"Любимый обманщик" - читать интересную книгу автора (Клоу Аннет)

Глава 1

Штат Айдахо, Туин-Фолс, 1882 год.

Кристиан проснулся, когда солнце уже прогрело весенний воздух, насыщенный запахом свежей травы и влажной земли. Молодой человек долго лежал на широченной гостиничной кровати, разглядывая трещинки на потолке.

Из-за сиреневых штор, тонких и не совсем новых, в комнате царил какой-то нереальный полумрак. Крис приподнялся повыше и позвонил в колокольчик. Через несколько минут послышались легкие шаги. В дверь постучали.

— Открыто! — лениво протянул Крис. Вид вошедшей девушки разогнал остатки сна. Молодой человек мгновенно сел и натянул одеяло на плечи. — Вот так встреча! Сьюзан! Сьюзи! Это ведь ты?!

— Сэр? — девушка изумленно всматривалась в лицо парня. И хотя прошло восемь лет с тех пор, как он покинул их городок, она сразу же признала его. Да, это был все тот же Крис: озорной блеск не погас в его в глазах, но вокруг них прорезались тоненькие морщинки, резче обозначились скулы, а губы потеряли мальчишескую мягкость.

— Крис! Мистер Кристиан Бентон! Вы изменились, мистер Бентон! — Она пыталась быть сдержанной, и это ей неплохо удавалось.

Неожиданная встреча подействовала на Кристиана взбадривающе. Необходимо было действовать. Его активная натура не терпела безделья. Впрочем, он и не сидел на одном месте, что трудно было сделать, находясь в бегах. Целый месяц он в пути: пересаживается с дилижанса на поезд, а с поезда — на дилижанс.

Конечно, в его непоседливости были и положительные стороны. В дороге он легко заводил новые знакомства, любил изучать интересные характеры. Колеся по стране, Крис попробовал себя во многих занятиях. В одном штате он был старателем. Во втором — прокладывал шоссейную дорогу. В третьем — валил деревья и работал на лесопилке. Но больше всего пришелся по душе шахтерский труд. В свои тридцать с небольшим он неплохо освоил горное дело. Хотя так до конца и не выяснил, что нравилось больше — вести разведку новых месторождений или разрабатывать только что открытые. Впрочем, в том и другом был свой азарт и свое везение.

А теперь ему предстояло дело, которое требовало осторожности и, вместе с тем, решительности. Крис также предполагал, что придется пустить в ход свое мужское обаяния. Все, что в этом мире касается либо денег, либо золота, всегда связано с риском. Поэтому он не намеревался задерживаться в Туин-Фолсе надолго. Надо забрать должок и отправляться дальше.

— Мэм! — Кристиан скорчил гримасу и поднес руку ко лбу, делая вид, что почтительно приподнимает шляпу. — Мэм! — И тут же осекся, не зная, как обратиться к горничной. «Мисс! Миссис!» Он не получал из Туин-Фолса вестей и не знал, вышла Сьюзан Шенли замуж за Марка Фишера или нет. Старый Йортом Шенли по прозвищу Свиное Брюхо о другой партии для своей дочери и не мечтал. А вот благословения от Ханны Фишер молодая пара вряд ли дождалась.

— Как ты изменилась за это время! Куда исчезла озорная и веселая малютка Сью?! Ты стала просто красавицей, Сьюзи! Да к тому же такая серьезная!

— Не только время меняет нас! Теперь мне приходится носить эти проклятые тряпки! — Сью хлопнула по подолу черной форменной юбки и тряхнула кружевным фартучком. — Вам необходимо одеться, сэр! Я принесла вам одежду.

Девушка сложила чистые джинсы, клетчатую рубашку и куртку Криса на стул. Отвернувшись к окну, она продолжала говорить глуховатым голосом.

— Вы недавно приехали, мистер Бентон, и ничего еще не знаете! Отец Марка, мистер Сэмюэль Фишер, умер пять лет назад. И миссис Фишер указала мне на дверь. Марк устроил меня в «Женеву». Вот я здесь с тех пор и работаю. Иначе пришлось бы отправиться в заведение мадам Жанны Хелм.

Кристиан вспомнил, что Сьюзан очень любила носить замшевые штаны, а черные прямые волосы стягивала на затылке индейским хвостом. Тогда, много лет назад, она была по-мальчишески угловата и, когда мчалась по горам верхом на вороном жеребце, казалась молодым индейцем. Да и сейчас в ней чувствовалась с трудом сдерживаемая энергия, какое-то скрытое удальство, унаследованное от матери-индианки.

— Похоже, мир свихнулся с тех давних времен, Сью! Или я больше ничего не понимаю! Ты была такой замечательной девчушкой, малышка Сью! Ты и сейчас хоть куда! — Крис, пытаясь разрядить обстановку, говорил шутливым тоном, но чувствовал, что его фразы не находят ответного отклика у Сьюзан. Он понял: ее душу переполняли горечь и отчуждение. По всему было видно, с девушкой обошлись не лучшим образом. Впрочем, тактичностью миссис Фишер никогда не отличалась. И всегда указывала Сью на основной недостаток — мальчишеские привычки и замашки. Ханна Фишер очень любила читать нотации кому бы то ни было. Не избежал этой участи и ее муж — Сэмюэль. А уж сыну от нее доставалось больше всех!

До Ханны Фишер не доходила простая истина: Сью выросла в старательской хижине, на отцовском прииске, и, живя в такой обстановке, она никак не могла стать настоящей леди. Когда-то Йортом Шенли, у которого в молодости было прозвище Лихой, выкрал себе жену из племени шайеннов. Хотя слово «выкрал» — не совсем точное. Конечно, все произошло с согласия самой Черной Лисицы, то есть Лиззи. Ее отец, вождь по имени Горный Лис, свое согласие на этот брак подкрепил участком земли с богатой золотоносной жилой. Вскоре у молодоженов родилась дочь, в которой родители души не чаяли. Когда Сьюзи исполнилось восемь лет, по шахтерским и старательским поселкам прокатилась эпидемия дифтерии. Заболела и семья Шенли. Сам Йортом старался не поддаваться болезни. С огромным трудом выбирался на охоту, потом из убитой дичи варил похлебку, поил ею больных. Дочь он спас. А Черная Лисица, Лиззи, умерла. Похоронив жену, Йортом словно умом тронулся. Он забросил дом, работу, о дочери почти не вспоминал. Захватив ружье, уходил на кладбище и целый день сидел на могиле Лиззи. Семья перебивалась на небольшую ренту. Сьюзи, брошенная на произвол судьбы, освоила нехитрые женские занятия: она научилась готовить простые блюда, шить себе одежду, преимущественно мужских фасонов. Как давно это было! И вот теперь — эта встреча.

— Заболтались мы с вами, мистер Бентон! — Горничная даже не улыбнулась. — Я принесу горячую воду и кофе, сэр!

