"Слово президента" - читать интересную книгу автора (Клэнси Том)

Глава 5 Подготовка

Оказалось, что Сато и его второй пилот сдавали кровь, чтобы помочь пострадавшим в неудачной войне с Америкой, а поскольку раненых оказалось, к счастью, совсем немного, кровь пилотов не потребовалась. Компьютерный поиск, организованный японским Красным крестом, быстро обнаружил эту кровь, и японская полиция немедленно отправила ее образцы с курьером через Ванкувер — вполне понятно, что японским авиалайнерам все еще запрещалось появляться в воздушном пространстве США, даже на Аляске. Из Ванкувера реактивный самолет VC-20 ВВС доставил их в Вашингтон. Роль курьера выполнял старший офицер полиции, и алюминиевый чемоданчик с образцами крови был прикован наручником к его левой кисти. Три агента ФБР встретили его на авиабазе Эндрюз и доставили в здание Гувера на углу Десятой улицы и Пенсильвания-авеню. Лаборатория ФБР, занимающаяся исследованием ДНК, взяла образцы и приступила к их сравнению с кровью и образцами ткани, взятыми с тел погибших японских пилотов. Они уже знали, с какими типами крови сравнивать образцы, так что результаты можно было предсказать заранее. Несмотря на это, анализ проводился с максимальной тщательностью, словно кровь была единственной уликой в расследовании загадочного преступления. Дэн Мюррей, исполняющий обязанности директора ФБР, не был вообще-то сторонником точного соблюдения правил, однако в данном случае все правила соблюдались, словно продиктованные Священным писанием. Ему помогали Тони Карузо, который вернулся из отпуска и работал, не зная сна, возглавив расследование, ведущееся агентами ФБР, инспектор Пэт О'Дей в качестве проверяющего и сотни — если пока еще не тысячи — других агентов.

Мюррей принял представителя японской полиции в конференц-зале директора ФБР. Он не мог пока заставить себя занять кабинет Билла Шоу.

— Мы тоже проводим анализы, — сказал старший инспектор Исабуро Танака, сверяя часы. У него было по часам на каждой руке — одни были установлены по времени Токио, а другие — Вашингтона. — Результаты будут переданы по факсу сразу после их завершения. — Затем он снова открыл свой кейс. — Вот расписание действий капитана Сато за прошлую неделю, восстановленное нами, текст допросов членов его семьи и коллег, подробная биография.

— Вы быстро действуете. Спасибо. — Мюррей взял папку, не зная, как поступить дальше. Было ясно, что японский чиновник хочет сказать что-то еще. Мюррей и Танака никогда не встречались раньше, но о госте Дэна говорили с нескрываемым уважением. Он был умелым и опытным следователем, занимался делами, связанными с полицейской коррупцией, так что работы ему хватало. У Танаки было суровое лицо, напоминавшее своим выражением Кромвеля — именно такое выражение лица должно быть у полицейского, ведущего подобные расследования. Профессиональная деятельность превратила его в своего рода священника испанской инквизиции, который исповедовал грешников, прежде чем сжечь их на костре. Для подобного расследования такой полицейский был идеален.

— Мы будем помогать вам во всем, что может потребоваться в ходе расследования. Более того, если вы захотите послать высокопоставленного представителя своего ведомства для наблюдения за тем, как мы ведем расследование со своей стороны, я получил указание заверить вас, что мы будем рады принять этого человека и окажем ему всяческое содействие. — Он замолчал на несколько секунд, глядя в пол. — Это позор для моей страны. Поступить так, как эти люди, использовавшие всех нас для достижения своих целей... — В голосе Танаки слышалось волнение, что было удивительно для представителя нации, ошибочно славящейся умением скрывать свои чувства. Его руки сжались в кулаки, а темные глаза пылали от ярости.

Из конференц-зала перед представителями правоохранительных органов двух стран открывался вид на Пенсильвания-авеню и Капитолийский холм с разрушенным зданием Конгресса на вершине, все еще освещенным в предрассветной темноте сотнями огней. Работы там продолжались.

— Второй пилот был убит, — заметил Мюррей. Может быть, это поможет немного успокоиться полицейскому офицеру из Японии.

— Неужели?

Дэн кивнул.

— Он убит ударом ножа, и, судя по всему, это произошло до вылета самолета из Ванкувера. По-видимому, Сато действовал один — по крайней мере он один управлял самолетом.

Лаборатория уже определила, что для убийства был использован нож с тонким лезвием, острым с одной стороны и пилообразным с другой — на авиалиниях такими ножами нарезали бифштексы. Мюррей занимался расследованием преступлений длительное время, и его все еще поражало, как много важного способны узнать сотрудники лабораторий.

— Понятно. Это проливает дополнительный свет на ход расследования, — заметил Танака. — Жена второго пилота беременна и сейчас находится в больнице под наблюдением врачей. Из того, что мы узнали о нем за последнее время, у нас создалась картина любящего мужа и человека, не проявляющего особого интереса к политике. Мы считали маловероятным, что он захочет таким образом покончить с собой.

— А у Сато были какие-нибудь связи с...

— Если и были, нам о них ничего не известно, — отрицательно покачал головой Танака. — Однажды на его самолете летел один из участников заговора, и у них состоялся короткий разговор. Если не принимать во внимание этой встречи, длившейся всего несколько минут, Сато был пилотом международных авиалиний и только. Он дружил лишь со своими коллегами и вел тихую жизнь в скромном домике неподалеку от международного аэропорта Нарита. Но его брат был адмиралом в силах самообороны, а сын — летчиком-истребителем. Оба погибли во время происшедшего конфликта.

Мюррей уже знал об этом. Итак, у Сато был побудительный мотив и возможность отомстить. Мюррей сделал запись в своем ежедневнике: сообщить атташе по юридическим вопросам при американском посольстве в Токио, чтобы он воспользовался предложением и принял участие в расследовании, ведущемся японской полицией, но для этого потребуется получить разрешение Министерства юстиции и(или) Государственного департамента. Предложение Танаки казалось совершенно искренним. Очень хорошо.

