"Сегодня и всегда" - читать интересную книгу автора (Келли Кэти)

Глава 11

В понедельник утром – это был первый день новой жизни Мел – будильник, который она забыла отключить, зазвонил ровно в 6.15. И она по привычке сделала то, что делала всегда в этот момент, – позволила себе немножко понежиться в постели, наслаждаясь минутами тишины перед штормом. Эйдриан тоже следовал своей привычке: что-то пробормотал во сне и повернулся на другой бок.

Мел лежала, перебирая в уме предстоящий день: что следует сделать сегодня, что нужно было сделать вчера, что можно отложить на завтра. И только тогда, наконец, с наслаждением потянувшись на прохладных простынях, вспомнила, что ей сегодня не надо идти на работу. Она больше не работает в «Лоример», только дома. Теперь ее работа – дом, семья, дети.

Домохозяйка. Она нашла верное слово. Домохозяйка. Мать, которая сидит дома со своими детьми. Что изменилось? Первые проблески утра пробивались сквозь кремовые шторы. Вытянув руку, Мел разглядывала ее. Нет, она выглядит точно так же, как всегда. Ее рука нисколько не изменилась. Несколько заусенцев и отсутствие лака на ногтях. Что ж, теперь у нее есть время сделать маникюр, но… теперь она не может себе позволить это. Ничего, она сделает это сама. Время у нее есть. И что-нибудь испечь, да, именно испечь что-нибудь вкусненькое по рецепту из книги «Детское питание»; книга у нее уже несколько лет, а она до сих пор ни разу ею не воспользовалась. А что, если она переоценивает свои силы? Может, все-таки проще купить в магазине? Нет, она испечет сама.

Размышляя о новой жизни, Мел придвинулась поближе к Эйдриану, свернулась клубочком и затихла. Есть ли в доме хоть какой-нибудь фартук? Кажется, есть, когда-то она получила его в супермаркете в придачу к банкам консервированной фасоли. Она любила цветочный рисунок, розы, например… Настоящая мать должна иметь соответствующий фартук.

Часом позже Мел уже суетилась на кухне, вынимая двенадцать золотистых румяных кексом из формочек.

Кэрри никак не могла понять, почему они сегодня не идут в детский сад, более того, не пойдут и завтра. Странно, это же не уик-энд, ведь папа, как всегда, собирается на работу.

– Нет, Кэрри. Мама сегодня остается с вами. Мы придумаем что-нибудь очень интересное.

Кэрри ткнула ложку в йогурт и тут же вытащила, подняв фонтанчик розовых брызг. Девочка расхохоталась, и Мел вторила ей. Не плакать же из-за такой ерунды!

Сара сидела за столом и, погрузившись в свой волшебный мир, рассматривала картинку на коробке с хлопьями. Она делала это каждое утро, и обычно Мелани страшно нервничала, потому что из-за мечтательности Сары они никак не могли выйти из дома вовремя, и потом Мел тряслась, что опоздает на поезд. Но теперь проблема отпала.

Голова Мел чуть-чуть кружилась от сознания, что у нее столько свободного времени впереди и никаких брифингов и деловых встреч. Она присела рядом с Сарой и погладила ее по светлой головке.

– Что мы будем делать сегодня? – спросила Мел, наслаждаясь вопросом. Совсем другое, нежели «Ешь скорее, Сара, а то мы опоздаем».

– Пусть Лили придет, и мы поиграем, – попросила Сара. Лили в последнее время отодвинула на второй план Табби, лучшую подружку Сары по детскому саду. Хотя Мел была едва знакома с матерью Лили, она знала, что та занимала какой-то важный пост в бизнесе и забирала Лили еще позднее, чем Мел своих девочек.

Мелани ощущала огромное облегчение, что те дни кончились. Только сейчас, когда все осталось позади, она смогла понять, какой страшный стресс и какое чувство вины испытывала.

– Лили сегодня весь день в «Маленьких тигрятах», – объяснила Мел. – Теперь, когда я не хожу на работу, вам не надо идти в детский сад. У вас будут новые друзья, хотя мы можем пригласить и Лили к себе как-нибудь вечером или на уик-энд.

– А я хочу сейчас. – Нижняя губка Сары задрожала.

– Давай попозже позвоним ее маме и поговорим об этом, – предложила Мел, радуясь, что записала номер телефона на какой-то общей вечеринке.

– Не попозже, а сейчас, – настаивала Сара. – Она моя лучшая подружка.

