"Как избежать замужества" - читать интересную книгу автора (Клюева Варвара)

Глава 8

Я первая нарушила молчание:

— Ну что же, пойдем поищем Леву?

— Успеется, — ответил Марк. — Сначала…

— Правильно, сначала — завтрак, — перебил его Прошка.

— Ну конечно, кто о чем, а ты о своем брюхе! — буркнул Марк. — Я хотел сказать: сначала Варвара и Леша должны подробно рассказать, что здесь творится.

— И я о том же! — Прошка притворился обиженным. — Никогда не выслушают до конца, а уже обвиняют. Я как раз собирался предложить, чтобы Варька и Леша за столом, в спокойной обстановке доложили нам обо всех сегодняшних событиях. А мы не спеша все обмозгуем. Думать на голодный желудок — только время впустую тратить.

— Смотря о чем думать, — меланхолически заметил Генрих. — По-моему, о неприятностях на сытый желудок думается ничуть не лучше, чем на голодный.

— Сытый ли, голодный ли, — Прошка всегда отлично соображает, — возразила я. — Естественно, когда думает о том, как бы поесть. В остальных случаях он лишь имитирует мыслительный процесс.

— Злобные речи завистников меня не задевают, — гордо заявил Прошка. — Я давно выше этого.

— Может, хватит языками чесать? — спросил Леша. — Вы так и собираетесь торчать тут до вечера?

— Ладно, идем на кухню, раздобудем чего-нибудь поесть, — решил Марк. — Иначе Прошка всех с ума сведет своим нытьем.

Мы побрели на кухню, залезли в огромный холодильник и, взяв пять порций полуфабрикатов в судках, сунули их на пару минут в микроволновку, потом прихватили тарелки с вилками и поехали со всем этим добром на третий этаж, ко мне в номер.

За завтраком мы с Лешей подробно описали свои утренние похождения.

— И Леша считает, что в свете пропажи обоих сотовых телефонов болезнь Бориса выглядит весьма и весьма подозрительно, — сказала я в заключение.

Генрих потряс головой и испуганно уставился на Лешу:

— Ты думаешь?.. Нет, не может быть! Что за кошмарная мысль?

— А я согласен с Лешей, — заявил Марк, который всегда был пессимистом. — Даже если бы телефоны просто вышли из строя, и тогда это выглядело бы подозрительно. А они исчезли, причем один — из запертого номера. Попробуй придумать хоть одно невинное объяснение этого исчезновения, Генрих.

— Пожалуйста, — принял вызов Генрих. — Кто-то решил дружески подшутить над трусоватым Георгием, лишив его связи с телохранителем. Скорее всего, шутник — пропавший Лева. Наверное, сейчас он где-нибудь в укромном месте попивает пивко в ожидании, когда паника Георгия достигнет апогея. И понятия не имеет, чем обернулась его шалость для Бориса и всех нас.

— Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, Лева так же похож на невинного проказника, как ты — на кровавого маньяка, — сказала я категорично. — Кроме того, подобные шутки подразумевают дружеские или хотя бы приятельские отношения. А мне что-то не верится, будто Лева с Замухрышкой так нежно привязаны друг к другу.

— Ну, насчет дружеских отношений ты, положим, не права, — возразил Марк. — Шутка-то довольно злая. Но вот то, что Лева не похож на шутника, — это точно.

— Слушайте, а может, это проделки Вальдемара? — воскликнул Прошка. — Кто-нибудь его сегодня видел?

Мы с Лешей переглянулись и покачали головой.

— Точно! — Прошка возбудился. — Вальдемар, похоже, как раз из разряда мелких пакостников, способных на подобные шутки. Кроме того, у него личный мотив. Георгий, видно, приударял когда-то за его женой, вот Вальдемар и решил повеселиться за счет бывшего соперника.

— А действительно, где Вальдемар? Почему не явился, когда поднялась суматоха? Борис позвонил сестре, сказал, что ему плохо, Георгий визжал в коридоре, точно недорезанная свинья, вы бегали туда-сюда и топали, как стадо слонов, а Вальдемар даже не высунулся из номера, не полюбопытствовал, что происходит. Поразительное хладнокровие. — Марк многозначительно хмыкнул.

Я решительно отодвинула от себя тарелку и встала из-за стола.

— Ну-ка заглянем к нему в номер. Если он на месте, полюбопытствуем, почему он проявляет так мало интереса к своему ближайшему окружению. Если нет, обыщем отель. Все равно нужно разыскать Леву.

