"Петля" - читать интересную книгу автора (Судзуки Кодзи)

14

В наступившей тягостной тишине Каору пытался осмыслить только что полученные известия. Чтобы успокоиться, он старался занять себя чем-нибудь. Он уже давно готовился к этому, он все знал, но ему стоило невероятных усилий взглянуть на отца.

Незадолго до этого Каору был у Рёдзи. После того как мальчика увели на обследование, Рэйко заперлась в одиночестве. Каору очень сильно переживал за нее, но то, что он услышал в палате отца, заставило его подумать, не воздаяние ли это за какое-нибудь неизвестно где совершенное чудовищное преступление. Запах кожи Рэйко все еще щекотал ему ноздри. Кое-где на теле еще не стерлось ощущение от прикосновения ее нежной плоти. Еще глубоко в клетках не затих этот импульс и эхом разносился по его телу, а он уже сожалел о том, что пришел к отцу в палату.

За последние несколько дней тело Хидэюки стало еще меньше. У фигуры, лежащей на кровати, грудь более не выдавалась над телом. С детства отец смотрелся гигантом. Когда, играя в дзянкен, Каору ударял его, бицепсы на широкой выдающейся груди не шевелились, словно каменные. Тело отца, прежде столь могучее теперь стало незаметной полоской между одеялом и простыней.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что подозрение на метастазы в легких подтвердилось. Это была плохая новость, из тех, о которых никто не хочет знать, ее слишком долго оттягивали, и, по мере того как правда становилась все яснее, прежде скрываемое чувство злости стало рваться наружу.

— Не вставай, сядь! — спокойно сказал Хидэюки, обращаясь к Каору, который с искаженным от злости лицом хотел приподняться. Как только Хидэюки произнес это, Каору понял, что сейчас услышит вторую плохую новость.

Послушавшись отца, он опустился на стул. Непонятно откуда, у него снова появились силы, да и злость начала спадать.

— Операцию будем делать? — Голос звучал словно из пустоты.

— Нет, не надо! — сразу же ответил отец.

Каору был с ним полностью согласен. Удаление метастазов из легких вряд ли могло продлить жизнь. Результат был очевиден. Операция могла только еще больше сократить оставшееся время.

— Да, согласен, — сказал Каору.

— Я-то еще ничего. Тут кое-что пострашнее случилось.

Как и в прошлый раз, отец сослался на известия от профессора Сайки.

В этот раз новости были связаны с результатами эксперимента на животных, который проводили одновременно в Японии и в Америке. До последней поры считалось, что вирус метастазного рака поражал только людей и воздействовал только на их клетки. Однако в результате многократных опытов над мышами и морскими свинками стало ясно, что эти животные также подвержены его воздействию.

Окончательный вывод относительно того, была ли это внезапная мутация, или способность вируса поражать животных просто не заметили раньше, пока не сделан. Важно то, что существует вероятность попадания вируса в организмы живущих рядом с людьми собак и кошек, а возможно, и более мелких животных, которые в таком случае станут переносчиками. Если это окажется правдой, то можно будет говорить о колоссальной, невиданной ранее эпидемии. Ирония заключается в том, что произошедшее в «Петле» и реальность все больше сближаются. Эпидемия рака в «Петле» захлестнула все формы тамошней жизни. И если следовать подобной аналогии, то можно предположить, что вирус не ослабит своего напора, пока не поразит все формы жизни на Земле.

Получалось, что если он даже не заразился от Рэйко, то вирус все равно неизбежно нападет на него.

Таким образом Каору пытался оправдать свое соитие с Рэйко. Он старался не думать о подстерегающей его опасности смерти...

Голос отца звучал откуда-то издалека.

— А? — переспросил Каору.

— Эй, ты, что, не слышишь?

— Извини.

— Ты ведь беседовал с Амано-куном, когда вы встретились. Какие у тебя впечатления от него?

Хидэюки любил спрашивать о впечатлениях.

— Ну, трудно сказать.

Хидэюки изо всех сил закивал головой.

