"В опиумном кольце" - читать интересную книгу автора (Кварри Ник)

Глава 18

Жарко светило утреннее солнце, когда я входил в богато украшенный дом на Вашингтон-сквер. Здесь находилась квартира судьи Джуджа Киприано. О своем визите я известил по телефону. Судья сказал, что Карл Даноу вылетел в Лас-Вегас на гастроли, поэтому его дочь Оливия в настоящее время живет у него.

Когда я позвонил, они как раз закончили завтрак.

Джудж Киприано сам открыл мне. Он дружелюбно поздоровался, с любопытством глядя на картонную коробку от ботинок, которую я держал под мышкой.

— Пожалуй, еще рановато для визитов, — сказал он. — Но раз вы говорите, что дело срочное...

— Да, срочное.

Я вошел в гостиную. Оливия Даноу стояла рядом со старомодным диваном. Когда я приблизился, лицо ее приняло настороженное выражение.

— Я думаю, вы слышали об исходе дела Вирта Коула?

— Коула? Бывшего гангстера, оказавшегося замешанным в торговле наркотиками? — осторожно спросил Киприано.

— Да.

— Мы... Я сегодня утром слышал это по радио. Если я правильно понял... Он отказался от показаний?

— У него богатый опыт в этой области. Он достаточно умен, чтобы молчать и предоставил все разговоры своему адвокату. — Я уселся в кресло напротив дивана. — Но, боюсь, его молчание принесет ему мало пользы. — Я поставил на колени коробку из-под обуви. — Было бы хорошо, чтобы и вы присели.

Они чинно уселись на диван, не спуская с меня глаз.

— Я не вполне понимаю вас, — сказал судья.

— Оставьте, — утомленно ответил я. — У меня нет сил, чтобы спорить с вами. Я всю ночь был на ногах, стараясь найти последнее доказательство, изобличающее убийцу Стюарта Лоудера.

— Я все-таки не понимаю... — он замолчал.

Его дочь молча смотрела на меня.

— Выяснилось следующее, — сказал я спокойно. — Лоудер был торговцем наркотиками, посредником Коула, одного из боссов «Опиумного кольца». Эта банда сделала все, чтобы ответственность за убийство пала на невинного. Но убийство совершили не члены этой банды. Единственными людьми, связанными с Коулом и имевшими причины для устранения Лоудера были его жена Сибил, а также Честер Мэссей. Но жена не принимала особо к сердцу его связи с другими женщинами. А если бы убийцей был Мэссей, то банда не стала бы прилагать такие усилия для его спасения. Значит, убийцей был кто-то другой, связанный с Лоудером, но не связанный с бандой Коула. Лично я знаю только одного человека, который имел причину убить Лоудера и которого банда стала бы прикрывать. Я в упор посмотрел на Оливию Даноу. — Это вы!

Ее пальцы впились в подушку дивана. Судья сказал строго:

— Но послушайте, Барроу, вы...

— Терпение, — ответил я. — Дайте договорить. — Я снова перевел взгляд на Оливию. — Вы не хотели, чтобы ваш муж выступал в ревю, которое финансирует Лоудер. Вы, возможно, и согласились бы, пересмотри Лоудер условия договора и сделай роль Карла единственной центральной в ревю. Однако ваш муж подписал договор за вашей спиной, потому что Лоудер держал его в руках. Будучи посредником Коула, Лоудер мог устроить так, что Карл ни у кого, кроме него, не мог получить наркотики. И, несмотря на это, вы пытались уговорить Лоудера изменить условия. Легко догадаться, что тут Лоудер увидел возможность испробовать на вас свои мужские чары. Он любил женщин, которых трудно завоевать. Вы нормальная, здоровая женщина, любящая своего мужа, который, из-за своей пагубной страсти к героину, совершенно вами не интересуется. Для Лоудера было бы просто наслаждением сломить ваше упорство.

Вероятно, он предложил вам обсудить условия договора с ним в его конторе, после закрытия «Пинк Пэда». Вы пришли, и он стал энергично, возможно, слишком энергично, добиваться своей цели. Не исключено, что он позволил себе посмеяться над половой несостоятельностью вашего мужа. Я помню, как вы отреагировали, когда я коснулся вашей руки, чтобы помочь сесть в машину. Кроме того, вы должны ненавидеть Лоудера и за то, что он является одним из тех, кто помог вашему мужу пристраститься к наркотикам.

