"Великий поход династронавтов" - читать интересную книгу автора (Оливер Хаим)

12. СЕРЖАНТ МАРКО НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ

Сержант не стал докладывать по начальству! Нет! Он решил, хотя бы с риском для жизни, всё сделать в одиночку, своими силами…

Взял пистолет, тщательно вычистил, вставил полную обойму, — ещё ни разу как-то не представлялся случай из него выстрелить. Сунул в карман фонарь, к поясу прицепил нож, обмотал вокруг пояса верёвку, надел чёрный плащ, высокие резиновые сапоги, взглянул в зеркало и пришёл в восхищение от собственной персоны.

— Ты куда это так вырядился, Марко? — спросила жена.

— Тс-с… Никому ни гугу! Ясно? Важное дело! Если я не вернусь, поцелуй за меня Кынчо…

И, не добавив больше ни слова, ушёл. С величайшими предосторожностями, никем не замеченный, он подобрался к выходному отверстию канала. Оглянулся ни души. И отважно нырнул в чёрную зловонную дыру. Секунду постоял, вслушиваясь… Тишина. Только где-то в глубине мерно стучали капли: кап-кап-кап… Он посветил. Всё было так, как описывал Наско: сырость, грязь, пятна извёстки, на стенах какие-то знаки. Он внимательно их рассмотрел: стрелка, буквы «СБ», «ПЭЦО», потом вопросительный знак, восклицательный… В самом деле, что это может означать? Код? Впрочем, сейчас не время разгадывать ребусы. Надо действовать! И действовать решительно!

Он двинулся вперёд, несмотря на грязь, на ужасающий смрад и низко нависающий мокрый свод. Луч фонарика плясал по стене, через каждые десять шагов натыкаясь на таинственные знаки: стрелка, «СБ», «ПЭЦО», вопросительный знак, восклицательный… Они и спрашивали: "Ты что тут делаешь?", и предостерегали: "Стой, ни шагу дальше!" У сержанта по спине забегали мурашки, но он продолжал идти, крепко сжимая в руке пистолет.

Дойдя до колодца, он остановился, чтоб глотнуть немного чистого воздуха. Он знал, где находится: на углу улиц Раковского и Толбухина. Его квартал. Мысль о родном квартале вернула сержанту мужество, и он продолжал свой путь, уже сохраняя полнейшее хладнокровие.

У перекрёстка он снова остановился, тщательно исследовал вход во все три ответвления канала. Идти дальше было бессмысленно. Идеальное место для засады. Всё равно бандиты, если тут действительно засели бандиты, неминуемо должны появиться в одном из этих отверстий. Наблюдательный пункт удобнее всего устроить у входа в левый канал. Сержант опустился на корточки, привалился спиной к стене, поднял воротник плаща и погасил фонарь. Тьма мгновенно поглотила всё вокруг.

Теперь оставалось одно: ждать. Ждать долго, терпеливо, хоть целые сутки. Рано или поздно бандиты безусловно появятся, и тогда… Сержант ласково погладил свой пистолет. Тогда сержанта произведут в старшины, а может быть, даже сразу в младшие лейтенанты!

И участковый стал ждать… Светящиеся стрелки часов медленно ползли по циферблату.

Где-то с гнетущей равномерностью падали капли; кап-кап-кап… Сверху время от времени доносился далёкий грохот — это по мостовой проезжал грузовик. От зловония першило в горле, промозглая сырость заползала в лёгкие, жидкая грязь медленно стекала по лоткам…

Прошло двадцать минут… полчаса… час. Сержант ждал…

И вдруг его чуткое ухо уловило какой-то шум. Шум доносился со стороны главного канала: шлёпанье подошв по жидкой грязи. Сержант подобрался, точно пантера перед прыжком, переложил в левую руку фонарь, в правой зажал пистолет. Шлёпанье продолжалось, а вскоре блеснул и свет: чей-то фонарик то гас, то зажигался вновь.

Сержант мгновенно составил план действий: дать им пройти и ударить с тыла.

