Мэгги КОКС ЛЮБОВЬ — СПАСЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мэган Бренд сидела в Гайд-парке на кованой скамейке и жевала свой сэндвич с сыром и ветчиной, когда начал накрапывать дождик. Вначале она даже не обратила на него внимания. Но тут дождь набрал силу и заструился тонкими ручейками по волосам и лицу. Люди сновали у нее перед глазами, открывали зонты, натягивали плащи и куда-то бежали.

Наконец, словно выйдя из транса, Мэган решила, что замерзать и промокать до костей ей тоже ни к чему. Бросив остатки сэндвича маленькой серой белочке, составившей ей компанию в этот обеденный час, она поднялась и направилась к дому.

Когда она повернула на Бейсуотер-стрит, ее глаза скользнули вдоль ряда картин, выставленных у перил. Здешняя выставка походила на своеобразный ритуал, проходивший каждое воскресенье.

Художники всех направлений, от классического до ультрасовременного, выставляли свои работы на обозрение публики. Ее взгляд задержался на ярком морском пейзаже, и сердце сжалось от внезапно нахлынувшей тоски.

Десять лет назад Мэган училась в одной из престижных художественных школ Лондона. Тогда целый мир лежал перед ней: неизведанный, волнующий — бескрайнее королевство неограниченных возможностей… А потом она влюбилась в Ника.

Самоуверенный, симпатичный, чарующий Ник Бренд, он был безжалостен в своих ухаживаниях за робкой студенткой, которая раньше никогда не бывала объектом столь страстного поклонения. Он просто сломил ее волю, околдовал своей страстью.

Потом была свадьба, и наконец путем уговоров и требований он заставил ее отказаться от художественной школы.

— Настало время выйти в мир реальный, любимая, — уверял он.

Решение отказаться от мечты далось Мэган с трудом, но тогда она безоговорочно верила, что любить — значит жертвовать собой и, чтобы сохранить любимого, необходимо забыть о своих желаниях. Однако искать компромисс приходилось только ей. Ник не поступался ничем, он продолжал вести свободную и беззаботную жизнь даже после свадьбы. Как же она была глупа!

Мэган застыла перед картиной. Менеджер выставки, молодая женщина с сережкой в ноздре в виде звездочки, дернулась ей навстречу. Девушка, которая пыталась натянуть брезент над картиной, чтобы защитить свое творение от дождя, обернулась и доверительно коснулась руки Мэган.

— Я написала его в Корнуолле прошлой зимой, — объяснила она, жестом указывая на пейзаж. — В местечке под названием Скала. Если любите серфинг, там можно отлично покататься.

От неожиданного внимания к своей персоне Мэган бросило в жар. Она почувствовала себя драной кошкой, вылезшей из водосточной трубы; волосы, должно быть, напоминали облезший хвост, а юбка и жакет прилипли к телу намертво.

— Сколько?

Она уже решила, что купит картину. Повесит ее в своей комнате в квартире Пенни, а возможно, даже решится поехать в это место в конце лета. Скала — романтичное название. Мэган давно поняла, что побережье — любое побережье — лучше не посещать в разгар сезона. Когда туристы наконец-то разъезжались по домам и пляжи пустели, на берег сходила некая таинственность.

Девушка назвала приемлемую цену. Мэган вытащила кошелек.

— В подарок кому-нибудь покупаете? — живо поинтересовалась девушка.

— Для себя. — Мэган быстро улыбнулась, словно была виновата в том, что первый раз в жизни тратит деньги на себя.

Пенни Халлет перемешала макароны еще раз и указала деревянной ложкой на визитку, лежащую на рабочем столе.

— Мне кажется, тебе следует позвонить ему. Это как раз то, что тебе нужно.

Мэган осторожно повертела в руках маленький кусочек картона и прочитала объявление.

— Где ты это взяла?

Голубые глаза Пенни забегали.

— Я позаимствовала ее у миссис Кериши, с прилавка газетного киоска. У меня не было ручки, и что оставалось делать бедной девушке?

Мэган бросила неодобрительный взгляд на подругу.

— Значит, ты ее украла.

Пенни сделала изумленное лицо.

— Ради бога, Мэган! Ты что, никогда не нарушаешь правила? — Округлив глаза, она покачала головой и пожала плечами.

— Так, так, без имени. Только инициалы «КХ».

Может, это женщина.

