11

Разбудили его крики, скрежет, топот ботинок, приказы, произносимые злыми голосами, и лязг оружия. Темнота была полная, а аппарат раскачивало из стороны в сторону. Корсон повернулся к Антонелле, но не смог разглядеть ее лица в чернильной темноте.

— Авария? — спросил он хриплым со сна голосом.

— Нас атаковали. Я предвидела только эту черную тучу, а больше ничего не смогла увидеть.

— А то, что случится сейчас?

— Я ничего не могу предвидеть. Темнота, полная темнота… — В ее голосе звучало отчаяние.

Он протянул руку и сжал ее плечо, но в этой абсолютной темноте даже самый интимный жест не мог преодолеть возникшего между ними отчуждения.

— Я вооружен, — шепнул он ей.

Бесшумно вытащив бластер из кобуры, он нажал на курок и повел стволом вокруг себя. Однако вместо знакомого серебристого луча из ствола вырвался тонкий фиолетовый лучик, исчезавший уже в полуметре. Эта туча была не просто туманом. Вероятно, это было какое-то поле, развернутая в пространстве энергетическая сеть, которая улавливала и солнечный свет, и самое жесткое излучение. Неожиданно в глубине тела Корсон ощутил неприятный зуд, словно клетки, из которых оно состояло, начали делиться и разлетаться в разные стороны.

Голос, такой глубокий и сильный, что Корсон содрогнулся от неожиданности, выплыл из какой-то огромной далекой пещеры:

— Не стреляй, Корсон. Мы твои друзья.

— Кто ты?! — закричал Корсон, но его голос потонул во мраке.

— Полковник Веран, — ответил голос. — Ты меня не знаешь, но это не имеет значения. Закрой глаза руками, сейчас мы поднимем экран.

Корсон спрятал бластер и в темноте сжал пальцы Антонеллы.

— Слушай, это имя тебе о чем-нибудь говорит?

Она прошептала:

— Я не знаю никого с таким именем.

— Полковник — это звание. Зовут его Веран. Я, как и ты, его не знаю. Не знаю…

Полыхнула молния. Сначала Корсон видел между пальцами только сплошную белизну, которая вскоре распалась на тысячу кровавых иголок, которые впились в его сжатые веки. Наконец он смог открыть глаза и увидел, что аппарат висит над какой-то поляной. Был день. Их окружали мужчины в серых мундирах, держащие в руках оружие, тип которого Корсону был неизвестен. За цепочкой солдат он заметил то ли две машины, то ли два пригорка — деталей он не мог разглядеть. Слева и справа от него находились еще по два таких же, а когда он повернулся, увидел сзади еще два.

Их охраняли солдаты.

Танки?

Один пригорок шевельнулся, и Корсон едва сдержал крик.

Бестии!

Точно такие же, как и та, которую «Архимед» должен был высадить на Урии. Существа эти вселяли такой ужас, что люди во времена Корсона не смогли найти для них другого названия.

Корсон взглянул на Антонеллу: та казалась совершенно спокойной. От группы одетых в серое солдат отделился человек в зеленом мундире и направился к ним. Став по стойке «смирно» в трех метрах от аппарата, он резко сказал:

— Полковник Веран. Чудом уцелевший с остатками шестьсот двадцать третьего кавалерийского полка при сражении на Эргистале. Благодаря вам, Корсон. Ваш способ выхода из окружения спас нам жизни. Я вижу, вам удалось взять заложницу. Это хорошо. Мы допросим ее чуть позднее.

— Я никогда не… — начал Корсон и замолчал.

Если этот человек считал себя чем-то обязанным ему, то пусть так оно и будет. Корсон спрыгнул на землю и только тогда заметил грязь и дыры на мундирах, следы сильных ударов на потемневших защитных масках. Интересно, что ни один из солдат не выглядел даже легко раненным. Прошлый опыт автоматически подсказал ему ответ, что солдаты скорее всего убьют и его и Антонеллу.

Название Эргистал ничего ему не говорило, мундиры солдат были незнакомы, а звание «полковник» было известно людям уже пятнадцать тысяч лет. Полковник Веран мог явиться сюда из любой битвы между эпохой Корсона и современностью. Факт, что его люди пользовались дрессированными бестиями, позволял предположить, что он явился из времени более позднего, чем Корсон. Сколько потребовалось лет, чтобы установить контакт с бестиями, чтобы их выдрессировать, начиная с первых неудачных попыток Солнечной Державы? Десять? Сто? Тысячу?

— Какое у вас звание? — спросил полковник Веран.

Корсон машинально встал по стойке «смирно», хотя отлично понимал, как нелепо он выглядит в своей тунике. И нелепость ситуации тоже. Веран и он были всего лишь призраками, а Антонелла вообще еще не родилась.

— Лейтенант, — глухо сказал он.

— Именем его высочества Священного Птара Мурфи, — торжественно сказал Веран, — произвожу вас в капитаны. — Потом добавил уже более сердечно: — Разумеется, когда мы выиграем войну, вы получите звание майора. В данный момент я не могу присвоить вам более высокого звания, ибо вы служили в чужой армии. Надеюсь, вы счастливы вновь оказаться среди крепких парней. Вероятно, часы, проведенные на этой планете, были для вас не самыми веселыми.

