"Лучшая подруга" - читать интересную книгу автора (Клейтон Донна)

Глава 4

Слоан сидел за своим столом, размышляя о том, что все в его жизни вдруг переменилось.

Более двух месяцев назад один из его коллег нашел свою любовь. Радость освещала жизнь Грега подобно ослепительному лучу, с тех пор как он женился на Джейн. Похожей была и история Трэвиса и Дианы.

Он был знаком со своими коллегами еще со времен учебы в медицинском колледже, работал с ними, знал их очень хорошо. Однако не представлял себе, что оба они так внезапно влюбятся и забудут о дружбе ради уз брака. О нет, он был рад, что они нашли свое счастье. И какой друг может чувствовать что-либо иное? Когда они вместе заканчивали колледж и сдавали экзамен, Слоан полагал, что они сохранят верность их дружбе, будут вместе работать и в их жизни не будет никаких романтических потрясений.

Ну, а теперь он справедливо изумлялся тому, что никто из них так и не избежал этого.

Мальчики, которые теперь ухаживали за его дочерьми, подтверждали, что жизнь не стоит на месте. Да и сами девочки разительно изменились. Он не мог не замечать, как они взрослеют буквально на глазах. Тройняшки становились все более и более свободолюбивыми и все меньше слушались его. Эти постоянные жалобы на ограничение их свободы. Эгоцентризм. Требовательность. Пожалуй, именно такими определениями можно было охарактеризовать возрастные особенности их характеров. Иметь с ними дело означало постоянно уворачиваться от трехстороннего артобстрела. Ну, даже если это и преувеличение, все равно с Сашей, Софи и Сидни явно произошла какая-то метаморфоза.

Да, все стало не так, как раньше. Даже его отношения с Рэйчел претерпели какую-то странную скрытую трансформацию. Он не мог сформулировать, каким образом получилось так, что изменился сам его взгляд на нее как на женщину.

То, как он теперь думал о ней, было совершенно недопустимо.

Рэйчел была самой близкой подругой Оливии еще до того, как Слоан познакомился с ними обеими. Даже в те годы он не мог понять, что их сближало. Они были различны, как небо и земля.

Рэйчел выросла в семье, членам которой в прямом смысле слова приходилось бороться за существование и кусок хлеба, а Оливия была дочерью преуспевающего бизнесмена. У Рэйчел не было возможности получить какое-либо образование, кроме как поступив в провинциальный колледж. Семья Оливии была способна оплачивать обучение дочери в самых престижных университетах, однако Оливия не захотела учиться.

После того как она встретила Слоана и вышла за него замуж, ее интересы полностью сосредоточились на семье и детях.

Слоан закрыл глаза и нахмурился. Воспоминания о периоде болезни его жены были для него самыми тяжелыми воспоминаниями. Чувство вины, сожаления, отчаяния… Он всячески пытался заглушить их в своей душе.

Ему хотелось бы сказать, что он никогда не думал о Рэйчел иначе как о подруге жены и приемной матери его дочерей, но это было бы ложью. Слоан влюбился в Рэйчел, когда только познакомился с ней еще до свадьбы с Оливией, Она покорила его своей целеустремленностью, желанием получить образование. Но в то время он уже начал встречаться с Оливией и вряд ли мог разобраться в своих чувствах по отношению к двум женщинам, не заставив кого-либо из них страдать. Его положение мужчины, влюбленного в двух подруг, было не из приятных.

Снова Слоан попытался избавиться от чувства вины и сожаления, зашевелившихся в душе.

Он не мог понять, откуда они взялись. Нельзя было упрекнуть его в том, что, женившись на Оливии, он проявлял какое-то внимание к Рэйчел. Сделав свой выбор, он пошел своим путем, тем более что произошло все довольно быстро и его женитьба, и рождение дочерей.

Теперь ему казалось, что тогда он поступил правильно. Иного выбора у него просто не существовало. Все его время уходило на работу и на стремление обеспечить семью.

Когда Оливия заболела, Слоан уже окончил медицинский колледж и работал вместе с Трэвисом и Грегом. К счастью, Рэйчел тогда помогала ему, ухаживая за безнадежно больной подругой и тремя малолетними детьми, и продолжала работать с ним. Когда он находился в офисе, Рэйчел была с его семьей, и наоборот. Он не мог представить себе, что делал бы в те ужасные месяцы без нее. Со смертью Оливии девочки всегда находились под присмотром Рэйчел. Более того, он был уверен, девочки ни за что не справились бы с потрясением после потери матери, если бы не Рэйчел.

