"Великий поход династронавтов" - читать интересную книгу автора (Оливер Хаим)

5. О ТОМ, КАК КАНДИДАТЫ В ДИНАСТРОНАВТЫ ЗНАКОМЯТСЯ С СИСУЛУ-КАБА ИЗ ПРЕТОРИИ И КАК В ФЕДЕРАЦИИ ПРОЯВИЛСЯ РАСИЗМ

— И ещё раз нет! — вскричал Игорёк, любивший подражать командирскому тону Саши Кобальтового Кулака. — Пойдём и сами пригласим к себе другого кубинца. Он будет наш собственный.

— А где мы его возьмём? — спросила Фанни.

— Вот дурёха! В университете или же во Дворце спорта. Захватим с собой Никижа. Он учует кубинца издали, это нам здорово облегчит дело.

Поскольку времени было в обрез — до обеда оставалось немного, — они тут же двинулись в путь. Но сначала подвели Никижа к дому Наско Некалки, чтобы собака взяла след Роландо, и помчались вперёд.

Десять минут спустя они уже стояли перед университетом. Внушительная лестница и две каменные статуи у входа ничуть не испугали наших следопытов. Ведомые Никижем, они стали смело взбираться по ступеням. Миновали два длиннющих коридора, по которым взад и вперёд сновали студенты, потом поднялись на целых три этажа, прошли ещё по одному коридору. Собака бежала вперёд совершенно уверенно, как будто уже не раз здесь бывала. Наконец она остановилась перед тяжёлой дверью, на которой значилась цифра «155». Негромко заскулила и, встав на задние лапы, принялась царапаться в дверь.

— Должно быть, там-то и находятся кубинцы, — сказал Игорёк. — Пошли?

— Погоди, надо сначала разведать, — сказал Кынчо, привстал на цыпочки и заглянул в замочную скважину.

— Что-нибудь видишь? — спросил Игорёк.

— Темнотища… — шёпотом ответил Кынчо. — Одни глаза и видно…

В эту самую минуту собака залилась весёлым, громким лаем. Дверь отворилась, и на пороге показалась товарищ Морева. Никиж одним прыжком вскочил ей на плечи и лизнул в щёку. От неожиданности она чуть не упала.

— Династронавты? Вы что тут делаете? — спросила она.

— Здравствуйте, — учтиво приветствовал её Кынчо. — Мы следопыты-разведчики.

— Не сомневаюсь, — ответила товарищ Морева. — Чьи же следы вы разыскиваете?

— Кубинцев! — сказал Кынчо.

— Ясно. Но в этой аудитории кубинцев нет. Тут африканцы. Если вас интересуют африканцы, милости просим, входите.

Ну, разумеется, они вошли. Кто же упустит такой случай?

Вошли и обомлели; огромная аудитория была заполнена чёрными лицами, белозубыми улыбками и сверкающими круглыми глазами. Сердце у Игорька бешено заколотилось. Он взглянул на остальных разведчиков и понял: не надо никаких кубинцев! Только африканцев! Хотя бы одного, чтоб утереть нос остальным династронавтам.

— Товарищи! — громко сказала товарищ Морева, обращаясь к аудитории. Разрешите вам представить отряд следопытов-разведчиков из Федерации династронавтов, Они кого-то разыскивают. Кого именно — они скажут сами. Ну, товарищи разведчики, так что вам угодно?

…Пятью минутами позже они покинули аудиторию, а спустя ещё пятнадцать минут уже шагали по нашему кварталу, нарочно кружа и петляя, обходя все улицы и переулки, чтобы их видело как можно больше народу. А картина была впечатляющая: впереди шествовал красавец негр-гигант с чёрной кудрявой головой, в ярком национальном одеянии; рядом бежали вприпрыжку кандидаты в династронавты Игорёк и Фанни, сзади семенил Кынчо, а замыкал шествие Никиж, то и дело кувыркавшийся через голову — вероятно, из желания продемонстрировать гостю свои таланты.

Первым заметил их из окна Наско и пулей вылетел на улицу.

Не прошло и минуты, как вся Федерация в полном составе была уже внизу и молча, на почтительном расстоянии, с завистью и восхищением в глазах, вышагивала позади африканца.

Игорёк, Фанни и Кынчо не обращали на них никакого — ну ни малейшего внимания!