Как Мел не подумала об этом? Почему она не учла, что дети могут скучать по своим друзьям? Но детский сад не мог принять девочек на несколько часов, например, только на утро. Да они и не смогли бы сейчас позволить себе это, а никаких других заведений в городе не было. Правда, Мел никогда этим и не интересовалась, так как у них были «Маленькие тигрята». Она должна придумать что-нибудь, чтобы ее девочки могли общаться с другими детьми.

– Я думала, вы обрадуетесь, если я буду с вами дома все время. Разве это не прекрасно? Я больше не буду ходить на работу, и мы сможем пойти в зоопарк, или в парк, или съездить на ферму.

– И сегодня, и завтра, и послезавтра? – подозрительно поглядывая на мать, спросила Сара.

– Да, конечно, я же сказала, – мягко проговорила Мел.

– Хорошо. – Одно слово, и вопрос решен. – Можно я возьму

кекс, мамочка? – спросила Сара. – Мне надоели хлопья.

Завтрак закончился, и Мел с профессиональным умением взялась за поиски места, где проводят время другие неработающие матери со своими маленькими детьми. Она нашла пять телефонных номеров, но в понедельник действовал только один – Сент-Симеон-Скул.

– У нас сегодня будет новое приключение, – сообщила она девочкам, положив трубку. – И очень интересное, вот увидите, вы познакомитесь с новыми ребятами! А теперь марш наверх, вымойте руки и причешитесь.

Кэрри и Сара бросились вверх по лестнице, а Мел спросила себя, почему ей раньше не пришло в голову бросить работу. По сравнению с тем напряжением, которое она испытывала каждый понедельник, этот был просто чудо. Мел взяла кекс и, откусив кусочек, стала подниматься наверх. Не так уж плохо для начала.

Подъезжая к школе рядом с церковью, она увидела еще двух женщин, которые направлялись туда же. Мел опознала их по коляскам на верхнем багажнике.

Одна из женщин, ростом повыше, с вьющимися темными волосами, свободно спадающими на плечи, была определенно в положении. В просторной лиловой рубашке и брюках, расшитых стразами, дабы отвлечь внимание от большого живота, она выглядела весьма экзотично. Мел часто видела ее за рулем на дороге. Но они никогда не обмолвились ни словом и не раскланивались.

Другая женщина была маленькой, хрупкой и, пожалуй, постарше. Или, может быть, Мел так казалось, потому что она была матерью пятерых детей. Она жила неподалеку, и Мел давно приметила ее. Она не раз слышала, как эта самоотверженная мамаша говорила своим детям, что нужно не тратить время попусту, а делать карьеру! Обе женщины поздоровались, как хорошие друзья.

Мел чувствовала себя так, словно ей опять пятнадцать и она идет в новую школу. Она никого здесь не знала, и все поглядывали на нее с интересом. В зале уже сидели несколько женщин, а все свободное пространство пола было занято разнообразными игрушками. Мальчишки крутились около игрушечных машин из пластика. На столе приготовлены чашки, нераспечатанные пакеты с печеньем и прочие детские сладости. И большой, домашнего приготовления, пирог. «Я бы тоже могла что-нибудь испечь», – подумала Мел. Если она справилась с кексами, то и пирог одолеет.

Она приветливо кивнула женщинам и поставила свой рюкзачок на стул около двери – жест, которым она хотела подчеркнуть, что она здесь новенькая и знает свое место. В отличие от нее Сара и Кэрри не страдали от излишней скромности. И тут же оказались в центре внимания.

– Вы здесь впервые? – спросила беременная женщина (но не та, что повстречалась Мел по дороге) с малышом на руках.

– И вы тоже? – спросила Мелани, присаживаясь рядом.

– Нет, мы здесь бываем довольно часто, но Кормак до сих пор ужасно стесняется. – Женщина смотрела, как весело играют Сара и Кэрри. – Ваши девочки очень общительные. Они сразу освоились.

– Они ходили в детский сад, – пояснила Мел, чувствуя, что почему-то извиняется за этот факт. – А теперь я бросила работу, чтобы быть с ними.

– Детский сад делает детей более общительными, – вздохнула женщина. – Мы живем в нескольких милях отсюда, и Кормак совсем лишен общения с другими детьми. И я только сейчас поняла, насколько это ему необходимо, особенно когда новый ребенок на подходе.

– Мел, – представилась Мелани, заменив рукопожатие улыбкой, так как руки собеседницы были заняты. – И скоро?

– Через шесть недель. Я уже устала ждать. Меня зовут Элайн.

– Астрид.

– Сильвия.

– Берни.

– Лайза. – Женщина в лиловом, с длинными вьющимися волосами.

– Клэр.

– Рей. – Мать пятерых детей, которая жила поблизости.