Пока горничная отсутствовала, Крис оделся. Он чувствовал себя неуверенно, как будто попал в давно знакомый мир, а там все изменилось. И далеко не лучшим образом.

Сьюзан вернулась быстро, и Кристиан попытался возобновить разговор.

— Твой отец все еще обитает на Поляне Мертвого Койота? Хотелось бы повидаться с хитрецом Йортомом!

— Берегитесь, ему ничего не стоит снести вам голову, мистер Бентон! — усмехнулась девушка, застилая постель. — Старик почти не расстается с дробовиком. И время от времени постреливает в белый свет. Так что, если надумаете с ним встретиться, поостерегитесь.

Она остановилась возле двери. — Мне пора! Работы хватает, хотя постояльцев в отеле почти нет. Управляющим хозяин нанял Жирного Отиса, и тот старается изо всех сил.

— Как всегда, больше на словах! — засмеялся Крис. — Да, Сьюзи, не могла бы ты мне посоветовать, как себя вести с вдовой доктора? Я навестил ее вчера. Она была очень любезна! Но, говорят, что она строгая и чопорная леди, верно? — заметив, что девушка не слишком расположена к разговорам, подвинул к ней стул. — Посиди со мной, я хотел бы у тебя спросить совета.

Прежней болтушки Сью не существует, Кристиан! — вздохнула девушка. — Да и на что вам мои советы? Не подшучивайте над бедной горничной! — в голосе Сьюзан прозвучали кокетливые нотки. Но Кристиан понимал, что все это — просто игра.

— Брось, Сьюзи, ты никогда не отличалась болтливостью! Не наговаривай на себя! — Его обрадовало, что в поведении Сьюзан нет-нет, да и проглядывают черты, унаследованные от Черной Лисицы. Мать ее отличалась дерзостью и непримиримостью ко всяческой несправедливости!

— Тебя считали кутилой и гулякой, Крис! — неожиданно произнесла Сьюзи, сердито сверкнув зелеными глазами. — Но ты никогда не отличался алчностью! Вдова тебе нужна из-за наследства? Так ты немного опоздал! Говорят, ее теперь обхаживает этот жирный хорек — мистер Чарльз Гриффин, новый управляющий «Западной»!

Волнение девушки выдавал румянец, пробивавшийся сквозь смуглые щеки. Она теребила края белоснежного фартучка, словно не решаясь сказать что-то очень важное и, вместе с тем, обидное. — Вот уж слетаются вороны на запах мертвечины!

— Наконец-то вижу прежнюю Сью — искреннюю и дерзкую! — Кристиан напрягся и почувствовал, что слова молодой женщины неприятно царапнули его. — Договаривай! Кто ворон? Я?! Управляющего ты назвала хорьком! — Он сбивал в стаканчике для бритья мыльную пену, и жидкость плеснулась на пол от резкого движения.

Сейчас уберу, — горничная схватилась за дверную ручку. Но, стоя на пороге, продолжила свое повествование. — Никто не знал, что доктор богат, а он оставил вдове приличное состояние. Недавно завещание огласили. И тотчас же закружили хищные птицы! Не так давно жил здесь один из Бостона. Прикатил, да так и уехал ни с чем, даже не познакомился с вдовой! И чего приезжал? — Она вышла и захлопнула за собой дверь.

Кристиан плюхнулся на стул и озадаченно почесал затылок. Теперь он твердо знал, что делать. Он не собирался дарить свои деньги чьей бы то ни было вдове. Будь она даже вдовой уважаемого им доктора Бенджамина Коуплендла. Отдавая свои сбережения на сохранение много лет назад, он собирался вернуться за ними, когда затихнет шумиха вокруг последней заварушки. Тогда Кристиану приходилось скрываться после пожара на сеновале Фишеров. И Ханна Фишер вознамерилась упрятать Кристиана за решетку.

Новость потрясла молодого человека. Подобной подлости от доктора он не ожидал. Все эти годы он жил мечтой о том, как однажды возвратится в Туин-Фолс, получит от доктора свои деньги, уедет в места более благоприятные, например, на восточное побережье, и откроет там дело. Он даже присмотрел парочку верных компаньонов.

А теперь всем его мечтам грозил крах. Молодой человек вскочил со стула и зашагал по гостиничному номеру. Пять шагов к окну и пять обратно. Физические действия помогли снять нервное напряжение. Крис снова уселся на стул и уже почти спокойно наблюдал за тем, как в комнату вошла Сьюзан и стала наводить порядок. Закончив с уборкой, девушка остановилась напротив молодого человека, притопнула каблучком и язвительно изрекла:

— Похоже, ты чем-то озадачен, Крис! Я даже знаю чем: смерть доктора тебя огорчила. И даже больше — ошарашила. У тебя с ним, что, были какие-то дела? — Сьюзан уже освоилась и перешла на привычное «ты».

— Ты права, смерть доктора нарушила все мои планы. — Молодой человек хлопнул ладонями по коленям. То, что ему придется иметь дело не с самим доктором, а с его вдовой, совсем не вдохновляло, более того, очень осложнило его и без того непростое положение.

— Может, наконец-то женишься! Знаешь, вдова доктора, Мелисса, очень привлекательная, — продолжала язвить девушка. — Представляю себе: Кристиан Бентон в роли примерного мужа и многодетного отца! Хотя о чем тут говорить: Крис остался Крисом! Успел навестить вдову, вспомнил о моем отце, но к другу носа не показывает! Все еще боишься миссис Фишер? Зря! Она живет теперь в городском доме и на конюшнях не появляется! Теперь там всем заправляет Марк. — Сьюзан снова помрачнела.

— И что же потребовала миссис Фишер за свою щедрость? — Крис тут же прикусил язык, почувствовав, как напряглась девушка. — Прости, Сьюзан, если я тебя обидел.

— Все в порядке. — Сьюзан была всегда с ним откровенной. — Естественно, он должен был отказаться от невесты. То есть от меня. После того, как умер отец Марка, она совершенно закабалила сына!

— Я собирался сегодня навестить его! — попытался оправдаться Кристиан. Он очень хорошо понимал сейчас Сьюзан, поскольку и сам вряд ли был способен простить любимого человека за подобное предательство.

Ты наведаешься к нему, чтобы взять на несколько дней лошадь? И то правда: до Поляны Мертвого Койота пешком добраться будет непросто. — Сьюзан уже не спешила. А Кристиану хотелось выпроводить ее, чтобы спокойно продумать сложившуюся ситуацию.

— Ты иди по своим делам, Сьюзи! А я приведу себя в порядок и прогуляюсь по городу! — Крис взял чашку, выпил одним глотком остывший кофе.

— Принести свежего?! — предупредительно поинтересовалась горничная.

— Нет, спасибо! Перекушу внизу! — довольно резко ответил Кристиан, и девушка, почувствовав его раздражение, тотчас же испарилась.