Когда африканец и сопровождавшие его лица исчезли в подъезде Фаниного дома, династронавты в нерешительности остановились. Ясно, что наверху их ждут 13 стульев, 13 приборов и 2 барашка, но тем не менее…

Они расселись на краю тротуара и, задрав кверху головы, устремили взоры на окна третьего этажа.

— Какая у него мускулатура, а! — воскликнул Наско. — Наверно, чемпион по боксу.

— А усы! — вздохнул Миша Эквилибрист.

— Эх, к нам бы его в гости! — вздохнул Саша Кобальтовый Кулак.

— Да… — вздохнул Рони Дакалка.

— Да… — вздохнул и Наско Некалка, начисто позабыв, что должен сказать «нет».

Долго сидели они на тротуаре, глядя то на окна третьего этажа, то на подъезд дома, втайне надеясь, что их всё-таки позовут.

Никто их, однако, не позвал.

Между тем кандидаты в династронавты наслаждались обществом своего чернокожего гостя. Его звали Сисулу-Каба. Он был менее словоохотлив, чем Роландо, но всё-таки коротко рассказал о том, что родом из города Претории это в Южно-Африканском Союзе, учится на философском факультете и едва ли скоро вернётся на родину, так как он политэмигрант.

— А что такое политэмигрант? — спросил Кынчо.

Игорёк взялся объяснить:

— Вот ты, например, для Федерации сейчас политэмигрант. Если вернёшься тебя сразу на виселицу.

Кынчо страшно возгордился и решил про себя при случае непременно сказать папе, что он не кто-нибудь, а политэмигрант.

— А почему вы политэмигрант? — спросил он.

— Потому что я сражался за свободу своего народа, — ответил Сисулу-Каба.

— А с тиграми вы тоже сражались?

— Нет. Но белые расисты пострашнее любого тигра.

— А слона вы когда-нибудь ели?. - продолжал расспрашивать Кынчо.

— Не доводилось, — ответил Сисулу-Каба.

— А как белые расисты вас угнетают? — поинтересовался Игорёк.

— Как? Заставляют жить в особых поселениях, резервациях, дают только самую тяжёлую и грязную работу, не разрешают посещать кафе, кино и парки для белых, обращаются с нами как с животными, избивают, бросают в тюрьмы, вешают…

— Точь-в-точь как в "Хижине дяди Тома", — подытожил Игорёк.

Наступило молчание. Никто уже не притрагивался к еде — кусок не лез в горло.

— Почему расисты так с вами обращаются? — спросила Фанни, не читавшая "Хижины дяди Тома".

— Потому что у нас чёрная кожа, — ответил гость.

— Ну и что с того? — хором воскликнули кандидаты в династронавты.

Сисулу-Каба горько усмехнулся и крепко обнял ребят, всех троих сразу.

У Игорька от волнения сердце чуть не выскочило из груди. С этой секунды не было у Сисулу-Каба более верного и преданного друга, чем он.

Обед затянулся до пяти часов. За это время кандидаты в династронавты успели узнать, что на языке племени банту «товарищ» будет "м'боре", что у Сисулу-Каба есть семья, что брат его, Зинакели Сисулу, — видный деятель национально-освободительного движения в Южной Африке. Узнали они также, что негритянские ребятишки почти никогда не ходят в кино, что нет там, конечно, и Федерации династронавтов, потому что маленьким африканцам приходится работать в алмазных копях и на плантациях…

Всем вдруг стало очень грустно. Чтобы поднять настроение, Фаннин папа, режиссёр Антон Антонов, попросил гостя спеть. Тот попросил принести кастрюлю. Он стал стучать ладонями по её донышку: там-там-там! там-та-та-там! Вскочил со стула и пошёл в такт вокруг стола. Он громко, пронзительно пел и время от времени выкрикивал басом: "Мо-ран-бонг! Мо-ран-бонг!"

Кандидаты в династронавты вдруг, словно по мановению волшебной палочки, оказались в джунглях, среди гигантских деревьев и лиан. Ярко пылал жертвенный огонь, справа восседал жрец, сбоку от него пятеро членов племени колотили ладонями по длинным овальным барабанам: там-та-та-там! там-та-та-там! А охотники, только что вернувшиеся с богатой добычей, плясали вокруг костра и пели печальную и грозную песню, восклицая; "Мо-ран-бонг! Мо-ран-бонг!"

