"Похитители завтрашнего дня" - читать интересную книгу автора (Комацу Сакё)

С неба падают камни

Авиационный налет на город А., точнее, массированный авиационный налет на А-ский замок, несколько отличался от налетов, которые мне пришлось пережить в раннем детстве.

Сейчас же вслед за специфическим воем реактивных бомбардировщиков раздался глухой удар, потом еще удар, и замок заходил ходуном. Затрещала крыша.

– Воздушная тревога! Осторожно, не выходите наружу! – крикнул кто-то в рупор.

Но у меня как назло начался острый приступ наследственной болезни, переданной мне моими славными предками. Будь я медиком и знай латынь, я бы назвал ее «зевакиус вульгарно». Я со всех ног бросился во внутренний двор крепости хонмару и, задрав голову, начал глазеть на небо.

Что-то мелькнуло в темноте, задев по касательной мое левое колено. Я охнул.

– Что с тобой? – испуганно вскрикнула выскочившая следом за мною Кисако.

– Какой идиот строил этот замок? Дайте его сюда! – Я прыгал на одной ноге, растирая ушибленное колено. – С крыши черепица сыплется.

Кисако взвизгнула и, кажется, попыталась что-то сказать. Но со стороны западных укреплений на бреющем полете появился самолет, и земля оглушительно загудела.

– Что? Что ты сказала? – крикнул я во весь голос, продолжая держаться за ногу. – Да не ори ты так, а то Гоэмон опять погасит звук!

– Это не черепица! Смотри! – Кисако показывала куда-то за мою спину.

Я обернулся. Там лежала неизвестно когда появившаяся каменная глыба, наполовину ушедшая в землю. Мне стало нехорошо. А если бы она попала мне на голову?..

– Включите прожекторы! – кричал кто-то. – Направьте их на небо!

Теперь я совершенно отчетливо увидел реактивный самолет. Опознавательные знаки на крыльях были закрашены, но нетрудно было догадаться, какой стране он принадлежит. У Сил самообороны Японии таких моделей еще не было.

Раскрылось дно фюзеляжа, и оттуда вывалилось что-то черное. Земля загудела.

– Эй вы, не суетитесь! Спокойствие прежде всего! – раздался голос у меня за спиной.

Я обернулся. Там, скрестив руки на груди, стоял Тамура.

– Ну, началось! – Он улыбнулся краешком губ. – Ничего, Тода, замок у нас железобетонный. И подземелья имеются. Камнями не разобьешь.

– Что за безобразие, что за трясение, сотрясение, землетрясение, столпотворение? – раздался скрипучий голос, и возле нас появился Гоэмон. – Человек приходит, приезжает, въезжает в философский духовный восторг, а вы тут черт знает чем занимаетесь! Так и духовным импотентом недолго стать, импотентом, скопцом, кастратом, мерином!

Не успели мы и слова вымолвить, как он выскочил во двор.

– Осторожно, Гоэмон! – крикнул я ему вдогонку.

Гоэмон запрокинул голову, его ноздри уставились в небо, как жерла орудий.

– Сыплется, капает, стук-стук-стук, кап-кап-кап… Дождь, снег, гром, град… Погода нынче неустойчивая. Метеорологи врут, лгут, обманывают, морочат, сами ничего не знают…

Раздался свист падающего камня.

– Гоэмон, назад!

Но было уже поздно. Огромная гранитная скала рухнула прямо на голову Гоэмона. Земля тяжело застонала.

Мы оцепенели, перестали дышать. Во рту у меня разом пересохло, сердце остановилось.

Если он умер… умрет…

– Гоэмон-сэнсэй! – отчаянным, вдруг охрипшим голосом крикнул Тамура.

А мы с Кисако, забыв о смертельной опасности, о камнях, сыпавшихся с неба, бросились к гранитной скале. Нет, не стоит даже и пытаться ее приподнять – весит она десятки тонн. Я уже видел расплющенный череп Гоэмона…

– О-о, какое острое ощущение! – прозвучало вдруг из недр камня. – Давненько не испытывал такого удовольствия, наслаждения, блаженства…

Скала раскололась пополам, и из нее появился Гоэмон. Целый и невредимый. Лишь верх котелка смялся и исчезли заткнутые за ленту флажки.

Мы с Кисако бессильно опустились на землю.

– Гоэмон-сэнсэй! – Тамура бросился на колени и обхватил ноги Гоэмона. Даже сейчас он не мог обойтись без театральности. – Вы целы и невредимы! Вот уж, действительно, истинное блаженство!

Но удар все же не прошел для Гоэмона бесследно. Лицо его побагровело, глаза затуманились и смотрели теперь не вверх и вниз, а влево и вправо, на губах выступила пена, ноздри судорожно дергались.

– Давно, так остро… шок… стук-бряк… Чуть не онемел…

– Как голова? Как ты себя чувствуешь? – Я обнял его за плечи.