Когда все женщины представились, Мел приветливо улыбнулась, внезапно почувствовав, что это не похоже на первый день в новой школе. Они все сразу приняли ее. Некоторые из них выглядели шикарно. Можно даже сказать, гламурно, Мел никогда не удавалось выглядеть так в будни. Она либо была одета по-деловому – высокие каблуки и строгий костюм, либо по-домашнему, что предполагало старые джинсы, свитер или рубашку, отсутствие помады и прически.

Астрид – во всяком случае, Мел думала, что это Астрид, – могла бы вполне позировать для обложки глянцевого журнала как молодая мамочка, забирающая детей из школы; светлые волосы завязаны в хвост на затылке, бежевые джинсы и замшевая куртка того же оттенка.

На Элайн, дохаживавшей последние недели, были черные свободные брюки и полосатая рубашка (скорее всего ее мужа). Вид у нее был довольно измученный, а на лбу выступили капельки пота.

– Мне показалось, вы сказали, что бросили работу? – обратилась к Мел яркая брюнетка с ребенком на коленях. «Это Клэр», – вспомнила Мел. – А чем вы занимались?

– Я работала в компании страховой медицины «Лоример», – не очень уверенно произнесла Мел, боясь, не похожа ли она сейчас на бизнесвумен, которая свысока поглядывает на своих собеседниц.

– Правда? – переспросила другая женщина. «Кажется, Сильвия?» – А я работала некоторое время в БУРА.

Несколько минут они обменивались историями, связанными с работой, обнаружив при этом, что обе имели дело с одним и тем же компьютерщиком, который был просто гением в области информационных технологий.

Сынишка Сильвии потребовал сок.

– Шон, попроси вежливо, – сказала его мать, не отвлекаясь от беседы. – И вы не скучаете? По работе, по ритму, по шуму в офисе?

Мел поколебалась.

– Это всего лишь мой первый день, – призналась она. – Я еще не пришла в себя. Но уж определенно я не скучаю по поездкам в утреннем поезде или по туфлям на высоком каблуке, которые приходится носить целый день.

– Но свободное время… – вздохнула одна из женщин. Это Берни, женщина в потертых джинсах, с маленьким ребенком, играющим около ее ног. – Я была аудитором. Я аудитор, – поправилась она. – У тебя никогда нет времени для себя, если ты сидишь дома.

– Абсолютная правда! – воскликнула Сильвия. – Когда ты не зарабатываешь, то чувствуешь себя виноватой, если тратишь на себя время. Уже два года я никак не могу постричься в моем любимом салоне, потому что туда слишком трудно взять Шона и коляску. Теперь я хожу в скромное местечко в торговом центре, потому что там широкие двери.

– А когда тратишь на себя деньги, то у тебя такое чувство, будто ты снимаешь их с чьего-то счета в банке, – добавила Клэр.

– Но так быть не должно, – возразила Мел. – Вы делаете очень ответственную работу, воспитывая детей. Если ваш друг или муж платил бы вам за все то, что вы делаете, вы зарабатывали бы больше, чем он. Ведь так?

Женщины обменялись понимающими улыбками.

– Посмотрим, что вы скажете через месяц, – улыбнулась Сильвия. – Все не так просто. Вам придется отказаться от многого, например от дорогой губной помады. А если и купите, то спрячете ее, – сказала Клэр.

– Или скажете, что купили на распродаже, – засмеялся кто-то еще.

– О, хватит! – Мел тоже смеялась. – Мой муж не обратил бы внимания, что за помада у меня на губах, даже если бы я подпрыгнула и укусила его.

– Как и мой, – вздохнула Сильвия. – Но я бы сама чувствовала себя виноватой. Я всегда помню, что не зарабатываю ничего, и чувствую себя ужасно, если трачу деньги на себя. Эти пятнадцать евро могли бы пойти на что-то путное, например, на новые туфельки для ребенка, и я бы переживала по этому поводу.

Кэрри подбежала к матери, чтобы убедиться, что та на месте, и Мел подняла ее и приласкала.

– Я думала, только работающие матери постоянно ощущают свою вину.

– Всем матерям присуще чувство вины, – заявила Клэр. – Это приходит вместе с послеродовыми растяжками на вашем животе, – продолжала она потише, – и отсутствием сексуальной жизни.

Все рассмеялись.

– Говори только за себя! – воскликнула Сильвия.

– Я каждый день чувствовала себя виноватой из-за политики в офисе, – добавила Берни. – Я работала в банке, – пояснила она Мел. – И хотела бы работать снова, но только не в банке.