— Люблю, когда мало машин, — заметил Чавез. Они ехали по шоссе 1-95 и сейчас проезжали Спрингфилд-Молл. Обычно в это время дня — еще не рассеялись утренние сумерки — шоссе бывает забито автомобилями чиновников и лоббистов, спешащих в Вашингтон. Но не сегодня, хотя Джона и Динга вызвали на службу, подтвердив тем самым их «крайнюю необходимость» для всех, у кого могли возникнуть сомнения. Кларк промолчал, и его младший напарник продолжил:

— Как, по твоему мнению, идут дела у доктора Райана?

— Наверно, старается уклониться от неприятностей, которые сыплются на него со всех сторон. Уж лучше он, чем я, — проворчал Джон, пожав плечами.

— Это точно, мистер К. Все мои друзья в университете Джорджа Мейсона предвкушают дальнейшее развитие событий.

— Ты так считаешь?

— Джон, ему придется заново создавать правительство. В реальной жизни это станет классическим примером для исследователей. До сих пор еще никому не приходилось делать что-либо подобное. Знаешь, что мы узнаем, когда приедем?

— Конечно. Мы узнаем, действует ЦРУ или нет, — кивнул Кларк. Лучше он, чем я, снова подумал Джон. Их вызвали в Лэнгли, чтобы выслушать отчет о работе в Японии. Это была щекотливая тема. Кларк занимался подобными операциями в течение долгого времени, но все еще не привык к тому, чтобы рассказывать другим о том, что он делал. И он и Динг убивали людей — и не впервые, — и вот теперь им придется подробно рассказать об этом кому-то, кто в руках оружия не держал, не то что стрелял из него. Какой бы присягой соблюдать государственную тайну не были связаны те, кому предстоит выслушать их отчет, кто-то может когда-нибудь проговориться, а в этом случае самое малое — будут обвинения в прессе, но и они способны принести крупные неприятности. Хуже, если придется предстать перед комитетом Конгресса, поклявшись говорить правду и только правду. Впрочем, в ближайшее время им не придется, вспомнил Джон, отвечать на вопросы тех, кто разбираются в оперативной деятельности ничуть не лучше кабинетных чиновников ЦРУ, которые зарабатывают на жизнь, сидя за письменным столом, и из-за него судят о деятельности оперативников. Но совсем плохо, если дойдет до уголовного расследования, потому что его действия, хотя и не были, строго говоря, незаконными, в то же время не были и законными. Каким-то образом Конституция и свод законов Соединенных Штатов со всеми внесенными в них поправками так и не смогли примириться с некоторыми действиями правительства, хотя и отказывались говорить об этом открыто. Несмотря на то что его совесть была чиста в отношении этой и многих других операций, точка зрения Кларка по вопросам морали не выглядела для многих достаточно обоснованной. Может быть, впрочем, Райан поймет его. А это уже немало.

— Что нового сегодня утром? — спросил президент.

— Мы полагаем, операция по извлечению тел из развалин закончится к вечеру, сэр. — Это Пэт О'Дей начал утренний брифинг ФБР. Он объяснил, что Мюррей занят и не может приехать. Инспектор передал президенту папку со списком жертв, уже извлеченных из-под развалин Капитолия. Райан быстро перелистал страницы. Как можно завтракать, черт побери, когда перед тобой лежат подобные документы? — подумал президент. К счастью, сейчас он всего лишь пил кофе.

— Что еще?

— Постепенно ситуация проясняется. Мы обнаружили, как нам кажется, тело второго пилота. Его убили за несколько часов до катастрофы, так что, похоже, пилот действовал в одиночку. Сейчас проводится анализ останков пилотов на ДНК, чтобы окончательно удостовериться в правильности нашей гипотезы.

Инспектор перелистал записи, не полагаясь на одну лишь память.

— Тесты на наличие наркотиков и алкоголя в теле пилотов Ничего не обнаружили. Анализ пленки с записанными полетными данными и переговорами в кокпите, пленок с записями радиопереговоров и данных радиолокаторов — все, что нам удалось собрать, указывает на одно и то же: один человек вел самолет и он же направил его на Капитолий. Сейчас Дэн принимает у себя высокопоставленного офицера японской полиции.

— Каким будет ваш следующий шаг?

— Расследование ведется в точном соответствии с действующими правилами. Начнем с того, что соберем сведения о том, чем занимался Сато — это фамилия старшего пилота — в течение последнего месяца. Телефонные переговоры, куда он ездил, с кем встречался, кто его друзья и знакомые, постараемся найти дневники, если они существуют, — короче говоря, все, что может относиться к делу. Мы хотим полностью воссоздать облик этого человека и определить, был ли он одним из заговорщиков, если такой заговор имел место. На это потребуется время. Такое расследование представляет собой всесторонний процесс.

— А что вы предполагаете пока? — спросил Джек.

— За штурвалом самолета находился один человек и действовал он в одиночку, — снова повторил О'Дей, на этот раз более уверенно.

— Чертовски рано делать какие-то определенные заключения, — возразила Андреа Прайс.

— Это не заключение, — повернулся к ней инспектор. — Господин президент спросил меня, каково мое предположение. Я занимался расследованием преступлений длительное время. В данном случае все указывает на то, что преступление совершено под влиянием внезапного порыва, хотя и достаточно умело и хладнокровно. Возьмите, например, убийство второго пилота. Сато даже не выбросил его тело из кокпита. Более того, он извинился перед ним сразу после того, как ударил его ножом, если верить записям на пленке.

— Хладнокровное и умелое убийство под влиянием внезапного порыва? — В голосе Прайс прозвучало сомнение.

— Пилоты авиалиний — в высшей степени хладнокровные люди, умеющие все четко организовать, — ответил О'Дей. — То, что покажется крайне сложным для рядового человека, так же естественно для пилота, как для вас застегнуть молнию. Большинство политических убийств совершается дилетантами, которым просто повезло. К сожалению, в данном случае мы имеем дело с отлично подготовленным профессионалом, не оставившим ничего на долю случая. В общем, пока это все, чем мы располагаем.