А Кристиан принялся скоблить щеки и подбородок опасной бритвой, время от времени направляя ее на кожаном ремне и стараясь не порезаться. Дела принимали серьезный оборот. Угроза остаться без денег, заработанных в течение трех лет старательским трудом, была вполне реальной. Необходимо было что-то предпринимать. Но что? Соблазнить вдовушку, выбрать удобный момент и обобрать ее? А может быть, даже жениться на ней, а потом, после венчания, «сделать ноги»? Честно говоря, ему не хотелось обижать женщину: она ведь не знает, что доктор завещал ей не свои деньги, а Кристиана, и воспримет поведение молодого человека как оскорбление. И тогда ему угрожает тюремный срок, а перспектива оказаться за решеткой не очень устраивала. И с чего бы вдруг? Из-за собственных долларов?

Внезапно Крис вспомнил доктора. Он всегда уважал мистера Бенджамина Коуплендла, который не раз спасал его от смерти и выручал из беды, и добрая память об этом человеке не позволяла ему опуститься до сведения счетов с его женой. Тем более забраться в постель к вдове друга спустя полгода после его смерти. Кристиан Бентон считал себя джентльменом и старался вести себя сообразно джентельменскому кодексу. Поэтому мысли о тех ухищрениях, на которые надо пойти, чтобы заполучить назад свои деньги, были неприятны и создавали дискомфорт в душе.

Мелисса с удивлением и обидой глядела на подруг. В ее больших серых глазах застыл вопрос: почему они так неожиданно изменились? Обсудив все проблемы, ради которых созывалось собрание, они вдруг растеряли доброжелательность, на их лицах читалась настороженность и озабоченность.

А в напряженной позе Кэтрин Прэгер ей вообще почудились неприязнь и недовольство. В последнее время Кэтти все чаще напоминала Мелиссе, что ей надлежит вести себя сообразно положению вдовы. Тем более, что после трагической гибели доктора прошло чуть больше полугода.

— Лисси! Миссис Коуплендл! Я к тебе обращаюсь, дорогая! Где ты витаешь? — Миссис Прэгер поправила шляпку с короткими полями, разгладила угол кружевной салфетки на столе рукой, затянутой в шелковую перчатку.

Мелисса тяжело вздохнула: вот так всегда — как только Кэтти недовольна ее поведением, она принимается называть ее «Лисси» или «миссис Коуплендл». Обычно же она обращается к ней почти торжественно: «Дорогая Мэл!»

Что же делать? Такое впечатление, будто ее, Мелиссу, уличили Бог знает в чем! Но она не считает, что совершила что-то предосудительное! Она ни в чем не виновата! Хотя будь жив Бенджамин, он осудил бы ее за то, что она вела себя так неприветливо с его давним другом, отказала тому в приеме и чашке кофе! Мелисса просто убеждена в этом!

Мелисса вновь вспомнила Кристиана Бентона.

Вот он застыл в почтительной позе на крыльце ее дома. Грубые джинсы на широком ремне плотно облегают узкие бедра, красиво обрисовывают упругие ягодицы. Короткая овчинная куртка подчеркивает широкие плечи. Из-под ковбойской шляпы, сдвинутой набок, приветливо сверкают серо-зеленые глаза. А какая у него обаятельная улыбка!

Чего скрывать: он понравился ей с первого мгновения. Но это вовсе не означает, что она имеет на него какие-то виды. Просто почему друг доктора Бенджамина не должен ей нравиться?! Тем более, что при жизни доктор всегда хорошо отзывался о Кристиане. Только потому, чтобы угодить местным ханжам?

Мелисса в досаде тряхнула головой. Из густых каштановых волос выскочила шпилька, и вьющийся локон закачался возле виска, на котором пульсировала напряженная жилка. На лице, ставшем еще миловиднее, появилось неуверенное выражение. Ей не хотелось разговаривать с миссис Прэгер грубо или жестко.

— Да? Что ты хочешь этим сказать, Кэтти? Честно говоря, я так устала в последнее время! — Она обвела взглядом компанию дам, расположившихся в гостиной просторного дома крупного торговца Прэгера. — Все пациенты доктора Коуплендла оказались брошенными на произвол судьбы. Что тут поделаешь? Дети по-прежнему рождаются, старики болеют! Ты предлагаешь оставить всех, кто во мне нуждается, без присмотра? Мне пришлось даже отложить сдачу испытаний в университете из-за гибели мистера Коуплендла! Доктор Бенджамин всегда помогал мне в подготовке статей и других материалов!

Ей хотелось добавить, что не каждый в любой момент может вызвать знаменитого доктора из частной клиники в Бойсе или Сиэтле. Таких состоятельных пациентов в Туин-Фолсе наберется не более трех десятков. Но Мелисса понимала, что Кэтрин обидится. Миссис Прэгер считала себя сторонницей эмансипации, однако с некоторыми ограничениями, которые распространялись практически на все.

— Не понимаю тебя, Лисси! — продолжала миссис Прэгер, ее голос стал почти ледяным. — Доктор оставил тебе приличное наследство, дорогая! И заботы о больных не должны тебя волновать! А ты по-прежнему разъезжаешь по приискам, ходишь по трущобам, общаешься со всяким сбродом и изображаешь из себя врача. Но ты ведь не доктор! Ты женщина!

Миссис Кэтрин Прэгер огляделась, ожидая поддержки. В креслах и на диванах гостиной расположилось большинство богатых и влиятельных леди городка. Их лица выражали смущение и нерешительность. От неожиданного и несправедливого обвинения у Мелиссы на глазах выступили слезы, а губы задрожали. При этом молодая женщина стала еще привлекательнее.

— Я закончила колледж в Бостоне и получила образование акушерки! И не думаю, что моему мужу понравилось бы, если бы я оставила его пациентов без помощи! К тому же, еще немного — и получу степень бакалавра! Я не собираюсь забрасывать лекции по медицине! — Мелисса не оправдывалась, а пыталась убедить своих подруг. Она понимала: их возмущение вызвано тем, что она не прекратила, как только доктора не стало, поездки на частные лекции в университет Сиэтла. — Или вы считаете, что если ко мне придет на прием пациент-мужчина, а тем более молодой мужчина, я должна шарахаться от него, словно дикая кошка?!

— Леди! Леди! Оставим споры спорщикам! Мы еще не обсудили последний вопрос, миссис Кэтрин Прэгер! — Вмешалась Руфь Кауфманн, стараясь смягчить напряжение, неожиданно возникшее между собеседницами. Она всегда умела уловить тот момент, когда требовалось вступить в разговор, чтобы не вспыхнула настоящая ссора. — Не забыли, зачем мы собрались? Нам предстоит решить, будем ли мы в День Независимости проводить конкурс на звание самой красивой девушки Туин — Фолса? — Она удобнее устроилась в мягком кресле. Карие глаза смотрели ласково и умиротворяюще. Руфь казалась олицетворением семейного благополучия и стабильных супружеских отношений. Что, в общем-то, соответствовало действительности.