Все, кроме Прошки, поднялись с места.

— А чай? — заскулил ненасытный. — К чему такая спешка? Неужели нельзя спокойно позавтракать?

— Если ты прав и телефоны у Вальдемара, мы сможем позвонить строителям и предупредить, что к ним выехала машина с тяжелобольным. Они вышлют навстречу трактор и съездят за доктором. Иногда лишние полчаса спасают человеку жизнь.

Прошка окинул стол грустным взглядом и мужественно поплелся за нами.

На стук Вальдемар не отозвался. Поколебавшись, я толкнула дверь его номера, и она открылась.

— По-моему, нам лучше войти первыми, Варька, — прошептал Генрих.

Я послушно пропустила их вперед, а сама осталась у двери. Вскоре из спальни раздалось сдавленное восклицание, потом приглушенные голоса и, наконец, какие-то непонятные звуки. Заинтригованная, я махнула рукой на приличия и вошла.

С порога спальни я увидела только спины друзей. Они стояли перед кроватью и загораживали мне обзор. Тогда я подошла и заглянула кому-то через плечо.

Вальдемар в яркой пижаме лежал поперек кровати вниз лицом. Я вздрогнула и бессознательно вцепилась в Лешину рубашку.

— Живехонек, — успокоил меня Леша. — Дрыхнет.

— Ну и здоров мужик спать! — восхитился Прошка и потряс Вальдемара за плечо. — Прямо как я в молодости.

Я воздержалась от комментария. Этот беспробудный сон вызывал во мне нехорошие подозрения. Нагнувшись, я подняла безвольную руку и нащупала пульс. Правда, я слабо в этом разбираюсь, но пульс показался мне нормальным.

— Ваше высочество! Эрцгерцог, вставайте! — рявкнул Генрих над ухом спящего. — Пора ехать в Сараево.

Вальдемар заворочался и что-то булькнул. Прошка снова потряс его за плечо.

— Кой черт! — невнятно пробормотал Вальдемар. — Отстань!

— Вставайте, нам нужно с вами поговорить, — сказала я.

— Пшла вон! — Вальдемар дернулся.

— Леша, налей-ка в вазу холодной воды, — распорядился Марк.

— Может, не стоит? — засомневался Леша.

— Некогда церемониться. Должны же мы выяснить, брал он телефоны или нет?

Леша взял вазу и неохотно направился в ванную. Холодный душ оказался даже действеннее, чем мы ожидали. Вальдемар взвился в воздух, как футбольный мяч от ноги Марадоны, и приземлился уже в вертикальном положении.

— Что такое?! — вскричал он, выпучив на нас глаза. — Что за шутки?

— Именно этот вопрос мы собирались задать тебе, — прокурорским тоном объявил Прошка, как-то вдруг перейдя на «ты». — Твое изумительное чувство юмора когда-нибудь нанесет ущерб твоей смазливой физиономии, дорогой Вальдемар. — И гаркнул, точно заправский фельдфебель:

— Куда ты их дел?!

Вальдемар подпрыгнул, но быстро пришел в себя. Если Прошка рассчитывал запугать его, как Георгия, то он просчитался.

— Что за тон? — вопросила наша жертва надменно. — И какого дьявола вы делаете в моем номере?

— Не увиливай от ответа. — Прошка грозно сдвинул брови. — Куда ты дел телефоны?

— А ну проваливайте все отсюда! — разъярился Вальдемар.

— Погоди, Прошка, — вмешался Генрих. — Может, мы ошиблись и Владимиру о судьбе телефонов ничего не известно. Понимаете, — вежливо обратился он к хозяину номера, — произошло несчастье. Брату вашей жены внезапно стало плохо, а когда Павел Сергеевич захотел вызвать помощь, то выяснилось, что его телефон пропал. Аппарат Георгия постигла та же участь. Мы подумали, а вдруг их взяли вы? Ради шутки.

— За кого вы меня принимаете? — возмутился Вальдемар. Тут до него дошло упоминание Генриха о Борисе. — Боре плохо? Что, сердце?

Возможно, я ошиблась, но мне показалось, что последний вопрос он задал с плохо скрытой надеждой.

— Желудок, — ответила я резко и повернулась к ребятам:

— Ну что, идем искать Леву? Вдруг все-таки телефоны — его работа? Шанс маленький, но все же…

— Подождите-ка, — остановил нас притихший Вальдемар. — Расскажите, что все-таки происходит? Насколько серьезна болезнь Бориса? Когда пропали телефоны? И где все остальные?