— Если это все-таки заговор, что вы предпримите? — спросил Джек.

— Сэр, даже при самых благоприятных обстоятельствах трудно успешно осуществить преступный заговор. — Прайс снова ощетинилась, но инспектор О'Дей невозмутимо продолжил:

— Проблема заключается в природе человека. Нормальные люди любят прихвастнуть; нам нравится делиться секретами с друзьями и близкими, чтобы показать, насколько мы умны. Большинство преступников в конце концов попадают в тюрьму именно по той же причине. Согласен, в данном случае мы имеем дело не с обычным грабителем, но принцип остается прежним. Чтобы организовать заговор, требуется время и разговоры. В результате подробности заговора становятся известны другим. Затем возникает проблема поиска.., ну, скажем, «киллера», за неимением более правильного термина. Здесь времени не было. Объединенное заседание обеих палат Конгресса было созвано слишком неожиданно, чтобы начать подготовку, необходимую для заговора. Метод убийства второго пилота определенно указывает на то, что решение принято без длительных размышлений. Нож не так надежен, как пистолет, а столовый нож вообще плохое оружие, потому что может согнуться или сломаться, если попадет в ребро.

— Вы расследовали много убийств? — спросила Прайс.

— Порядочно. Мне довелось оказывать помощь при расследовании множества местных преступлений, которые велись полицией, особенно здесь, в округе Колумбия. Ряд лет полевое отделение Вашингтона сотрудничает с полицией округа. Как бы то ни было, для того чтобы Сато согласился стать «киллером», выбранным заговорщиками, необходимы встречи. Мы проследим за каждой минутой его свободного времени, а японская полиция поможет нам в этом. Но пока ничто не указывает на существование заговора, у нас нет ни единой зацепки. Наоборот, все обстоятельства говорят о том, что кто-то увидел редкую возможность и воспользовался ею не раздумывая.

— Что, если пилот не был...

— Мисс Прайс, магнитофонные записи, сделанные в кабине пилотов, велись задолго до того, как самолет вылетел из Ванкувера. Мы сравнили тембр голосов в нашей лаборатории — эта запись сделана на пленке в цифровом режиме и качество звука на ней великолепное. На здание Капитолия в Вашингтоне спикировал тот самый человек который вел самолет после вылета из Нариты. Предположим, это был кто-то другой, не Сато, тогда почему этого не заметил второй пилот — ведь они постоянно летали вместе? И наоборот, если старший пилот и второй пилот были единственными людьми в кабине, то оба являлись участниками заговора с самого начала, и возникает вопрос — почему второй пилот был убит перед вылетом из Ванкувера? По нашей просьбе канадцы опрашивают сейчас весь остальной экипаж, оставшийся в Ванкувере, и все члены экипажа утверждают, что пилотами были именно те люди, которые находились в кабине. Анализ ДНК докажет это с абсолютной точностью.

— Инспектор, вы говорите очень убедительно, — заметил Райан.

— Сэр, это расследование будет весьма запутанным, понадобится проверить множество фактов, но основной вывод достаточно прост. Чертовски трудно фальсифицировать место преступления. Все карты у нас в руках. Разве возможно, даже теоретически, подстроить все таким образом, чтобы обвести наших сотрудников вокруг пальца? — задал риторический вопрос О'Дей. — Пожалуй да, возможно, но для этого потребуются многие месяцы подготовки, а у них этих месяцев не было. Ответ на вопрос представляется очень простым: ведь решение о созыве объединенного заседания обеих палат Конгресса было принято, когда этот самолет уже находился над серединой Тихого океана.

Прайс не могла опровергнуть такой аргумент, как бы ей этого не хотелось. Она провела собственную проверку Патрика О'Дея. Эмиль Джейкобз восстановил должность инспектора по особым поручениям несколько лет назад и набрал группу сотрудников, предпочитающих вести расследования, а не заниматься канцелярской работой. О'Дею не слишком нравилось руководить полевым отделением ФБР. Он вошел в состав небольшой группы опытных следователей, подчиняющихся непосредственно директору ФБР. Эта группа составляла неофициальный штат инспекторов, выезжающих на места, чтобы следить там за работой агентов ФБР, главным образом за расследованием особенно запутанных преступлений. О'Дей был отличным полицейским, ненавидел канцелярскую работу, и Прайс была вынуждена признать, что он знает, как руководить расследованием, не входя в официальную группу следователей, способных поддаться соблазну найти быстрое решение дела, чтобы продвинуться по службе. Инспектор подъехал к Белому дому на собственном пикапе-внедорожнике — к тому же в ковбойских сапогах! — и, похоже, был обуреваем честолюбивыми намерениями не больше, чем жаждой получить сифилис. Таким образом, заместитель директора ФБР Тони Карузо, по своей должности возглавлявший расследование, будет информировать о ходе дела Министерство юстиции, а Патрик О'Дей — непосредственно Мюррея, который, в свою очередь, направляет его к президенту в качестве своего личного представителя. Она считала Мюррея умелым оперативником. В конце концов Билл Шоу использовал его как своего помощника, способного улаживать конфликты. В таком случае лояльность Мюррея будет принадлежать в первую очередь Федеральному бюро расследований — как организации. Вряд ли можно сделать выбор лучше этого, признала она. Для самого О'Дея ситуация выглядела еще проще. Он зарабатывал на жизнь, расследуя преступления, и хотя создавалось впечатление, будто инспектор делал поспешные выводы, этот ковбой, перенесенный на север страны из Техаса, вел следствие в точном соответствии с правилами. Да, старое поколение следователей рано сдавать в архив. Они умеют скрывать свои способности. Но вот в состав личной охраны президента он никогда не попадет, утешила себя Андреа Прайс.