Оливия Даноу вздрогнула. Она смотрела в пол.

— Лоудер перешел к более активным действиям, и вы вышли из себя. Он снял пиджак и кобуру, чтобы она не мешала ему при любовной сцене. Револьвер его лежал на письменном столе. Вы схватили его и спустили курок. Мэссей находился в клубе и услышал выстрел. Он знал, что вы были в кабинете Лоудера. Возможно, он даже застал вас там. Но были вы там или нет, так или иначе вы оставили на месте преступления орудие убийства. Ибо только в том случае, если Мэссей дал Коулу это вещественное доказательство, для него приобрела смысл идея скрыть ваше преступление.

Мэссей не сразу позвонил в полицию. Он знал, что может стать преемником Лоудера, если сумеет показать свое умение правильно действовать в критических ситуациях. Поэтому он сначала позвонил Вирту Коулу и рассказал о происшедшем. Коул сразу понял, какие возможности для него это открывает. Он мог скрыть вашу вину и, таким образом, заполучить вынужденную союзницу, очень для него важную. Держать в своих руках вашего отца — видного судью — было для него исключительно важно.

— Самые сумасшедшие умозаключения, которые мне приходилось слышать в жизни, — надменно сказал Джудж Киприано. — До сих пор я не услышал ничего такого, что имело хоть какие-нибудь подтверждения.

— Дайте же мне договорить, — сказал я, не сводя взгляда с его дочери. — Коул проинструктировал Мэссея, как тому поступить, и позвонил своему подручному, лейтенанту Следжу. Мэссей отправил вас домой и спрятал револьвер, позаботившись, чтобы на нем сохранились ваши отпечатки пальцев. Позднее он передал улику Вирту Коулу, и тот использовал ее для того, чтобы сделать отца сговорчивее.

Следж тотчас же явился в кабаре, и они вместе с Мэссеем придумали способ, как вас спасти. Они взвалили вину на несчастного пианиста Харриса Смита. И это им почти удалось...

Я обратился к Джуджу Киприано:

— Может быть, вы сначала ничего и не знали об этом деле. Может быть, ваша дочь вам ничего не рассказала. И, может быть, Коул держался в тени до тех пор, пока Харрис Смит не был убит при попытке к бегству. Потому что сразу после убийства Лоудера хорошему адвокату не составило бы труда добиться для вашей дочери оправдания, как совершившей убийство в состоянии душевного потрясения. Но когда из-за вашего молчания был обвинен, арестован, а затем убит совершенно невинный человек, на это невозможно было рассчитывать. И вам ничего не оставалось, как пойти на условия Коула.

— Прошу вас оставить мой дом! — сказал судья. — Я больше не намерен выслушивать ваши инсинуации. У вас нет ни малейших доказательств.

— Нет есть! — сухо ответил я. — У меня есть единственное доказательство, в котором я нуждаюсь. Я догадывался, что револьвер с отпечатками ваших пальцев находится у Коула. Он отказался сказать, где он спрятан. Пришлось обыскать дом.

Я посмотрел на искаженное отчаянием лицо Оливии и тихо произнес:

— Я нашел то, что искал.

Я открыл коробочку, лежащую у меня на коленях. Она смотрела на лежащий там кольт 38-го калибра и узнала его. Упершись локтями в колени, она закрыла лицо руками. Отец обнял ее за плечи, его лицо стало похожим на маску.

Я неохотно делал это. Джудж Киприано был уважаемым и честным судьей, а его дочь заслуживала не наказания, а сострадания. Она совершила только одну ошибку, но за эту ошибку человек заплатил жизнью. Теперь пришла их очередь платить.

— Мне жаль вас, — сказал я. — Поэтому я сначала пришел к вам, а не передал сразу эту улику в полицию. Там сразу бы установили, кому именно принадлежат отпечатки пальцев, а специалисты по оружию без труда доказали бы, что Лоудер убит именно из этого револьвера. Они сразу же явились бы сюда и арестовали вас. Но я этого не хотел. Мне хочется дать вам шанс явиться с повинной, это облегчит вашу участь.