– Пожалуй, это лучший понедельник из всех, какие у меня были за последние годы, – сказала Мел, – поэтому я не хотела бы возвращаться на работу. – И это была правда: понедельник обычно был самым тяжелым днем недели. После уик-энда, проведенного вместе с детьми, она привыкала к тому, что они рядом с ней. В понедельник приходилось возвращаться на работу, забыв о том, что ты мать.

– А я бы хотела вернуться на работу, – мечтательно сказала Лайза, женщина в лиловом. – Если бы удалось совмещать работу и воспитание детей, но иметь тот статус, который я имела прежде, то я бы с удовольствием.

– А чем вы занимались? – поинтересовалась Мел.

– Была финансовым директором в издательстве, – сказала Лайза. – Мы издавали «Совершенный дом», вы, наверное, знаете эту серию. Прекрасная работа, и я очень любила ее. Но когда у меня появился Тео, – она бросила взгляд на маленького мальчика у своих ног, который производил невероятный шум, возя машину по полу, – пришлось оставить работу. Тогда я думала, что достигла всего, теперь можно посидеть дома, посвятив себя детям. Но из этого ничего не получилось, то есть…

– Но, Лайза, тебе же нравится сидеть дома, – вмешалась Сильвия. – Не представляю, как ты управлялась раньше! А теперь у тебя есть время на своего сына.

– Да, и это замечательно, не стану спорить, но… – продолжала Лайза. – Я гордилась тем, что делала, и тем, чего достигла. Люди уважали меня. Никто не уважает тебя, если ты сидишь, дома с ребенком, – нахмурившись, сказала она. – Твой статус равен нулю. Я привыкла побеждать и болеть за корпоративные интересы, участвовать в рекламных акциях. Я всегда была среди людей… нам удавалось донести до читателя новейшие тенденции в области дизайна… – Она замолчала и погладила сына по голове. Потом заговорила снова: – Да, я понимаю, все это звучит мелко. Но это приносило мне радость, и я много работала, чтобы достигнуть такого положения. А сейчас… – Она сделала паузу. – Не знаю, может быть, это из-за моей беременности, но мне чуть-чуть грустно, что я не у дел. Новый ребенок означает, что вся моя карьера пойдет прахом. Я ужасно хочу этого ребенка, – добавила она, – поймите меня правильно, но мне очень обидно, что никто не знает, как многое я способна еще сделать.

– Мы знаем, – заверила ее Элайн. – Мы все понимаем, Господи, конечно же, понимаем. Можно любить своих детей, но в то же время понимать, что с ними закончилась определенная часть твоей жизни. Теперь ты мать, а не та женщина, которой была прежде.

Лайза кивала, но, казалось, жалела, что подняла эту тему.

– Ужасно так говорить… ведь я люблю своих детей. – Она положила руку на живот. – Обоих…

– Когда они пойдут в школу, ты сможешь вернуться на работу, – вступила в разговор Рей.

– Это будет еще так не скоро, – вздохнула Сильвия. – И я нервничаю, когда думаю об этом. Все будут считать, что я безнадежно отстала. И потом, эта проблема – как выглядеть? Что надеть? Как уйти из дома рано утром и выглядеть так, как положено на работе? Мне нужно пару часов, чтобы привести себя в порядок, если я собираюсь на какую-то официальную встречу, потому что я никогда не знаю, что надеть.

– Да, все очень непросто, – согласилась Мел. – Я вышла на работу, когда Саре исполнилось три месяца. И мне постоянно казалось, что я, как белка в колесе, бегу куда-то и не могу добежать.

– Готова поспорить, даже когда вы отправляетесь куда-то на вечеринку, то со страхом ждете вопроса: «Чем вы занимаетесь?» – сказала Берни.

Мел понимала, что она говорит серьезно.

– О, именно так, вот увидите, – подхватила Лайза, обращаясь к Мел. – Интерес людей моментально гаснет. Мужчины еще, куда ни шло, но эти деловые женщины…

– Нет, – неуверенно проговорила Мел, поймав себя на том, что могла и сама подобным образом смотреть на неработающих женщин. – Им просто неловко, ведь они не сидят со своими детьми, как вы с вашими. И они испытывают чувство вины.

– Вы думаете? – с сомнением переспросила Лайза.

Незаметно пролетел час, потом второй… А дети все играли, иногда порознь, иногда друг с другом, давая возможность своим матерям продолжать беседу. Тема разговора быстро менялась, когда кто-то вставал, чтобы успокоить ревущего ребенка или сменить памперс. Мел поражалась, насколько открытыми были эти женщины. У нее никогда не случалось таких разговоров ни с кем из коллег по работе, кроме Ванессы. А эти женщины были просто счастливы, что могут беседовать о чем угодно.