— Может быть. — Пенни вобрала в себя щеки и выдула струю воздуха. — Но я ставлю на мужчину.

Хотя мужчина, женщина — какая разница, если они знают свою работу?

— Возвращение к живописи.., прошло так много времени…

— Почему бы тебе просто не набрать номер и не узнать подробнее про объявление? Если хочешь изменить жизнь, начни с себя. Тебе нужно научиться получать удовольствие от жизни, и, кажется, ты хотела снова заняться живописью. Кроме того… — Пенни уловила сомнение, мелькнувшее в глазах Мэган, и решительно продолжила:

— Ты ненавидишь свою скучную работу в банке и каждый вечер заваливаешься в постель с книгой. Да у меня куча шестидесятилетних знакомых, которые ведут более интересную жизнь! Тебе можно дать все девяносто вместо двадцати восьми!

— Это мое личное дело, Пен.

— Чушь! — Пенни постучала деревянной ложкой по краю алюминиевой кастрюли, в которой варились макароны, ее эмоции так и рвались наружу. Я тебя знаю и не хочу слышать никаких отговорок.

Почему бы тебе не поменять что-нибудь в своей жизни? Видеть тебя в таком состоянии — сердце кровью обливается. Твой бывший муженек вполне счастлив со своей.., как она там.., а ты все убиваешься.

Да черт с ним! Я не хочу навязывать тебе мое мнение, но пойми, ты разрушаешь свою жизнь.

Мэган снова посмотрела на визитку, и ее глаза защипало от слез. Как она может принять судьбоносное решение, когда у нее сил хватает лишь на то, чтобы решить, что сегодня она будет есть на завтрак? У Мэган опустились руки. И найти в себе силы что-либо сделать казалось все труднее. Видит Бог, она пыталась найти выход, но чувствовала себя так, словно билась головой о кирпичную стену.

Хорошо.., возможно, это изменит ее судьбу.

Возможно, таинственный «КХ» и его уроки рисования действительно станут ответом на мучившие ее вопросы. И мир внезапно воцарится в душе… например, завтра, во время ланча. Она шмыгнула носом и вытерла глаза длинным рукавом своего вязаного свитера. Не хватайся за соломинку, Мэган… Ты понапрасну тратишь силы, которых у тебя и так почти не осталось.

Она уже поставила ногу на педаль мусорного ведра, готовая бросить карточку внутрь, когда подруга выхватила ее.

— Ну уж нет! Это моя визитка. Я стащила ее у миссис Кериши и сама решу, когда ее выбросить.

— Прекрасно, сохрани ее на память.

Беспомощно улыбаясь, Мэган наблюдала, как высокая светловолосая подруга нервно дернула плечами и повернулась к плите. Возможно, кому-то она и показалась бы надменной гордячкой в стильной одежде и безумно дорогих итальянских туфельках ручной работы, но только не Мэган.

Для нее она была всем. Что может быть дороже настоящей дружбы!

— Если ты, Мэган Бренд, не позвонишь по этому проклятому номеру.., то это сделаю я! — заявила Пенни, возвращаясь к кипящим макаронам.

Отдернув руку от дверного звонка, Мэган тут же почувствовала желание развернуться и бежать куда глаза глядят. Она молилась, чтобы этот «КХ», кем бы он там ни был, — Пенни убедила ее, что инициалы принадлежат мужчине, — оказался отзывчивым и милым человеком. Она все-таки оставила адрес и номер телефона подруге, если вдруг что-то пойдет не так.

Ее сердце забилось быстрее, когда она услышала отдаленные шаги за огромной черной дверью с позолоченным звонком. Затаив дыхание от страха, она ждала, бежать было поздно.

Мэган нахмурилась, дверь открылась, и ее глаза встретились с самыми проницательными карими с золотым отливом глазами, которые ей когда-либо доводилось видеть. Удивительно красивые, колдовские глаза.

Подобно лазерному лучу, способному разрезать прочный металл, этот взгляд проник в душу Мэган. Такой проникновенный взгляд просто не оставил ей шанса на побег, к тому же ноги, казалось, приросли к земле.

Ее «здравствуйте» прозвучало тихо и обреченно, а от учащенного сердцебиения закружилась голова.

— Я Мэган Бренд. Мне назначена встреча. Если вы, конечно, «КХ». Вы не проставили на визитке полное имя.

К ее ужасу, он только загадочно улыбнулся и отступил назад, в прохладную тень холла, уступая ей дорогу.