— Как отдохнули? — осведомилась Мэри-Пэт Фоули. Заместитель директора ЦРУ по оперативной работе либо приехала сегодня в Лэнгли слишком рано, либо задержалась слишком поздно, оставшись на службе до рассвета, заметил Кларк. Ему пришло в голову, что из всех высокопоставленных правительственных деятелей больше других удавалось поспать президенту Райану, хотя и он явно недосыпал. Такой способ руководства — не для железной дороги, решил Кларк. Люди просто не в состоянии работать в полную меру своих возможностей, когда их лишают отдыха на длительный срок. Он узнал это на собственном опыте оперативника, методом проб и ошибок, но стоит человеку занять высокую должность, и он мгновенно забывает об этом — столь прозаические проблемы, как человеческий фактор, тут же скрываются от него в тумане. А затем, через месяц, он задумывается: как это я сумел натворить такое? Впрочем, обычно раскаяние наступает после того, как какой-нибудь бедняга-оперативник из-за его ошибок гибнет при выполнении задания.

— МП, когда ты последний раз спала, черт побери? — спросил Кларк. Мало кто осмеливался так говорить с нею, но в прошлом Джон был ее учителем.

— Джон, в своей заботе обо мне ты походишь на мою мать, а еще так принято в еврейских семьях. — По лицу заместителя директора ЦРУ промелькнула усталая улыбка.

— А где Эд? — оглянулся вокруг Кларк.

— Возвращается из стран Персидского залива. У него была встреча с руководством Саудовской Аравии, — объяснила она. Несмотря на то что миссис Фоули занимала более высокую должность, чем ее муж, саудовские традиции еще не позволяли обсуждать проблемы разведки с королевой шпионов, да и вообще Эд лучше владел искусством переговоров.

— Ничего нового для меня? Она покачала головой.

— Нет, обычная рутина. Ну что, Доминго, ты осмелился наконец задать ей этот вопрос?

— Что-то ты обходишься без дипломатических тонкостей сегодня утром, МП, — заметил Кларк, опередив своего напарника.

Чавез всего лишь усмехнулся. В стране может царить смятение, но есть вещи более важные.

— Все могло бы обернуться хуже, мистер К. Я ведь не адвокат, правда?

— Вот вам влияние среды, в которой он вырос, — проворчал Джон. Теперь к делу:

— Как там Джек?

— Встреча с ним запланирована после ланча, но меня ничуть не удивит, если ее отменят. Беднягу прямо-таки хоронят заживо.

— Я слышал, как его заманили на эту должность. То, что пишут в газетах, соответствует действительности?

— Да. Так что теперь у нас в президентах «девица Келли», — подтвердила Мэри-Пэт, упомянув не всякому понятную шутку, имеющую множество оттенков[15]. — Нам поручено подготовить всестороннюю оценку международной ситуации, с точки зрения безопасности Америки. Я хочу, чтобы вы оба приняли в этом участие.

— Почему мы? — осведомился Чавез.

— Потому что мне надоело постоянно получать подобные оценки от разведуправления. Сейчас я скажу вам одну вещь, которая скоро произойдет. Теперь у нас президент, который понимает, чем мы здесь занимаемся, так что мы усилим оперативное управление до такой степени, что я смогу снять телефонную трубку, задать вопрос и получить понятный для меня ответ.

— Ты имеешь в виду «Синий план»? — спросил Кларк. Мэри-Пэт ответила ему кивком, на который он и надеялся. «Синий план» был его последним заданием, которым он занимался в центре подготовки ЦРУ, известном под названием «Ферма», перед тем как уехать оттуда. Он располагался неподалеку от складов ядерного оружия ВМС в Йорктауне, штат Виргиния. Вместо того чтобы начать подготовку интеллектуалов из «Айви лиг»[16] — по крайней мере они больше не курили трубки, — Кларк предложил руководству ЦРУ вербовать полицейских, привыкших работать на улицах. Полицейские, доказывал он, знают, как пользоваться сведениями, полученными от осведомителей, их не надо обучать поведению на улице, они владеют опытом выживания в опасных ситуациях. Все это могло сберечь массу денег и с большой долей вероятности дать ЦРУ хороших оперативников. Предложение Кларка поместили в файл № 13[17], и при двух заместителях директора по оперативной работе, сменивших друг друга, оно там так и оставалось, но Мэри-Пэт знала о нем с самого начала и одобряла такой подход. — Ты сможешь убедить его в этом?

— Ты поможешь мне, Джон. Посмотри, каким оказался Доминго.

— Вы хотите сказать, что не видели во мне положительных начал? — осведомился Чавез.

— Нет, Динг, это только по отношению к его дочери, — высказала предположение миссис Фоули. — Райан хорошо отнесется к нашему предложению. Кроме того, ему нужен новый директор.

Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы оба принялись за отчет по операции «Сандаловое дерево».

— Как относительно нашей крыши? — спросил Кларк. Мэри-Пэт не надо было объяснять, что он имеет в виду. Она никогда не занималась грязными делами на оперативной работе — областью ее деятельности была разведка, а не полувоенные действия, входящие в сферу деятельности оперативного управления, — но она отлично все понимала.

— Джон, вы выполняли указ президента. Это оформлено в письменном виде и занесено в материалы ЦРУ. Никто не усомнится в законности ваших действий, особенно принимая во внимание, что вы спасли Когу. Каждый из вас будет награжден «Звездой за отличие в разведывательной деятельности». Президент Дарлинг хотел принять вас и лично вручить «звезды» в Кэмп-Дэвиде. Думаю, теперь это сделает Джек.

Вот это да, подумал Чавез, скрывая свои эмоции за бесстрастным выражением лица, но какой бы приятной ни была эта перспектива, все время трехчасовой поездки из Йорктауна в Лэнгли он думал совсем о другом.

— Когда следует начать работу по оценке безопасности? — спросил он.

— Завтра наступит очередь нашей стороны. Почему это интересует тебя? — удивилась Мэри-Пэт.

— Мэм, мне кажется, что мы будем заняты несколько иным.

— Надеюсь, ты ошибаешься, — ответила она без особой уверенности.

