1992…

… Утро довольно морозное. Сбрасываю снег с машины, начинаю процесс ее оживления. Сделать из нее конфетку так и не сумел. Иногда думаю что она построена как большой детский конструктор, из серии Сделай Сам. А может просто автомеханик из меня хреновый.

В теплое время заводить ее еще ничего, но зимой… Вот теперь и разматываю провод удлинителя, до столба с розеткой. Хорошо что отец, уезжая, оставил мне свой гараж и кучку разных железяк впридачу. Нет, он не был технарем, но любил покупать разные приспособы и инструменты, наверное ему нравилось считать себя на все руки. Но теперь все эти железки меня здорово выручают. Например вот этот ящик, под названием: Стартерно-зарядное устройство. Не представляю, чтобы я сейчас без него делал. Накинуть крокодилы на клеммы – пять секунд, зато теперь самое веселое. Минут двадцать кручения, подсосов и после одного, двух чихов, наконец-то завелась! Теперь вытянуть ручной газ и спокойно заниматься физзарядкой, очищая выезд для машины. Гараж, которым я теперь владею, находится в Микрорайоне. Он конечно солидный, капитальный, с подвалом из двух небольших комнат, но единственная беда – далеко. Конечно трамваи тоже ходят, но между консервным заводом и микрорайонами очень уж небезопасная зона. Лучше от греха подальше. Конечно, когда машину надо подремонтировать, а это случается гораздо чаще чем хотелось бы, примерно каждый третий или четвертый день, тогда приходится базироваться там. Но обычно я стараюсь сделать это за световой день и к вечеру отогнать машину на открытую стоянку возле Красного молота. До этой стоянки от дома самое большее 15 минут, а это уже важно. Меньше времени пешком – меньше риска. Да и охрана – ребята чеченцы, а «ворон ворону…. « и т. д..

Теперь можно и выезжать. Для начала маршрута в молочный магазин, на проспекте. Скоро привезут бочку. Часик ожидания и вот она, долгожданная. В очереди уже человек 150-200, я недалеко от начала, преимущество ранней птички. Купив молоко надо отвезти его теще. Молоко, правда привозят не каждый день, но спасибо, что вообще привозят. Хотя называть его молоком можно с большой натяжкой. Если его вылить из банки, то мыть ее практически не надо, стекло светлое. Следующий рейс – отвезти жену в школу. Школа моя родная, в»– 41, я ее оканчивал. Наш выпуск был первым выпуском этой школы. Теперь там же работает моя жена. Конечно она могла бы доехать и на автобусе, но на машине все же и быстрее и мне спокойнее. Ну а после этого на основную работу – извоз! Понимаю конечно, что «запор» не жигуль, даже не москвичок, но тем не менее тоже позволяет зарабатывать. Да и не каждый владелец жигуля или москвича захочет везти абы кого, эта поездка может последней оказаться, ведь сейчас оружия нет разве что только у русских, а вот на «запоре» я все же меньше рискую, хотя конечно тоже машина, их тоже угоняют. Ну а водители – кому как повезет. Конечно опасно, а что делать? Зарплат нет. Все деньги что поступают в республику идут прямым ходом к Дудаеву. Вот на зарплату для его гвардии они есть всегда. Ну и на оружие видимо тоже беспрепятственно, недаром оно продается не только на базаре, а уже прямо напротив банка. Ассортимент конечно обширный, можно купить от ножа – до миномета. Патроны, мины, гранаты тоже в изобилии. Слюнки текут, но не по зубам. Это только чеченам доступно. Для нас же, даже стоимость одного автоматного патрона, 60 р., уже кусается. Да и не положено русским оружие иметь. Это привилегия только для своих. Мы же чужие, на нас объявлена охота, и в прямом, и в переносном смысле.

После всенародного и «добровольного» волеизъявления, когда воцарился ставленник кремля генерал Дудаев, о чем кстати даже сами чечены не скрывали, после позорного вывода безоружной российской армии с собственной территории, от нас все поспешили откреститься. Ельцин со свитой продал нас или подарил, как и российское оружие, своему протеже. В результате, мы стали чужие всем. Чеченам – как «захватчики» или «оккупанты», которых они всегда мечтали «резить», Кремлю – как «подданные» другой территории. Правда до сих пор так и неясно в чем же мы так успели провиниться?! Может в том, что всю жизнь честно работали на страну под названием СССР? Или может в том, что наши родители и предки обильно орошали эту землю своей кровью во всех войнах и своим потом, когда строили заводы и города?