Никто не притворялся, будто в их жизни все прекрасно, как часто – Мел ли было это не знать – делают работающие женщины. Она-то понимала, что в их жизни была та же немыслимая суета, что и у нее, но они отрицали это, пытаясь создать иное мнение о себе.

А женщины в Сент-Симеон-Скул посмеивались над собой и относились к своей жизни с изрядной долей иронии.

В двенадцать женщины начали расходиться, и Мел ушла с двумя счастливыми детьми и целым списком новых номеров на мобильнике. Как приятно, что она смогла поговорить о своих проблемах, не скрывая ничего!

Оказывается, существуют и другие, вполне достойные женщины, которые сидят дома со своими детьми, и это не мешает им обладать глубоким внутренним миром. Значит, зря они с Ванессой боялись, что, уйдя с работы, превратятся в этаких ограниченных мамаш, которых не интересует ничего, кроме семьи и детей. А такие мысли посещают всех женщин, просто некоторые пытаются скрыть свои опасения. Это было приятным открытием.

После ленча, когда Кэрри легла спать, а Сара уселась смотреть мультфильмы по видео, Мел решила взяться за домашнюю работу, которую все время откладывала. Первым делом она дочиста отмыла пол на кухне и в кладовке. Там были такие запущенные уголки, что Мел достала бутылку «Доместоса» и скребла до тех пор, пока могла выносить запах аммиака.

И получила от этой работы огромное удовлетворение.

– Как дела? – спросил Эйдриан по телефону.

– Чудесно, – отвечала Мел. – Хотя я потратила так много времени, оттирая пол в кладовке, что сама превратилась в принцессу Доместос, – пошутила она.

– Дома лучше, чем в «Лоример»? – спросил Эйдриан с ноткой опасения в голосе.

– В тысячу раз лучше, – отвечала Мел, с гордостью оглядывая свои владения.

В пятницу приехала мать Мел, чтобы полдня посидеть с девочками и дать Мел передохнуть. Решив резко не рвать со своей прежней жизнью, Мел пригласила Ванессу на ленч.

– Я соскучилась по девочкам, – заметила Карен, едва переступив порог дома.

– Я знаю, мама, – ответила Мел, на этот раз, ощущая перед ней вину другого рода. Долгое время Кэрри и Сара наполняли жизнь ее матери, и теперь, когда Мел оставила работу, Карен, наверное, трудно отойти на второй план. – Прости… – начала она, но мать остановила ее.

– Не говори этого слова, Мел, – твердо сказала она. – Я скучаю по девочкам, но я никогда не была так счастлива, как сейчас, когда ты ушла из «Лоример». Так разрываться, как ты… Это бы добром не кончилось. Мы с папой беспокоились о тебе. Но я не хотела говорить, чтобы ты не подумала, будто я давлю на тебя.

– Именно так я бы и подумала, – заметила Мел. Насколько же она была нетерпима прежде! Пребывание дома действительно хорошо сказывается на ней, она стала спокойнее, общительнее.

– Работа в офисах не для матерей, – продолжала Карен. – До тех пор пока кто-то не придумает, как облегчить жизнь работающим женщинам, бедняжки будут делать то, что делала ты: спешить, бежать, разрываться на части и проклинать каждый час своей жизни.

– Я смогу вернуться на работу, когда Кэрри пойдет в школу, – задумчиво проговорила Мел.

– Конечно, – кивнула Карен. – Я уверена, тебя с радостью снова возьмут в «Лоример». Не исключено, что эта старая ведьма Хилари проклинает себя за то, что позволила тебе уйти!

Ванесса опоздала на пять минут.

– Прости, прости, – извинялась она, ворвавшись в «Ори-ент-Палас» и обдавая Мел ароматом духов. – У нас такая запарка с организацией патронажного обслуживания, которое действительно необходимо многим людям, и программа должна стартовать сегодня. Извини. – Она остановила себя. – Ты, наверное, больше не хочешь слушать о наших проблемах?

– Нет, почему же, – возразила Мел. – Я пока еще не отрезала от себя «Лоример» напрочь. Господи, да я все еще чувствую себя членом команды!

– Ну и прекрасно. А то я боялась, что ты окончательно превратилась в мамашу, которую не интересует ничего, кроме ее детей. Ты не представляешь, что у нас происходит! – Ванесса быстро пробежала глазами меню и, приподняв бровь, взглянула на официанта, который тут же подошел и раскрыл свой блокнот, готовый принять заказ. «Интересно, – подумала Мелани, – пока я сидела здесь одна, он почему-то не сделал этого». Ей пришлось самой брать меню с другого стола, отчаявшись привлечь внимание официанта.