Однако миссис Кэтрин Прэгер уже «закусила удила». Образ жизни она вела строгий, весьма заботилась о соблюдении приличий. Особенно много внимания уделяла тому, чтобы ее наряд соответствовал конкретному моменту и случаю. Впрочем, миссис Кэтрин Прэгер имела для этого все возможности. Ее муж, мистер Рассел Прэгер, был владельцем сети магазинов готового платья в нескольких городах штата и надеялся открыть торговый дом в столице штата Айдахо — Бойсе.

— Зачем поощрять в девушках честолюбие, а в мужчинах — желание выбирать себе спутниц только за красоту и привлекательность?! Это просто неприлично! И не будем спорить на эту тему! — Миссис Прэгер было не так просто сбить с толку. Она выпрямилась в кресле, сложила руки на коленях и придала своему лицу еще более строгое выражение. — А с тобой, Мелисса Коуплендл, еще предстоит серьезный разговор.

— Может быть, не стоит? — вступилась за молодую вдову Руфь Кауфманн. — Еще ничего не случилось!

— А мы должны дожидаться, когда случится? — Кэтрин Прэгер покраснела от досады на непонятливых подруг. — Дожидаться, когда этот бродяга Крис Бентон соблазнит ее, обманет и бросит. Она совершенно забыла о приличиях и одна укатила в Медицинскую ассоциацию! Возможно, в следующий раз она возьмет в провожатые этого, я даже не хочу лишний раз называть его имя! А мы потом будем спасать нашу наивную Мелиссу. Тем более, что мистер Коуплендл просил нас позаботиться о Лис-си, если с ним что-то случится.

— Зачем обвинять человека в том, о чем он сам и не помышлял?! — Мелисса вскочила, щеки ее пылали, глаза сверкали от негодования. — Да, он вчера приходил ко мне с визитом вежливости. Выразил соболезнование по поводу гибели Бенджамина. Мистера Бенджамина Коуплендла. — Поправилась она и замолчала, глотая слезы. — Кристиан не совершил ничего предосудительного!

— Вот-вот, — тут же продолжила нотацию Кэтрин, — а что подумает об этом Чарльз Гриффин?! Надеюсь, придет время, и он, как настоящий мужчина — влиятельный и богатый, укажет тебе на твое место! — Она по-прежнему величественно восседала в кресле, облаченная в строгое темно-серое платье из тонкой шерстяной ткани с белым шелковым воротником и манжетами.

Погоди, Кэтрин, — опять вмешалась миролюбивая Руфь Кауфман, — насколько мне известно, мистер Гриффин еще не сделал предложения Мелиссе. Ты, дорогая, опережаешь события. И вообще, засиделись мы, уже довольно поздно, а управляющий запаздывает. Он обещал после собрания отвезти нашу Лисси домой. — Руфь сочувственно посмотрела на миссис Коуплендл и кивнула ей подбадривающе.

— Вероятно, что-то задержало его в пути. А если у него сломалась коляска? — Мелисса обрадовалась возможности перевести разговор на другую тему. Однако не удержалась и без всякого перехода сообщила: — Кстати, мистер Кристиан Бентон очень предупредителен и вежлив. Он даже предложил мне безвозмездно сделать ремонт в доме. И очень огорчался, что Филипп постарел и плохо следит за домом!

Мелисса тут же спохватилась, понимая, что ни к чему было затевать разговор на эту тему. Но ей все время хотелось говорить о Кристиане. Руфь укоризненно покачала головой и приложила указательный палец к губам. Однако было уже поздно. Миссис Кэтрин Прэгер тут же воспользовалась оплошностью молодой женщины и вновь оседлала любимого конька.

— Святая простота! Лисси! Недаром все же мистер Коуплендл так беспокоился о тебе. Разве возможно подобное легкомыслие для приличной леди? Что у вас больше некому заняться ремонтом и уборкой? Куда подевалась Рут Роббинсон? И чем занимается Филипп?

Несколько девушек из нашего городка отправились в Сиэтл. Они и уговорили мою помощницу поехать с ними. Им кажется, что я мало платила Рут. — Мелисса огорченно вздохнула. — Но я думаю, что жалованье у нее было довольно приличное. Я не могу разбрасываться направо и налево деньгами, которые достались мне ни за что! А потом, не полезет же Рут на крышу, чтобы уложить на место черепицы, сброшенные ураганом! И не заставлю я женщину поднимать упавший забор!

— То, что ты так экономна, похвально, Мелисса! — Руфь Кауфманн торопливо перехватила инициативу. — Но нельзя слишком усердствовать. Могла бы добавить работнице немного денег, хотя бы ради порядка в доме. Хорошая служанка стоит хороших денег. — Руфь тут же засмущалась, потому что своим заступничеством не только не спасла молодую вдову от порицания, а наоборот, продолжила поучения и наставления, которыми так славилась Кэтрин Прэгер. Наверное, такое поведение слишком заразительно. Старшие дамы всегда считают своим долгом учить жизни молодых. А Руфь совершенно не хотела выглядеть в глазах Мелиссы Коуплендл сварливой ханжой, какой иногда становилась Кэтрин Прэгер на правах старшей леди и председателя общественного комитета Туин-Фолса. — Прости меня, дорогая Мэл!

— И ты окажешься наедине с ним в доме? Откажи ему! — Кэтрин почти подпрыгнула от возмущения. Пошли к нему записку с каким-нибудь мальчишкой! Немедленно, Лисси! — приказала она.

— Какую записку? — Мелисса растерялась от категоричности приказа. — Я не совсем понимаю… И почему наедине? Филипп никуда не делся! Он будет помогать мистеру Бентону! О какой записке идет речь?

— Обыкновенной — с отказом! Ты понимаешь, что поступила неосмотрительно и легкомысленно? — У Кэтрин был вид сурового судьи, выносящего приговор по каждому шагу Мелиссы. — Скорее всего, этот, как ты фамильярно называешь его, Кристиан, узнал о смерти доктора и решил войти к тебе в доверие…

— Неправда! — с отчаянием воскликнула Мелисса. Она уже была не рада, что присутствует на этом собрании. Лучше бы они решали все без нее. Иной раз она совершенно не понимает ни Кэтрин, ни Руфь. Они присвоили себе право давать оценку всем и всему, хотя сами далеки от совершенства. Почему они считают, что мужчины — это хищные звери, которые только и ждут, чтобы напасть на нее. А она — легкомысленная и беззащитная козочка, и вот-вот подставит свою шею под острые клыки хищников.

— Я очень признательна покойному мужу: только благодаря браку с ним моя жизнь стала осмысленной! И при чем здесь Кристиан? Он узнал о смерти доктора после приезда, и эта весть его очень опечалила. Люди меняются со временем. Теперь он — совершенно взрослый мужчина! И джентльмен!