А те неотвратимо подходили всё ближе…

И вдруг из правого бокового канала донеслось хлюпанье воды. Оно становилось всё громче, и скоро за поворотом сверкнул фонарик, который тоже попеременно зажигался и гас…

"Ого! — подумал сержант. — Не одна, выходит, шайка, а две. Тем лучше. Захвачу обе разом и очищу от бандитов наш квартал".

Банды сходились, не замечая одна другую, ибо каналы, по которым они двигались, были расположены под прямым углом. Встреча должна была произойти с минуты на минуту…

"Стоит им соединиться, — молнией мелькнуло в мозгу сержанта, — как их силы удвоятся, и тогда в одиночку справиться с ними будет трудновато". Следовательно, надо действовать в то самое мгновение, когда они только приблизятся друг к другу. Тогда он просто внезапным ударом сомнёт их ряды, не дав опомниться и пустить в ход оружие.

Нервы сержанта напряглись до предела, мозг заработал с точностью электронной машины, глаза следили за двумя лучами, которые вот-вот сольются. Бандитов, очевидно, было много…

Настал твой час, сержант!

Ещё три шага, и бандиты сойдутся…

Раз!.. Два!..Три!..

Только он собрался нажать на кнопку своего фонарика, как вдруг случилось непредвиденное. В тот миг, когда лучи света скрестились на углу, раздались возгласы «мама», фонарики отпрянули, бандиты повернули и помчались назад, во тьму — туда, откуда пришли.

Сержант зажёг свой фонарик. Ослепительный сноп света ринулся вслед бандитам и приковал их к месту.

— Руки вверх! — приказал сержант. — Кто шевельнётся, уложу на месте!

Он выбежал вперёд, палец — на спусковом крючке.

Остановился. Глянул…

Перед ним, вскинув руки вверх, стояли династронавты. Слева Саша Кобальтовый Кулак, Рони, Вихра, Игорёк, Миша, Милчо — словом, вся Вторая бригада. Справа — Первая бригада: Майор Димчо, Наско, Фанни, Кынчо и остальные. В руках — ножи, стрелы, верёвки, камни, в широко раскрытых глазах страх.

— Здравствуйте, — учтиво поздоровался Игорёк.

— Вы что тут делаете? — прохрипел сержант. (Боже мой, до каких пор эти сорванцы будут вставать на его пути?)

— Папочка! — жизнерадостно отозвался Кынчо. — Мы — экспедиционный корпус по ловле агентов империалистической разведки.

Наско дал ему подзатыльника, и Кынчо прикусил язык.

Сержант в унынии спрятал пистолет в карман. В свете фонарика династронавты выглядели бледными, усталыми. Обе группы бросали друг на друга косые взгляды.

— Вам чего надо на нашей территории? — спросил Саша Кобальтовый Кулак.

— Почему это она ваша? — встрепенулся Майор. — Вовсе наша.

— Мы первые её открыли! — воскликнул Рони.

— Нет! — возразил Наско.

— Да! — сказал Дакалка.

— Нет! — настаивал Некалка.

Сержант опустился прямо в грязь, в отчаянии схватившись за голову: кончится когда-нибудь эта карусель? "Да — нет, да — нет…" Ещё секунда, и он сойдёт с ума!

— Хотите, докажем, что мы первые открыли тайник? — спросил Наско. — Нате, глядите! — И он показал им свой знак на стене. — ПЭЦО — так зовут моего робота!

— Здрасте! — закричал Саша Кобальтовый Кулак, чья взъерошенная шевелюра доставала до свода. — А буквы «СБ» — видишь, нет? Мы их ещё до вас написали.

— Это инициалы Симеона Бесстрашного! — уверенно заявил Наско.

— Ха-ха-ха! — ледяным хохотом отозвался Рони. — Сашины это инициалы. На языке банту его теперь зовут Саша Кобальт Болокуду.

Наско опешил. Красные были посрамлены.