Эта женщина действительно была послана ему Богом.

С тех пор, как его дочери остались без матери, и до последнего времени Рэйчел всегда помогала ему, всегда была рядом. Слоану очень повезло с ней. Благодарность его Рэйчел не знала границ.

После смерти жены он целиком посвятил себя воспитанию дочерей и заботе об их благополучии. Он жил ради своей семьи и работы. У него никогда не было времени предаваться печали или размышлять над своими эмоциями, вспоминая отношения с покойной женой. Он никогда не позволял себе относиться к Рэйчел иначе чем к другу, женщине, которая заботится о его дочерях. Женщине, которая работает вместе с ним.

Однако, увидев Рэйчел в вечернем платье в канун Нового года, когда он открыл ей дверь, когда целовал ее во время танца…

Слоан тяжело вздохнул и, закрыв лицо руками, так и сидел в тишине своего кабинета. Вечер, проведенный с Рэйчел, изменил все.

Как бы то ни было, они провели вечер вместе в атмосфере, напоминавшей празднование Дня независимости, – с шумом, взрывами хлопушек и фейерверками. Воздух, казалось, был таким горячим, что становилось трудно дышать. Никогда в жизни с ним не случалось ничего подобного.

Однако факт оставался фактом. Явная притягательность Рэйчел была в тот вечер неотразима.

И с ним случился всего лишь кратковременный приступ. Вспышка, которой невозможно было сопротивляться.

Рэйчел поспешно постучала в дверь кабинета Слоана. Необходимость появиться перед ним заставляла ее трепетать. Так было всегда, но теперь в особенности. Встреча с ним была для нее счастьем, и она не могла скрыть волнения, хотя очень старалась не выдать себя перед коллегами, включая и самого Слоана.

Медсестра в розовом халате, встретив ее в коридоре, торопливо кивнула ей. Заметив улыбку на лице женщины, Рэйчел подумала, что она, наверное, не случайна, поскольку медсестра выходила из кабинета Слоана.

Новогодний поцелуй украдкой оставил слишком глубокий след в душе Рэйчел, до сих пор заставляя ее страдать. Она всегда вела себя предельно осторожно на работе и никогда не демонстрировала свое отношение к Слоану, но ведь никогда прежде она не была так одержима им. В последние же дни ей постоянно казалось, что она ловит на себе любопытные или насмешливые взгляды коллег.

Она постучала в дверь и затем, открыв ее, вошла в кабинет. Рэйчел с трудом справилась с нервным возбуждением, когда он шагнул ей навстречу. Он только что положил телефонную трубку, и на лице его читалось явное беспокойство.

– Все в порядке? – спросила она автоматически.

Он покачал головой и вздохнул.

– Нет, боюсь, что не совсем. Звонил директор школы. Моих дочерей задержали после занятий.

Их поймали в комнате отдыха во время урока, который они прогуливали. Это уже третий случай на этой неделе. Миссис Харрис не нашла у них сигареты, но в комнате было накурено, как в баре. Раньше они не были настолько разболтанны. Они шляются после уроков неизвестно где, да еще пристрастились к курению. Постоянно опаздывают. Теперь мне необходимо специально ехать за ними, чтобы забрать домой. – Он снова вздохнул и затем тихо спросил, словно обращаясь к самому себе:

– Что происходит? Что случилось с моими дочерьми?

– О, Слоан, – Рэйчел сочувственно покачала головой и оперлась рукой на стол. – Я и представить себе не могу, что они курят. Действительно скверный симптом.., но в их возрасте такое бывает, стремление все попробовать… Может быть, я не права?

– Их отец – врач, Рэйчел, – возразил Слоан. Они отлично знают, как это вредно, мои родители умерли от рака легких. Раньше они были нормальными детьми. Я никак не ожидал ничего подобного.

– Я полностью согласна. Они нормальные дети, – продолжала Рэйчел, пытаясь его утешить, но все же они дети.

Он посмотрел на нее, ожидая дальнейших объяснений.