И, подчиняясь властному зову джунглей, ребята тоже вскочили на ноги и стали петь, прыгать, кричать, так что соседи перепугались — не началось ли землетрясение…

— Слышите? — спросила внизу Вихра. Надо вам сказать, что с тех пор как она ваяла привычку по семь раз на день слушать Четвёртую симфонию Брамса, слух у неё необычайно обострился.

Династронавты прислушались. Теперь уже и до их ушей долетали с третьего этажа звуки тамтама, воинственные возгласы, песни — словом, зов джунглей…

Они вскочили на ноги, стиснули кулаки. Нет, так не пойдёт! Это провокация! Спустя полчаса они имели возможность наблюдать, как гость в сопровождении кандидатов в члены Федерации и Никижа выходит из подъезда. Африканец слегка покачивался на своих длинных ногах и блаженно улыбался ослепительной белозубой улыбкой, а собака то и дело принималась ходить на передних лапах.

Династронавты дождались, пока гость сел в троллейбус, и мгновенно взяли кандидатов в кольцо. Кынчо и Фанни слегка оробели, но Игорёк твердо решил всё вытерпеть и держаться до последнего вздоха, даже если Вихра будет щипаться.

— Значит, так? Заполучили в гости африканца, а нас не зовёте! — угрожающе проговорил Саша Кобальтовый Кулак.

— Он не просто африканец, он философ, и его зовут м'боре Сисулу-Каба! — с гордостью сообщил Игорёк.

У династронавтов от этих слов даже дух захватило. М'боре Сисулу-Каба! Это навевало мысли о хищных зверях и Тарзане, о снегах Килиманджаро и порогах Замбези, о работорговцах и Фениморе Купере…

— Кроме того, — сказал Кынчо, — он вроде меня, политэмигрант. Когда он вернётся в Преторию, его повесят.

— А брат у него — вождь племени банту и находится в подполье. Вот вам! добавила Фанни.

Полковник Димчо прикидывал, как лучше поступить. Применить силу против такой мелкоты — стыдно, унизиться до просьб — много чести. И он выбрал третий путь.

— Вот что, — сказал Димчо, — давайте по-хорошему. Я предлагаю мир. И мы были неправы, но и вы тоже хороши. Познакомьте нас с вашим африканцем, мы примем его в династронавты — и дело с концом!

— Нет! — категорически отверг это предложение Игорёк, ещё ощущавший железные объятия Сисулу-Каба. — Завтра он приходит ко мне, и я вас не приглашу, потому что он мой.

— Да ты, выходит, настоящий расист! — воскликнул Рони Дакалка. — А ещё носишь красный галстук!

— Сам ты расист! — огрызнулся Игорёк. Все поразились его смелости. А Саша Кобальтовый Кулак даже взглянул на него с уважением.

— Хорошо же… — сказал Полковник. — Раз так, мы тебя исключим из Федерации за отсутствие чувства солидарности. Завтра же созовём общее собрание и поставим на голосование.

— Нужна нам ваша Федерация! — разошёлся Игорёк. — Вы собираетесь отпускать бороды и ехать на Кубу. Ну и пожалуйста! А я поеду в Африку! И отращу себе усы!

Это прозвучало пощёчиной. Саша Кобальтовый Кулак от ярости даже зубами скрипнул. Выставив вперёд кулаки, они с Наско Некалкой медленно подступали к Игорьку. Ещё мгновение — и тому бы несдобровать, но тут раздался тоненький голосок Кынчо:

— А если я послезавтра вас приглашу, вы меня примете обратно в Федерацию?

— Примем, — пообещал Полковник.

— А поедете на Кубу, меня возьмёте?

— Возьмём.

— Тогда приходите к нам послезавтра, мама приготовит жареного барашка с рисом.

Игорёк с презрением поглядел на человека, постыдно капитулировавшего перед силой, плюнул с досады и ушёл… Ушёл, не поняв, что поступок Кынчо был продиктован лишь стремлением спасти друга от страшных кулаков Саши и Наско. Никто, никто на свете, даже сама История не оценила по достоинству этого поступка самого юного кандидата в члены Федерации. Более того, как мы впоследствии убедимся, История зло посмеялась над ним.