– Прилично, отлично, симпатично! – Он вдруг захохотал. – Тоже мне удар! У меня ведь голова не яичная скорлупа, не орех, не тыква, не арбуз… Хи-хи-хи…

Гоэмон оглушительно чихнул. Глаза сразу встали на место – один посмотрел на небо, другой – на землю. И тут он вдруг пришел в страшную ярость.

– Хамство, свинство, хулиганство!.. Не сметь мешать, нарушать!.. У нас восторг, философия, теософия, полет мысли!.. А вы – туда-сюда, того-этого, хвостом вилять, за нос водить… Где его японское величество? У меня терпение лопается, трескается, трещит по всем швам… Только пошумите мне еще, я вам покажу шум, гром, треск, блеск!..

Прошла ночь, наступило утро, и я увидел, насколько пострадал знаменитый замок.

Камни весом в тонну и больше, сбрасываемые с высоты на бреющем полете, причинили серьезные повреждения. Стены кое-где были разрушены. Некоторые постройки развалились. Проходы засыпало осколками. В крыше внутренней крепости зияли две большие пробоины. Очень странно выглядел камень, вонзившийся в пятый ярус дозорной башни.

По количеству сброшенных камней можно было определить, что нас бомбили около пятидесяти бомбардировщиков-истребителей F105 «Сандер-чиф». Мне даже стало жаль противника: конечно, крепость пострадала, но человеческих жертв почти не было: один убитый, двое тяжелораненых и десяток получивших синяки и царапины.

Никто не знал, с какой базы прилетели бомбардировщики и к какому авиационному полку относятся. Зато национальная принадлежность пилотов, совершивших воровской ночной налет, не вызывала сомнений. Государство, предъявившее японскому правительству ультиматум, перешло от угроз к действиям. Срок ультиматума еще не исток, но оно поспешило продемонстрировать свою военную мощь. Что ж, удивляться нечему – это вполне в обычаях данного государства.

– Идиоты! – сказал Тамура, пробираясь через груды камней. – Лучше бы о себе позаботились, чем такой ерундой заниматься.

Представители прессы, прослышав о случившемся, ринулись к замку. Однако дальше внешнего рва их не пустили. Мы опасались шпионов. Но Тамура не мог запретить фотографировать замок и его окрестности с вертолетов.

Еще до обеда появились экстренные выпуски всех газет Японии.

«А-ский замок подвергся бомбардировке камнями!», «Зверство Н-ских воздушных сил!»

Разумеется, происшествие со всеми подробностями было доведено до сведения правительства. Атмосфера на японо-американском совещании, проходившем в этот день, сразу накалилась.

Американская сторона категорически утверждала, что ей ничего не известно о бомбежке, и требовала доказательств. Японская сторона заявила решительный протест, предъявив в качестве доказательств сообщения местных газет, доклад полиции города А., личный протест Тамуры и фотографии производивших бомбежку самолетов, абсолютно идентичные фотографиям самолетов, дислоцировавшихся на одной из дальневосточных военных баз США. Американцы немного растерялись, хотя, впрочем, делегация, присутствовавшая на совещании, могла и не знать об этой акции.

И случилось неслыханное. Японская сторона заявила, что резервирует за собой право ответить на предъявленный ультиматум лишь по выяснении причин дерзкой акции американского правительства. И откуда только у наших появилась такая твердость духа?!

– Мы просим американскую сторону учесть, что в отношении союзных и дружественных стран недопустима практика грубого военного вмешательства в тех случаях, когда что-либо приходится не по нраву правительству США, – заявил один из членов японской делегации. – Подобными акциями вы дискредитируете свою державу и затрудняете политику японского правительства, направленную на поддержание в народе дружественного отношения к Америке. (Делегат вдруг сослался на народ, о котором имел, очевидно, весьма смутное представление.) Неужели вы не понимаете неразумность ваших действий? Налет на А-ский замок сыграл на руку антиправительственной группировке и усилил антиамериканские настроения, которые и без того сильны. Или, может быть, вы собираетесь поступить с нами так же, как с некоторыми азиатскими странами? Но запомните одно: Соединенные Штаты Америки, конечно, остаются крупной державой, но их военная мощь отныне стала фикцией.

На чрезвычайном заседании парламента, состоявшемся в этот же день, было принято «Заявление протеста» против «допустившего эту грубую акцию государства Н.». Оппозиционная партия немедленно вынесла решение о мягкотелости правительства и настоятельно рекомендовала ему не ограничиться одним лишь протестом, а потребовать у Америки официального извинения за совершенные безответственные действия и наказания виновных.

Вся Япония кипела. Повсюду происходили митинги протеста против «бомбежки камнями города А.». Особенный резонанс имел митинг жителей пострадавшего города.

Между тем охрана нашего замка удвоилась, но удвоилось и напряжение. Дело в том, что, пока нас осаждали корреспонденты, в замок незаметно проник убийца, гоминдановский агент. Он потребовал немедленного свидания с Тамурой. Но, его, разумеется, тут же бросили в подземную темницу. За этот день темница пополнилась еще несколькими шпионами.