Он подошел к Корсону и тихо спросил:

— Как, по-вашему, найду я на этой планете рекрутов? Мне нужно около миллиона человек. И кроме того, двести тысяч гипронов. Мы еще можем спасти Эргистал.

— В этом я не сомневаюсь, — сказал Корсон. — Но что такое гипрон?

— Это наши скакуны, капитан Корсон. — И Веран широким жестом указал на восемь бестий. — У меня великие планы, капитан, и я не сомневаюсь, что вы захотите участвовать в них. Отбив Эргистал, я хочу ударить на Нафур, захватить арсеналы и свергнуть это ничтожество, Птара Мурфи.

— Признаться, — сказал Корсон, — я сомневаюсь, что вы найдете столько рекрутов на этой планете. Если же говорить о гипронах, то я оставил одного где-то в джунглях. Но он совсем дикий.

— Чудесно, — сказал Веран и снял каску.

На его бритом черепе начинали отрастать волосы, делая его похожим на подушечку для игл. Его серые, глубоко сидящие глаза отливали стальным блеском. Лицо покрывал загар цвета старой бронзы со светлыми пятнами шрамов. На руках у него были перчатки из гибкого блестящего металла.

— Покажите мне свое оружие, капитан Корсон, — сказал он.

Корсон после минутного замешательства протянул Верану свой бластер.

Полковник внимательно осмотрел оружие, взвесил его в руке и улыбнулся:

— Игрушка.

Веран бросил оружие Корсону, который от удивления едва не уронил его.

— Учитывая ваши заслуги, полагаю, что могу вам его оставить. Разумеется, оно должно служить только против наших врагов. Все же я думаю, что этого недостаточно, чтобы защитить вас, капитан, и потому даю вам двух своих людей.

Он сделал знак, к ним подошли два солдата и замерли по стойке «смирно».

— С этой минуты вы подчиняетесь капитану Корсону. Следите, чтобы он не попал в ловушку за пределами лагеря. Эта заложница…

— Останется под моей опекой, полковник, — сказал Корсон.

Веран быстро взглянул на нее:

— Пожалуй, это неплохая идея. Смотрите, чтобы она не шаталась по лагерю. От этого может пострадать дисциплина. Вы свободны.

Оба солдата повернулись на каблуках. Ощущая свое бессилие, Корсон сделал то же самое, прикрикнув для вида на Антонеллу. Они двинулись вперед, но их остановил суровый голос Верана:

— Капитан!

Когда тот повернулся, полковник сказал с иронией:

— Я не думал, Корсон, что встречу такую сентиментальность у закаленного солдата. Мы поговорим об этом завтра.

Корсон с Антонеллой пошли вперед, солдаты двигались размеренным шагом, словно автоматы. Усталые, но дисциплинированные. Корсон невольно пошел в ногу с ними. Он не строил иллюзий относительно своего положения, оружия и эскорта. Ясно, он был пленником.

Конвоиры привели их к серым палаткам, которые дежурные по лагерю ставили точными и быстрыми движениями. Перед тем как их поставить, солдаты старательно опалили землю, и теперь поляна была покрыта тонким слоем пепла. Там, где проходили отряды Птара Мурфи, трава росла с трудом.

Один из сопровождающих поднял полог палатки и жестом предложил всем войти. В палатке все было оборудовано согласно уставу. Надувные сиденья окружали широкую металлическую плиту, что висела в воздухе, выполняя роль стола. Убранство завершали две узкие кровати. Однако суровость обстановки подняла настроение Корсона. Здесь он чувствовал себя лучше, чем среди роскоши Диото. На минуту он дал волю воображению. Как жители Урии отнесутся к агрессии? Хотя отряд Верана был немногочислен, он, безусловно, не встретит серьезного сопротивления. Конечно, известие об этом так или иначе дойдет до Совета будущего, но тот не сможет выставить никакого отряда. А может, его уже вообще нет? Вопрос: как может существовать в будущем правительство, если прошлое, которое его создало, изменилось? Может, уриане никогда не задавались таким вопросом, но ответ они вскоре узнают. В некотором смысле непосредственная эта угроза отодвигала на второй план угрозу нашествия бестий, которых цивилизация Верана приручила и назвала гипронами.

Ситуация была просто невероятной: вынырнувший из ниоткуда Веран утверждал, что знает Корсона и нуждается в двухстах тысячах гипронов. Через шесть месяцев, выловив все потомство Бестии, которую привез на Урию Корсон, он будет располагать восемнадцатью тысячами гипронов. Через неполный год у него их будет даже больше, чем нужно. При благоприятных условиях бестии быстро размножаются и быстро достигают зрелости.

Не было ни одного шанса на миллиард, что Веран появился в этом времени случайно. Но зачем ему нужен дикий гипрон?

Наверное, потому, что прирученные гипроны Верана не могли размножаться. Тысячелетия назад на Земле часть тягловых животных составляли волы, чье послушание обеспечивалось небольшой операцией. Можно было предположить, что гипроны Верана подверглись такой же операции. И значит, ему нужна была дикая Бестия. Полноценная.