Зато теперь уже наша кровь поливает эту же землю. Вечерами, когда мы съезжаемся с «работы», ведь только этим теперь и можно хоть что-то заработать, обмениваемся новостями и слухами. Несмотря на то что в мирное время в городе было 470 тысяч населения, все равно каким-то боком мы все знакомы. Имеем общих знакомых, работали на тех или иных заводах, учереждениях или знаем кого-то с них. Начинается как всегда невесело, впрочем так же и заканчивается.

– Такого-то знаете? Там-то работал?

– Да, знаем.

– К нему ночью вломились… Его, жену, детей – всех под нож… А такого-то? Помните?

– Его тоже… На днях…

Когда просто убивали, это уже как-то не пугало, но часто резали живых на кусочки, насиловали маленьких детей и сбрасывали с балконов… Это было страшно. Кто-то отмахивался: – «да брехня все это, вы же лично не видели?! « Но со временем такие перевелись. Впрочем и спрашивать что нового, тоже перестали, и так все ясно. Да и привыкли все. Смерть уже не казалась каким-то пугающим словом. Она просто была рядом с нами каждый день, каждую ночь, каждую секунду.

Но жизнь шла, кушать хотелось, хоть это и вредная привычка. Каждый крутился как мог. Некоторые шли в дудаевскую гвардию и гордо ходили увешанные оружием, но к счастью, таких иуд было очень мало. Мне с моими ребятами, которые занимались установкой и ремонтом охранно-пожарной сигнализации официально предложили восстановление порушенной сигнализации в одном из захваченных военных городков. Оплату обещали из кассы гвардии по их же расценкам, до 50 тысяч в месяц. Должен сказать, что эти суммы для нас выглядели фантастически. Для себя я конечно твердо знал, что никогда не буду работать на врага, но ребятам конечно сообщил, ведь это их выбор. Они мне ответили очень «ласково», спасибо что морду не набили, но я был рад. Серебренники их не прельстили. В общем работа закончилась. Наступило время выживания.

Не могу сказать что всегда везло, но иногда удавалось заработать на бензин, на 100 г. колбасы и несколько яиц. Тогда у нас дома был праздник. Половину колбасы и все шкурки с нее честно получал Тедди, наш черный кот. В обычные же дни он ел только хлеб, иногда для вкуса слегка помазанный кабачковой икрой. Может кто помнит такую, в полулитровых банках, которую никто и никогда не покупал? Так это оказывается деликатес! Жаль что мы в мирное время этого не понимали. Чаще всего мы кушали просто картошку, которая правда тоже имела зубы. Частенько были дни, когда мы варили в день по одной картофелине и аккуратно разрезали ее на 3 части, на завтрак, обед и ужин. Шкурку с нее конечно тоже для Тедди. Это его доля. Сильно выручал хлеб. Нет, это не те белые буханки, которые всегда лежали на прилавках. Это серо-землистые кирпичи, внутренность которых к вечеру превращалась в какую-то кислую, с противным запахом и вкусом, жижу. Но корочки с него кушать еще можно было. Ну а когда его только купишь, он еще весь съедобный. Вот это уже хорошо. Можно есть сколько хочешь. Правда купить его было трудненько. Возле центральной булочной очередь собиралась задолго до привоза. Когда привозили, то в первую очередь отпускали чеченам, потом уже тем, кто посильнее и понаглее, ну а потом остальным, кому хватит. Не знаю как штурмовали Зимний, но наверное не более яростно чем нашу булочную. Конечно не все так питались, нам просто не повезло. А вот соседи моей тещи, так и не заметили, что власть сменилась. Все так же набитый холодильник, сервилат, сало, икра. Наверное надо было и мне искать тещу зав. ювелирным магазином. Но тогда боюсь не повезло бы уже с женой, ведь всех удовольствий сразу не получишь. Нет, уж лучше жену хорошую, а с ней и трудности не страшны, пробьемся!

