"Шотландский рыцарь" - читать интересную книгу автора (Фолкнер Колин)

Глава 24

– Как ты сказал? Чего он хочет? – Тор приладил на место один конец толстой половой доски, а Манро возился с другим концом, подгоняя его в ряд с остальными. Август уже кончался, и настала пора позаботиться о том, как сберечь урожай и сделать запасы на зиму. В Данблейне построили новый амбар. Внизу, в основном помещении, будет храниться зерно. А сверху, на чердаке, устроят сеновал. Только для этого нужно было настелить пол.

– Он хочет с тобой поговорить.

Тор машинально вытер капельки пота с верхней губы. Он не ожидал, что ответ придет так скоро.

– Король сам явится сюда? – все еще не веря в услышанное, переспросил Тор.

– Нет. – Манро озабоченно нахмурился. – У него назначена важная встреча в одном замке к югу отсюда. Он предложил нам тоже явиться туда… нам с тобой. И ни слова не написал об Анне.

Тор выпрямился, но не во весь рост – стропила были слишком низкие, и он боялся удариться головой о крышу. _ – Значит, наша встреча будет тайной? Это чтобы прикончить меня без свидетелей?

– Нет, не думаю. Если бы он хотел тебя прикончить, то с какой стати посылать в Данблейн гонца? Он сразу прислал бы сюда убийцу.

Манро тоже выпрямился и протянул руку к меху с водой, подвешенному на балке. Вдоволь напившись, он перекинул мех Тору.

– К тому же он еще не решил, стоит ли тебя убивать, – продолжил Манро. – Скорее всего он пока не знает, как поступить. Я ведь дал тебе прочесть свое письмо, прежде чем отправил его Роберту. В нем почти нет подробностей. Я сообщаю только то, что ты просишь руки Анны и что у нас с Элен нет против этого возражений.

– Но ведь я не шотландец. А вдруг он терпеть не может северян, в особенности норвежцев?

– Ты наполовину шотландец. – Манро жестом дал понять, что хочет еще воды. – И в конце концов, что плохого в том, что ты наполовину викинг?

Тор расхохотался. Отец всегда поражал его своим снисходительным отношением к различиям в их характерах, вере и обычаях. Анна права: его отец – хороший человек, и Тор совершит большую глупость, если откажется от его дружбы и не захочет стать членом его семьи, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но и сам Тор давно успел разменять четвертый десяток. Недоверие к окружающим он впитал с молоком матери, и ему было не так-то легко начинать жизнь заново.

– Так, значит, мне предстоит беседа с королем с глазу на глаз?

– Мы поедем туда вместе. Если повезет, успеем обернуться всего за два дня.

Тор отошел к доскам, поднятым наверх с помощью ручной лебедки, и вытащил из кучи одну из них.

– По-твоему, это разумно? Покинуть замок на целых два дня и оставить женщин одних?

– Мы прикажем удвоить число караульных на стенах и в Данблейне, и в Ранкоффе. А женщинам запретим выходить за пределы крепостной стены до нашего возвращения.

– Представляю, как они все обрадуются! – Тор развернулся на месте с доской в руках, так что теперь Манро мог поймать ее второй конец.

– Меня это не волнует. Когда речь идет о таких серьезных вещах, от них требуется беспрекословное повиновение, и они отлично это понимают.

Манро говорил правду. Когда Тор только появился в замке, он сгоряча решил, что его отец – тряпка и подкаблучник и что Элен вертит им, как захочет. Уж слишком покорно и безропотно Манро выполнял все прихоти своенравной, взбалмошной супруги. Но мало-помалу становилось понятно, что Элен позволено проявлять свой норов только в тех случаях, до которых Манро нет дела. Ситуация в корне менялась, если речь шла о серьезных делах, тогда муж сам принимал все решения, а жена беспрекословно их выполняла. Похоже, Элен отлично знала пределы допустимого и никогда их не превышала.

– А что мы им скажем? – Тор, кряхтя, опустил на место свой конец доски. – Анна сочтет себя оскорбленной, если только узнает, что отец был так близко и не соизволил повидаться с ней. Представляешь, что она устроит, когда я расскажу о нашей встрече? Она не просто сочтет себя оскорбленной, она будет рвать и метать от ярости.

И все же Тор не считал разумным заранее раскрывать ей цель предстоящей поездки.

– Я тоже не понимаю, почему Роберт не желает с ней встречаться, но его воля для меня закон. – Манро со стуком опустил свой конец доски. – Я скажу Анне, что на юге были замечены какие-то подозрительные личности и нам нужно это проверить. Ну а Элен, конечно, будет знать всю правду.