– Лангет с грибами под соевым соусом, – сказала Ванесса, – и бокал вина номер 12. Ты выбрала, Мел?

– Да, минутку… цыпленок под соусом кешью. И вода, пожалуйста, без газа.

– Так вот, у нас такие дела в отделе подписки, просто жуть какая-то! Представляешь, клиентов обсчитали на двенадцать процентов! Но это не наша вина. Все дело в компьютерном сбое. Хилари рвет и мечет, хотя старается, чтобы внешне все было тихо. О, ты не поверишь, эту Шацни из отдела подписки видели с…

«Как странно слушать все это сейчас, когда ты уже не имеешь к этому непосредственного отношения», – думала Мел. Ей хотелось знать новости, но она поражалась, что могла когда-то волноваться из-за романа Шацни из отдела подписки с Питером из отдела рекламаций… Сплетни – обычная составляющая жизни компании, однако со стороны все это выглядело банально и скучно.

Мел поймала себя на том, что хотела бы услышать, будто без нее дела в «Лоример» идут из рук вон плохо и Хилари кусает локти, говоря: «Мы не ценили Мел, а теперь я готова все отдать, лишь бы вернуть ее». Признаться, она бы очень этого хотела.

Но оказывается, никто не переживал из-за ее отсутствия. Ее место мгновенно заняла молоденькая девица из Гонконга, по имени Ками, которая сразу всех очаровала, и теперь Ванесса ходит на ленч с ней.

– Представляешь, она знает, как вести себя с Хилари! – говорила Ванесса, с аппетитом приступая к еде. – Когда Хилари вот-вот готова выйти из себя, лицо Ками принимает бесстрастное выражение, хладнокровное и непроницаемое, и это тут же ставит Хилари на место. Ты же не станешь кричать на кого-то, кто попросту не слышит твоих криков?

– Пожалуй, нет, – согласилась Мел. Она обнаружила, что ужасно проголодалась, хотя, позавтракав, еще доела кашу за Кэрри. Трудно ограничить себя в еде, когда ты все время дома и дети то и дело просят чего-нибудь перекусить. Каждый раз, открывая холодильник, чтобы достать сок или йогурт, ты обязательно не удержишься и отломишь кусочек сыра или бросишь в рот оливку.

– А как у тебя дела, Мел? Уже выходила куда-нибудь?

– Хм-м-м… возможно, завтра, – сказала Мел, неожиданно ощутив себя домохозяйкой, хотя в реальности все было не так. – Но, знаешь, я нашла место, где собираются матери с детьми.

– И ты познакомилась с кем-то?

С аппетитом, уплетая цыпленка с удивительно вкусным соусом, Мел рассказывала:

– Нас пригласили на обед в следующую субботу. К Астрид. Они живут недалеко от нас, но это такой богатый район.

– Правда? Значит, ты стала членом каррикуэллской материнской мафии? – пошутила Ванесса. – А как с твоими ваучерами в спа? Ты уже использовала их?

«Лоример» вручил Мел на прощание два ваучера во вновь открывшуюся «Клауд-Хилл-спа».

– Еще нет, – сказала Мел, – я храню их для какого-нибудь специального случая.

– Как бы я хотела пойти, но где взять время? Сейчас жуткая запарка, – вздохнула Ванесса, приканчивая вино. Было без десяти два. – Побегу, Мел. Мне еще надо заскочить в супермаркет, прихватить что-то Коналу на ужин.

Мел все еще ощущала голод, поэтому, распрощавшись с Ванессой, она отправилась в торговый центр, где, наслаждаясь тем, что ей не надо никуда спешить, выпила латте и съела булочку с кремом. А потом прошлась по магазинам. Здесь было столько прекрасных вещей! Она просто влюбилась в светло-коричневые замшевые босоножки, которые так подошли бы ей. Но, увы, слишком дорого, такие траты она не может теперь себе позволить.

В следующую субботу Мел пожалела, что не купила ничего из того, что видела во время этой прогулки. Вечеринка у Астрид должна была состояться сегодня, и Мел поняла, что все ее выходные наряды либо безнадежно устарели, либо годятся только для официальных мероприятий. Она разочарованно перебирала вещи в своем гардеробе. В основном это были черные или темно-синие костюмы. Два блестящих топа, но бесконечно старые, пожалуй, ровесники «АВВА». Рубашка из черного шифона, настолько прозрачная, что под нее требовалось особое нижнее белье. Пара платьев времен ее юности, легкие черные брюки – вот, пожалуй, и все, что составляло ее выходной гардероб.