На бензин тоже не всегда удавалось заработать, если даже и удавалось, то заправка была проблемой. Не на каждой заправке был бензин, и если он был, то очередь вытягивалась чуть ли не на километры. Конечно и там «джигиты» наровили вперед проскочить, частенько и оружием размахивали, но все водители понимали, не заправишься – хана, завтра не сможешь выехать, нечего будет есть. Поэтому стояли непреклонно. Как-то раз, один обозленный «джигит» отъехал на своем БМВ и высунув в окошко автомат дал очередь веером. Никого к счастью не зацепил и поспешил сбежать. Наверное понимал, что в очереди тоже не ангелы собрались. Я слышал, что часто такие инциденты кончались более трагично.

После уроков, когда жена заканчивала работу, ехал за ней. Категорически запретил ей выходить из школы, приказал ждать меня, на сколько бы я не задержался. Уже неоднократно запихивали русских девушек и женщин в машины и они пропадали бесследно. Кстати, один такой случай произошел на ее глазах, с ее ученицей, спасибо какой-то старик чеченец вступился и отстоял девочку. На другой день эта ученица в школу не вышла и вместе с семьей они быстро уехали. Вообще количество учеников очень сильно поредело. Директор школы, Гельман, нанял двух боевиков для охраны школы а заодно и своей машины, стоявшей возле школы. В основном оставались чеченские дети которых доставляли и забирали из школы на машинах. К концу уроков территория школы напоминала приличный автопарк, невзирая на бывшие клумбы и дорожки. Тут, кстати, проходимость моего броневика, очень даже пригодилась. Я занимал самую лучшую позицию поближе к дверям. Владельцы мерсов, ауди и БМВ даже не обижались такой наглости, они знали что на этой машине приезжают за учительницей. Терпели.

То что моя жена была уникальным специалистом, преподавателем английского с огромным авторитетом, нас очень выручало в это голодное время. Ведь дети чеченской и ингушской элиты собирались учиться в ВУЗах Англии. Многие из них собирались в Арабские Эмираты. Национальная интеллигенция уже видела возрождение дикости с приходом Дудаева и не собиралась возвращаться в темные ущелья, откуда вышли их предки. Многие из них готовились уезжать. Поэтому частное преподавание время от времени давало нам заработок. Открыли курсы для уезжающих за рубеж, тоже подспорье, хотя денег у людей было уже не густо. Иногда хватало даже на мясо. Правда мясом довольно трудно назвать некоторое количество костей с прожилками и корочкой непосредственно мяса, но это тоже неплохо. Мясо на рынке отпускалось аналогично хлебу. А если покупатель чем-то не нравился продавцу, то тот вообще ничего не давал. Выручали нутрии. Может знаете такое животное из породы водяных крыс? Прекрасная штука, я вам доложу. И очень даже вкусная!

В мае к нам пришло горе. Умер отец моей жены. В последнее время он был молчалив. Много переживал, но держался молодцом, настоящий казак. Переживать было из-за чего. Деньги, которые он собирал всю жизнь на обеспеченную старость, ухнули в одно мгновение, сберкассы не отдавали ни рубля. Как серьезный и умный мужик он прекрасно видел что делается вокруг и что мы с женой все время рискуем оставшись из-за них, но уговорить свою жену на выезд было выше его сил. Ее эгоизм был беспределен. Не раз он говорил нам чтобы мы бросали их и уезжали, но мы не могли этого сделать. Я бы мог, но моя жена была им слишком хорошая дочь. В конце марта пришло письмо от их сына – профессора. В нем он подробно нарисовал план своей квартиры, где стоит какая мебель и объяснял что не сможет никого принять, даже: «если вас будут выгонять под автоматами». Несколько дней отец вообще ходил не произнося ни одного слова и… – инсульт. Мы подняли на ноги всех знакомых медиков, кого смогли достать. Правдами – неправдами, удалось найти какое – то лекарство, которое ему вводили. Жена делала ему внутривенные инъекции. Практически полностью парализованный, он все время показывал мне глазами на свою тумбочку с книгами. Мы с женой обыскали ее всю, показывали ему все что там было, но он «говорил» нет, и опять указывал на тумбочку. Так и не смогли мы найти то, о чем он думал. Несмотря на все наши старания через 9 дней его не стало. Наша знакомая, прекрасный, опытный врач сказала что шансов у него не было никаких, и все эти дни он тянул только благодаря нам.