— Джентльмен?! — возмутилась Кэтрин. — Это Крис Бентон — подстрекатель и поджигатель — джентльмен?! Вот они плоды просвещения! Впрочем, ничего иного и нельзя ожидать от тех, кто посещает этот вертеп безнравственности, этот университет. Неужели ты собираешься учиться после того, как станешь женой мистера Гриффина? — Казалось, все в миссис Прэгер кипело от негодования.

Мы уже обсудили вопрос моего замужества! Никто меня не сватал, хотя бы потому, что еще не закончился траур. — Мелисса замолчала. Слушать упреки миссис Прэгер не было никакого желания. Почему пожилая леди вмешивается в ее личную жизнь? Все эти поучения невыносимы. Она уже не дитя: восемь лет — таков стаж ее семейной жизни. К сожалению, она слишком рано лишилась мужа. И стала богатой вдовой. Кэтрин, вероятно, потому так и усердствует, что считает ее лакомым кусочком. Она думает, что каждый мужчина охотится именно за деньгами молодой женщины, как будто у той нет других достоинств. Но Мелисса не столь наивна, чтобы позволять кому-либо распоряжаться богатством, буквально свалившимся ей на голову, — при жизни муж никогда не заводил разговор о своем состоянии.

Внезапно по гостиной словно пронесся ураган. В комнату ворвалась высокая худая женщина вся в черном. На ходу поправляя ажурную накидку, она провозгласила:

— Вы слышали новость? Слышали?

— Ханна! Миссис Ханна Фишер! — Одновременно вскрикнули дамы. — Какую новость?

— Энн! Дорогая! Да на тебе лица нет! — Кэтрин приподнялась в кресле, ошеломленно уставившись на бывшую владелицу городских конюшен. — За тобой гонятся индейцы? Или катится клубок гремучих змей?! Или на конюшнях опять начался пожар? Веди себя сдержанней!

— Крис Бентон объявился! Понимаете?! — Ханна буквально упала в свободное кресло, вытерла вспотевшее от волнения лицо шелковым носовым платком. Раскрыв сумочку, достала свежий, больше похожий на салфетку, обшитую кружевом.

— Ну и что! — холодно поинтересовалась миссис Прэгер. — Что все-таки случилось, дорогая Ханна? Радость или трагедия? Зачем придавать такое значение заурядному событию? А если Кристиан поведет себя по-старому, можно указать ему дорогу из города!

— Он опять станет дурно влиять на Марка! — Миссис Фишер была почти в истерике.

Не забывайся, Энн! — Кэтрин Прэгер снова приняла величественный вид. — Твой сын давно уже не подросток! Он серьезный и респектабельный молодой человек! И никакой Кристиан Бен-тон ему не страшен. — Она незыблемо восседала в высоком кресле, оглядывая гостей, точно королева свиту.

У Мелиссы от волнения вспотели ладони. Да что они, в конце концов, обрушились всем городом на бедного Кристиана? Хотя, тут Мелисса усмехнулась про себя, «бедным» Криса вовсе не назовешь! Скорее всего — она подавила глубокий вздох — бедная она! Потому что Кристиан Бентон, о котором жители Туин-Фолса вспоминали без особой любви, очень ей нравился. И с этим ничего нельзя было поделать! А все порочащие его факты, которыми пугали миссис Прэгер и миссис Фишер, еще больше разжигали в ней интерес к молодому человеку.

Кристиан Бентон привел себя в порядок, перекусил в баре гостиницы, расположенном на первом этаже, и направился по Мидоуз-стрит. Улица была проложена по просторной долине, пестреющей луговыми травами. Южный ее конец завершался достаточно пологим и длинным подъемом к одной из вершин плато Йеллоустон. Молодой человек вышагивал по дощатым тротуарам, рассматривая фасады редких жилых домов, витрины магазинов, бесчисленных лавочек, заглядывая в окна ресторанов и кафе.

Городок за годы его отсутствия преобразился. Посередине Мидоуз-стрит тянулся бульвар со свежими цветниками и вымощенными дорожками для прогулок. На жирной, хорошо вскопанной и тщательно прополотой земле распустились первоцветы: оранжевые и сиреневые крокусы, нежно-голубые и розовые гиацинты. Вдоль дорожек были расставлены скамьи для отдыха, от которых все еще несло свежей масляной краской.

Пройдя несколько кварталов, Кристиан свернул за угол. Мидоуз-стрит здесь пересекалась с Западным шоссе. Бульвар с цветниками остался позади. Через десяток метров закончился тротуар. Проезжая часть дороги была засыпана щебенкой и гравием. Пыль густыми клубами поднималась вслед за конными экипажами. Ветер доносил с площади, расположенной на окраине городка, аромат сена, запах кожаной упряжи и обивки, конского пота и навоза.

Здесь, как всегда, было многолюдно и шумно. Фырканье лошадей, перестук копыт, металлический звон упряжи, преувеличенно громкие разговоры, свист и щелканье хлыстов.

В конце площади были устроены коновязи, сараи для хранения экипажей, а поодаль стояли длинные, приземистые здания конюшен с пристроенными к ним высокими сеновалами.

Кристиан усмехнулся, вспомнив, как зимними морозными ночами они с Марком устраивались с подружками в нишах между сенными тюками. С девушками друзья умели поладить так, что они на них никогда не обижались. Отношения были легкими, ни к чему не обязывающими. Но все изменилось после того, как Марк познакомился с юной Сьюзан.

Крис надвинул шляпу низко на лоб. Внезапно ему стало не по себе. Наверное, городские слухи о подвигах, совершенных им в молодости, дошли до миссис Коуплендл. А ему очень не хотелось, чтобы миссис Мелисса Коуплендл знала некоторые подробности его прошлой жизни. Эти опасения вызвали у молодого человека давно забытое чувство неловкости.

Марка он нашел на конюшне. Молодой человек, облаченный в безукоризненного кроя деловой костюм и белоснежную сорочку, отдавал какие-то распоряжения конюхам и уборщикам. Вечно непослушные волосы были теперь аккуратно пострижены, напомажены и уложены волосок к волоску. Черные ковбойские сапоги, начищенные до зеркального блеска, оставались чистыми, хотя Марк шагал не по навощенному паркету, а по каменному полу конюшни, присыпанному толстым слоем опилок и сенной трухи. Некоторое время Крис наблюдал за старым другом, а потом окликнул его.

Молодые люди радостно приветствовали друг друга.

— Марк, да ты просто превзошел самого себя! — Крис хлопнул приятеля по плечу. — Самый настоящий управляющий! Девушки, наверное, сходят с ума от такой роскоши! А, Марк? — Он с любопытством всматривался в друга юности. Интересно, перемены коснулись только внешней стороны или затронули и внутренний мир Марка?

Отдав последние указания, молодой управляющий позволил себе сменить деловое выражение, сковавшее его лицо, на более приличиствующее встрече старых друзей. Приветливо улыбаясь, он предложил:

— Пойдем, опрокинем стаканчик-другой!