Мы коротко ввели любителя поспать в курс событий и без сожаления его покинули.

— Где ты предлагаешь искать, Варвара? — спросил Марк. — В отеле полно запертых дверей. Как мы догадаемся, что Лева не сидит в одной из комнат и не посмеивается себе в кулак?

— Я видела внизу доску с ключами. В первую очередь посмотрим, все ли ключи на месте. Если какие-то пропали, проверим соответствующие двери. Будем стоять под ними и кричать, что Борис заболел и нужен телефон, — на тот случай, если Лева сидит взаперти и посмеивается. Если не поможет, придется обойти отель и подергать все двери.

— Гениальный план, — похвалил Марк. — Не пройдет и полгода, как мы закончим эту увлекательную экскурсию.

— У тебя есть другие предложения? — поинтересовалась я.

— Я бы поискал что-нибудь вроде радиорубки и сделал общее объявление по всему отелю.

— С чего ты взял, что здесь есть радиорубка? Отель напоминает тебе «Титаник»?

— Это было бы разумно.

— Если она и есть, найти ее будет немногим легче, чем самого Леву, — изрек Леша. — Отель знают только Борис и Павел Сергеевич, и оба они уехали.

— Ладно, — буркнул Марк. — Хотите бегать по этажам и ломиться во все двери — давайте. Только кричать, Варвара, будешь сама.

Мы спустились на первый этаж и уставились на доску с ключами. Все они были на месте, кроме ключей от занятых нами номеров. Пришлось разделиться и обойти все этажи, дергая каждую дверь. Но это ни к чему не привело.

— Остается взять ключи и пооткрывать все номера, — уныло сказал Генрих, когда мы встретились.

— Человек не может запереться изнутри, а ключ повесить снаружи, — заметил Леша.

— Если нет второго ключа, — уточнила я.

— Даже если и есть, как он мог попасть к Леве?

Прошку осенило:

— Слушайте, а может, надо обыскать и занятые номера? Что, если он прячется у кого-то из нас или даже в собственном люксе? Вряд ли Лариса искала мужа в шкафу.

Идея показалась нам чересчур эксцентричной, но других не было, и мы покорно обыскали свои комнаты, номер Ларисы, даже номер Вальдемара — с его разрешения.

— Ну вряд ли он прячется у Бориса, — сказала я, оправдывая свое нежелание заходить в комнату человека, которого недавно вывезли оттуда на инвалидном кресле без сознания. — Разве что прихватил телефоны со злым умыслом.

Генрих вздохнул:

— Остается только Георгий.

Мы неохотно поплелись к Замухрышке. На стук он не открыл, но крикнул из-за двери:

— Кто?! Предупреждаю, я забаррикадировался и не выйду, пока не услышу своего телохранителя!

— Мы разыскиваем Льва, — объяснил Марк. — Не могли бы на всякий случай осмотреть номер? Вдруг он прячется у вас?

— Не такой я дурак, чтобы запираться, не проверив, нет ли здесь посторонних, — гордо объявил Замухрышка.

— Вот наградили родители сына имечком! — фыркнула я, когда мы вышли на лестницу. — Тоже мне победоносец!

— Но ведь и ты на великомученицу не больно-то похожа, — резонно заметил Леша. — Ну и что дальше?

— Не знаю, — призналась я. — В принципе Лева мог запереться и в каком-нибудь служебном помещении, но ключей от них на доске нет, и под какой дверью нужно кричать — непонятно.

— А не поискать ли снаружи? — предложил Генрих. — Дождь вроде бы кончился.

— Лева пропал давно, — напомнил Марк. — Вряд ли он отсиживался в кустах в такой ливень.

— Давайте лучше поставим чайку, — заискивающе предложил Прошка. — Где бы Лева ни прятался, рано или поздно он все равно вылезет.

— Если будет в состоянии, — мрачно уточнил Леша.

Мы покосились на него неодобрительно.

— С чего это ты вдруг раскаркался, Леша? — спросил Генрих с укором. — Раньше за тобой такого не водилось.

— Так раньше ничего такого и не происходило. Неужели вам не очевидно, насколько все это странно. Один отравился, другой пропал, а телефоны украдены и мы отрезаны от внешнего мира.