Похоронные хлопоты наверное самые трудные из всех, а тем более в такое трудное время. Благодаря машине я сумел сделать в одиночку все, чем в нормальное время занимаются двое-трое. Досок не было, материи тоже. С помощью магарычей удалось заинтересовать мужиков из похоронной конторы и они нашли где-то сырую древесину. На материю пустили простыни. Могила, справки, не помню, что еще, но все удалось успеть. Похороны были немногочисленными, но все удалось обставить по-людски и отдать последний долг хорошему человеку.

Нам пришлось переехать к теще, а свою однокомнатную квартиру продали маклеру за 40 тысяч вместе с мебелью. Это были настолько смешные деньги что их с трудом хватило рассчитаться за похороны. Ведь несмотря на проданные кольца, серьги, пришлось еще и занимать.

Жизнь, если так ее можно назвать, шла своим чередом. Ложась спать не были уверены что проснемся завтра. На хорошие квартиры шла охота, ведь с гор спускались новые и новые «джигиты», каждый хотел жить в большом городе и иметь квартиру. А квартира тещи была в доме старой постройки и считалась из хороших, да еще в самом центре, напротив Главпочты.

Беспредел только рос. Перед сном я проверял свой обрез, сделанный моим товарищем из двуствольной вертикалки 28-го калибра, клал его под руку. Если на улице было тихо, то заснуть не удавалось, тишина пугала. Когда то тут, то там поднималась стрельба, то уснуть можно было. Правда еще некоторое время мы с женой спорили из чего сейчас стреляли. Она настолько хорошо научилась отличать оружие по звуку, несмотря на его разнообразие, что частенько даже меня обставляла. Наверное помогал фонетический слух. Поспорив, можно было засыпать, конечно прислушиваясь. Научились спать в пол уха, стали ближе к природе, к нашим меньшим братьям.

Как-то днем среди табличек разных учереждений на стенках возле подъездов в нашем большом, кольцевом дворе заметил «Республиканское Казачье общество». Мне стало интересно. Дело в том, что я уже давно стал осознавать, что не хочу быть очередным бараном для заклания. Конечно знал, что мы все под Богом ходим, но решил отдать свою жизнь, если уж придется, как можно дороже. Стал слегка вооружаться, в зависимости от возможностей. По крайней мере нож и обрез в самодельной кобуре имел всегда, конечно под курткой. А два патрона в стволах, это два чечена, в одиночку уходить скучно, с команией завсегда веселее. Да и знакомые чечены как-то больше зауважали. «Джигит» же по натуре молодец – против овец! Вот на безоружных да с автоматом – он герой! А тут замечать начали, «мужчиной» называть стали, знакомые конечно. И что странно, я вообще никогда оружие не демонстрировал, глупо это и опасно, правда ножны иногда из под куртки высовывались, но видимо они тоже нюхом чуют. Стал своих надежных товарищей прощупывать, хоть и мало их уже осталось. Вывод печальный. Разучились русские сражаться. Недаром нас советская власть долгие годы воспитывала. Правда один товарищ, тот который мне с обрезом помог, тоже не промах оказался. Тоже был «всегда готов».

В общем вспомнил я что от казаков происхожу, гордого и независимого народа, стыдно мне стало. Предки с голыми руками на штыки лезли, в окруженных казачьих селах никогда пленных не было, потому что сражались до последнего и старые и малые, а мы? Совсем обмельчали. Моя мать в 17 лет на фронт ушла, Грозный защищала, ранения имела, а я??? Враг по городу ходит, направо налево людей режет, а мы все в цивилизованных играем. А может это трусостью называется? Так может хоть казаки проснулись?

Поднялся я на какой-то этаж. Большое пустынное помещение типа зала, ряды стульев. В углу стол, за которым какой-то мужчина бумаги не спеша перебирает. Поздоровался я, представился. Мужчина обрадовался, руку мне пожал, спросил чем помочь может. Решил я не тянуть кота за хвост, а спросил прямо, не пора ли братьям казакам за оружие браться или ждать будем, пока уже некому станет? Поскучнел мужчина и начал мне как ребенку объяснять, что не наше это дело, что для этого государство есть. А сейчас мол, самое главное к выборам атамана готовиться, вот это насущное, сегодняшнего дня дело! Понял я, зря пришел. Не стал до конца дослушивать… Вышел на улицу, а там солнышко светит, погода – просто загляденье, живи да радуйся! Ну что ж, будем радоваться…