— Ты не слишком увлекаешься? — В голосе Кристиана прозвучала искренняя тревога. И это заставило Марка еще раз улыбнуться. Но улыбка получилась грустной.

— Раньше тебя подобные вещи только раззадоривали. Неужели я вижу другого, чинного и благообразного, Кристиана Бентона? Это было бы печально!

— О чем ты, Марк? — неожиданный порыв весеннего ветра заставил Криса прикрыть глаза ладонью. — Ты решил, что и я остепенился?

— Вот-вот, — Марк открыл дверь конторки, — входи, дружище Крис! Остановился в «Женеве»?

— А что, в городе есть еще отель с приемлемым обслуживанием и недокучливым хозяином, который может даже отпустить в кредит? — Кристиан шагнул в светлое помещение с широкими окнами. Солнце заливало комнату. Письменный стол черного цвета сверкал пустотой крышки. В углу айсбергом возвышался белый сейф.

— Есть! Например, «Тиара», где оплату, как в старые добрые времена, принимают даже золотым песком. А что, у тебя финансовые затруднения? Присаживайся! — Марк подвинул свободный стул, а сам устроился в кресле и протянул руку к сейфу.

— Затруднений нет! Я должен тут получить старый должок! А так — все чудесно! — Крис провел рукой по карману на груди, словно удостоверяясь, что остатки наличных на месте.

— Рассказывай! — Марк сделал глоток и взглянул на друга. В его глазах не было большого интереса, хотя он старался сделать вид, что весь обратился в слух. Но у него это плохо получалось. Безусловно, он был рад видеть Кристиана. Однако привычная сдержанность мешала проявлению искренних чувств.

— Это ты рассказывай, Марк! Я что! Работал на приисках и рудниках. Собрал кое-какие средства. Пора начинать свое небольшое дельце! Что-то вроде твоих конюшен. Нанять управляющего…

И валяться целыми днями на диване, — с иронией закончил фразу Марк. — Плохо же ты понимаешь, каково это — быть хозяином. Даже в маленьком предприятии нельзя полностью довериться чужому человеку. Если ты настоящий хозяин, во всем должен уметь разобраться сам. — Он серьезно посмотрел на Кристиана. — Я обещал отцу, что научусь правильно вести дело.

— Чувствуется, что ты по-настоящему поверил в собственные силы! — С лица Кристиана сползала насмешливая улыбка. Он выглядел озабоченным и в какой-то мере растерянным. Может, и ему пришло время остепениться, не носиться по штатам, а осесть в Туин-Фолсе, жениться, заиметь кучу детишек? Но это не совпадало с его представлениями о жизни, где тяжелый труд, борьба за существование перемежались с погонями, драками и перестрелками. А наградой был короткий миг, когда все блага жизни казались возможными и доступными. Теперь же перед ним раскрылись совсем другие перспективы, которые ему не подходили никаким образом. Крис даже расхохотался. Марк с удивлением взглянул на него.

— По крайней мере, для меня время мальчишеских проказ миновало! — Он медленно потягивал спиртное, бросая испытывающие взгляды на друга. — А если ты появился здесь, чтобы снова нарушить тишину и покой Туин-Фолса, то я — пас. Я выхожу из игры и отказываюсь во всем поддерживать тебя, как это делал когда-то.

— Что с тобой случилось после моего отъезда? Тебя как будто подменили! — Кристиан сочувственно и с состраданием смотрел на Марка. — Нам надо было бежать вместе. Я ведь предлагал.

Знаешь, тебе это покажется странным, но я вспомнил об отце и матери, о том, что у меня ближе их на свете никого нет! Я с ужасом понял, что чуть не лишил их дома, конюшни — всего нажитого тяжелым трудом. — То, что Марк не сказал: «Мы с тобой!» — отозвалось в сердце Кристиана болью. Обида, детская обида захлестнула его.

— Но мы же хотели просто запустить воздушный шар! Кто мог подумать, что загорится сенной склад! — Крис почувствовал неловкость. Игривое настроение и желание развеселить друга исчезли. Его как будто заставляли оправдываться, а этого делать он не любил. Знакомые и друзья должны были принимать его таким, каков он есть. Отставив стакан в сторону, он встал, надвинул шляпу. Это дало возможность не смотреть в глаза Марка. А тот, не замечая, как внезапно помрачнел Крис, продолжал:

— Твои обиды нелепы, Кристиан, или мистер Бентон, — как тебе угодно! Проще простого бежать от расплаты за недостойные поступки. Но так делают только незрелые юнцы!

— Если бы тогда я не сделал ноги — сел бы в тюрьму! — Крис уже не мог спокойно смотреть на Марка. Его тошнило от его нравоучений, от самодовольного и благополучного вида. В душе зашевелилось недоброе чувство. Это называется: вспомнили прошлое!

— Никто бы тебя не посадил! Зря ты волнуешься, Крис! — Впервые в голосе Марка появились эмоции. Он с иронией посмотрел на старого дружка. — Родители отказались тогда открывать дело по уголовному преследованию и тебя, и, конечно, меня! Они решили, да и правильно, что во всем виноват только я! Мне пришлось отработать долг за сгоревший сенной склад и крышу дома до последнего цента!

Отец заставил тебя?! — теперь Крис испытывал чувство вины по-настоящему. От нервного напряжения руки стали влажными, волосы под шляпой взмокли.

— Нет, я сам принял такое решение! И отработал простым конюхом два года. Но я многому научился за это время, и сейчас настоящему ветеринару не уступлю! — Голос Марка звучал уверенно. Ему и впрямь было чем гордиться. Заметив, что Крис украдкой бросает взгляды на сейф, ответил на незаданный вопрос: — Отец отлично был осведомлен о том, что я время от времени потягивал у него из кассы. Но мама об этом не знает до сих пор! И лучше ей не знать! Верно?! — Молодой человек открыто улыбнулся, давая понять, что не держит зла за прошлое. И готов всегда выручить, если Кристиану понадобится помощь.

— Не хочешь ли ты, Марк, сказать, что дашь мне верховую лошадь на недельку-другую! — Чувство неловкости не исчезало, но Кристиан твердо решил не отступать от задуманного плана. И для его реализации нужна помощь Марка. Сегодня же он начнет действовать. И видит Бог, недалек тот день, когда вдовушка сама отдаст ему деньги, которые он имел неосторожность оставить на хранение ее мужу.

— Да, конечно! — Марк встал и протянул руку Кристиану, давая понять, что не собирается долго засиживаться за столом.

Остаток дня Кристиан Бентон провел в баре, потягивая из большой кружки пиво и время от времени развлекаясь игрой в бильярд. В свой номер вернулся рано и сразу же лег спать.

К подъезду подкатила коляска. И в доме появился Чарльз Гриффин, управляющий компании «Западная». Он почтительно раскланялся с дамами.