Тор согласно кивнул. Его поражала та атмосфера доверия, что царила в этой семье. У себя на родине, когда он жил с матерью и отчимом, ни о чем подобном не могло быть и речи. Хенна и ее муж доверяли друг другу ровно настолько, насколько их вынуждала к этому совместная жизнь. И Тор снова вспомнил о тех словах, что так поразили его в первую встречу с Манро. Тогда он сказал, что Хенна никогда не сообщала ему о рождении сына.

Когда Тор был мальчишкой и пытался узнать у матери что-нибудь о своем отце, она раз и навсегда отбила у него охоту к расспросам, сказав, что Манро Форрест не соизволил ответить ни на одно из ее посланий. Тор сам видел, как мать постоянно обманывала его отчима. А что, если она с такой же легкостью обманула и его, Тора?

Тор снова отправился за доской. На чердаке было жарко, и обильный пот струился по спине, впитываясь в пояс его грубых кожаных штанов. Мысль о том, что он был обманут собственной матерью, совершенно не радовала Тора. Он не хотел развенчивать образ единственного близкого ему человека, но и не желал оставаться идиотом. Его отец добился встречи с королем Шотландии. Ради того, чтобы Тор мог жениться на Анне, он рисковал своей дружбой с Робертом Брюсом и готов был подвергнуться опале. Разве Хенна способна была на такой отчаянный шаг ради своего сына?

Тор выдернул из кучи еще одну доску.

– Ты ведь ничего не знал обо мне все эти годы, не так ли? – спросил он, глядя на отца с противоположного конца просторного чердака. – Ты не получал ни писем, ни каких-то других известий?..

Манро поймал свободный конец доски и ответил:

– Нет, не получал. Да я ведь говорил тебе об этом. Она ничего не сообщала. А почему ты снова об этом спросил?

Тор промолчал, отрицательно покачав головой, и погрузился в свои мысли.

Манро хватило такта не настаивать на ответе. Тоже помолчав, он сказал:

– По-моему, нам не следует тянуть с поездкой. Роберт недолго пробудет в том замке и вернется на границу. Мы отправимся послезавтра.

Тор кивнул в знак согласия и пошел за очередной доской. Он не мог ничего ответить, потому что в глазах у него стояли слезы.

Конечно, во всем была виновата густая пыль от Досок, висевшая в воздухе, а не его невеселые мысли!

– Ты тоже считаешь, что убийцы перекочевали на юг? – спросила Анна. С помощью булавок она подгоняла на Джудит платье с одного бока, а Элен с другого. Девочек не часто баловали обновками, и во время примерки они так крутились и вертелись, что работать приходилось как можно быстрее.

Элен внезапно объявила о своем решении сшить дочкам новые наряды, однако объяснять, почему ей пришла в голову такая мысль, не стала. Анна подозревала, что она исподволь начинает готовиться к ее свадьбе, хотя они еще не получили согласия короля – да и от самой Анны, по сути, тоже. Элен всегда отличалась предусмотрительностью. Она не поднимала лишнего шума и не заводила разговоров о свадьбе, так как знала, что этим только разозлит свою подопечную. Она готовилась потихоньку – вроде бы так, на всякий случай. А вдруг свадьба все-таки состоится?

– Упаси меня Бог пожелать кому-то другому встречи с этим чудовищем, но в то же время, – Элен говорила невнятно из-за того, что рот у нее был полон булавок, – у меня станет легче на душе, если я узнаю, что он убрался из наших мест.

– Да, я тоже была бы рада это узнать. Наверное, Манро с Тором сумеют выяснить все достаточно быстро и скоро вернутся. Как ты считаешь? – Джудит поежилась, и Анна резко дернула ее за руку, призывая стоять неподвижно. – Ну, егоза, потерпи еще две минуты, и мы тебя отпустим!

– Чем скорее они вернутся, тем лучше, но я не стану тревожиться даже в том случае, если они задержатся. Ты ведь знаешь, в пути может случиться что угодно: обвал в горах, буря и град или встреча со старыми товарищами по оружию…

– И с бочонком эля, – добавила Анна. Обе рассмеялись.

– Тор и Манро успели подружиться, – осторожно заметила Анна. – Ты согласна?

– Ну скоро вы? – захныкала Джудит. – Я больше не могу, мне надо посикать!

– Джудит Мария! – Элен окинула девочку строгим взором. – Что за выражения я слышу от приличной дамы?