— На сегодня у меня назначены две процедуры, — сказала Кэти, глядя на стол, накрытый для завтрака. Поскольку персонал Белого дома не знал, что ест на завтрак семья Райанов, им подали всего понемногу — если так называлась эта куча еды. Салли и маленький Джек были в восторге — более того, не надо идти в школу. Кэтлин, только недавно начавшая есть настоящую пищу, жевала кусок жареного бекона, который держала в руке, с любопытством глядя на тосты с маслом. Для детей важнее всего было самое ближайшее будущее. Салли, которой исполнилось пятнадцать лет (и вот-вот будет тридцать, с грустью сетовал отец), заглядывала в будущее дальше всех, но в настоящий момент больше всего ее беспокоило то, как все это скажется на ее общении с друзьями. Для всех троих папа оставался папой, какую бы должность он не занимал. Джек знал, что их точка зрения на это изменится, но пусть все произойдет постепенно.

— Мы еще не приняли окончательного решения, — ответил Джек. Он положил на тарелку яичницу с беконом — сегодня ему понадобится много энергии.

— Джек, но ведь мы договорились, что я по-прежнему буду заниматься своей работой, помнишь?

— Миссис Райан? — послышался голос Андреа Прайс, как всегда стоящей неподалеку от них, подобно ангелу-хранителю, хотя и с автоматическим пистолетом. — Мы все еще пытаемся решить проблемы вашей безопасности и...

— Я нужна моим пациентам. Послушай, Джек, Берни Катц и Хэл Марч могут во многом заменить меня, но один из пациентов нуждается именно в моей помощи. Кроме того, мне нужно подготовиться к обходу, во время которого меня будут сопровождать студенты. — Кэти посмотрела на часы. — Через четыре часа. — Райан мог не расспрашивать ее, он знал, что Кэти права. Профессор Кэролайн Райан, доктор медицины, действительный член Ассоциации офтальмологов, являлась непревзойденным специалистом в операциях на сетчатке глаза, проводимых с помощью лазера. Чтобы посмотреть на то, как она работает, съезжались врачи со всего мира.

— Но школы закрыты... — начала Прайс и тут же замолчала, напомнив себе, что доктор Райан лучше разбирается в своей работе.

— Только не медицинские учебные заведения. Мы не можем отправить пациентов по домам. Поверьте, я понимаю, что причиняю всем вам немалые трудности, но есть люди, которые тоже зависят от меня, и я не имею права бросать их.

Кэти посмотрела на лица людей, находившихся в комнате, надеясь, что принятое ими решение будет в ее пользу. Обслуживающий персонал кухни — все как один матросы — входили и выходили с каменными лицами, делая вид, что ничего не слышат. Агенты Секретной службы заняли нейтральную позицию, которая стесняла еще больше.

Всегда считалось, что первая леди всего лишь бесплатное приложение к своему мужу. Наступит момент, когда это правило изменится. В конце концов, рано или поздно, придет время, когда во главе страны встанет президент-женщина, и тогда все кардинально переменится. Это обстоятельство было известно всем, но от него при изучении американской истории до сих пор упорно отмахивались. При обычных обстоятельствах жена политического деятеля появлялась рядом со своим мужем с неизменной улыбкой обожания, она произносила несколько тщательно выбранных слов, была способна выдержать однообразную скуку предвыборной кампании и удивительно крепкие рукопожатия — вот уж Кэти Райан никогда не согласится на это со своими тонкими руками хирурга, внезапно подумала Андреа Прайс. Однако у этой первой леди была своя работа. Более того, она являлась врачом, увенчанным лаврами премии Ласкера за заслуги перед обществом, и медаль скоро появится у нее на камине (торжественный ужин в честь нового лауреата еще предстояло организовать), а из того, что она узнала о жене президента, было ясно, что Кэти Райан предана не только мужу, но и своей профессии. Однако, каким бы красивым это не казалось со стороны, для Секретной службы такая ситуация являлась источником массы неприятностей. Уж тут Прайс ничуть не сомневалась. Более того, старшим агентом, возглавляющим группу охраны миссис Райан, был назначен Рой Альтман, высокий плечистый мужчина, бывший десантник, с которым она еще не встречалась. Такое решение приняли из-за роста Альтмана, а также из-за его смекалки. Всегда неплохо, чтобы рядом был человек, явно похожий на телохранителя, а поскольку первая леди часто казалась уязвимой целью, одной из задач его было хотя бы своей угрожающей внешностью заставить смутьяна задуматься. Остальные агенты, входящие в состав группы телохранителей миссис Райан, будут практически незаметны. Главная же задача телохранителя состояла в том, чтобы своим телом закрывать жену президента от пуль — к этому всегда готовили агентов Секретной службы, хотя предпочитали об этом умалчивать.

Охранять будут и каждого из детей Райана. Эта группа телохранителей подразделялась на подгруппы. Труднее всего пришлось с Кэтлин — агенты соперничали между собой, чтобы попасть именно в ее охрану. В конце концов эта честь выпала на долю самого старшего из агентов — Дона Рассела, который сам уже стал дедушкой. Телохранителем маленького Джека назначили молодого агента со спортивными наклонностями, а вот рядом с Салли Райан неотступно будет находиться женщина чуть старше тридцати. Она не замужем, походит на хиппи (это по мнению Прайс, а не ее самой), хорошо разбирается в поведении молодых людей и умеет делать покупки в супермаркете. Были приложены все усилия, чтобы семья Райанов чувствовала себя как можно непринужденнее при том, что за каждым из членов повсюду — за исключением туалета — следовали агенты Секретной службы с заряженными пистолетами и рациями, хотя, если говорить правду, эта задача по большому счету была неразрешимой. Президент Райан по собственному опыту понимал необходимость постоянной охраны и потому примирился с присутствием телохранителей. Его семья тоже постепенно привыкнет к этому.

— Доктор Райан, когда вам нужно выезжать? — спросила Прайс.

— Минут через сорок. Это зависит от потока транспорта на доро...

— Пусть это вас больше не беспокоит, — прервала Прайс первую леди.

Предстоящий день обещал стать достаточно трудным. Накануне предполагалось ознакомить семью только что назначенного вице-президента с новой для нее обстановкой, но сегодня этот план уже совершенно изменился вместе со всеми превходящими обстоятельствами.

