеялся услышать, но пока и этого достаточно.

— Усни, дорогая. Ты пережила слишком большой испуг для женщины в твоем положении.

— Я не хочу спать. Приласкай меня, Кейси. Возьми меня.

Кейси замер. Белл до сих пор ни разу не просила его об этом. Быть может, шок оказал какое-то воздействие на упрямство, которое она неизменно напускала на себя? Как ни желал он ее, он не мог себе позволить воспользоваться эмоциональной слабостью Белл.

— Это не то, чего ты на самом деле хочешь, дорогая.

— Проклятие, Кейси! Я знаю, чего я хочу, а хочу я, чтобы ты был на мне, вокруг меня, во мне. Плоть к плоти, губы к губам. Я хочу, чтобы ты довел меня до того края, за которым исчезает способность мыслить. Пожалуйста, Кейси, люби меня!

— Ты сводишь меня с ума, моя радость. Я любил бы тебя каждый день твоей жизни, если бы ты мне позволила. Ты уверена? Я-то никогда не был уверен, что ты хочешь меня. Я достаточно опытен, чтобы вызвать в тебе желание, но совсем иное знать, что ты сама хочешь меня так же сильно, как я тебя.

Слова, которые собиралась произнести Белл, замерли у нее на языке. Вместо этого, неистово лаская Кейси, она доказала ему, как велико ее желание. Она медленно доводила его до экстаза, и Кейси, ошеломленный, со страстным стоном ответил ей с тем же неистовством, доведя до того, что она умоляла его войти в нее скорее, как можно скорее.

Потом Кейси долго лежал в блаженном умиротворении, которого не испытывал до этого никогда. Он приподнял голову, чтобы спросить Белл о ее чувствах, но был немало огорчен и разочарован: она уснула. Неужели она так льнула к нему только под воздействием пережитого страха и потрясения? Узнает ли он когда-нибудь правду?

Наутро Кейси поднялся с постели еще до пробуждения Белл и отправился осматривать место происшествия. Обнаружил следы чьих-то ног в нескольких местах, но это, естественно, не могло помочь в идентификации преступника. Марк занимался сменой замков, а Ван Ю) доложил, что запоры на окнах не повреждены. После завтрака Кейси и Марк уединились в кабинете, чтобы обсудить ночное вторжение.

— Что ты об этом думаешь? — полюбопытствовал Марк.

— Преступник не проявил интереса к кабинету, где, по всей вероятности, могли находиться сейф и деньги. Он прямиком направился в спальню хозяина. Видимо, он точно знал, куда ему идти.

— Считаешь ли ты, что это мог быть один из уволенных слуг?

— Не исключено, но, на мой взгляд, вряд ли. Ростом и телосложением наш незваный гость схож только с Келлерманом, но у того нет резонов причинять зло Белл.

Марк наклонился вперед.

— Ты в самом деле думаешь, что этот человек хотел добраться до Белл?

— Можешь считать это всего лишь интуицией, но он хотел добраться до Белл или до меня. Может, до нас обоих.

— Вот черт! Ради чего?

— Думаю, что это мог быть Хэнк Джоунз, но не вполне в этом уверен. Я намерен найти преступника. Ты, Марк, держись сегодня поближе к дому, ладно? Постарайся, чтобы моя упрямая супруга была в безопасности.

— Это нелегкая задача, брат. Буду стараться изо всех сил.

Кейси нашел Келлермана в низкопробном борделе на Керни-стрит. Вытащил мужика из постели проститутки и допрашивал его, приставив к голове пистолет. Не имея при себе оружия, которое укрепило бы его дух, Келлерман здорово перетрусил. Он признался, что продал ключ от дома, который оставил у себя после смерти Макалистера, человеку по фамилии Джоунз. Они будто бы случайно разговорились как-то вечером в салуне. Келлерман также снабдил Джоунза описанием расположения комнат в доме. Дальнейшие и самые страшные угрозы не принесли Кейси дополнительной информации, и он отпустил Келлермана, предупредив, что оставаться в городе небезопасно для его здоровья. Келлерман понял намек и покинул Сан-Франциско на следующий день еще до вечера. Это, разумеется, не решало проблему Уокера. Джоунз, несомненно, где-то спрятался, буквально исчез из виду.