— Вы уже готовы, миссис Коуплендл? — предупредительно склонил он голову перед Мелиссой и подал ей руку.

Внезапно молодая женщина почувствовало, как в ней нарастает неприязнь к своему единственному кандидату в женихи. А может, это была досада? Мелисса постаралась сделать так, чтобы никто не заметил ее чувств, и вложила в вежливую улыбку максимум теплоты, на которую была способна.

Вместе с тем ее мучило любопытство. Очень хотелось узнать, чем же так досадил Кристиан Бен-тон миссис Фишер? И как он мог плохо влиять на спокойного, уверенного в себе, но несколько флегматичного Марка? Казалось, молодого человека ничего особенно не интересовало, ничто не способно было вывести его из равновесия. Ни вечера в баре «Тиары», ни ухищрения красоток всех мастей, ни игра в карты. И Мелисса еще не встречала в своей жизни столь непохожих людей, как Кристиан и Марк.

Руфь Кауфманн выбежала на крыльцо, чтобы проводить Мелиссу. Она была встревожена. Мелисса, как могла, успокоила подругу:

— Все будет в порядке, Руфь! Не волнуйся, дорогая! — Она легонько прижалась щекой к ее щеке.

— Очень надеюсь, что здравый смысл возобладает над твоими чувствами, Мэл! — шепнула Руфь, поцеловав на прощанье молодую женщину. — Но все же — прими мой совет: не будь столь легкомысленной! И держись подальше от этого красивого дьявола!

— Что?! — удивилась Мелисса. — Хорошо, хорошо! — согласилась она, решив, тем не менее, что время покажет, как вести себя с Кристианом — сердцеедом и кутилой. — Все будет именно так! Я буду очень осторожна! Уверяю тебя!

Чарльз был заботлив и внимателен к ней. Устроил удобнее в коляске, укрыл ноги теплым клетчатым пледом. Мелисса с равнодушием принимала все его ухаживания. Вместе с тем она понимала, что по окончании срока траура мистер Чарльз Гриффин обязательно попытается сделать ей предложение. Она не знала пока, какой ответ ему даст. Столь далеко Мелисса не заглядывала.

В ближайшие ее планы не входили смена места жительства или работы. Впрочем, жалованье миссис Коуплендл получала здесь крохотное, да еще пенсию за мужа. Но она не могла отказать в помощи всем, кто обращался к ней, и продолжала посещать частные лекции на медицинском факультете университета Сиэтла. Она давно дала себе слово получить высшее образование и не хотела отступать. Только тогда возможно сохранить к себе уважение. Тем более, что такой образ жизни ей нравился и приносил моральное удовлетворение.

Поэтому она сразу же внутренне ощетинилась, когда Чарльз Гриффин завел разговор о ее подопечных:

— Говорят, что ты опять принимала роды, помогала жене какого-то индейца произвести на свет еще одного, — он чуть было не сказал «несчастного цветного», но вовремя спохватился, заметив, как напряглась Мелисса. Он вовсе не хотел произвести на вдову неприятное впечатление. Чего доброго, она заподозрит в нем расиста! Поэтому Чарльз предпочел замолчать. Молодая женщина тоже ничего не ответила. Но в ее поведении он почувствовал отчуждение.

Коляска катилась по загородной дороге. Горы и речная долина полнились звуками. Пели и перекликались птицы, шелестел в зарослях кустарников и ветвях деревьев весенний ветерок, приглушенно звенели заклепки и пряжки на сбруе, негромко постукивали копыта по песчаному грунту. Базальтовые вершины плато Йелоустон были освещены призрачным лунным светом.

Летом бесчисленные притоки и весенние ручьи, переполняющие сейчас русло Снейка прозрачной водой, пересохнут. Плоские вершины выгорят, станут желто-серыми, однообразными и скучными. И только горячий ветер будет носить по горам и долинам желтый песок, который имеет обыкновение проникать в дома, заносить деревья и заборы, скрипеть на зубах, оседать на потной коже.

Но сейчас, в поздний час, когда весеннее солнце скрылось за отрогами и взошла луна, все вокруг казалось волшебным. Мелисса свободно устроилась в коляске, откинулась на спинку сиденья, обтянутого мягкой черной кожей. Она вдыхала полной грудью весенний воздух, наполненный ароматами просыпающейся природы.

Чарльз Гриффин не торопил лошадей, и они неспешно шагали по дороге. Коляску покачивало на неровностях, неторопливое движение убаюкивало и располагало к мечтаниям. Мелисса прикрыла глаза. Почти тотчас же в ее воображении возникла стройная фигура. Вот он — мистер Кристиан Бентон, стоит на крыльце ее дома. После утренней прогулки он немного разгорячен, здоровый румянец играет на чисто выбритых щеках. А в глазах, точно крапинки солнца, — золотистые искорки. Молодой человек почтительно приподнимает шляпу:

— Мэм!

Губы становятся горячими, припухшими и невольно шевелятся в ответном приветствии.

— Ты что-то сказала, дорогая Мелисса?

Молодая женщина вздрогнула от неожиданности и открыла глаза. Над ней склонился мистер Гриффин. На его круглом обрюзгшем лице застыло выражение притворной озабоченности. Сладким голосом, выказывая всем видом беспредельную заботу, он вопрошал:

— Тебе нехорошо, дорогая? — проникновенными нотками в голосе он как бы подчеркивал свою тревогу за ее судьбу. — Я обеспокоен. Все мы обеспокоены.

— Кто все? — изумлению Мелиссы не было предела. — С каких это пор все стали так пристально интересоваться моей жизнью? Я — не дитя. Не обварюсь кипятком и не буду совать руки в горящую плиту! — Она постаралась собраться с мыслями. Что случилось вдруг? Невозможно просто расслабиться, как начинаются вопросы и расспросы!

— Не горячись, дорогая Мелисса! — Чарльз попытался взять ее за руку. — Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?! — Он старался изо всех сил сдерживать накатывающее раздражение. Кажется, птичка норовит выпорхнуть из клетки, которую он так гостеприимно распахнул перед ней.

— Не понимаю! — Мелисса изо всех сил старалась говорить спокойно. Хотя, почему она должна все время на кого-то оглядываться? И кто дал право кому бы то ни было постоянно учить ее жизни и наставлять, наставлять, наставлять!? Внезапно она ощутила, как ее охватывает какое-то беспокойство, чувство опасности. И источником этого тревожного состояния был Чарльз. Но ведь он по-прежнему мягок и терпелив с ней! Правда, несколько назойлив!

Я только хотел предупредить, что Кристиан Бентон совсем не тот человек, за которого себя выдает. Только и всего! — Он говорил с ней, точно со стоящей над пропастью и совершенно не понимающей этого девочкой. — Чарльз улыбнулся, но улыбка получилась вымученная.