— Ну и пусть, — сказал Майор Димчо, — а тайник мы нашли первые. Вот отроем, тогда увидите, что там.

Сержант, до тех пор только кусавший себе губы в досаде, насторожился. Тайник? О каком тайнике речь? Вдруг контрабандист где-нибудь здесь припрятал свой товар? Поднявшись на ноги, он крепко схватил Майора и Наско за уши и процедил сквозь зубы;

— Слушайте, вы, династронавты несчастные! Давайте договоримся по-хорошему: вы арестованы, и я вас отсюда не выпущу, покуда вы мне не выложите всё от начала до конца! Ясно? Тайник, то, другое, третье — я желаю всё знать!

Лица династронавтов мгновенно стали непроницаемыми. Нарушить клятву? Как бы не так! Майор Димчо протянул руки, чтобы сержант надел на него наручники, а Наско, прошептав заветные слова: "Dum spiro, spero!", приготовился сидеть тут хоть всю ночь.

Томительная минута протекла в полном молчании. Потом Рони набрался храбрости.

— Товарищ сержант! — с достоинством произнёс он. — Вы не имеете права! Это насилие. А мы свободные граждане, да ещё династронавты!

— А я политэмигрант, — добавил Кынчо.

— Шалишь! — чуть не завопил сержант. — Сказал — не пущу, и не пущу, пока не покажете тайник!

Саша Кобальт Болокуду презрительно бросил:

— Нету тут никакого тайника, товарищ сержант. Мы всё облазили.

— А вот есть! — воскликнула хором Первая бригада. — Ещё как есть!

— Показать? — распалился Майор. — Ладно, пошли! Но имейте в виду, всё, что там будет, — наше, и все очки — нам!

Рванувшись, он высвободил ухо из цепких пальцев сержанта. Наско — тоже. И, уже не обращая на него никакого внимания, оба углубились в средний канал. Участковый с сердитым видом последовал за "ими, громко шлёпая сапогами по воде.

Вот и площадка. Майор подошёл к стене, показал на плиту.

— Нате… — сказал он, — Ещё немного подолбить — и всё.

Он вынул нож и стал ожесточённо ковырять стену. Потом его сменил Наско, затем, без всяких просьб, заработали Саша, Рони, Миша, комиссар Вихра словом, все подряд. Ножи всё глубже уходили в стену, а всеми забытый сержант тихо сидел в сторонке, смотрел и вздыхал…

Больше часа работали они, и за всё время никто не раскрыл рта. Тишину нарушал только скрип ножей о бетон. Свет фонариков стал бледнеть. Династронавты были в поту, в пыли и грязи.

Неожиданно нож Наско по самую рукоять ушёл в стену.

— Есть! — воскликнул он.

Все вскочили на ноги. Двадцать шесть рук и сто тридцать пальцев вцепились в камень.

Сержант в волнении встал и направил на тайник свой мощный фонарь.

Исцарапанными в кровь пальцами плита наконец была вынута. За плитой оказалась зияющая дыра. А в дыре…

Сержант сунул фонарь внутрь, оглядел углубление… Ничего. Решительно ничего…

Нет, что-то есть! Он нащупал какой-то изъеденный ржавчиной металлический предмет. Достал. Династронавты затаив дыхание не сводили с него глаз.

Это была обыкновенная металлическая табакерка, основательно изъеденная временем. С трудом удалось её открыть. Внутри — пожелтевший листок. Сержант развернул его. Как ни пытался он унять дрожь, руки всё-таки дрожали и бумага тихонько шуршала. С первого взгляда он всё понял…

— Ребята! — еле шевеля пересохшими от волнения губами, проговорил он. Прочесть вам, что тут написано?

Династронавты молча сгрудились вокруг него. Три фонарика осветили бумагу, которую сержант держал в руках. Громко колотились взволнованные сердца.

Вокруг было темным-темно, только жёлтый лист бумаги светился, точно огонёк в ночи. Этот листок был голосом из прошлого…

Вокруг была кромешная тьма, и только заветный листок светился в ночи, точно факел…