Марк отказался выпустить Белл из дома в отсутствие Кейси, и Грета поддержала его. Белл хотела навестить в тюрьме Гарри Хопкинса и заверить его, что о нем не забыли и что Кейси ищет истинного убийцу. Особенно ее беспокоило состояние здоровья Гарри. Если бы не она, Гарри не попал бы в тюрьму. Но если бы его не осудили, она сидела бы в тюрьме, однако могло произойти и гораздо худшее. Случалось, что присяжные приговаривали женщин к смертной казни.

В эту ночь, когда они лежали в постели, Кейси рассказал, что отыскал Келлермана, и сообщил о сведениях, полученных от бывшего телохранителя Макалистера.

— Стало быть, у Джоунза был ключ от нашего дома, — сказала Белл и даже вздрогнула при мысли об этом. — А почему он решил напасть на нас?

— Похоже, мы слишком близко подобрались к правде об убийстве Макалистера. Джоунз вообразил, что, если Хопкинса повесят за убийство, сам он тогда сорвется с крючка. А до тех пор он изо всех сил старается удержать нас от копания в его прошлом. Не тревожься, любимая, я не допущу, чтобы пострадали ты и наш ребенок.

Кейси не занимался любовью с ней в эту ночь, но Белл была так рада, что лежит в его объятиях и слушает биение его сердца.

На следующий день Кейси сообщил шерифу о вторжении в их дом, а после этого возобновил поиски Джоунза. К великой радости Белл, Марка во второй половине дня неожиданно вызвали на винный завод. Воспользовавшись тем, что Грета занимается с Томми, она выскользнула из дома с корзинкой еды для Гарри Хопкинса.

Рогана не было на месте, когда Белл явилась в тюрьму, но помощник шерифа пошел ей навстречу и разрешил свидание с заключенным.

Гарри Хопкинс грустно улыбнулся, увидев ее у решетки.

— Вам не следовало сюда приходить.

— Я принесла горячий суп и свежий хлеб. Тюремная пища не слишком хороша, думаю, вы со мной согласитесь.

Белл просунула сквозь решетку кувшин с супом и два ломтя еще теплого, намазанного маслом хлеба. Гарри отведал суп и поблагодарил Белл:

— Это куда лучше жареной картошки с бобами, которую мне дали сегодня на обед.

Белл смотрела, как он ест, жалея, что не может сделать большего. Гарри поел и передал ей пустой кувшин.

— Кейси все еще ищет Хэнка Джоунза, — сказала она. — Вчерашней ночью какой-то мужчина проник в наш дом. Кейси считает, что это был Джоунз. Кто-то хочет нанести нам удар, а насколько я знаю, других врагов у нас нет.

— Я хотел бы, чтобы вы оставили его в покое, — сказал Гарри. — Мне так и так умирать.

— Почему вы решили, что непременно умрете?

— Да вы только поглядите на меня. Как вы можете в этом сомневаться? Несколько месяцев назад я был у врача, и он сказал, что у меня рак желудка. Дал мне всего несколько месяцев жизни. Признавшись в преступлении, в котором ошибочно обвинили вас, я совершил самый бескорыстный поступок в своей жизни. Я умру счастливым, сознавая, что сделал хоть одно доброе дело.

— Я не дам вам умереть, Гарри, ни за что!

— Эти слова значат для меня намного больше, чем вы можете предположить. Уже давным-давно никого не занимало, жив я или умер.

— Меня занимает, да и Кейси тоже.

Гарри улыбнулся:

— Вам пора домой, девочка. Время близится к ужину. — Он обернулся и посмотрел в зарешеченное окно у себя за спиной, на которое уже легли тени сумерек. — Ваш муж будет беспокоиться.

Белл спохватилась: и в самом деле, пока она беседовала с Гарри, успело стемнеть. Кейси рассвирепеет, если, вернувшись раньше, чем она, обнаружит, что ее нет дома. А может, он уже ее ищет.

— Я постараюсь прийти завтра. И не тревожьтесь. Если вам и суждено умереть, то в собственной постели.

Ее бравада не обманула Гарри. Он смирился с мыслью о смерти, а виселица, хорошо видная из окна, подтверждала его судьбу.