— О, благодарю вас, мистер Гриффин! — выдохнула Мелисса, желая только одного: поскорее закончить этот, по ее мнению, беспредметный разговор. Она злилась на себя за то, что предоставила выходной своему помощнику Филиппу. В последние двое суток все ее благие намерения оборачиваются против нее. Чарльз сам вызвался подвезти ее домой. Иначе она не присутствовала бы на собрании организационного комитета по проведению Дня Независимости. Случайно завернув с вызова в дом миссис Кэтрин Прэгер, Мелисса согласилась участвовать в заседании. И все так старательно создавали условия, чтобы какое-то время Чарльз Гриффин и молодая вдова побыли наедине.

Высшее общество Туин-Фолса считало их предстоящий брак давно решенным делом. Но одна Мелисса знала, что общество может заблуждаться на этот счет. И вместе с тем молодая женщина отлично понимала, что у нее нет серьезной причины отказать столь учтивому человеку.

— Да, кстати, дорогая Мелисса, — Чарльз выпрямился, принял строгий и деловой вид, — позволь мне сделать тебе деловое предложение. Именно сейчас ты можешь рискнуть и купить акции компании «Западная». Они вот-вот поднимутся в цене. Эти сведения совершенно точные. Ты можешь хорошо разбогатеть! — Он выжидающе замолчал, внимательно следя за реакцией женщины.

А для нее последнее предложение Чарльза показалось верхом бестактности. Она и так измучена событиями прошедшего дня, ей столько насоветовали, от стольких поступков оградили. Нет, пока что рисковать наследством Бенджамина Мелисса не намерена. Да и резкие переходы мистера Гриффина от одной темы к другой изумляли и казались ей, по меньшей мере, проявлением цинизма и пошлости. Наверное, она просто чего-то не поняла или поняла неправильно?

Однако Чарльз смотрел на нее выжидающе. И она сделала вид, что согласилась с ним.

— Хорошо! Но нельзя ли отложить решение этого вопроса на завтра, мистер Гриффин? Утром я посоветуюсь с Джозефом Баллардом, и мы подробнее обсудим этот вопрос.

— Совсем не обязательно адвокату знать о твоих планах! Ты просто могла бы выдать мне доверенность на покупку! И я бы все уладил! Понимаешь? — настаивал Чарльз.

— Завтра! Все завтра! — отмахнулась Мелисса. Она давно хотела спать. Скулы просто сводило от желания зевнуть во весь рот. Броситься бы сейчас в чистую и мягкую постель и плыть, плыть в сонных грезах! Возможно, приснится тот, которым ее так старательно и упорно пугают.

Ты можешь подумать, дорогая Мелисса, что я отстаиваю какие-то свои интересы! Нет! Нет! Это далеко не так! — мистер Гриффин неожиданно разгорячился. — Но я был в хороших отношениях с доктором Бенджамином Коуплендлом и никогда не прощу себя, если ты окажешься опозоренной женщиной. Ты еще молода и не понимаешь простой истины: ни одна уважающая себя леди Туин-Фолса не приняла бы в своем доме этого Кристиана Бантона. Этого любителя перестрелок, этого любимца уличных женщин! Ни одна уважающая себя леди не отправилась бы в Сиэтл без надлежащего сопровождения!

У Мелиссы вмиг пропал сон, и она с изумлением слушала темпераментную речь мистера Гриффина. У нее и в мыслях не было, что в нем заговорила ревность, что он интуитивно, как любой самец, почувствовал приближение грозного соперника и пытается одержать над ним победу. Нет, было такое ощущение, что Чарльз Гриффин хотел раздавить Кристиана Бентона, унизить, растоптать. А заодно уничтожить и ее. Естественно, он не собирался лишать Мелиссу жизни, просто намеревался сломить ее волю. Тогда ей придется поставить крест на том, о чем они мечтали с Бенджамином. И этот человек считает себя другом доктора?! Мелисса испугалась.

Скрывая нервную дрожь, она решительно подобрала юбку и выпрыгнула из коляски, не дождавшись, когда выйдет Чарльз и подаст ей руку.

— В ваших словах, мистер Гриффин, мне чудится больше фамильярности, чем тревоги и озабоченности! Да не покажутся вам мои слова слишком прямолинейными! — Она внимательно вглядывалась в его лицо, надеясь найти разгадку внезапно возникшей напряженности.

— Да, кстати, дорогая Мелисса, у тебя, кажется, есть сводный брат? Давно ли ты получала от него вести? Почему бы ему не позаботиться о тебе, не принять участие в твоей судьбе? — Чарльз стоял, положив руку на поручень коляски и покачиваясь с носков на пятки. При этом его кожаные башмаки неприятно скрипели.

Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Но откуда о Джоне Паркере мог узнать мистер Гриффин? Мелисса вздрогнула. Не дай Бог, если Джон вдруг пожелает принять участие в ее судьбе. Невозможно и представить! Столь деликатную тему она не желала ни с кем обсуждать. А уж тем более с господином управляющим золотодобывающей компании.

— Последнее письмо от Джона я получила еще при жизни Бенджамина, — как можно сердечнее и спокойнее произнесла Мелисса, изо всех сил сдерживаясь, чтобы вновь не сорваться. — Я и не предполагала о том, что вы, Чарльз, осведомлены о его существовании!

— Как же, как же, милая Мелисса, доктор считал, что в случае его кончины в мире останется лишь два человека, на кого ты могла бы положиться! Не так ли?

Голос его продолжал быть мягким и вкрадчивым, но в нем таилась скрытая угроза. Или ей только показалось? Молодая женщина еще больше насторожилась.

— А вы случайно ничего не путаете, мистер Гриффин? — также вкрадчиво поинтересовалась Мелисса. Как бы ни так! Не мог Бенджамин доверять Джону Паркеру! У Мелиссы на этот счет не было никакого сомнения. Никак не мог! Особенно после того как Джон, талантливо сыграв на доверчивости и жалости сводной сестры, промотал приличное состояние, оставшееся ей в наследство от матери и отца.

Чарльз молчал, по-прежнему покачиваясь вперед-назад и выжидающе наблюдая за ней. Пауза несколько затянулась. Надо было как-то реагировать. Мелисса собралась с духом и снова заговорила. Она постаралась придать голосу уверенный тон, хотя в слова вложила максимум неопределенности:

— Вероятно, вы правы, Чарльз! Самыми близкими людьми я могла бы назвать Джона Паркера и вас! Потому-то, ради Бога, успокойтесь, мистер Гриффин, я не сделаю ничего такого, что могло бы темным пятном лечь на светлый образ моего покойного мужа! — она еле сдерживала слезы. Внутри у нее все клокотало от негодования и брезгливости, легкий холодок пробегал по спине, сердце сжималось от недоброго предчувствия, страх леденил душу. Но внешне Мелисса выглядела почти спокойной. — Я сама позабочусь о своей чести! Извините, но мне надо отдохнуть.