"Брат 2: Америка, бойся русских" - читать интересную книгу автора (Колычев Владимир)Часть IIГлава перваяВашингтон встретил их хмурым низким небом. Но на душе у Клима солнечный день. Еще бы! Они в Америке, с паспортами, которые ни у кого не вызвали сомнений. Оставили Россию за океаном. Вместе с ментами и братвой. Америка – свободная страна. Клим, Чингиз и Янка тоже свободные люди. И богатые. Восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Это сумасшедшие деньги. Янка провезла их в своем чемодане с двойным дном. Только туфтовая эта нычка. Толковый таможенник в два счета бы ее нашел. Но вся фишка в том, что в ее чемодан никто не полез. Потому как сначала перед таможенниками предстали два подозрительных господина – Клим и Чингиз. Сумели они нагнать понтов. Таможенники враз почуяли добычу. И давай их потрошить. На Янку – жалкую, забитую совковой жизнью женщину – едва обратили внимание. Только паспорт и визу у нее проверили. И пропустили через погранично-таможенный контроль. А Клима с Чингизом чуть до трусов не раздели. Еще б чуть-чуть – и в задницу полезли. Но ничего у них не нашли. Все деньги были у Янки. Так-то вот. Даже страховка со стороны таможенного чинуши не понадобилась. – Надо Музыкину позвонить, – сказала Янка. – Пусть сына забирает… Клим кивнул. Это надо сделать обязательно. Иначе мужик шум поднимет. Сдаст ментам их историю. Покается. Фотографии их покажет, паспортные данные нарисует. Его, конечно, накажут – как-никак, сам противоправные действия совершал. Но зато Музыкин хоть как-то, но отомстит за сына… Клим с Чингизом как бараны на новые ворота пялились на распахнувшуюся перед ними американскую жизнь. Единственное отличие – на баранов они не похожи. Внешне невозмутимы, все строго, чин-чинарем. Ни на секунду не забывают, что не лохи они, а крутые бандиты. Или гангстеры – ведь они уже на американской земле. А вот Янка нисколько не терялась. Сразу почувствовала себя здесь как рыба в воде. Сколько ни учил Клим английский – все ни в зуб ногой. А Янка ковшиками слова глотала. Уже что-то изобразить смогла. Вот и сейчас к какой-то толстой тетке в несуразном пальто подошла, что-то ей втирать начала. И улыбается. Тетка тоже улыбается. Даже ярче, чем Янка. Только в глазах у нее плакат – «пошла ты в задницу!». Так и есть, тетка облегченно вздохнула, когда Янка исчезла. Вернулась Янка где-то через полчаса. – Все, Музыкину позвонила. Билеты до Нью-Йорка взяла… С ней не пропадешь, подумал Клим. А вслух сказал: – Надо будет обмыть это дело… Он уже знал разницу между американцами и русскими. У первых главное – достижение цели. У вторых – обязательное обмывание достижения цели. Удачный перелет через океан и благополучное начало новой, американской жизни обмыли на борту «Боинга». Улыбчивая стюардесса щедро угощала их виски. Клим не имел ничего против фирменной самогонки. И в знак благодарности хотел хлопнуть стюардессу по попке. Но вовремя остановился. Клим не изменился. Он все такой же, как и был. Ему по-прежнему нравилось убивать. С женщинами все те же проблемы – все та же тяга с похабным уклоном: избить, изнасиловать… Ни грамма уважения. Только презрение и ненависть. Но при всем при этом он всерьез собирался держать себя в рамках приличия… Задницу стюардессы на ощупь пробовать не стоит, решил Клим. Иначе наживешь массу неприятностей. Ведь у них, америкашек, с сексуальными домогательствами очень строго. За одно только слово могут в суд потащить. Не нужны Климу неприятности с законом. Не нужны. Не в его это интересах, чтобы ему пинка под зад дали, обратно в Россию зафутболили. А ведь американцы способны на такое безобразие. Если, конечно, смогут его взять. Полиция, ФБР – организации серьезные, не базар. Но только не по зубам им Клим. Он был уверен в этом на все сто. Не смогут они его повязать, ни за что на свете не дастся он им в руки. Но зачем доводить дело до того, чтобы его подали в федеральный розыск. Кому это надо? Климу? Нет. Чингизу