То, что она надевала каждый день на работу, вряд ли годилось для домашней вечеринки, разве что для ужина в «Макдоналдсе».

Мел не слишком увлекалась одеждой, но сейчас поняла, что она абсолютно не готова для новой жизни.

Но тут в глубине шкафа она отыскала старое темно-фиолетовое платье – открытые плечи и спина, струящийся шелк. Она купила его в Италии, где они с Эйдрианом проводили свой первый отпуск. Платье было из тех, про которые говорят: «Классика никогда не выходит из моды», – и, как ни странно, все еще годилось ей. Сегодня вечером, когда она больше не миссис Редмонд из отдела рекламы, это именно то, что нужно.

Дом Астрид находился в зеленом районе Каррикуэлла и стоял в ряду других особняков из красного кирпича, мало чем отличающихся один от другого. Всего пять минут от Голдсмит-Лаун, где жили они, но совсем другой уровень.

– Кажется, мы направляемся в богатое местечко, – заметил Эйдриан, когда они шли по извилистой, тенистой дороге.

– Да, – отозвалась Мел. – Не кажется ли тебе, что они пришли бы в ужас от нашей гостиной? Пришлось бы убрать кое-что из детских игрушек, чтобы гости могли протянуть ноги под столом.

– Не стоит преувеличивать. Если кто-то и наступил бы на пищащую игрушку, то это сразу бы растопило любой лед.

Несмотря на внушительный фасад, внутри дом Астрид оказался уютным и лишенным какой-либо помпезности. «Слава Богу, Астрид не собиралась устраивать званый обед», – вздохнула с облегчением Мел, увидев, что на столе нет ни серебра, ни хрустальных бокалов. Все выглядело просто, но элегантно.

Майк стоял во главе стола и, как и положено хозяину, рассаживал гостей, следя за тем, чтобы супруги не сидели рядом. Мел оказалась между двух мужчин: с одной стороны сидел молодой человек в джинсах и синем свитере, с другой – мужчина постарше в белоснежной рубашке с монограммами на манжетах. Его звали Колин, и он был соседом Астрид.

– Чем вы занимаетесь? – поинтересовался он, разливая вино. Мел надломила теплую булочку.

– Я… рекламой… – начала было Мел и, спохватившись, рассмеялась над собой. – То есть я занималась рекламой в компании «Лоример».

В глазах Колина вспыхнул неподдельный интерес, и Мел решила, что он даже очень ничего себе для своего возраста. Сексуальный, харизматичный…

– Интересно… – Он подвинул локоть поближе к ее локтю, лежавшему на столе.

– Я была членом команды, которая отвечала за веб-сайт компании. Сейчас это важная составляющая любого бизнеса. Но все это в прошлом.

– А чем вы занимаетесь теперь?

– Я только что оставила работу и сижу дома с детьми.

Интерес в глазах Колина погас. Словно кто-то выключил лампочку.

Мел знала, что ей это не показалось.

– У меня две маленькие дочери, одной два с половиной, старшей – скоро пять, – объяснила она.

Но он уже не слушал ее. Отклонившись на спинку стула, Колин разрушил интимность, которая успела возникнуть между ними.

– А у вас есть дети? – спросила она, потому что была совершенно уверена: его реакция вызвана тем, что она не работает, а не тем, что у нее есть дети.

– Да, но они уже совсем взрослые. Стоят мне целое состояние. Я должен работать без передышки, чтобы то и дело подбрасывать им деньжат. – И тема была закрыта.

Выпив бокал вина, Колин оглядел стол. Похоже, в нем внезапно проснулся волчий аппетит и он высматривал, что бы такое съесть.

Итак, дело не в детях, а в том, что она не работает. Лайза была права. Блеск в глазах ее соседа улетучился мгновенно.

Астрид и Майк были прекрасными хозяевами. Они поддерживали оживленный разговор за столом, следя, чтобы никто не остался в стороне. Эйдриан о чем-то оживленно разговаривал со своей соседкой, тогда как Колин больше не пытался заговорить с Мел, и она была благодарна Астрид, что та втянула ее в общую беседу.

Футбол, цены на коммунальные услуги, местные школы, дорожные работы на мосту в Каррикуэлле, разумность покупки мобильного телефона детям, новый фильм о подвигах Джеймса Бонда – все эти темы обсуждались, прерываясь шутками и смехом.