— Входите. Я ждал вас.

Хрипловатый тембр его голоса разлился теплым маслом по венам. Не то чтобы в его голосе прозвучало предложение интимности, просто внешность мужчины взбудоражила ее воображение. Он был стройным, темноволосым и обладал той опасной природной красотой, которая так привлекает женщин. Все в этом мужчине пробуждало чувственные фантазии.

От волнения у нее захватило дух.

— Прошу прощения за опоздание, но я никак не могла найти ваш дом. — Лгунья, у тебя не хватает смелости войти внутрь.

— Не беспокойтесь. Главное — вы здесь.

— Это вы даете уроки живописи? — уточнила девушка.

— Зовите меня Кайлом. — Он провел рукой по взъерошенным волосам, и быстрый огонек изумления сверкнул в завораживающей золотистой глубине его глаз. — Теперь, когда формальности знакомства остались позади, почему бы вам не пройти в дом?

— Хорошо. — Мэган перестала теребить пуговицу на куртке, крепко прижала коричневую кожаную сумку к груди и нерешительно улыбнулась.

— День обещает быть хорошим. — Кайл распахнул дверь, лениво растягивая слова.

Мэган вспыхнула. Она заставила себя двинуться вперед и, как только сделала шаг, ощутила сильный обволакивающий запах сандалового дерева и пачулей. Аромат окружил ее, увлекая за собой в мир иллюзий. Мир интригующий, таинственный, такой же, как его хозяин, ведущий ее через холл небольшого нарядного дома. Она не могла оторвать зачарованного взгляда от длинных ног в кожаных брюках, двигающихся впереди.

После темного холла гостиная Кайла поражала светом и игрой красок. Через открытую дверь террасы Мэган увидела зеленеющий сад, и ей захотелось очутиться там. Не может он быть плохим человеком, если любит растения и цветы, рассудила Мэган. Когда-нибудь, когда она окончательно придет в себя и сумеет получить от Ника деньги за дом, то тоже найдет себе местечко с садом, пусть даже маленьким, хоть размером со спичечную коробочку.

— Почему бы вам не присесть?

— О да, конечно. — Расстегнув дрожащими пальцами льняную куртку, она осторожно опустилась на большую кушетку. Кайл подтащил к кушетке огромный желтый пуф и поставил его напротив Мэган. Он разместился в нескольких дюймах от ее ног. И когда она обнаружила, что он не собирается увеличить дистанцию между ними, ее сердце ушло в пятки.

— Итак… — Золотистые глаза пристально рассматривали каждую черточку ее лица, на секунду задержались на губах и затем вернулись к испуганным карим глазам. — Как провели сегодня день?

Вопрос внезапно привел ее в смятение.

— Как провела день?

— Это же обычный вопрос. — От смеха его глаза превратились в настоящие кусочки золота.

В поисках спасения Мэган перевела взгляд на роскошный сад за окном.

— Ну, сначала я была на работе, затем пошла домой, выпила чай и приготовилась к нашей встрече.

Не знаю, что еще сказать.

— А ваша работа? Она вам нравится?

— Работа как работа. — Мэган пыталась справиться с волнением и сконцентрироваться на ответах. — Я не понимаю, чего вы хотите от меня, чего ждете…

— Мои желания и мои ожидания не в счет. Просто мне нужно, чтобы вы были честны с самой собой. Итак, я снова спрошу вас, Мэган. Как вы провели день?

Мэган невольно сжалась. Он поймал ее в сети легко, словно бумажную бабочку. Он хочет честности. Превосходно, она будет честной. Работа скука. Целые дни она пялится в экран компьютера и большую часть времени проводит на автопилоте.

Стыдно признаться, повышение ей не светит.

— Ничего особенного не произошло, — ответила она, зная, что любой другой ответ ужаснет ее саму.

— Правда? — Его глаза сузились, и складка пролегла между бровей. — Еще древние говорили:

«Нет ничего дороже, чем настоящий день». Неужели ничего особенного не случилось?

Его вопросы заставляли ее чувствовать себя неинтересной и невежественной особой, и в душе Мэган желала, чтобы земля разверзлась под ногами.

— Я понимаю, что моя жизнь кажется серой.

Послушайте, я действительно не знаю, зачем пришла сюда. Не знаю, чего ожидать.