с Янкой? Тоже нет… В общем, надо жить в ладах с законом. И если поднимать волну, то только так, чтобы этого никто не заметил. Отныне он будет предельно осторожным… Клим не стал лапать стюардессу. Зато налег на виски. Только набраться не успел. Он только-только поймал кайф, а самолет пошел на снижение. Янка перевела слова стюардессы – пристегнуть ремни. Правда, Клим этого не сделал. Хоть в чем-то, хоть кому-то, но он должен был пойти наперекор. Такова его сущность. Самое интересное, и у Клима, и у Чингиза, и у Янки на самом деле на Брайтон-Бич жили «родственники». Музыкин оформил им приглашение на имя реальных людей. Родичи все эти в кавычках. Но это не помешало им заявиться к Янкиному «дяде». – Привет, дядь Гош! – без всякого стеснения поздоровалась она с тучным, неприветливого вида мужчиной. Черные кучерявые волосы, нос с горбинкой, толстые губы. Типичный еврей. Он открыл перед ними дверь своей квартиры. Но с цепочки ее не снял. – Не понял, – удивленно протянул мужик. И говор у него еврейский. Брови нахмурил, задницу сморщил. – Да это я, дядь Гош, племянница твоя, Зойка… – А я вас знаю? – спросил он и сам себе ответил – отрицательно замотал головой. И грубо: – Если в течение двух минут вы не уберетесь, я вызову полицию. Вы хотите неприятностей?… Облом по полной программе. Не принял «дядя» «племянницу». Даже на букет чайных роз в ее руках не запал. – Да ладно тебе, дядь Гош, мама деньги тебе передала… Янка протянула ему конверт. – Деньги? Советские? А они мне нужны? – Были советские. Стали американские. Чисто по обменному курсу. Пятьсот долларов… – А что, Софа такая богатая стала? – Нет, просто она за свою дочь беспокоится. Хочет, чтобы дядя о ней позаботился… – Значит, ты и есть Зоя! – наконец-то обрадовался «племяннице» «дядя». Только цепочку откидывать, похоже, не собирался. – А паспорт покажи, – скорее потребовал он, чем попросил. По паспорту Янка – Кулинич Зоя Давидовна. В точном соответствии с паспортными данными реальной племянницы этого хмыря. Еще год назад он вызов в Россию послал. Но девка эта выехать не смогла – под машину попала. – Значит, ты не погибла? – натянуто улыбнулся «дядя». – Происки КГБ, – отделалась домашней заготовкой Янка. И протянула ему еще один конверт. Еще пятьсот баксов. – А это чисто от меня… Железная еврейская логика. Чужие люди деньги давать не будут. Значит, Янка своя. Дверь распахнулась. «Проходите, гости дорогие!…» Да нет, не гости, а гостья. Клима с Чингизом дядя Гоша пускать к себе не захотел. Даже дверь перед ними закрыл. Но Клим вовремя подставил ногу. – Да ты не бойся, дядя, мы хорошие… – Очень хорошие, – кивнул Чингиз. И потряс огромным пакетом из супермаркета. Послышался звон посуды. Янка ведь и в американских магазинах быстро освоилась. Забила пакет до отказа – кое-какие продукты, но в основном бухло. Виски – чисто американский газ-квас. И водка. Ну какой русский приходит в гости без водки… А с бабками у них проблем нет. С первого дня своего пребывания в Штатах Клим сделал удивительное открытие. Оказывается, русские баксы и американские доллары – это одно и то же. «Дядя» сначала косяки бросал на Клима и на Чингиза. Не внушали они ему особого доверия. А потом успокоился. Даже брататься полез. После двух бутылок виски. Ведь пойло это не «дринками» на два пальца хлебали, а полными стаканяками. Чтобы все в цвет было. Квартира у дяди Гоши приличная. Трехкомнатная. Если на российскую меру переводить, то четырехкомнатная. Гостиная и три спальни. Все хорошо в квартире, только мебели маловато. И беспорядок кое-где. Как будто «домушники» хату выставили. – Я вообще-то здесь редко бываю, – сказал дядя Гоша. – Мы с женой уже полгода как тут не живем… Я магазин свой открыл. Два этажа. В подвале – склады, на первом этаже – торговый зал, на верхнем – наш дом. Как вы думаете, это удобно? – Удобно, дядь Гош, удобно… – закивала Янка. – Так вы бы эту квартиру сдали кому… – А кому?… Все прохиндеи… – Даже я?