— Да, пожалуй, — пробормотал он.

— Пап, то, что случилось с «Петлей»... Здесь ведь сейчас то же самое...

— Проект «Петля» начался тридцать семь лет тому назад и длился семнадцать лет. Через пять лет после того, как я подключился к нему, проект закрыли. Это было двадцать лет назад! Я сам закрыл программу. Все давно уже списано в архив истории. А кажется, что прошло несколько дней. То, что там произошло, все никак из головы не идет.

Эти слова не вызвали у Каору полного доверия.

Тем вечером, десять лет назад, Хидэюки увильнул от темы «Петли», видимо, его нежелание рассказать Каору, чем же все закончилось, объяснялось тем, что он был крайне расстроен. Вся виртуальная жизнь утратила свое многообразие и погибла от рака... Не стоило рассказывать это ребенку, которому и десяти-то не исполнилось. Хидэюки, вероятно, не хотелось думать о возможности столь ужасного конца, когда наш мир продублирует судьбу «Петли».

И все-таки результаты проекта не давали покоя Хидэюки.

— Причина рака, поразившего Петлю... — начал Каору, но Хидэюки договорил за него:

— Появление RING-вируса.

— Так, папа, возможно ли предположить, что кто-то влез в программу?

Хидэюки, как будто задумавшись, молчал некоторое время.

— Почему ты так считаешь?

— Совершенно не ясно, как появился RING-вирус. Невозможно представить, что он возник естественным образом. И если он не возник внутри, то не естественно ли предположить, что его занесли извне.

— Хм...

— Что?

— Если бы с того момента, как началась эволюция, можно было проникать в программу, то эксперимент потерял бы смысл. Система защиты была идеальна.

Тогда Каору назвал имя:

— Ты ведь помнишь Кеннета Росмана?

Продолжая не шевелясь лежать на спине, Хидэюки перевел глаза на сына.

— Как он поживает? — спросил отец так, словно его тошнило. Казалось, он уже приготовился услышать о смерти друга.

— А ты знаешь, где он сейчас?

— Я слышал, он по-прежнему занимается исследованиями искусственной жизни в Нью-Мексико, но...

— Да, он вроде как переехал в Нью-Мексико, в Лос-Аламос. Но что с ним сейчас, не ясно. Кстати, не так давно он сообщил, что понял суть вируса метастазного рака. Ключ к разгадке у Такаямы...

— Такаяма?..

— Папа, ты видел изображение Такаямы в «Петле»?

Вопрос Каору заставил отца призадуматься. Глаза его усиленно забегали, и в этом Каору виделось какое-то отчаянье перед надвигающейся смертью.

Выглядел Хидэюки плохо. Естественно, что после нескольких тяжелых операций память разбитого болезнью Хидэюки уже не была настолько ясной. Оттого что он ничего не мог вспомнить, очень страдала его психика.

— Нет, не видел, я так думаю.

Не желая причинять отцу боль, Каору сменил тему.

— А кстати, папа, генокод вируса расшифрован. В нем только девять генов.

— Три дня назад Сайки приносил распечатки.

— Он показывал тебе эти цифры? — Каору сунул отцу бумагу, на которой были напечатаны основные ряды. Числа, образовывавшие основы генов, были выделены маркером.

— Это зачем?

— Чтобы выделить числа основ: 3072, 393 216, 12 288, 786 432, 24 576,49 152, 196 608, 6144, 98 304.

Хидэюки смотрел на числа, но это не вызвало у него никаких ассоциаций, и он непонимающе уставился на Каору.

Тот громко и четко произнес:

— Видишь ли, папа, все девять чисел — это два в энной степени, помноженное на три.

Услышав это, Хидэюки снова взглянул на цифры. Несколько раз внимательно просмотрев их, он с восхищением сказал:

— Да, твоя сообразительность поражает.

В этот момент трудно было не заметить, что лицо Хидэюки озарилось, как в те минуты, когда он бывал увлечен научным спором. Это радовало и в то же время давило на сердце. Каору уже давно не ощущал исходящей от отца столь сильной энергии.