– Папа всегда так говорит! – Малышка обиженно надула губки. – И я правда сейчас обсикаюсь!

Элен со вздохом взяла девочку за руку и помогла спуститься с табурета, на котором та стояла.

– Бегом в туалет и обратно! – Элен отвесила дочке звонкий шлепок пониже спины, и Джудит вприпрыжку помчалась прочь. – И не вздумай наступить на подол! Его еще надо подшить!

Воспользовавшись передышкой, Элен со вздохом опустилась на табурет.

– Прости, ты что-то сказала? – спросила она у Анны. Та рассмеялась и присела на край широкой кровати, на которой спали Манро и Элен. Ей нравилась атмосфера, царившая в хозяйской спальне. Каждый предмет здесь дышал уютом и был связан с каким-либо воспоминанием. Интересно, будет ли у Анны такая же уютная семейная спальня? И если будет, то с кем придется ее делить? С Тором? Или с другим человеком?

– Манро и Тор. Я сказала, что они успели подружиться. Или ты со мной не согласна? – повторила Анна свой вопрос.

Элен улыбнулась и не спеша закатала рукава до локтей. День выдался теплый и солнечный. Легкий ветерок залетал в распахнутое окно, принося с собой запах морских водорослей, со двора доносились голоса слуг.

– Насколько я могу судить, Манро полюбил его всем сердцем в ту самую минуту, когда увидел впервые. Это Тор поначалу воспринял его в штыки.

– По-твоему, он все еще мечтает вернуться на север? – Анна не могла не задать этот волновавший ее вопрос.

– То есть ты боишься, что он женится на тебе и заберет отсюда навсегда? – уточнила Элен.

Анна кивнула.

– Ну, как говорится, чужая душа – потемки, и я не берусь предсказывать, какое Тор примет решение. Но мне кажется, что он уже привык считать это место своим домом. Во всяком случае, его братья очень довольны здешней жизнью и не скрывают этого. Кажется, Финн даже задержался в Абердине на целую неделю, чтобы ухаживать за той девушкой, с которой познакомился у нас на белтейн. Анна не спускала с Элен напряженного взгляда.

– Знаешь, что я тебе скажу? – продолжала старшая из женщин. – Ни твой отец, ни Манро не заставят тебя выйти за Тора силой. Но тебе все равно придется стать чьей-то женой, моя милая. Так не лучше ли избрать из двух зол то, с которым ты хотя бы знакома?

Анна резко отвернулась к окну. Где-то на лугу перед замком громко блеяли овцы.

– Я… я и сама не могу объяснить себе это чувство! Как будто я скорее готова отказаться от него вовсе, чем получить его не так, как я бы хотела!

– Не понимаю.

– Он явился ко мне и сказал, что готов жениться, – продолжала Анна, сжимая пальцами виски. – Понимаешь, это прозвучало как приказ, а не как просьба. И он никогда не признавался мне в любви, не считая одного единственного раза, да и то это был какой-то невнятный шепот, и я боюсь, что он вырвался у него случайно… – Она почувствовала, что краснеет, и выпалила: – В порыве страсти!

Элен только хмыкнула в ответ.

– Ну что ты хмыкаешь? – возмутилась Анна. – Неужели я желаю слишком многого?

– Нет, нет, что ты! – Элен подошла к кровати, на которой сидела Анна, села с ней рядом и ласково взяла за руки. – Просто мужчины во многом отличаются от нас, женщин. Хочешь, поспорим, что, если я спрошу его о том же, он будет клясться и божиться, что просил и даже умолял тебя за него выйти? А что касается любви… – Элен растерянно пожала плечами. – Кто может сказать наверняка, что на сердце у другого человека? К тому же эти слова слишком важные, и не всякому они даются легко. По-моему, Тор любит тебя, Анна. Так же, как ты любишь его.

– Значит, мне следует просто покориться, – мрачно заключила Анна.

– Вовсе нет! Но ты могла бы пойти на уступки. Почему бы тебе не объяснить Тору толком, чего ты хочешь? И что мешает тебе сказать ему «да»? Вот тогда и посмотрим, как он поступит. Ты же не можешь обвинять его в том, что он не читает твоих мыслей!

Элен выпустила руки Анны и встала.

– Когда Тор явился сюда, он вел себя как обиженный мальчишка. По-моему, он сильно вырос за эти месяцы. – Отойдя к окну, Элен облокотилась на подоконник и через плечо посмотрела на Анну. – Но это не значит, что он все постиг. Ему еще предстоит многому научиться. Да, представь себе, очень часто и мужчинам, и женщинам приходится учиться тому, как любить и быть любимыми, и облекать свои чувства в слова так, чтобы тебя понимали те, кого ты любишь.