Она медленно кивнула головой.

— Да... Спасибо вам... Это давно надо было сделать...

Я закрыл коробку и позвонил Ларри Флинту в полицейское управление.

— Ларри, — сказал я. — Сейчас мы приедем с двумя людьми, которые хотят сделать заявление в связи с убийством Лоудера.

Флинт ожидал нас в своем кабинете, за машинкой уже сидел стенографист. Признания Оливии и ее отца были запротоколированы. Все оказалось примерно так, как я и предполагал. Оливия рассказала, что Лоудер набросился на нее, она сопротивлялась, но он не отпускал ее. Она почувствовала, что начинает терять самообладание. Сама мысль, что через пару минут она может оказаться в объятиях ненавистного ей человека, наполнила ее отчаянием. Она схватила со стола револьвер, прижала его к груди Лоудера и выстрелила, не отдавая себе отчета в том, что делает.

Я дождался, пока секретарь оформит протокол, и Оливия с отцом его подписали. Потом вышел из комнаты.

Флинт догнал меня.

— Вы забыли оставить револьвер, — сказал он, кивнув на коробку.

— Он вам не нужен, — ответил я. — И вообще, это моя частная собственность.

Он смотрел, ничего не понимая.

— Что вы болтаете? Вы обязаны его сдать! Это же вещественное доказательство.

— Нет! Я знал, что Коул спрятал револьвер с отпечатками пальцев Оливии Даноу, ни искать его пришлось бы целый год. Поскольку Лоудер был убит из его собственного револьвера, я пошел в магазин и купил точно такой же. Не такие они специалисты, Оливия и ее отец, чтобы отличить один кольт от другого.

Я шел по коридору и думал о судье и его дочери. Мне было жаль их. Правда, Харриса Смита и его жену, и сына я жалел еще больше.

С судебной карьерой Киприано, безусловно, теперь покончено. Не думаю, что найдется хотя бы один присяжный, который не сочувствовал бы ему в сложившейся ситуации. А адвокат Оливии построил защиту на том, что молчала она из-за естественного страха. Когда она узнала, что вместо нее подставили невинного человека, было уже поздно.

Поскольку Лоудер был торговцем наркотиками, а Смит — наркоманом, присяжные и ей не откажут в своих симпатиях. Конечно, ей не миновать тюрьмы, но выйдет она оттуда еще молодой женщиной. Ей и ее отцу придется нелегко, но им и так было не особенно легко в последнее время.

Сэнди ждала меня у выхода в своем красном «ягуаре». Я уселся рядом с ней и взял сигарету.

— Сегодня будет невыносимо жарко, — сказала она. — Поедем-ка лучше за город. У меня отпуск на два дня. Надеюсь, у тебя нет никаких срочных дел?

— Если бы и были, я готов обо всем забыть.

— Я знаю одно неплохое уединенное местечко возле маленького озера в Коннектикуте. Там будет прохладно.

— Что же ты стоишь? — Улыбнулся я. — Поехали!

Через некоторое время она косо взглянула и спросила:

— Похоже, ты не очень-то счастлив, а?

— А чему радоваться?

— Но мы же взорвали «Опиумное кольцо»! А это чего-нибудь да стоит!

Я с горечью улыбнулся.

— Не надо строить иллюзий. Это «Кольцо» взорвано лишь на короткое время. Дело будет крутиться и дальше, только заниматься им будут другие люди. Этот синдикат уже давно держит наготове других кандидатов на место Коула и Мэссея. Вскоре поступит новая партия героина, тысячи людей по-прежнему будут одурманивать себя этим ядом. А сотни мелких и крупных торговцев будут снабжать их. И всегда найдутся продажные полицейские, чтобы дело шло без помех.

— Ну, если все видеть только в черном свете... Неужели ты совсем не чувствуешь удовлетворения?

— Нет, отчего же, — ответил я. — Но только из-за того, что жена и сынишка Харриса Смита могут жить, не думая, что их муж и отец убийца. И ради этого стоило пройти через все это...