– Дети никогда не думают о последствиях и болезнях. Они живут сегодняшним днем. Болезнь у них ассоциируется с такими стариками, как мы с вами. – Она пыталась хоть как-нибудь развеселить его, но сразу же перестала улыбаться, как только заметила, что он не оценил ее юмор. – К тому же, – добавила она тихо, – курение еще не самое дурное, что могло случиться.

Оставьте их дома в выходные в качестве наказания. В конце концов, заставьте вымыть полы зубной щеткой. Заставьте их навести порядок в своих комнатах. Не позволяйте ходить по магазинам, а усадите за уроки. Я думаю, они образумятся. – Она снова улыбнулась. – Хорошо, что их поймали в комнате отдыха, по крайней мере теперь известно, чем они занимаются.

Его губы были сурово сжаты.

– Проблема в том, что бороться надо было раньше. Я слишком потакал всем их выходкам. И они решили, что можно пойти дальше.

Рэйчел удивленно подняла брови:

– Неужели вы действительно так считаете?

Да вы лучший из всех отцов. – Она сделала ему серьезный комплимент. Но ведь это правда. – Я говорю так потому, – продолжала Рэйчел, – что знаю ваших детей как своих собственных. Я не так уж компетентна в воспитании, но, если бы у меня были дети, я бы хотела, чтобы их отцом были вы.

Ее глаза расширились от ужаса. О господи, ну как она не сдержалась? Как она вообще решилась такое произнести?

– То есть, – поторопилась объяснить она, – я бы согласилась, только чтобы вы были отцом моих детей…

Нет, нет, нет. Она пыталась заставить себя замолчать. То, что она только что сказала, просто чудовищно. Ее сердце бешено стучало, а щеки пылали. Она совсем не хотела говорить ничего подобного.

– Я имела в виду… – попыталась Рэйчел объясниться еще раз, но слова проносились в мозгу так быстро, что она не могла найти правильные.

Она сделала последнюю попытку:

– Вы хороший отец, Слоан. Вы любите ваших девочек. Вы делаете для них все, что в ваших силах. Никто ни в чем не может упрекнуть вас.

Ее слова и стремление успокоить его возымели некоторое действие.

– Спасибо, но… – Слоан пристально посмотрел на нее, – не все, вероятно, смогут оценить мои родительские заслуги. – Его тон был полон сожаления, и он добавил:

– Оливия была бы очень разочарована.

Сердце Рэйчел дрогнуло, когда она услышала эти слова. Но она нашла в себе силы возразить ему:

– Вы знаете, Слоан, Оливии нет… Остались только вы.

У нее вдруг возникло неприятное чувство, что она как будто отрекается от своей подруги.

Но она всего лишь стремилась подбодрить Слоана, убедить его в том, что он действительно прекрасно справляется со своими родительскими обязанностями.

– Все, что вы можете, – продолжала она, преодолевая неприятное ощущение, – вы делаете.

Вы всегда делали все, что могли.

Он пробормотал слова благодарности. Затем спросил:

– Но достаточно ли этого? Как уберечь моих дочерей от опасностей в их возрасте и дальше?

– Я уверена, – ответила она, – вы делаете для них все. Кроме того, опасность скорее существует для вас, а не для них. Мне хотелось, чтобы вы помнили, что вы не один. Я всегда готова помочь.

И снова она не удержалась вовремя от опрометчивого заявления, но на этот раз успела остановиться.

– Мне надо возвращаться к работе, – сказала она, повернувшись к двери.

– Рэйчел, – позвал он.

Она оглянулась и увидела его лицо совсем рядом, так близко, что почувствовала его дыхание на своих щеках.

– Вы что-то хотели? – спросил он. – Вы ведь пришли по делу?

Она рассмеялась так громко, что сама не ожидала.

– О, конечно же, я иногда бываю такой рассеянной. Я хотела сообщить вам, что супруги Лоуренс до сих пор не внесли плату, прошло уже полгода. Мне следует послать счет в агентство?

Ну вот, еще я с дурацкими проблемами, подумала Рэйчел. Она так не хотела мешать ему теперь, после школьного инцидента. Но таковы были незыблемые правила – всегда советоваться с врачом по поводу оплаты счетов пациентами.

Слоан потер шею.

– Нет, мы ведь получили какую-то сумму?

Рэйчел кивнула.

– Восемь процентов от счета. Это максимум, что будет добавлено к ее страховке. И только за услуги здесь, в офисе, не считая обычного взноса. Они немало задолжали.