Альтман сидел в соседней комнате и корпел над топографическими картами. В Балтимору вели три хороших наземных пути: межштатное шоссе 95, Паркуэй Балтимор-Вашингтон и общегосударственное шоссе № 1. Все три шоссе каждое утро в час пик забиты автомобилями, и конвою Секретной службы придется буквально продираться среди них. Но что того хуже, эти направления были легко предсказуемы для потенциального убийцы, да и к тому же по мере приближения к Балтимору шоссе сужалось. В больнице Джонса Хопкинса на крыше здания, где размещалось детское отделение, имелась вертолетная площадка, но пока еще никто не задумывался о критике, которую обрушат на президента его политические оппоненты, если первую леди каждый день будут доставлять на работу вертолетом VH-60, приписанным к морской пехоте. Впрочем, при создавшейся ситуации такое решение проблемы достаточно разумно, подумала Прайс. Она вышла из комнаты, чтобы посоветоваться с Альтманом, и внезапно семья Райанов оказалась предоставлена самой себе, завтракая за столом, подобно любой нормальной семье.

— Боже мой, Джек, — выдохнула Кэти.

— Я знаю. — Воцарилась тишина. Вместо разговора они целую минуту наслаждались молчанием. Оба глядели в тарелки, передвигая вилками пищу.

— Детям понадобится одежда для присутствия на похоронах, — заметила наконец Кэти.

— Скажешь об этом Андреа?

— О'кей.

— Тебе не говорили, когда они состоятся?

— Сегодня узнаю.

— Но я смогу продолжать свою работу, правда? — Теперь, когда Прайс не было в столовой, в голосе Кэти прозвучала тревога.

— Да. — Джек поднял голову. — Послушай, я сделаю все возможное, чтобы наша жизнь оставалась нормальной, и я знаю, насколько важна твоя работа. Между прочим, я еще не успел сказать, как высоко ценю полученную тобой премию. — Он улыбнулся. — Я чертовски горжусь тобой, малышка.

Прайс снова вошла в столовую.

— Доктор Райан? — сказала она и, разумеется, оба доктора Райана повернули головы и посмотрели на нее. На лице Андреа Прайс отразилось смятение. Пока они не обсудили один из самых простых вопросов. Как обращаться к жене президента: доктор Райан, миссис Райан или...

— Давайте облегчим эту задачу для всех нас, ладно? Зовите меня Кэти.

Прайс не могла пойти на это, но решила пока не поднимать этого вопроса.

— До тех пор пока мы не решим проблему ваших поездок на работу, вас будут перебрасывать туда на вертолете. Сейчас сюда летит вертолет морской пехоты.

— Но ведь это так дорого, — запротестовала Кэти.

— Да, на разработку соответствующего плана требуется время, а пока доставлять вас в Балтимор на вертолете проще всего. — Открылась дверь, и в комнату вошел огромный мужчина. — Это Рой Альтман. Он будет вашим старшим телохранителем.

— О-о! — это все что сумела произнести Кэти при виде человека ростом в шесть футов и три дюйма, весящего больше двухсот двадцати фунтов. У Роя Альтмана были редеющие белокурые волосы, бледная кожа, робкое выражение лица свидетельствовало о том, что он сам смущен собственными размерами. Как у всех агентов Секретной службы, его пиджак был скроен таким образом, чтобы скрыть табельный пистолет в наплечной кобуре, но под пиджаком Альтмана было бы нетрудно спрятать и ручной пулемет. Он подошел к жене президента и пожал ей руку, проделав эту процедуру с предельной осторожностью.

— Мэм, вы знаете, в чем заключаются мои обязанности. Я постараюсь оставаться в стороне как можно больше, чтобы не мешать вам.

В столовую вошли еще два агента Секретной службы. Альтман представил их как остальных телохранителей, входящих сегодня в состав группы, которая будет охранять Кэти. Все трое были приставлены к ней временно. Прежде всего им нужно установить хорошие отношения со своим «боссом», а предсказать, как будут развиваться эти отношения, непросто, даже если у «босса» хороший характер. Впрочем, со всеми членами семьи Райанов трений, по-видимому, не предвиделось.

Кэти хотелось спросить, действительно ли все это так уж необходимо, но она знала, что делать этого нельзя. С другой стороны, как она пойдет в сопровождении всей этой толпы по зданию клиники? Она переглянулась с мужем и напомнила себе, что они не оказались бы в таком сложном положении, если бы она не дала согласия на выдвижение Джека на пост вице-президента. Сколько времени он занимал этот пост — пять минут? Может быть, даже меньше. Ее мысли прервал рев двигателей вертолета «блэк хок» Сикорского, который совершал посадку на холм за домом, создавая при этом мини-ураган на том месте, где когда-то раньше стояла небольшая астрономическая обсерватория. Ее муж посмотрел на часы и понял, что эскадрилья VMH-1 морской пехоты действительно старается выполнять распоряжения с максимальной быстротой. Интересно, подумал он, сколько времени понадобится для того, чтобы непрерывное внимание, уделяемое семье, свело их с ума?

— Мы ведем передачу в прямом эфире с территории Морской обсерватории на Массачусетс-авеню, — по знаку режиссера сообщил репортер Эн-би-си. — Похоже, здесь совершает посадку один из вертолетов морской пехоты. Судя по всему, президент куда-то вылетает. — Объектив телевизионной камеры максимально увеличил изображение, после того как рассеялось снежное облако, поднятое винтом вертолета.

— Это усовершенствованный американский «блэк хок», — произнес офицер разведки. — Посмотрите вот туда. Видите? Это так называемая «черная дыра», предназначенная для подавления инфракрасной системы наведения ракет «земля — воздух», реагирующих на тепло двигателя.

— Насколько эффективна эта система?

— Весьма эффективна, однако не против ракет, направляемых по лазерному лучу, — пояснил специалист. — К тому же она бессильна против стрелкового оружия.

Как только несущий винт замедлил вращение, вертолет окружило отделение морских пехотинцев.