Корсон перевел взгляд на Антонеллу. Она сидела в одном из надувных кресел и разглядывала свои руки, лежавшие на столе. Потом посмотрела на Корсона, ожидая, что тот заговорит. Лицо ее было сосредоточенно, но спокойно. Надо сказать, она вела себя лучше, чем он мог предполагать. Он сел напротив нее.

— Весьма вероятно, что нас подслушивают, — начал он, — однако я кое-что скажу тебе. Полковник Веран кажется мне человеком разумным. На этой планете нужно навести порядок. Я уверен, что с тобой ничего не случится, если ты признаешь его и мою власть. Тем более что твое присутствие может облегчить его планы.

Он надеялся, что она поймет: он не собирается предавать ее и сделает все, чтобы вытащить из этой передряги целой и невредимой, просто сейчас не может сказать больше. У Верана были другие заботы, кроме слежки за ними, но он явно был человеком предусмотрительным. Один из его помощников, несомненно, подслушивал их и все записывал. Будь Корсон на месте Верана, он поступил бы точно так же.

Какой-то солдат поднял полог и заглянул в палатку. Другой вошел и поставил на стол два подноса. Корсон сразу догадался, что это такое, — солдатские пайки во все века одинаковы. Он показал Антонелле, как разогреть консервы и как потом открыть банку, не обжигая при этом пальцев. Он быстро расправился со своей порцией. Антонелла, не колеблясь, последовала его примеру, и Корсон почувствовал уважение к людям Урии.

Ему пришло в голову, что способность к предсказанию, наверное, помогает им сохранять присутствие духа. Грозящую им опасность они смогли предвидеть. Может, они доставят Верану даже больше хлопот, чем он полагает.

Корсон встал, подошел к выходу из палатки и, стоя на пороге, обратился к Антонелле:

— Я обойду лагерь и посмотрю, совпадают ли взгляды полковника Верана на оборону с теми, что внушили мне. Не выходи отсюда ни в коем случае. Не выходи из палатки и не ложись, пока я не вернусь. Да, удобства находятся под кроватями. Через час я приду.

Она молча смотрела на него, и он попытался угадать, осуждает ли она его за то, что он делает, но потом решил не забивать себе голову посторонними мыслями. Во всяком случае, если она играла, значит, была великой актрисой.

Как он и ожидал, у входа дежурили два солдата. Корсон шагнул вперед, и полог упал.

— Я собираюсь прогуляться по лагерю, — сказал он.

Один из солдат щелкнул каблуками и встал рядом с ним. В лагере Верана дисциплина была на высоте. Это немного успокоило Корсона относительно ближайшего будущего Антонеллы. Лагерь был разбит в военное время, и Веран не допускал никаких послаблений. Именно поэтому он запретил Антонелле шататься по лагерю и оставил ее под опекой Корсона. У него хватало забот и без того, чтобы устраивать тюрьму ради одного человека. С другой стороны, женщина вполне могла стать причиной ослабления дисциплины. Если бы Веран не рассматривал ее как заложницу, он немедленно приказал бы ее ликвидировать. Впрочем, позднее, когда лагерь будет укреплен и люди отдохнут, все может измениться.

Корсон отогнал эту неприятную мысль и осмотрелся. Земля была выжжена на сотни метров вокруг. По периметру поляны солдаты вбивали колышки и соединяли их блестящим проводом. Сигнализация? Сомнительно. Люди, раскручивавшие проволоку, были в тяжелых защитных костюмах. Скорее линия обороны. Несмотря на кажущуюся ненадежность, она была, вероятно, достаточно грозной.

Половину защищенной таким образом территории занимали палатки, числом около сотни. Корсон поискал взглядом большую палатку с флажком, но напрасно. Штаб-квартира Верана ничем не отличалась от палаток солдат.

Пройдя еще несколько метров, он почувствовал под ногами глухую вибрацию: значит, Веран приказал оборудовать подземные убежища. Несомненно, он хорошо знал свое дело.

На другой стороне поляны Корсон насчитал двадцать семь гипронов. Судя по числу палаток, Веран располагал более чем шестьюстами солдатами. Если со времен Корсона звание полковника сохранило свое прежнее значение, то в начале кампании у Верана должно было быть от десяти до ста тысяч людей. Похоже, у Эргистала он потерпел поражение, и 623-й кавалерийский полк Птара Мурфи был почти полностью уничтожен. Верану пришлось проявить необычайную твердость, чтобы восстановить порядок в рядах уцелевших и заставить их разбить этот небольшой лагерь. Кроме того, он, насколько можно было судить, отличался феноменальным честолюбием, если все еще рассчитывал продолжить борьбу.

То, что он позволил Корсону спокойно гулять по лагерю, достаточно ясно говорило о характере этого человека. Так же как и намерение набрать миллион рекрутов, чтобы создать новую армию. Блеф? Возможно. Разве что он располагал резервами, о которых Корсон не подозревал.

Раздумья эти привели Корсона к вопросу (странно, что он не задал его себе раньше): с кем же сражался Веран на Эргистале?