— Во-первых, вам нужно расслабиться. Наша встреча — не экзамен, который можно провалить или сдать. Вы пришли сюда по доброй воле и можете уйти в любую минуту. После нашего небольшого разговора вы вправе решать, нужны вам мои услуги или нет. — И тут, к ее удивлению, он ловко расстегнул пряжки на ее сандалиях, снял их и поставил ее ступни на прохладный дубовый пол.

Мэган с трудом удалось восстановить дыхание, кожа горела от неожиданного прикосновения.

— А снимать обувь обязательно? Или это тоже по доброй воле?

Раздался чувственный смех, и все внутри Мэган взорвалось, как поп-корн на сковородке.

— Обнаженные ступни заставят вас почувствовать себя более расслабленной.., более расположенной к беседе о реальности.

— О реальности? — Голос ее снизился до хриплого шепота.

— О причине вашего прихода. Почему вы позвонили мне и назначили встречу, Мэган?

— Я не… — Она вспыхнула, вспомнив, как Пенни вынудила ее подойти к телефону. — Моя подруга увидела ваше объявление и подумала, что оно меня заинтересует. Она настояла, чтобы я позвонила вам.

— Так это была идея вашей подруги? Вы сами не хотели приходить сюда? — Его губы скривились в насмешливой улыбке.

— Я этого не говорила.

— Хорошо. Давайте отбросим в сторону разговоры о вашем желании и посмотрим, можем ли мы быть честными и откровенными. Расскажите мне, почему вы заинтересовались искусством.

Он задавал вопросы так, будто сомневался в ее искренности, и это заставляло Мэган возводить оборонительные сооружения.

— Это моя любовь. — Она машинально выпрямилась. — Десять лет назад я училась в Слейд-скул, в художественном училище при Лондонском университете. Я хотела посвятить искусству всю свою жизнь. К сожалению.., не все получается так, как хочется.

— Можете рассказать мне, что случилось? — Голос Кайла, хрипловатый, низкий, пьянил ее, как крепкое вино, и ответы давались с трудом.

— Что случилось? — Сознавая, что завораживающие золотистые глаза неотступно следят за ней, Мэган собралась с духом и продолжила:

— Я проучилась в колледже шесть месяцев, когда.., встретила одного человека. Он не был студентом. Ник работал в одном американском банке. Он на десять лет старше меня, уверенный.., даже самоуверенный. — Девушка пожала плечами, будто ее слова были старой пластинкой, которую и слушать не стоило. — Мы поженились. Он считал мое пребывание в колледже пустой тратой времени. «Что тебе даст степень магистра искусств? — говорил он. Напрасный труд». — В этот момент темные глаза Мэган полыхнули болью, затем девушка вскинула вверх подбородок и продолжала более внятно:

— И так получилось, что я бросила учебу, нашла работу в банке.., как Ник. Я сама загнала себя в гроб. У меня не было желания и нужды делать карьеру, а я все еще занимаю ту же должность.

— Какая потеря… — Кайл подтянул колени к груди. — А что вас там держит?

Последовало долгое молчание, мужчина не сводил с собеседницы проницательных золотистых глаз. Не смотрите на меня так, хотелось ей крикнуть. Я не заслуживаю такого взгляда… Глубоко в подсознании ей казалось, что этот человек может читать секреты души. Она застенчиво провела пальцами по волосам, лицо горело под его взглядом.

— Я сама, полагаю. Мои страхи.

— Страхи чего?

— Что я недостаточно хороша для чего-то другого.

— Вы знаете, что такое слово «страх»?

Мэган отрицательно покачала головой.

— Не правильное восприятие реальности. Это не значит, что вы не годитесь для чего-то другого, это лишь ваше воображение. Что еще убеждает вас в вашей несостоятельности? Вы говорите, что любите искусство. У вас получается? Что вы умеете? Рисовать красками? Карандашами? Заниматься дизайном?

Голова закружилась от такой обоймы вопросов, и, хотя Мэган представляла себя червяком, извивающимся на конце булавки, она вдруг почувствовала, что он пытается нащупать источник ее низкой самооценки.

— Я умею рисовать карандашами.., и красками… немного.

— Немного? Я вижу, вам неловко говорить о себе и хвалить себя, не так ли?

Мэган промолчала.

— Вам, наверное, больно было бросать любимую учебу и отказываться от своей мечты. — Кайл делал паузы в словах, словно ожидая, что она заполнит пробелы.

Мэган глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула.