… Дядя Гоша внимательно посмотрел на нее. Пьяно улыбнулся. – Даже ты… – А как же деньги? – Какие деньги? – Которые я вам дала… – А-а, деньги. – Дядя Гоша задумался. И после паузы выдал: – Деньги – это хорошо… Можешь пожить здесь. Месяц-два, пока другое жилье не найдешь… – Два месяца. Значит, по пятьсот баксов за месяц Так? – Далеко, пойдешь, девочка, – одобрительно кивнул «дядя». – Шустрая… В магазин ко мне работать пойдешь?… Похоже, дядя окончательно проникся к ней родственной симпатией. – Нет, «дядя», не пойду, – покачала головой Янка. – Пока не пойду… Отдохнуть надо. Устала я от Союза… Хотя уже и нет Союза… – Это для вас нет, а для нас есть! – Дядя лозунг двинул, – криво усмехнулся Клим. – Давай, дядя, за Союз вмажем!… А потом они пили за Америку. Чтобы им всем здесь хорошо жилось. За Нью-Йорк тост толкнули. А вот до Брайтон-Бич не добрались. В комнату вплыла какая-то деваха. Длинноногая бестия с крупнокалиберным бюстом. Груди выпирали из распахнутой настежь куртки. Длинные черные волосы, карие глаза, чертами лица чем-то на дядю Гошу смахивает. Только тот урод, а она – смазливая киска. Волны обаяния и дорогих французских духов. Клим готов был трахнуть ее прямо сейчас… Только кто ж ему даст? Внутри уже поднималась волна звериной похоти. Он хоть сейчас мог схватить со стола нож и по самую рукоять всадить его в пузо дяде Гоше. А потом на очереди эта киска. Взять ее силой, получить кайф. А потом и ее грохнуть… На целый месяц впечатлений хватит. Но нет, нельзя. Нужно сдерживать себя. Потому что он в Америке, потому что собирается остаться здесь навсегда. Кровь ради удовольствия ему не нужна. Разве что ради дела… – Папа, почему вы здесь? – строго спросила девка. Ну точно, она дочь этого хмыря. – А ты не видишь, Зоя, сестра твоя, к нам приехала… Мужик посмотрел на Янку. – Поднимись, Зоя, поди, обнимись со своей сестрой Аликой… – Это? Зоя? – удивилась девчонка. – Папа, вы когда у окулиста в последний раз были?… Это не Зоя. Кто угодно, но не Зоя… – Я – Зоя… – утвердительно кивнула Янка. – Только, правда, не ваша племянница, дядя Гоша… И давай ему на уши лапшу грузить. Загранпаспорт она, мол, оформляла. В ОВИРе, мол, еще удивились. Типа, у них уже была гражданка с такими паспортными данными. Чистой воды совпадение. Только ее тезка типа уже не совсем живая. Янка сначала удивилась, а потом расплакалась. Так, мол, и так, знает она эту девчонку. В одной школе когда-то учились. Всеми правдами и не правдами выпытала адрес, по которому ее тезку приглашали в Штаты. – Когда? – с усмешкой спросила деваха. – Что – когда? – Врать когда перестанешь… Думаешь, я не знаю, что Россия продажная страна. Заплатила кому надо, вот тебе и паспорт на имя моей сестры. И приглашение от нашей семьи… Только ты не думай, меня это не волнует. Мне как-то все равно… – Ну так давай за это и выпьем, – взмахом руки пригласил ее к столу Клим. Внутри него снова поднималась черная волна. Эту девку надо убить. Она раскусила их. Может донести. И чтобы этого не случилось, она должна умереть. Вместе с отцом. Клим решил, что она откажется от его приглашения. Рванется к двери. Он бросится за ней. Остановит. И вставит ей нож под лопатку. Но Алика не отказалась. Запросто села за стол. Легко приняла на грудь сто грамм виски. Она хоть и еврейка, но русская душой. На «дринки» это пойло не меряет. Чисто на стопарики. Деваха не охмелела. Но в глазах появился шаловливый огонек. После второй стопки она жарко посмотрела на Клима, улыбнулась. Улыбка озабоченной самки. Она хочет его. Клим уже осматривал квартиру. Знал, где комната с кроватью – неважно, что без простыней. Эта Алика стерпит все неудобства. Он был уверен в этом, как и в том, что в мыслях она уже отдается ему. Он поднялся со своего места. Взял Алику за руку. И вывел из гостиной. Она не сопротивлялась. Так оно и должно было быть. Они оказались в пустой комнате. Клим закрыл дверь на защелку. Притянул к себе девку. Молодое упругое