Другой сосед Мел по столу – Мистер Синий Свитер – вообще не уделял ей внимания, уйдя с головой в ухаживание за своей молоденькой соседкой. Мел было абсолютно ясно, что его и пригласили с этой целью. Астрид, без сомнения, выполняла еще и обязанности свахи. Молодая пара вела оживленный разговор, и таким образом Мел видела только спины своих соседей.

Однако постепенно, по мере выпитого вина и бренди, интерес Колина к Мел возобновился.

Она слушала его рассказ о работе (телемаркетинговая компания), о его занятиях спортом (моторные катера) и о том, как он относится к «Формуле-1» («Было бы здорово, если бы в этом сезоне появились новые имена»).

Мел не хотела быть невежливой, поэтому она продолжала улыбаться, но посматривала на часы – стрелки двигались к одиннадцати. Она решила, что пора уходить. Все это время глаза Колина, которые больше не казались ей привлекательными, не отрывались от ее лица, потом спустились ниже и застыли на ее груди под темно-фиолетовым шелком платья. Она не могла найти лифчик без бретелек, поэтому просто не надела его. Ванесса рассмеялась бы, улыбнулась про себя Мел, если бы видела, как подвыпивший мужчина не в состоянии отвести глаз от ее груди, которая у нее самой вызывала недовольство.

Но постепенно это начало раздражать ее.

Колин, казалось, совершенно упустил из виду, что Мелани Редмонд всего лишь несколько дней назад являла собой образец преуспевающей бизнесвумен. Что видел он? Домохозяйка с двумя детьми, старое платье, отсутствие работы и отсутствие лифчика. Стоит ли церемониться?

Секс отнюдь не был новостью для Мел, и она не имела ничего против, если кто-то засматривался на ее ноги. Пусть себе смотрит. Что из этого?

Когда же кто-нибудь из ее коллег отпускал скабрезное замечание в адрес женщин, Мел умела поставить его на место.

Она знала, что на своем рабочем месте значит гораздо больше, чем любой из этих мужчин.

Но сейчас ее положение претерпело изменение. Уверенность в собственной значимости ушла из-под ног. И помутневшие от выпивки глаза Колина раздражали ее.

Мел сложила руки на груди, именно там, куда был направлен его бесцеремонный взгляд.

– Может быть, вам сделать фотографию, чтобы продлить удовольствие? – усмехнулась она.

Колин уже воспринимал все с трудом, но намек понял.

– О, простите, я… – пробубнил он, подняв глаза, но слишком смутился, чтобы встретиться с ней взглядом.

Мел перехватила взгляд Эйдриана и, привстав, отодвинула свой стул.

– Астрид, Майк, дивный вечер, – сказала она с лучезарной улыбкой. – Еда – просто фантастика! Но уже одиннадцать, и нам пора двигаться домой. Дети, вы понимаете…

– Да, конечно, – подхватил Эйдриан, который читал по лицу жены, как по открытой книге. – Спасибо, мясо чудесное.

Распрощавшись с другими гостями, они вышли на улицу, и Мел дала волю своему возмущению.

– Не знаю, почему я не ударила его, – горячилась она, пока они шли к дому.

– Действительно. – Эйдриан взял ее за руку.

– Какая бестактность! Как только он услышал, что я сижу, дома с детьми, ба… что тут началось! Я стала скучной домохозяйкой, с которой ему, видите ли, даже не о чем поговорить.

– Возможно, ты преувеличиваешь? – улыбнулся Эйдриан.

– Не защищай его и не расстраивай меня! Он просто невежа и заслуживал, чтобы его поставили на место перед всеми гостями. Не знаю, почему я не сделала этого? – Несмотря на высокие каблуки, Мел шла быстро-быстро, как всегда, когда злилась. – А если бы я наврала и сказала, что работаю в «Лоример», он бы флиртовал со мной весь вечер. О, я знаю этот тип. Для таких существуют только бизнесвумен!

– Мне бы не понравилось, если бы он флиртовал с тобой весь вечер, – заметил Эйдриан. – Я не ревнив, но предпочитаю, чтобы мужчины не флиртовали с моей женой у меня под носом. У нас не первобытная община, – немного подумав, заключил он. – Мужчина не любит, когда другой крутится вокруг его женщины. Я могу задать ему трепку в клубе или вызвать его на дуэль, помериться силами, как динозавры.

– Динозавры и мужчины не одно и то же.

– Неужели?

Мел обняла его за талию.

– Ты сам это знаешь, но ход твоих мыслей мне нравится. В такие минуты я понимаю, почему вышла за тебя.

– Спасибо за вотум доверия, миссис Редмонд. Я тебя обожаю.