— Очень, — призналась она. — Ник считал, что учеба — это игра, а настоящая жизнь — упорный труд, работа. Он говорил, что мне нужно вкусить «настоящей» жизни.

— А теперь?

— Теперь?

— Каково мнение благородной особы теперь? Кайл даже не пытался скрыть иронию.

— Думаю, что оно не изменилось. Ник очень самоуверенный. Но мы больше не женаты. Он оставил меня ради одной из моих ближайших подруг.

Когда Клэр предала ее, Мэган думала, что сойдет с ума от боли. Откуда ей было знать, что наступит и худшая пора в ее жизни?

Теребя свою сумку, она робко взглянула на Кайла.

— Вы рисуете? — поспешно спросила девушка и отругала себя в душе: глупо спрашивать об этом человека, который предлагает свои услуги в качестве учителя рисования.

— Да. — Мужчина вытянул свои длинные ноги вперед, отчего кожаные брюки скрипнули. — Это моя любовь, простите за плагиат.

— И достигли успеха? — Она покраснела, задавая этот вопрос, но тут же успокоилась, когда он широко улыбнулся.

От этой улыбки на бронзовой коже около век появились тонкие морщинки, а глаза засверкали блеском, от которого все ее тело сжалось. Рядом с ним Мэган чувствовала себя свечкой, которую кто-то случайно задул.

— Меня устраивает. Я зарабатываю этим себе на жизнь. — Кайл ловко увильнул от ответа. Зачем этой красивой женщине знать, что он достиг славы на поприще искусства? А петь себе дифирамбы и заниматься самовосхвалением он не собирается.

Известность может испугать человека с низкой самооценкой, и она больше не переступит порог его дома. А он не хочет этого. Его начинание открыло перед ним дверь в иную жизнь, далекую от изнеженного и сумасшедшего мира, в котором он вращался раньше.

— В этом отношении мне повезло. Но вы здесь не для того, чтобы обсуждать меня.

С грациозностью пантеры он вскочил, и тут Мэган в первый раз заметила, что он расхаживает по дому босиком. Вытянутые, загорелые ступни с изящными пальцами выглядели невероятно сексуально.

— Я приготовлю напитки. Что бы вы хотели? У меня неплохой выбор.

— Кофе был бы кстати, — ответила девушка, — с молоком и без сахара. — Мэган вздохнула с облегчением. Ее взгляд остановился на изумительном портрете американского индейца в национальном головном уборе. У него были почти такие же тигриные глаза, как у хозяина дома. Она обвела взглядом остальную часть комнаты и увидела украшенные репродукциями стены.

Дега и Матисс, Да Винчи и Милле.., несколько картин любимых ею художников. Вкусы Кайла, очевидно, были эклектичны, но предпочтение он отдавал простоте: прохладный дубовый паркет, сочетающий в себе оттенки коричневого, желтого, терракотового цвета, в той же гамме диванные подушки, разбросанные на кушетке. Комната располагала к отдыху, манила соблазнительным уютом, способствовала откровениям, разоблачению тайн.

Глубокая усталость накатила на нее, и девушка с тревогой подумала, что легко заснет прямо здесь.

Возможно, она и задремала на минуту. Осторожное прикосновение к колену — и темные глаза, распахнувшись, погрузились в море золота. Дразнящий аромат мужского одеколона вызвал внезапное дикое желание.

— Ваш кофе. — Мужчина опустил ярко-желтую кружку ей в ладони и осторожно уселся на пуф.

— Спасибо. — Она сделала глоток дымящегося напитка, украдкой наблюдая за тем, как он пьет.

— Почему вы хромаете?

Она чуть не вылила кофе себе на колени. Никто не задавал ей в лоб вопросы о хромоте, и она не привыкла к такой откровенности.

— Я.., со мной произошел несчастный случай.

— Давно?

— Около.., полутора лет назад.

— Что случилось? — Он наклонился вперед, немного смущая ее видом своих четко вылепленных скул.

— Я упала.

— Как?

— Вы задаете слишком много вопросов.

— Помните, мы договорились быть честными, Мэган? — мягко сказал он. — Я знаю, откровенность причиняет боль, но иногда жить с тайнами больнее, чем поделиться с тем, кто в силах помочь.

— А знаете, из вас получился бы хороший следователь! — Ей захотелось поставить этого человека на место. Он добился того, чего хотел, ее мысли смешались.