Вскоре демонстранты напали на одну из американских военных баз, размещенных на территории Японии. Разъяренная толпа пустила в ход камни и палки. Многие офицеры и солдаты были ранены.

Лишь после этого американский госдепартамент выступил с заявлением.

Первая фраза этого документа прозвучала как попытка оправдаться. «Соединенные Штаты Америки не имеют никакого касательства к бомбежке камнями японского города А. США не намерены без предупреждения совершать подобные варварские акции против дружественной союзной страны».

Вторая фраза была скроена по старому, навязшему в зубах образцу: «Бомбежка камнями японского города А. – провокационный акт одного коммунистического государства…»

Разумеется, тут же последовало опровержение правительства Советского Союза.

Нет, не нравилось мне то, что происходило в мире. В создавшемся положении была какая-то фальшь.

К сожалению, я не мог разобраться, в чем именно заключается эта фальшь, и тревога во мне с каждым днем возрастала.

Конечно, до замораживания взрывчатых веществ мир не был идеальным. И я отнюдь не сторонник статус-кво. До недавних пор я жил скучнейшей, но в то же время беззаботной жизнью мелкого служащего, жил от получки до получки. Однако в душе я вынашивал мечту о великих переменах. Теперь великие перемены наступили: появился Гоэмон со своими фокусами, и все встало с ног на голову. Сенсация следовала за сенсацией. Нервное напряжение достигло предела. Но… разве можно жить, стоя на голове?.. Впрочем, можно бы и постоять, если б знать, ради чего. Ну, скажем, современное общество раз и навсегда покончит с войнами, воцарится прочный мир, человеку не надо будет трястись от страха, что его в любой момент вышвырнут со службы и он лишится куска хлеба… Но ничего этого не было.

Я места себе не находил от тяжких раздумий. Выбрался из замка через тайный ход, взял такси. Сначала у меня не было определенной цели, но потом я вдруг вспомнил заведующего техотделом, вспомнил, как мы с ним пили в ночь бомбежки, и решил поехать к нему. Жил он между городом А. и Токио, примерно в часе езды отсюда.

К счастью, зав оказался дома. Не пошел на службу. Видно, с ним тоже творилось неладное. На дворе стоял день, а он уже успел выпить. И мне предложил. Ничуть не удивился моему внезапному визиту.

Я сразу опьянел. На душе стало чуточку легче. Хорошо, когда есть с кем поделиться своими печалями и тревогами!

– Что вы об этом думаете? Все хорошо, как по-вашему?

– Гм… – он осушил очередную рюмку и стал серьезным. – Совсем нехорошо. Прежде чем заваривать кашу, Тамура и некоторые недальновидные деятели должны были бы выяснить, кто такой Гоэмон.

– Выяснить… – я немного подался вперед.

– Ну да! Дело ведь не во взрывчатых веществах, а…

– В сущности Гоэмона! – сказали мы разом.

– Вот именно. И этим надо заняться в первую очередь. Всем вместе. Всем странам, всем людям. Выяснить, что он за птица, чем дышит, каковы его дальнейшие намерения. Иначе мы, земляне, можем оказаться целиком и полностью в его руках.

– Но… – настроение у меня вдруг совсем испортилось, – пока мы делаем с ним что нам вздумается, а он слушается. Существо он, конечно, загадочное и непонятное, но совсем не злое. Я не замечал, чтобы у него были какие-нибудь злые умыслы.

– А-а, ничего ты не знаешь! Так что не либеральничай, – зав совсем протрезвел. – Ладно, допустим, он не собирается причинить никакого вреда землянам. Но он же обладает страшными способностями. Разве можно использовать их как попало? Просто диву даешься, до чего легкомысленны люди. Как дети малые обрадовались новой игрушке. А игрушка-то с секретом… Представляешь, что может получиться?! И вообще нельзя таким путем устанавливать мир во всем мире. Это проблема деликатная, и одним замораживанием взрывчатых веществ немногого добьешься.

Он был прав. Мы замолчали, и я стал просматривать только что доставленную вечернюю газету. В мире начался разгул черных сил. На американском Юге хозяйничали куклуксклановцы. Моторизованные орды белых бандитов жгли дома негров.

Договорившись кое о чем с завом и прихватив с собой газету, я ушел. Снова сел в такси, углубился в чтение. На первой полосе было опубликовано заявление госдепартамента США, противоречившее прежнему:

«Нельзя отрицать, что в оборонительной системе Америки произошли серьезные изменения. Однако, учитывая размеры явления, охватившего весь мир, мы с уверенностью утверждаем: соотношение сил остается прежним. В настоящее время Соединенные Штаты Америки разрабатывают новое оружие, пригодное в данных условиях. Воздушные силы по-прежнему чрезвычайно важны для обороны рубежей США. Бездействие зениток у возможного противника только увеличивает мощь наших воздушных сил. Как и раньше, они могут уничтожать наземные сооружения и превращать объект в море огня…»

Когда я дочитал до этого места, такси вдруг остановилось.