— Паникер! — возмутился Прошка. — Я уверен, все объяснится вполне невинным образом. У Бориса обнаружат обычный аппендицит, а телефоны окажутся у Левы, который просто где-то прячется, выжидая, пока Георгий совсем ополоумеет от страха. Вот посмутрите, скоро за нами пришлют трактор и все вернутся домой живыми и здоровыми.

Не успел Прошка закончить свою утешительную речь, как внизу хлопнула дверь и послышались шаги.

— Ну, что я говорил? Вот и нашелся ваш Лева!

Мы дружно свесились через перила.

Но это был не Лева. По лестнице, тяжело ступая, поднимался истопник. Он шагал, опустив голову, и вся его фигура яснее всяких слов говорила, что идет он с дурными вестями. Мы замерли, боясь его окликнуть. Но вот Павел Сергеевич дошел до последнего лестничного пролета и поднял голову. Увидев нас, он остановился и затрясся в беззвучном рыдании. Потом выдавил через силу:

— Боря умер.

Стыдно признаться, но первой мыслью, забрезжившей у меня в мозгу после этого страшного известия, была мысль о том, что вопрос о моем замужестве отпал сам собой. И лишь потом до меня начала доходить чудовищность случившегося. Не зная, что сказать, я обвела растерянным взглядом хмурые лица друзей. Они тоже молчали.

— Машина застряла, — снова заговорил Павел Сергеевич, проглотив ком в горле. — Мы решили пробираться в объезд, по старой просеке. Это порядочный крюк, но на просеке меньше заболоченных участков. И все равно машина застряла. Пока я пытался ее вытолкнуть, Борис умер. Наталья с этой… рыженькой остались с ним, а меня послали за подмогой. Нужно вытянуть машину. Мне бы пойти к шоссе, но до него километров десять, да по болоту. Я побоялся, что не дойду.

— Конечно, вы правильно сделали, что пришли сюда, — заверил его Генрих. — Женщин нельзя оставлять там надолго. К шоссе мы потом сами сходим, а сейчас сбегаем за сапогами и пойдем к машине.

— Я вас провожу. Непременно захватите плащи, — крикнул нам вслед Павел Сергеевич и тяжело опустился на ступеньку.

— А ты куда, Варвара? — пропыхтел на бегу Прошка. — Оставайся здесь.

— С взбесившимся Георгием и невесть где прячущимся уголовным элементом? Благодарю покорно!

— Ты предпочитаешь вытаскивать из болота машину с покойником? Самое подходящее занятие для слабой женщины!

— Да, Варька, лучше тебе остаться, — поддержал Прошку Генрих. — Мы хоть за тебя будем спокойны. Закройся в номере и подожди нашего возвращения.

— Нет уж! Я иду с вами, — отрезала я.

Мы как раз поравнялись с моей дверью, и, пресекая дальнейший спор, я скрылась в номере. Через несколько минут все снова собрались в коридоре, готовые к выходу.

— Может быть, сообщим о смерти Бориса Георгию и Вальдемару? — спросил Леша.

— Вальдемару — не знаю, а Георгию уж точно ничего говорить не стоит, — сказал Марк. — По крайней мере, до возвращения телохранителя. Нам только истерик не хватает для полного комфорта.

— Я бы и Вальдемару не сказала. Видели, как у него глазки заблестели, когда мы сообщили, что Борису стало плохо? Небось тут же начал прикидывать размеры наследства. Как бы его на радостях кондрашка не хватила.

— Перестань. — Марк поморщился. — Борис — брат его жены. Пусть даже они не питали друг к другу нежных чувств, Вальдемар все равно будет переживать — из-за Натальи.

— Да, наверное, нужно взять его с собой, — сказал Генрих. — Наталье рядом с мужем будет легче.

На этот счет у меня было другое мнение, но я оставила его при себе. Марк и Генрих отправились известить Вальдемара, а мы вышли на лестницу. Истопник сидел на ступеньке в прежней позе. «Ему сегодня здорово досталось, — подумала я. — Дойдет ли он до места?»

— Павел Сергеевич, давайте вы покажете нам просеку и вернетесь. Мы сами найдем машину.

Старик уставился на меня непонимающим взглядом, потом покачал головой:

— Нет, ребятки, я пойду с вами. Просека старая, заросшая, немудрено ее потерять и заблудиться.

Все погрузились в мрачное молчание. Через пару минут Марк и Генрих присоединились к нам.