Белл быстро шла по темнеющим улицам. Хорошо бы взять наемную карету, но когда они особенно нужны, эти кареты, их, как назло, не найдешь. Потом она услышала стук колес по мостовой, и наконец появился экипаж. Белл вздохнула с облегчением. По правде говоря, после недавнего происшествия в доме она побаивалась идти одна в темноте. Она сошла с тротуара и окликнула возницу. Карета остановилась. Возница сошел на мостовую и распахнул дверцу экипажа. Белл почти не разглядела его, заметила только, что шляпа у него надвинута на самые глаза и что одет он в клетчатую шерстяную куртку.

— Куда прикажете, леди?

Белл назвала адрес на Телеграф-Хилл и откинулась на подушки. Карета, громыхая, покатилась по улице. Минут через пятнадцать Белл сообразила, что они чересчур долго добираются до Телеграф-Хилл, и выглянула из окна. Неудовольствие превратилось в страх, когда она обнаружила, что едут они по незнакомым для нее местам. В довершение к этому карета набрала скорость и понеслась по улице с опасной быстротой.

Высунувшись из окна, она крикнула вознице, чтобы он остановился. С тем же успехом она могла бы обратиться с этим требованием к ветру. Возница даже не обернулся, продолжая нахлестывать лошадь. Карета неслась с пугающей скоростью. Белл тем не менее решила спрыгнуть, но это намерение исчезло, как только она вспомнила о ребенке, жизнью которого нельзя было рисковать. Теперь она молила небеса о том, чтобы тот, кто совершил это непристойное дело, осознал свою ошибку и отпустил ее невредимой.

«Не поддавайся панике», — твердила она себе. Всему этому есть какое-то разумное объяснение. И оно тотчас осенило ее: Хэнк Джоунз! Это единственная личность, у которой есть повод ее похитить.

Внезапно карета остановилась. Прежде чем Белл успела взяться за ручку дверцы, возница спрыгнул с облучка и, распахнув дверцу, вытащил Белл из экипажа. Она яростно сопротивлялась, но ее силы были ничтожны по сравнению с силой похитителя.

— Кто вы такой? Куда вы меня тащите?

Мужчина ничего не ответил. Он только усилил хватку и повел Белл к дощатой лачуге, приютившейся среди деревьев у холма. Открыл дверь и втолкнул Белл в лачугу. Белл споткнулась, но устояла на ногах и с ужасом наблюдала за тем, как ее похититель зажигает лампу, снимает шляпу и, повернувшись к своей жертве лицом, устремляет на нее плотоядный взгляд.

— Вы! Значит, я была права. Вы Хэнк Джоунз. Я видела вас, когда навещала Гарри Хопкинса в тюрьме. Это вы избили Грету.

— У вас отличная память, леди, — осклабился Джоунз. — Гретой зовут шлюху, которую я как следует отделал, верно? Она была обязана дать мне то, за что я заплатил. Но оказалась до чертиков капризной. Довела меня до горячего накала, а потом передумала.

— Вы жестоко избили ее.

— Она это заслужила. Никто еще не смог обвести Хэнка Джоунза вокруг пальца и улизнуть. Макалистер имел все основания избегать встречи со мной. Дело это старое, но я только недавно узнал, что он в ответе за смерть моего отца и что матери моей он наплел, будто прииск ненадежный, вот она и продала ему долю папаши.

— Я была права. Вы убили моего свекра.

— Ну и что? Невелика потеря. Он был лжецом, обманщиком и убийцей.

— То, что вы его убили, делает вас таким же, как он. Вы должны были сообщить о своих подозрениях властям. А как насчет бедного Гарри Хопкинса? Он так же невиновен в убийстве, как и я.

Джоунз расхохотался.

— Его признание, прямо скажу, было истинно дружеской услугой. Ну а я-то, во всяком случае, при любом раскладе чист. Если бы он не признался, в убийстве обвинили бы вас. Я был в зале суда в тот день, когда вас судили. Видел, как присяжным хотелось, чтобы вам вынесли обвинительный приговор.

Белл направилась к двери.

— Я ухожу. Вы мне омерзительны.

Джоунз при своем высоком росте и крупном сложении оказался удивительно скор на ноги. Он опередил Белл и загородил собой дверь.

— Вы никуда отсюда не уйдете.

— Что вам от меня нужно?

— Вы и ваш малец унаследовали денежки, которые принадлежат мне. Я бы захватил парнишку, но его слишком хорошо охраняют.

— Вы хотите денег?