— Ты считаешь, что и это случайность?

— Нет, это не случайность. То, что несколько чисел, среди которых есть даже шестизначные, а уж тем более девять подряд будут двойками, возведенными в энную степень и помноженными на три, крайне маловероятно. А все, что выходит за пределы случайности, имеет смысл. Ведь ты сам сказал это однажды вечером десять лет назад. — Хидэюки слабо улыбнулся.

В мозгу Каору вспышкой промелькнули воспоминания о семейном вечере десятилетней давности. Такое же, как и сейчас, жаркое лето, ожидание поездки в североамериканскую пустыню, детская мечта... Цель этой изначально развлекательной поездки была предельно искорежена, но она все продолжала держать в своих тисках Каору.

В этот момент и Каору, и Хидэюки хотелось быть вместе. Внезапно из коридора донесся шум.

Бежали два или три человека, и, хотя звук их шагов доносился явно не со стороны палаты интенсивной терапии, они все равно вызывали очень неприятное ощущение. Каору охватило беспокойство, он стал прислушиваться.

К отрывистым, похожим на команды мужским выкрикам примешивался похожий на крик птицы женский голос. Голос показался знакомым. Ошибки быть не могло, это Рэйко.

— Подожди-ка. — Каору показал глазами на дверь и встал со стула.

Открыв дверь, он высунулся в коридор. Он увидел спину женщины, торопливо бегущей за людьми в форме охранников. Женщина была в домашней одежде желтого цвета... Даже молния на спине не была застегнута полностью. Та самая молния, которую он сам расстегивал недавно. Над молнией — та же белая шея... Да, это точно была Рэйко.

Голые ноги были всунуты в сандалии. Приглядевшись, Каору заметил, что только одна из них застегнута. От каждого сделанного шага одно плечо опускалось ниже другого. Рэйко была в страшном смятении.

Беспокоясь, не случилось ли чего ужасного, Каору окликнул ее по имени и побежал следом.

Она услышала, но даже не обернулась. Рэйко и двое охранников вместе завернули за угол коридора и влетели на лестничную площадку, где находился лифт.

Рэйко кричала что-то неразборчивое, казалось, она звала кого-то по имени, но ее голос терялся в общем шуме.

— Рэйко-сан!

Каору быстро догонял их; распахнув закрывшуюся у него перед носом дверь, он так же, как и они, влетел на лестничную клетку. В дальнем углу площадки был грузовой лифт, а прямо напротив него пожарный выход на запасную лестницу. Вход на лестницу, предназначенную для экстренных случаев, открывался и снаружи, и изнутри. Правда, всех, кто без надобности пользовался им, можно было увидеть на мониторе охраны, сама же охрана пользовалась запасной лестницей, чтобы быстрее добежать до нужного места. И разумеется, чтобы предотвращать попытки выброситься из окна.

В тот момент, когда Рэйко и охранники распахнули дверь, Каору разглядел за их головами маленькую человеческую фигурку. Окно, врезавшееся Каору в память, красный треугольник... На раме окна, которое также открывалось и снаружи, и изнутри, чтобы туда могли попасть пожарные, скрючившись, сидел... Рёдзи!

Мальчик полунасмешливо следил за суетой взрослых, по своей давней привычке он все елозил ногами.

Увидев Рёдзи, охранники остановились и в один голос принялись его убеждать:

— Успокойся...

— Не делай этого...

— Ну же, спускайся...

Рэйко сдавленным голосом, обращаясь не к сидящему на окне Рёдзи, а куда-то в потолок, произнесла:

— Рё-тян!

Похоже, даже через стоящую перед ним мать Рёдзи смог заметить Каору. Их глаза встретились. Рёдзи закатил зрачки кверху, показав белки, и начал переваливаться назад. Белки, последнее, что удалось увидеть, больше не принадлежали живому человеку.

Через мгновение Рёдзи бросил свое тело в темноту за окном и исчез в ней.