— А где же любящий супруг? — тихонько спросила я Марка, когда мы тронулись в путь. — Что-то он не бежит сломя голову утешать Наталью!

В ответ Марк только махнул рукой и состроил брезгливую гримасу.

Усталый Павел Сергеевич шел медленно, с трудом переставляя ноги по вязкой грязи. Только через полчаса мы добрались до просеки, и, по словам старика, оставалось пройти еще километров пять.

Мы не одолели еще и половины пути, когда заметили впереди за деревьями какое-то движение. Вглядевшись, я различила два женских силуэта. Наталья и Лариса тоже заметили нас и прибавили шагу. Обе были бледны, Лариса плакала, лицо Натальи казалось застывшим.

— Мы не дождались, — заговорила она без выражения, опережая наши вопросы. — Просидели в машине полчаса, и стало совсем тошно. От отчаяния я даже сумела каким-то чудом вывести машину из ямы. Мы поехали к шоссе, угодили в болото и завязли уже совсем. Больше мы не выдержали, да и вы могли нас не найти. Отведите кто-нибудь Ларису в отель, а я покажу место.

— Варвара, слышишь? — строго обратился ко мне Марк. — В отель пойдешь ты, больше некому.

— Лучше Павла Сергеевича отправьте, он еле держится.

— Идите втроем, — попросила Наталья. — Вы поддержите Ларису, а она — вас.

— Я в отель не пойду, — заупрямился Павел Сергеевич. — Без меня вы заблудитесь.

И как его ни уговаривали, настоял на своем. Я же не могла отказать женщине, только что потерявшей брата. Мы с Ларисой побрели обратно.

— Вы нашли Леву? — минут через десять спросила Лариса.

— К сожалению, нет. Но, может быть, он зачем-то заперся где-нибудь в отеле?

Лариса помертвела. Я испугалась, представив, что сейчас придется тащить ее на себе — несколько километров по грязи.

— Не понимаю, зачем ему нужно было запираться, — прошептала она еле слышно.

— Мы тут подумали: а не мог ли ваш муж взять телефоны, желая подшутить над Георгием? Тогда он спрятался, чтобы как следует его напугать.

— Что вы! — Лариса покачала головой. — На Леву это совсем не похоже.

— Прошу вас, не изводите себя всякими страхами. Вам и так сегодня пришлось пережить столько, что хватило бы на десятерых.

— Да, это было ужасно. Ужасно! — Она задрожала.

— Представляю себе. — Я действительно словно увидела, как Борис умирает у нее на руках, а потом они с Натальей сидят с мертвецом в машине, застрявшей в болоте посреди безлюдного леса, под непрерывным тоскливым дождем. Испытание не для слабонервных, а Лариса определенно была натурой чувствительной. — Не думайте сейчас об этом, постарайтесь успокоиться. Может быть, муж уже ждет вас в отеле.

Чтобы отвлечь ее от воспоминаний о пережитом и мыслях о пропавшем муже, я, нарочно утрируя, рассказала ей о геройском поведении Георгия и о сцене пробуждения Вальдемара. Сначала Лариса слушала меня с отсутствующим видом, потом на лице ее появилась бледная тень улыбки.

— Вы удивительная девушка, Варвара, — сказала она с теплотой. — Ведь это мне следовало бы вас утешать, а вы так замечательно держитесь, что я совсем забыла о вашем горе. — Она остановилась и посмотрела мне в глаза с неожиданным любопытством. — Вам, наверное, очень тяжело, да?

Я отвела взгляд. «Едва ли сейчас подходящий момент для откровенного признания в моем отношении к жениху», — пронеслось у меня в голове. Но строить из себя убитую горем вдову мне тоже не хотелось.

— А вы, наверное, совсем замерзли, — сказала я, оставив вопрос без ответа. — Давайте прибавим шагу.

Остаток пути мы прошли молча. Я проводила Ларису до двери номера, посоветовала ей встать под горячий душ, а сама решила сходить на кухню, вскипятить чайник. Спустившись на первый этаж, я услышала снизу какое-то шевеление и перегнулась через перила.

В холле цокольного этажа стоял раздетый до трусов Лева и натягивал джинсы. У его ног валялась груда мокрой, грязной одежды. Уловив мое движение, он резко поднял голову и застыл, словно каменное изваяние. От его взгляда язык у меня прилип к нёбу, а ноги вросли в пол.

«Если кто-то здесь и впрямь убийца, то он передо мной», — отчетливо прозвучало у меня в мозгу.