— Это всего лишь часть дела. Я хочу, чтобы ваш муж оставил меня в покое и прекратил копаться в делах, которые его не касаются. Хопкинса вздернут через несколько дней. Уокер должен прекратить расследование убийства, которое со смертью бедняги Гарри будет закрыто. И вот еще что, — продолжал он, смерив Белл откровенно похотливым взглядом. — Эта старая сука, хозяйка борделя, выгнала меня из своего заведения, когда я вышел из тюрьмы и очень хотел женщину. Мало того, мне теперь недоступен любой бордель в городе. Ни одна женщина не подпустит меня к себе после того, как я избил ту шлюху. Кто-то должен возместить мне неудачу, а раз уж вы под рукой…

Он шагнул к Белл, сбросив куртку и расстегивая пуговицы на рубашке.

Смертельно напуганная, Белл попятилась от него.

— Только троньте меня, и вы не получите ни цента из денег Макалистера.

Он замер, явно призадумавшись.

— Макалистер должен мне. Он убил моего отца.

Его промедление подало Белл надежду.

— Причинив мне зло, вы ничего не выиграете. Откуда вам известно, что Макалистер убил вашего отца?

— Я этого не знал до тех пор, пока не умерла мать. Это случилось недавно. Я нашел среди ее вещей нераспечатанное письмо от моего папаши. Это была последняя весточка от него, отправленная незадолго до его смерти якобы от несчастного случая. Письмо попало в щель за выдвижным ящиком письменного стола. Не понимаю, почему мать не распечатала письмо и каким образом оно попало в щелью ящиком. Может, она в своем неутешном горе просто не находила в себе сил его прочесть, может, положила не на место и потом не могла найти. Оно упало на пол, когда я вы двинул ящик в поисках денег и ценностей.

Джоунз предпочел не упоминать, что ушел из дома вскоре ре после смерти отца. Ему тогда было пятнадцать лет, и с тех пор он вел жизнь преступника. Он рассорился с матерью из-за того, что она, продав отцовский пай, не поделилась с ним деньгами. В последующие двадцать лет встречи Джоунза с матерью можно было бы пересчитать на пальцах одной руки. Услышав о ее смерти, он вернулся домой в надежде на оставленное ему наследство, но ничего существенного, кроме письма, не нашел.

Пока Джоунз был погружен в воспоминания, Белл хранила молчание, отойдя как можно дальше от похитителя. Она вздрогнула от неожиданности, когда тот наконец заговорил:

— Отец писал, что, если он пострадает от несчастного случая, мы должны заподозрить Макалистера в нечистой игре. Еще он писал, что Макалистер злится на него за отказ продать долю в прииске. Папаша чувствовал, что тот хочет обобрать его и Хопкинса. Я приехал в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Макалистером и потребовать должное, но этот ублюдок посмеялся надо мной.

— И вы его убили, — вставила Белл. — Вы ничем не лучше его, если рассказанное вами правда. И чего вы добились этим убийством?

— Удовлетворения, леди, удовлетворения, — оскалился Джоунз. — Макалистер, по сути дела, признался, что ограбил моего отца и старика Хопкинса. Но он сказал мне, что доказать я ничего не могу, что письму отца двадцать лет и что суд останется глух к моему заявлению. Но я своего добился. И теперь вы отдадите мне все, что должны.

Он оттеснил ее к дальнему углу комнаты и удерживал там, упершись руками в стену по обе стороны от Белл.

— А вы хорошенькая маленькая штучка. Красивее Греты. Ведь вы не хотите, чтобы я сделал вам больно, а?

Белл пригнулась и попробовала проскользнуть под его рукой, но Джоунз придавил ее к стене всем весом своего тела. Она чувствовала себя кроликом в ловушке. Тело у него было грузное, а от его зловонного дыхания Белл едва не стошнило. Ей было страшно. Она вспомнила покрытое синяками и ссадинами лицо Греты. Хэнк Джоунз поистине жестокий человек.

— Существует только один способ получить деньги из состояния Макалистера: через меня или через моего мужа. Кейси найдет вас, куда бы вы ни скрылись, если вы изувечите меня.

Собственные слова немного успокоили Белл. До нее дошло, что Кейси готов защитить ее и Томми ценой своей жизни. Она была до глупости упрямой, недооценивая глубину его чувства к ней, недооценивая и свое чувство к нему. Если ей доведется увидеть Кейси, она прежде всего скажет, что любит его.