Анна тоже подошла к окну и встала возле Элен.

– Не знаю, – произнесла она со вздохом. – Я сама ничего не понимаю. Но мне бы не хотелось получить меньше того, что я хочу, меньше, чем я заслуживаю.

– Я понимаю твои страхи. – Элен обняла девушку за плечи. – Но мы должны помнить и о внешних приличиях, чтобы жить в согласии с окружающими. Тебе нужно выйти замуж, иначе ты наверняка испортишь будущее своему ребенку. Подумай, какой из вариантов внушает больше надежды: стать женой какого-то незнакомца или человека, с которым ты была близка и который стал отцом твоего ребенка?

Джудит с шумом влетела в комнату. Следом за ней явилась Лия. Она с порога сообщила потрясающую новость:

– А к нам пришел Олаф! Он сказал, что сначала поможет разыскать в лесу одного годовалого пони. Пони чего-то испугался и убежал. А потом Олаф придет к нам и будет с нами играть. Нам можно с ним поиграть?

Анна обняла Элен и потерлась щекой о ее плечо.

– Спасибо! – прошептала она с чувством. Элен ответила на ее объятие и отстранилась. Пора было заняться Джудит. Она выдвинула табурет на середину комнаты и сказала:

– Возможно, вы еще успеете немного поиграть. Это зависит от того, как смирно ты будешь стоять и как скоро мы закончим примерку!

– Смирно! – выкрикнула Лия.

– Смирно! – подхватила Джудит, сияя от удовольствия. Анна засмеялась и впервые задумалась над тем, кто у нее родится: девочка или мальчик?

– Неужели он до сих пор не вернулся? – спросила Элен у своего бейлифа Дональда. Дональд был совсем старик. Он годился в отцы хозяйке замка, но был верен ей до мозга костей, и Элен ценила его преданность и дружбу.

А вот теперь Дональд стоял перед Элен навытяжку, как провинившийся мальчишка. Солнце уже садилось, и во дворе замка ржали пригнанные с пастбища пони, возмущенно квохтали потревоженные куры. Олафа никто не видел с самого утра.

– Бэзил говорит, что он вместе с остальными конюхами вышел искать того жеребчика, – докладывал Дональд, – и отправился на северо-запад.

– Знаю, – коротко кивнула Элен. – Девочки видели его перед тем, как он ушел в лес. Они ждали его целый день.

– Ему давно следовало вернуться в замок, миледи. – Морщины на лице у Дональда стали еще глубже. – Боюсь, как бы с ним не приключилось беды!

Анна вышла во двор с теплым пледом, накинула его на плечи Элен и спросила:

– Так ничего и не узнали? Элен покачала головой:

– Бэзил и Бэнофф все еще ищут. Бэнофф должен был отправиться в Ранкофф, чтобы сообщить Финну.

Внезапно тишину летнего вечера нарушили громкие яростные крики.

– Что там такое? – обратилась Элен к караульному на стене.

– Всадники! – рявкнул тот в ответ. – Скачут во весь опор!

– Поднять мост! – приказала она.

– Нет, не стоит! Похоже, это тот северянин, Финн, а с ним Бэнофф. Финн везет перед седлом какой-то тюк, замотанный в плед, – докладывал караульный, напряженно всматриваясь в густеющую тьму.

– Что это может быть? – удивилась Элен.

– Господи помилуй! – Караульный торопливо перекрестился. – Похоже, у нас еще один труп!

Элен с Анной бегом кинулись через подъемный мост навстречу Финну и Бэноффу, подъезжавшим к крепости. Возле моста Финн резко натянул поводья, и его конь встал как вкопанный, едва не уронив на землю странный сверток. Яркие клетки на шотландском пледе были запятнаны чем-то темным, лицо Финна было мокрым от слез.

– Помогите! – обратился он к женщинам. – Ради Бога, сделайте что-нибудь! Они… они содрали с него кожу!

Элен решительно шагнула вперед и взяла под уздцы норовистого коня.

– Анна, не подходи! – приказала она.

Анна застыла на месте. Она не в силах была отвести взгляд от тяжелых сапог, болтавшихся под брюхом у жеребца Финна. В последний раз она видела эти сапоги нынче утром. Такие сапоги не принято носить в Шотландии. Они доходили почти до колена и были стачаны из грубой сыромятной кожи мехом наружу.

Это были сапоги Олафа.