— Мне понадобится карта этого района. Если телевизионная камера способна «взять» объект, миномет тем более может сделать это. То же самое относится и к территории Белого дома, разумеется. — А использовать миномет способен каждый, это было хорошо им известно, особенно с новыми минами лазерного наведения, впервые разработанными англичанами и потом скопированными в остальных странах мира. Между прочим, именно американцы проложили путь в этом направлении. В конце концов они придумали афоризм: если ты видишь что-то, то можешь попасть в эту цель. А если ты в состоянии попасть в цель, то способен ее уничтожить. И это относилось ко всем, кто мог находиться в этот момент внутри этой цели, что бы она собой не представляла.

При этой мысли в голове телерепортера начал складываться план. Он посмотрел на свои часы, которые одновременно играли роль секундомера, положил палец на кнопку и начал ждать. У режиссера телевизионной компании, который находился на расстоянии шести тысяч миль, не было никаких новых идей, поэтому телеобъектив камеры оставался направленным на вертолет. Наконец к «блэк хоку» подъехал большой автомобиль, из которого вышли четыре человека. Они направились прямо к вертолету, дверцы которого были уже раздвинуты.

— Это миссис Райан, — заметил комментатор. — Она работает хирургом в госпитале Джонса Хопкинса в Балтиморе.

— Вы считаете, что она полетит на работу? — спросил репортер.

— Через минуту узнаем.

Оценка времени оказалась достаточно точной. Руководитель разведывательной службы нажал на кнопку секундомера в тот момент, когда дверцы задвинулись. Через несколько секунд начал вращаться несущий винт. Он делал это все быстрее и быстрее, приводимый в движение двумя турбинами, затем вертолет оторвался от земли, как всегда, с опущенным вниз носом и полетел на север, одновременно набирая высоту. Офицер посмотрел на секундомер, чтобы проверить, сколько времени прошло с момента, когда закрылись двери, и до момента отделения от земли. На этом вертолете была военная команда, которая гордилась четкостью действий и точностью до секунды, с какой каждый раз поднималась их машина. Да, за это время мина, выпущенная из миномета, способна пролететь расстояние в три раза длиннее, подумал он.

Кэти Райан впервые летела на вертолете. Ее усадили на откидное сиденье чуть позади пилотов и между ними. Никто не объяснил ей причину этого. Прочный корпус вертолета «блэк хок» при катастрофе был способен выдержать четырнадцатикратные перегрузки, а это сиденье по статистическим данным являлось, самым безопасным внутри птички. Огромный винт с четырьмя лопастями плавно нес винтокрылую машину, и единственное, против чего она могла возразить, это царящий здесь холод. Еще никому не удалось построить военную летающую машину любого типа с эффективной отопительной системой. Полет мог бы показаться Кэти приятным, если бы не то обстоятельство, что агенты Секретной службы постоянно смотрели наружу через двери, по-видимому, каждый миг ожидая приближения какой-то опасности. Ей стало ясно, что они способны лишить удовольствия от чего угодно.

— Думаю, она отправилась на работу, — решил репортер. Камера следила за вертолетом VH-60, пока он не скрылся за деревьями. Это был редкий момент, когда можно перевести дух. Все остальные телевизионные компании поступали точно так же еще с момента убийства Кеннеди. Всякое запланированное шоу снималось с эфира, пока компании посвящали все утренние, дневные и вечерние часы — за исключением ночных, когда люди спали, а сейчас и это длилось двадцать четыре часа в сутки, чего не было в 1963 году, — демонстрации катастроф, бедствий, несчастных случаев и их последствий. По сути дела это превратилось в настоящее «золотое дно» для кабельных каналов, что доказали различными методами проверки их рейтинга. Однако компании должны нести ответственность за то, что показывают, доверие зрителя — высшая оценка тележурналистики.

— Ну что ж, она ведь врач, не правда ли? Слишком просто забыть, что, несмотря на катастрофу, постигшую наше правительство и законодательные органы, за пределами кольцевой автодороги все еще находятся люди, занимающиеся настоящим делом. Рождаются младенцы, и жизнь продолжается, — важно произнес комментатор, поскольку таковой была его роль. — И так по всей нашей стране, — закончил он и посмотрел прямо в объектив камеры, ожидая начала рекламного блока. Но он не услышал голоса, который прозвучал в тысячах миль отсюда:

— Пока...

Телохранители увели детей, порученных их заботам, и начался рабочий день. Арни ван Дамм выглядел вконец измученным. Джек понимал, что сочетание горя и напряжения может плохо кончиться для главы его администрации. Арни старается предельно оградить президента от всякого рода неприятностей. Все это очень хорошо, но нельзя допустить, чтобы подобное происходило за счет здоровья людей, на которых он мог положиться.

— Говори, зачем пришел, и тут же уезжай на какое-то время отдохнуть.

— Ты ведь знаешь, что я не могу...

— Андреа?

— Да, господин президент?

— Когда мы закончим беседу, пусть кто-нибудь отвезет Арни домой. Не разрешайте ему возвращаться обратно раньше четырех часов дня. — Райан перевел взгляд на ван Дамма. — Арни, я не хочу, чтобы ты сгорел на работе. Ты мне очень нужен.

Глава администрации слишком устал, чтобы поблагодарить Райана. Он передал ему пакет.

— Здесь план похорон. Они состоятся послезавтра. Райан открыл папку, и его настроение упало так же внезапно, каким внезапным был момент, когда он решил воспользоваться своими президентскими полномочиями, чтобы отправить отдохнуть Арни ван Дамма.

Тот, кто составил этот план, весьма разумно принял во внимание чувства знакомых и членов семей погибших. Возможно, где-то давно лежал уже подготовленный план, рассчитанный именно на подобный случай. Райан никогда не решится задать такой вопрос, но в чем бы не заключалась правда, кто-то неплохо потрудился над планом похорон. Прощание с телами Роджера и Энн Дарлинг состоится в Белом доме, поскольку для этого нельзя воспользоваться ротондой Капитолия, и в течение двадцати четырех часов вереница людей будет двигаться мимо гробов, попадая в здание с центрального входа и покидая его через Восточное крыло. Печаль прощания будет смягчена для них тем, что после зала с установленными в нем гробами они пройдут мимо памятников американской истории и портретов прошлых президентов. На следующее утро тела президента Дарлинга и его жены перевезут на катафалке в Национальный собор вместе с тремя членами Конгресса — евреем, протестантом и католиком — для проведения заупокойной службы, общей для всех трех религиозных конфессий. Райан выступит с двумя речами. Текст обеих находился в папке.