Джоунз смотрел на Белл, и похоть его мало-помалу улетучивалась. Хоть и не самый умный из мужчин, Джоунз все же сообразил, что Уокер не из тех, кем можно пренебречь. Понял он и то, что детектив вскоре способен собрать достаточно доказательств непричастности Хопкинса к убийству, несмотря на признание старика. Но у него, у Джоунза, есть теперь залог — жена Уокера; — и можно потребовать, чтобы детектив прекратил расследование и выкупил жену при помощи денег Макалистера. Удовольствие, которое он может получить от этой маленькой шлюшки, не стоит его жизни, да и денег, полученных за ее возвращение. А вернет он ее только после того, как денежки окажутся у него в руках. И если он не будет осторожным, за ним станет охотиться все агентство Аллана Пинкертона, и тогда ему крышка.

— На этот раз выигрыш за вами, леди, — сказал Джоунз, отступая. — Но ваш муж должен поступать, как я велю, иначе ваша жизнь не будет стоить ни гроша.

Он натянул на себя куртку, надел и шляпу, с откровенной злобой поглядывая на Белл. Ей с трудом удалось подавить вздох радости — так велико было испытанное ею облегчение.

— Куда вы уходите? — спросила она.

— Боитесь соскучиться? — ухмыльнулся Хэнк. — Не тревожьтесь, леди, я иду недалеко. Собираюсь связаться с вашим мужем и сообщить ему, что ваша жизнь зависит от того, как исправно он станет выполнять мои указания. Не пытайтесь убежать. Окна заколочены, а на двери с наружной стороны я установил решетку. Если свеча догорит, рядом с подсвечником лежит еще одна. Я не собираюсь морить вас голодом, принесу с собой какой-нибудь жратвы.

У Белл прервалось дыхание, когда Джоунз хлопнул дверью. Она вдруг бросилась за ним вслед, но опоздала — послышался скрежет задвигаемой решетки. Белл в приступе паники начала кричать и колотить кулаками в дверь. Что, если Джоунз решит не возвращаться? В этом скрытом от людей месте ее тело не найдут много месяцев, а может, и лет. И ее ребенок умрет вместе с ней. Что подумает Кейси, не застав ее дома? Долго ли он будет искать ее, прежде чем утратит надежду найти?

Кейси вернулся домой вскоре после наступления темноты. День выдался хлопотный, но, в общем, удачный. Он получил по телеграфу ответ на свой запрос о прошлом Хэнка Джоунза. Информация была вполне ясной и поучительной. Хэнк Джоунз пользовался на Среднем Западе репутацией преступника-рецидивиста. До сего времени он не появлялся к западу от Миссисипи. Были расклеены объявления о его розыске с обещанием вознаграждения за сведения о нем. Разыскивали его за убийство человека во время ограбления банка. Кейси уже переговорил с шерифом, и тот обещал свое содействие в поисках Джоунза. Кейси не терпелось рассказать Белл о том, что узнал.

Он поднялся по ступенькам крыльца, ожидая увидеть жену. Дверь распахнулась еще до того, как он ступил на площадку. На пороге стояла Грета и ломала руки с видом полного отчаяния. У Кейси екнуло сердце.

— Что случилось, Грета? Что-нибудь с Томми? Где Белл?

— Я даже не знала, что она ушла, — рыдала Грета. — Марка срочно вызвали на завод, а я была в это время занята уроками с Томми.

Капли холодного пота выступили у Кейси на лбу. Он схватил Грету за плечи и встряхнул, чтобы успокоить.

— С Белл что-нибудь случилось?

— В том-то и дело, что я не знаю. Она ушла и должна была бы давно вернуться, как мне кажется. Почему она никому ничего не сказала?

Кейси вспыхнул от гнева.

— Черти бы ее побрали! Наверное, она отправилась в тюрьму к Хопкинсу. Я пойду за ней. Когда явится Марк…

— Кажется, кто-то упомянул мое имя?

— О, Марк! — всхлипнула Грета и бросилась к нему так стремительно, что он едва успел подняться на площадку крыльца и подхватить ее в свои объятия.

— Что здесь происходит? — встревоженно спросил Марк.

— Именно это и я хотел бы узнать, — проговорил Кейси с самым мрачным видом. — Белл уже давно ушла из дома и до сих пор не вернулась.