Он задумался на некоторое время, затем сказал:

– Давайте пока забудем о балансе. Супруги Лоуренс разводятся. Их сын только-только поступил в морскую школу. Я думаю, ей теперь не до этого. Лучше нам немного подождать.

Он слишком добр, подумала Рэйчел, закрывая за собой дверь кабинета. Он не заслуживает того, чтобы мучиться сомнениями по поводу воспитания своих детей. Не заслуживает того, чтобы чувствовать вину перед Оливией за то, что он плохо выполняет свои родительские обязанности. Не заслуживает того, чтобы пациенты не оплачивали вовремя его консультации.

Когда она спустилась вниз, ее сердце переполняло настолько сильное чувство к Слоану, что ей с трудом удавалось выдерживать такое напряжение.

Рэйчел положила сахар в чашку с горячим чаем. Вместе с Джейн и Дианой она ходила по магазинам, и теперь они все втроем решили сделать перерыв и выпить чашку крепкого чая с яблочным пирогом в маленьком кафе.

Ей нравились обе женщины. Джейн Гамильтон, ставшая недавно женой Грега, была милой, очень живой и достаточно умной, чтобы Рэйчел почувствовала к ней уважение. Диана Чэпмэн, подруга Трэвиса, была более спокойной и тихой, чем Джейн, однако Рэйчел заметила, что хотя она и менее говорлива, но очень честна и открыта.

Во время послеобеденного похода по магазинам они о многом успели поговорить. А в кафе разговор зашел о результатах анализов Джейн.

– В молодости, – объяснила Джейн, – я обожала водить машину. И как-то раз попала в аварию. Травма вызвала повреждение шейки матки.

Мне пришлось пройти курс лечения, но проблема заключалась в том, что из-за инфекции началось воспаление, и встал вопрос, смогу ли я вообще иметь детей. – Было заметно, насколько сильно она обеспокоена своими проблемами.

Вдруг она улыбнулась, и глаза ее засияли. – Но Грег сказал, что все можно исправить при помощи лазерной хирургической операции.

– Просто замечательно, – сказала Диана.

– Да, – согласилась Рэйчел.

Джейн немного успокоилась.

– Я очень счастлива, что занимаюсь воспитанием Джой. Моя племянница была для меня даром Божьим с момента своего появления на свет.

Она так скрашивала мою жизнь, и Грега тоже. В ее глазах появилось мечтательное выражение. – Ах, если бы я могла иметь детей от Грега…

Моего собственного ребенка. – Она глубоко вздохнула.

Диана положила свою руку на руку Джейн.

– Если это суждено, то так тому и быть. Я уверена.

Джейн улыбнулась, взглянув на нее с молчаливой благодарностью. Она задумчиво водила пальцем по краю чашки.

– Дети, – добавила Рэйчел, – и величайший дар и тяжелое бремя.

Они уже обсудили проблему, возникшую у Слоана и его дочерей, так что и Джейн и Диана согласились с замечанием Рэйчел.

– Знаете, – сказала внезапно Джейн, – Слоану так повезло с вами.

Рэйчел замерла, опустив на тарелку кусочек пирога.

– Спасибо, я надеюсь.

– Действительно, – добавила Джейн.

Пристально глядя на поверхность стола, она, очевидно, пыталась подобрать наиболее подходящие слова, чтобы выразить свою мысль. В искренности Джейн заключалось столько очарования, что невозможно было обидеться на нее.

– И даже больше, – громко добавила она, – я болею за вас.

Лоб Рэйчел прорезала морщина. Не совсем понимая, что имеет в виду ее знакомая, она с удивлением повторила:

– Болеете за меня?

Джейн кивнула.

– Я знаю вас только пару месяцев, но.., я все-таки вижу, каковы ваши чувства. К Слоану.

Рэйчел не проронила ни слова, оторопев от изумления.

Диана подлила масла в огонь:

– Только дурак может не заметить ваших чувств. Я тоже хочу, чтобы вы были счастливы.

– Вы тоже? – Рэйчел замерла от удивления.

Диана кивнула. Внезапно осознав, что ее слова могут прозвучать двусмысленно, она добавила:

– Я не имела в виду, что Слоан так глуп, чтобы…

– Конечно, – согласилась Рэйчел. Она не могла придумать ничего лучше, как рассмеяться в ответ на слова Дианы. До сих пор Диана и Джейн были для нее совершенно чужими. И вдруг она обнаружила, что они интересуются ее проблемами и глубоко сочувствуют ей, как настоящие подруги.