— А это зачем? — На голове Кэти был летный шлем с наушниками, подключенными к системе внутренней связи вертолета. Она показала на другой вертолет, летящий в пятидесяти ярдах справа от них и чуть позади.

— Нас всегда сопровождает запасной вертолет на случай, если что-то выйдет из строя и нам придется совершить посадку, мэм, — объяснил пилот, сидящий в переднем правом кресле. Он умолчал о том, что в запасном вертолете находились еще четыре агента Секретной службы с более мощным вооружением.

— И такое часто случается, полковник?

— При мне — ни разу, мэм. — Он умолчал о том, что один из вертолетов морской пехоты «блэк хок» упал в Потомак в 1993 году, причем все, кто в нем находились, погибли. К тому же с тех пор минуло уже много времени. Глаза пилота непрерывно обшаривали окрестное пространство. В памяти команд вертолетов, входящих в состав эскадрильи VMH-1, еще не стерся случай, как над калифорнийским домом президента Рейгана президентский вертолет едва не протаранил самолет. На самом деле оказалось, что это был всего лишь неумелый пилот-любитель, неосторожно приблизившийся к вертолету президента. После беседы с агентами Секретной службы бедняга наверняка бросил летать. Длительный опыт общения с этими людьми научил полковника Хэнка Гудмэна не рассчитывать, что в них присутствует хоть какое-то чувство юмора.

Воздух был прозрачным и холодным, так что полет проходил плавно. Когда вертолет полетел вдоль шоссе 1-95 на северо-восток, полковнику достаточно было кончиками пальцев касаться ручки управления. Уже показался Балтимор, он знал, как подлететь к больнице Джонса Хопкинса, так как раньше служил в Испытательном центре морской авиации на реке Патьюксент и вертолеты ВМС и морской пехоты время от времени помогали перевозить туда пострадавших от несчастных случаев. В больницу Хопкинса, вспомнил полковник, перевозили детей с травмами, что предусматривалось государственной системой медицинской помощи при критических ситуациях.

Такая же печальная мысль промелькнула и у Кэти, когда они пролетали над зданием травматологии и шокотерапии Мэрилендского университета. Оказывается, это для нее не первый полет в вертолете, правда? Просто в тот раз она была без сознания. Террористы пытались убить ее и Салли, и окружающие ее люди тоже находились в опасности, если бы кто-то еще попытался вторично напасть на них. Из-за чего? Из-за того, кем был ее муж.

— Мистер Альтман? — услышала Кэти по системе внутренней связи.

— Слушаю, полковник.

— Вы сообщили о нашем прилете?

— Да, их предупредили, что мы прилетим, полковник, — заверил его Альтман.

— Нет, я имею в виду, прочность крыши проверена? Она выдержит «шестидесятый»?

— Что вы хотите сказать?

— Я имею в виду, что наша птичка тяжелее вертолетов, применяемых полицией штата. Нам разрешена посадка на вертолетную площадку?

Тишина была красноречивее ответа.

Полковник посмотрел на своего второго пилота и поморщился.

— О'кей, на этот раз справимся.

— Слева все в порядке.

— Справа все в порядке, — ответил Гудмэн. Затем полковник наклонил вертолет и описал круг над местом посадки, посмотрев на ветровой конус на крыше здания. Почти полное безветрие, всего лишь легкие порывы северо-западного ветра. Плавное снижение, во время которого он то и дело поглядывал на хлысты радиоантенн справа от себя. Вертолет легко коснулся крыши, но его несущий винт продолжал вращаться, чтобы уменьшить нагрузку на крышу здания, сделанную из железобетона. Вполне возможно, что можно было обойтись и без этого. В гражданском строительстве всегда закладывается определенный запас прочности, превышающий необходимый. Но Гудмэн получил звание полковника авиации совсем не потому, что шел на ненужный риск просто так, ради забавы. Сержант раздвинул дверцы. Первыми на крышу спрыгнули агенты Секретной службы, настороженно оглядываясь по сторонам, пока Гудмэн сжимал ручку управления, готовый в любой миг потянуть ее на себя и взмыть вверх, уходя от здания. Затем они помогли спуститься на крышу миссис Райан, и полковник улетел, продолжая свой рабочий день.

— Когда вернемся на базу, свяжись с больницей Хопкинса сам и запроси данные о прочности крыши. Затем возьми строительные планы здания из наших файлов.

— Слушаюсь, сэр. Просто все произошло слишком быстро, сэр.

— Ты будешь еще говорить мне об этом. — Пилот включил радио. — «Морская пехота-2», это «Морская пехота-3».

— Второй на связи, — тут же отозвался барражирующий над ними запасной вертолет.

— Возвращаемся, — скомандовал Гудмэн и потянул ручку управления. Вертолет резко накренился и полетел к югу. — Она произвела на меня хорошее впечатление.

— Вот только начала нервничать перед посадкой, — заметил сержант.

— Да и я тоже, — сказал Гудмэн. — Я свяжусь с ними, когда вернемся обратно.

Секретная служба предупредила о прибытии заранее, поговорив с доктором Катцем, который ждал внутри вместе с тремя сотрудниками службы безопасности медицинского центра Хопкинса. Присутствующие были представлены друг другу. Агентам Секретной службы выдали нагрудные значки с именами, они превратились в членов персонала медицинского факультета, и начался рабочий день адъюнкт-профессора Кэролайн М. Райан, доктора медицины, действительного члена Американской ассоциации офтальмологов.

— Как дела у миссис Харт?

— Я навестил ее двадцать минут назад, Кэти. Сказать по правде, она очень довольна тем, что операцию ей будет делать первая леди.

Реакция профессора Райан удивила профессора Катца.