— Боже милостивый! Я не уехал бы на завод, если бы хоть на минуту подумал, что она сбежит, едва я повернусь к ней спиной. Но что же мы стоим и разговариваем здесь? У тебя есть какие-то догадки?

— Думаю, она отправилась в тюрьму к Хопкинсу, — сказал Кейси, — но уже давно должна была вернуться.

Металлический засов на воротах лязгнул, и все мгновенно повернулись, чтобы взглянуть на пришедшего. В воротах стоял оборванный уличный мальчишка с таким видом, словно в любую секунду был готов задать стрекача.

— Среди вас, джентльмены, есть мистер Кейси Уокер?

Кейси шагнул к нему.

— Я Кейси Уокер. Чем могу помочь тебе, сынок?

— Я принес вам записку, мистер. Тот, кто мне ее дал, велел вручить лично вам, так он сказал. Он заплатил мне целый доллар.

Он протянул Уокеру сложенный в несколько раз листок бумаги с заметными отпечатками его грязных пальцев.

— Не давай ему убежать, Марк, задержи парнишку! — рявкнул Кейси, выхватив у мальчишки бумажку.

Когда он прочитал написанное, руки у него затряслись.

— Отпустите меня! — завопил мальчишка. — Я ничего не сделал!

Однако Марк, как и велел Уокер, удерживал его, ухватив за руку повыше локтя.

— Боже мой! — Кейси побледнел так, что этого не мог скрыть загар. — Мерзавец! Я убью его, если он посмеет тронуть Белл.

— Да говори же, в чем дело! — потребовал Марк.

— Хэнк Джоунз захватил Белл. Он хочет, чтобы я прекратил расследование убийства Макалистера. Иначе он расправится с Белл. За ее возвращение требует выкуп десять тысяч долларов золотом. Пишет, что свяжется со мной позже и даст инструкции, где оставить деньги. Пишет также, чтобы я не пытался разыскивать его и не обращался к шерифу. Если я это сделаю, он не отвечает за безопасность Белл.

— Этот парень — жестокий убийца, — крепко выругавшись, произнес Марк. — Ты же видел, что он сделал с Гретой. Надо найти Белл во что бы то ни стало.

Кейси взглянул на мальчишку, который безуспешно пытался освободиться от хватки Марка. Уокер опустился на колени и обнял парня за тощие плечи.

— Где ты взял эту записку, сынок?

Парня трясло от страха.

— Я ничего не знаю, мистер. Этот человек просто подошел ко мне на улице и дал доллар за то, что я отнесу записку. Сказал адрес, и я бежал всю дорогу. Вы можете мне верить, мистер.

— Я тебе верю, сынок, — уже более спокойно произнес Кейси, — но я прошу сообщить мне все, что ты запомнил об этом человеке. Высокий он или маленького роста? Толстый или худой? Ты видел, куда он потом пошел? Он приехал на лошади или пришел пешком? Постарайся вспомнить, это очень важно.

Дружелюбный тон Уокера подействовал на мальца, и тот заговорил уже без страха:

— Человек был высокий, большой, но лица я не видел. На нем были шляпа и шерстяная куртка в клетку.

— Какого цвета шляпа?

— Черного.

— А куртка?

— Зеленая с красным, — уверенно сказал мальчуган. — Я запомнил, потому как у одного моего друга такая же.

Уокер подумал, что с этого уже можно начинать поиски. Спустя минуту он снова спросил парня, приехал человек верхом или пришел пешком.

— Ни то ни другое. Он был в карете. Большой такой, черной.

— По какой дороге из города он уехал?

Подумав, мальчик ответил:

— Я не знаю. Я не думал, что это важно.

Кейси поднялся с колен. Лицо у него было мрачнее тучи, а глаза как лед. Он порылся в кармане и достал пятидолларовую бумажку.

— Вот возьми, сынок, ты очень помог мне.

Мальчишка схватил деньги и кинулся бежать. Из темноты до Кейси донеслось:

— Спасибо, мистер!

— Ну и что нам теперь делать? — спросил Марк. — Ты же не станешь дожидаться, пока Джоунз свяжется с тобой снова?

— Я оплошал, Марк, — с горечью произнес Уокер. — Я обещал Белл защищать ее и Томми. Как же я мог допустить такое?.. Я из-под земли этого негодяя достану и прикончу за то, что он посмел дотронуться своими грязными лапами до моей жены.

Марк ни на секунду не усомнился в его словах.