— Да, я знаю, что веду себя как собака с костью.

Это не самое лучшее мое качество, но, строя из себя жертву, вы ничего не добьетесь. Вперед, Мэган, мне не важно, сколько времени мы будем сидеть здесь. — Он подчеркнуто безразлично посмотрел на часы. — У меня нет никаких планов на вечер, и я бы предпочел говорить с вами, а не заниматься чем-либо еще.

Ужас овладел Мэган: значит, он не отпустит ее в ближайшее время.

— И вы собираетесь продолжать разговор в том же духе? — Она встретилась с его прямым взглядом и с удивлением обнаружила нежность в его глазах.

— Вы можете не рассказывать мне то, что желаете утаить, Мэган. Все происходит по доброй воле, и ничего не выйдет за пределы этой комнаты. Даю вам честное слово.

Очевидно, он говорит правду, порядочность написана у него на лбу. Внутренняя сила и честность, исходившие от него, увлекали ее за собой: рассказанные тайны останутся тайнами.

— Мы с Ником поспорили однажды ночью. — Мэган не хотела рассказывать своему собеседнику, что это случилось сразу же после того, как она обнаружила Клэр в постели собственного мужа. — Он сильно выпил, начал на меня вопить, а я была слишком расстроена, чтобы отвечать. Я решила уйти, и он разозлился. К несчастью, Ник оказался на верхней ступени лестницы, и, когда он отпихнул меня, я упала вниз и сломала ногу. Это не был.., несчастный случай. Он намеренно толкнул меня.

Мэган вспомнила ярость и ненависть в глазах Ника там, на лестнице. Он был разозлен тем, что жена застала его с Клэр, говорил, что она не имеет права расстраиваться, потому что в первую очередь виновата сама. Во всем виновата сама.

Глубоко вздохнув, Мэган взглянула на Кайла и выдавила неуверенную улыбку.

— Затем было две операции. К несчастью, кости срослись не правильно. В будущем предстоят процедуры, а теперь я хромаю. Конечно, есть много людей, чьи недуги гораздо серьезнее моих. Но было бы нечестно с моей стороны притворяться, что жизнь была бы хуже без этой боли. Большинство людей тактичны, меня редко расспрашивают.

— Как вы видите, я такими пороками не страдаю, — заявил Кайл. Он осторожно поставил кружку на пол. — Я нетактичен. Но считаю, что от страхов нужно избавляться. А желание угодить всем ловушка. Это — моя философия. Я очень сожалею о вашем несчастье, Мэган. Ужасно, что мужчина может так обращаться с женщиной. Как вы примирились с этим? Вы говорили с кем-нибудь о том, что случилось?

— Советовалась ли, вы имеете в виду? Нет. Мэган медленно повела головой из стороны в сторону, ее сердце сжалось от горя. — Я не хотела ни с кем говорить. Мне было.., слишком стыдно.

— Стыдно? — Тигриные глаза вспыхнули, он не мигая смотрел на нее.

— Я чувствовала, что виновата сама. — Даже теперь она продолжала слышать все те нелестные прозвища, которыми, насмехаясь, награждал ее Ник. Он говорил, что она фригидна, что не способна на «эксперименты» в постели. Но она об этом умолчит. Она и так рассказала Кайлу слишком много.

— Милая, ни один человек в мире не заслуживает, чтобы его сталкивали с лестницы. Это не ваша вина, что вы о себе надумали. Проблема заключается в вашем муже.., не в вас.

— Бывшем муже, слава богу.

— Поправка принимается. — Ответная улыбка Кайла была прекрасной — как радуга после дождя, как прогулка по пляжу в межсезонье, как классическая музыка.

— Так мы будем говорить об искусстве или о чем-либо еще? — Она робко заерзала на кушетке.

Как странно, просто сидишь и смотришь на человека, а в душе воцаряется мир и покой.

Мужчина пожал плечами, словно удивился предложению.

— В мире нет застывших форм и твердых правил, Мэган. Мы можем говорить на любую тему, на какую пожелаете.

— На самом деле я… — она с трудом перевела дух, — я очень хочу рисовать. Вы способны помочь мне?

Кайл неотрывно смотрел на прелестную брюнетку, мольба в ее голосе тронула его до глубины души. Темные глаза девушки светились надеждой, желанием и чем-то еще, понятным им обоим. Горячая мысль захлестнула его — о господи, то было обещание.