"Сгорая от любви" - читать интересную книгу автора (Дэйн Клаудиа)

Глава 18

– Невозможно! – воскликнула Мелания, с силой оттолкнув от себя Вулфреда. – Ты, манипулируя ножом, провозглашаешь себя моим мужем, хотя никакого бракосочетания не произошло.

Вулфред улыбнулся и провел ладонью по ее шее.

– Зато ты настолько близко, манипулируя мною, подошла к осуществлению своей цели, что мне уже некуда деться.

– Ты омерзителен!

– До чего же вы, римляне, изменчивы! Или я просто неправильно понял слово, которое ты только что произнесла? Омерзительный? Или, может быть, оно имеет совсем другое значение?

– Какое?

– Ну, скажем, желанный? Если так, то скажи мне: все римлянки именно, так признаются в своем желании? Или только ты?

Мелания сжала кулаки и оттолкнула Вулфреда:

– Ты бы лучше приказал своим ублюдкам прекратить оглушительный шум. У меня от него даже мысли путаются в голове!

– Они просто выражают одобрение нашего союза.

– Неужели ты не понимаешь, что мы не можем пожениться? Ведь даже не существует ритуала, который связал бы нас брачными узами!

Но Вулфред думал совсем иначе.

– Ты подарила мне свое оружие. А я тебе – своего боевого коня. Причем все были свидетелями. Так что теперь мы с тобой составляем одно целое.

– Однако ничто не может заменить настоящую свадебную церемонию! К тому же Оптио – моя лошадь, а никак не твоя!

– Оптио достался мне в качестве военного трофея. А ты, наверное, знаешь, что трофеи принадлежат победителю. В данном случае победитель – я, а потому и лошадь принадлежала мне. Твоей она стала после того, как я ее тебе подарил. Понятно?

– Но во всех случаях то, что ты мне предлагаешь, не имеет никакого отношения к свадебной церемонии. Скорее твои действия похожи на фарс, и ничего больше! По римским законам они не имеют никакой силы!

– Ты теперь живешь в стране, контролируемой саксами. А потому должна подчиняться нашим законам, а не римским.

– Но я остаюсь римлянкой. И сакские законы для меня ничего не значат!

Вулфред отступил от нее на шаг. Мелания сделала несколько шагов в сторону дома. Он сосредоточенно смотрел ей вслед. Она спиной чувствовала его взгляд, который, казалось, пронизывал ее всю насквозь. Это было мучительно. А в висках стучали его слова:

«Ты приняла предложение стать моей женой. Я уже получил от тебя свадебный подарок – боевое оружие. А сам подарил тебе боевого коня. Ты сейчас живешь в стране, контролируемой саксами, и должна подчиняться нашим законом. Намерена ли ты соблюдать их или же будешь игнорировать только потому, что они отличны от ваших?»

На самом деле сакс оказался куда более тонок и умен, нежели она о нем думала. И сложившаяся обстановка значительно усложняла ее положение.

Тем временем шум за столом стих. Но возлияния продолжались. Болдуфф встал во весь рост с кубком в руке и предложил тост за прекрасную римлянку по имени Мелания. Его светлые глаза горели восторгом. Сенред и Катред довольно равнодушно поддержали товарища; видно было, что ни тот, ни другой не доверяют Мелании. Из всей группы только Сеолмунд посмотрел на нее тепло и дружелюбно. Он вообще был немногословен, но Мелании казалось, что он относится к ней почти с уважением. Может быть, поэтому Мелания считала его умнее и менее агрессивным, чем другие.

Поодаль группой стояли черноволосые слуги Мелании. В отличие от сидевших за столом и шумевших саксов они были молчаливы и серьезны. Она чувствовала на себе взгляд Тераса. Казалось, он спрашивал, готова ли его бывшая хозяйка подчиниться завоевателям или же намерена продолжать бороться. Сейчас от ее решения зависело сохранение мира в этом доме.

На чью-нибудь помощь Мелания не могла рассчитывать. Ей предстояло бороться в одиночку. Вот если только Маркус… Но его рядом не было! Был только сакс, объявивший себя ее мужем!