Она почувствовала, что благодарна им за участие и теплоту. Рэйчел сделала несколько маленьких глотков, пытаясь собраться с мыслями.

Когда разговор зашел о взаимоотношениях Рэйчел и Слоана, она подумала, что никогда не представляла себе более близкого дружеского взаимопонимания, чем то, которое существовало между ней и Оливией. Но с Джейн и Дианой она теперь тоже чувствовала себя достаточно свободно, чтобы позволить себе обсуждать с ними свои отношения со Слоаном. Значит, у нее появились два близких человека, две подруги. Это так неожиданно и замечательно!

Она вздохнула.

– Откровенно говоря, я не верю в то, что из этого что-нибудь получится. – Ей вдруг стало страшно грустно, словно какая-то тяжесть легла на сердце.

– Как сказала Диана, – возразила Джейн, Слоан совсем не глуп. Он просто не может, находясь рядом с вами, не замечать ваши чувства.

Рэйчел не решалась поднять глаза и посмотреть на нее.

Диана коснулась ее локтя. Прикосновение успокоительно подействовало на Рэйчел.

– Неужели проблема только в том, что Слоан ничего не замечает? – спросила Диана. – Вы ведь можете дать понять, как к нему относитесь. – Ее голос стал мягче, когда она добавила:

– Почему бы вам не поступить таким образом?

Рэйчел взглянула на Диану, поражаясь ее наивности и детской непосредственности. Существовало очень много причин, по которым она не могла так сделать. Слишком много. Нет, это было просто невозможно.

Наконец она тихо ответила:

– Я чувствую себя виноватой. – Она умолкла на минуту, переведя дыхание. – Виноватой, потому что умерла моя лучшая подруга.., а я люблю ее мужа. – Ее глаза наполнились слезами. Но она справилась с собой и продолжала:

– Я покушаюсь не только на ее мужа, но и на ее детей. Я люблю их. Хочу, чтобы моя жизнь принадлежала ИМ.

Она прикоснулась дрожащими кончиками пальцев ко лбу.

– Я не могу даже выразить, насколько мне тяжело. Я все время думаю об этом, хочу этого, мечтаю, чтобы это произошло. Уже бог знает сколько времени.

Она опустила руки на колени и, склонив голову, добавила почти шепотом:

– Я ужасный человек.

– Вы ошибаетесь, – воскликнула Джейн, – вы не делаете ничего дурного и ни в чем не виноваты перед Оливией, ни в чем.

Рэйчел не могла понять, почему Диана остается спокойной. Она молча смотрела на нее темными прекрасными глазами индейской женщины.

– Почему вы ничего не говорите, Диана? спросила Рэйчел. Ее голос был напряженным, требующим ответа.

Диана продолжала молчать, а затем наконец сказала:

– Прежде всего, говоря о ваших чувствах к Слоану, не стоит примешивать сюда Оливию.

Она не имеет к ним никакого отношения. Ваша жизнь – это ваша жизнь. Можете быть уверены, что со времени смерти жены он не мог не измениться. Смерть пролагает черту между людьми, и теперь ваши отношения уже не те, какими они были, когда Оливия была жива.

Она снова замолчала. Рэйчел терпеливо ждала продолжения. По выражению лица Дианы было понятно, что она сказала не все, что собиралась, и Рэйчел вдруг поняла, что ее мнение является для нее крайне важным.

– Не знаю, верующий вы человек или нет, но я верую в то, что после смерти человек становится истинным светом любви. И я не сомневаюсь, что Оливия желает, чтобы вы были счастливы. Я уверена, что она желает счастья и Слоану. И уж конечно же, своим детям.

Возможно, если бы Диана и Джейн давно уже были се близкими подругами, их советы действительно оказали бы на Рэйчел решающее действие, но она была знакома с ними слишком недавно, чтобы довериться их суждениям.

Ей хотелось верить, что Диана права. Хотелось верить, что Оливия действительно желала счастья здесь на земле и ей, и Слоану. Но дело слишком деликатное. И решиться на что-то так трудно. Рэйчел была очень расстроена.

По крайней мере мнения двух подруг заставили ее взглянуть на ситуацию иными глазами и отнестись к ней более оптимистично.