тело, аромат обаяния – голова закружилась, в паху разверзся вулкан. Клим полез к ней под юбку. Она откинула голову, жадно задышала. Тело содрогнулось мелкой дрожью. Тащится баба. Он стянул с нее облегающий свитерок, сорвал лифчик. Юбку долой. Она осталась в одних трусиках. Не противилась – даже помогала ему раздевать себя. Но лучше бы она брыкалась… Клим обожал насиловать. Но он же не маньяк. И если женщина отдается ему сама, это не значит, что он должен оттолкнуть ее от себя… Хотя лучше бы она сопротивлялась. А то накал страстей не тот… Он взялся за резинку ее трусиков. – Нет, – покачала она головой. И оттолкнула его от себя. Выскользнула из его объятия, отошла на несколько шагов. Теперь он мог посмотреть на нее со стороны. Обалденная баба. Фигурка что надо, груди – убойная сила. Голая она, кусок тонкой ткани – вся одежда. И, главное, она сопротивляется. Клим чуть не зарычал от возбуждения. – Я так просто не отдаюсь, – сказала Алика. Она абсолютно не стеснялась своей наготы. Она вообще ничего не стесняется… – За бабки? – Да, за деньги, – кивнула она. – Я проститутка… – Валютная? Алика рассмеялась: – Это не Россия. Это Америка… Хотя, пожалуй, ты прав. Доллар – это хоть и национальная, но валюта. Значит, я валютная проститутка. И достаточно дорогая… За час любви триста долларов… Фу– ты, ну-ты, болты гнуты… На шлюху нарвался. На самую натуральную путану. Теперь понятно, почему она не возникала, когда он раздевал ее. Запах бабок чует. Клим для нее всего лишь кредитоспособный клиент. Проститутка… Не больно-то хотелось трахать проститутку… Даже планка в плавках опустилась… Но ведь есть вариант. – А хрен тебе вместо бабок!… Очень метко сказано. – Так не пойдет, – покачала головой Алика. Только Клим ее не слушал. Набросился на нее, одной рукой закрыл рот. Повалил на постель. Сорвал трусики. Обнажил копье. – Пикнешь, твой пахан узнает, кто ты! Он убрал ладонь с ее рта. – А он знает, – усмехнулась девка – Он все знает… – Может, позвать его? Пусть глянет… – Нет… – Тогда заткнись… Клим проткнул ее. Алика поймала кайф. И после нескольких мощных движений забыла обо всем. Не стала звать на помощь ни отца, ни соседей… Клим получил то, что хотел. Теперь можно и заплатить. Он достал три сотенные купюры, сунул Алике под сиськи. – Удержатся?… – Удержались. – А ты оригинал, – усмехнулась она. – Даже больше, чем ты думаешь, – в тон ей ответил Клим. – Еще столько же, и можно повторить. До самого утра… – Как-нибудь в другой раз, ага?… Огонь-девка. Только на нее у Клима уже не стоял. Поэтому бабок от него она больше не получит. Но ей есть чем утешиться. Он не станет ее убивать. Девка прожженная. В полицию по пустякам обращаться не станет. Не будет она сдавать Клима – нет ей в том никакого смысла. Тем более никто ничего не сможет доказать… А вот ее папашу он бы прибил. За то, что Янку с собой увел – развратник хренов. В гостиной оставался один Чингиз. Пьяный. Но по нему этого не скажешь. Разве что взгляд чересчур уж остекленевший. – Ушла Янка. С дядей, – объяснил он. – В другой комнате закрылись… – Ночной Нью-Йорк из окна смотрят? – ухмыльнулся Клим. Схватил бутылку виски, хлебнул из горла. Янку он не ревновал. Но не больно-то нравилось ему, когда она спала с другими. С Чингизом можно. Она их совместная собственность. С другими нельзя. – Она правильно все делает, – сказал Чингиз. – А дядя делает глупость. Теперь он у нас в руках… – На кой он нам? – А квартира?… Мне эта квартира нравится. Я хочу в ней жить… Логично. Дядя переспит с Янкой. А та его в изнасиловании обвинит. Если он не согласится сдать им свою квартиру по умеренной цене. Клим снова хлебнул виски. Ему нравилось, как началась их американская жизнь. И Чингизу нравится. А сейчас понравится еще больше, – Тебя Алика ждет… Готовь триста баксов… – Она что?… – Да, да, она свой человек, – усмехнулся Клим. Алика – проститутка. И это ему нравилось куда больше, чем если бы она была честной еврейской девушкой… |
|
|