Все шло не так, как хотелось бы. Что оставалось делать, если весь порядок в природе и ее законы оказались брошенными в огонь и от них остался только пепел?! Что сказать сакскому воину, претендующему на роль ее мужа?

– Я еще раз спрашиваю тебя, Мелания, – донесся до нее сквозь возобновившийся за столом шум и гвалт ставший уже знакомым голос. – Будешь ли свято исполнять клятву?

Мелания повернулась лицом к человеку, само существование которого опрокинуло все ее представления о мире.

– Оставь меня, сакс! – закричала она, сжав кулаки. – Я не знаю, что намерена делать! Не знаю!

Ее ответ был прямой и честный. Она действительно не знала, что ей делать. И Вулфред оценил его, поняв, что если Мелания примет решение и даст обещания, то уже не покривит душой. При всей хитрости, свойственной Мелании, она никогда не лгала.

Впрочем, он тоже сказал ей правду. Согласно принятым у саксов свадебным ритуалам, которые Мелания невольно выполнила, она уже считалась его женой. Вулфред подозревал, зачем она позвала его в свою комнату. Догадывался даже, каким образом Мелания намерена исполнить задуманное, Но вспыхнувшей между ними страсти он никак не ожидал. И все-таки он верил ей. Она была скрытной, но, несомненно, темпераментной. Доказательством последнего могли послужить хотя бы шрамы на его теле. Теперь Мелания стала его женой. И он получил на нее все права.

Сначала Вулфред не испытывал к Мелании никакого плотского желания. Для него она была римлянкой и представляла интерес только как объект наблюдения. Постепенно Вулфред увидел в ней волевую, сильную натуру, в которой постоянно горит внутренний огонь. Гордая и бескомпромиссная, бесстрашная и честная, она вела себя прямо и естественно, никогда не теряя чувства собственного достоинства – черты, присущей практически каждой римлянке. Первоначальная ненависть и презрение Вулфреда к Мелании сменились симпатией и чувством, близким к любви. Теперь он видел перед собой красивую, страстную женщину, вполне достойную того, чтобы взять ее в жены. Он так и сделал, а теперь собирался осуществить свое желание на деле.

Вулфред посмотрел на нее. Она все еще стояла со сжатыми кулаками, глядя в землю. Очевидно, думала о чем-то очень серьезном. Впрочем, направление мыслей римлянки нетрудно было угадать. Вулфред усмехнулся, протянул руку и провел ладонью по черным, как ночь, волосам девушки.

– Что тебе? – обернувшись, раздраженно фыркнула Мелания. – Неужели нельзя хотя бы на минуту оставить меня в покое?! Или ты считаешь, что недостаточно натешился надо мной сегодня?

Вулфред улыбнулся и взял ее за локоть:

– Признаться, и впрямь недостаточно.

Мелания не хотела ничего больше говорить. Но Вулфред взял ее за руку и повел в комнату. Она понимала, что должно произойти между ними после того, как она официально стала называться его женой. Вулфред не считает нужным откладывать осуществление своих супружеских прав на нее.

Он жаждал видеть ее и не только ощутить ее страсть, но и почувствовать, как непреодолимое желание охватывает ее всю без остатка. Видеть, как римлянка шаг за шагом сдается ему.

Вулфред вышел на галерею, взял горевший там факел и перенес в комнату. Сразу стало светло, тепло и уютно, только два окна, как два черных глаза, выделялись на общем фоне. В углу стояла кушетка. На нее он очень скоро ляжет вместе с римлянкой. Своей молодой женой…

В окна видны были стоявшие чуть поодаль деревья. Ветви их роняли на землю желтую листву. Макушки качались под разгулявшимся ветром. И хотя дождя не было, чувствовалось, что осень уже на пороге.

– Вот и осень наступила, – прервал Вулфред тягостное молчание.

– Да, наступила. Лето кончилось. Теперь, если Бог смилостивится, вы все отсюда уберетесь!

– Боги редко бывают милостивы, – перебил он ее.

– Такие мерзкие твари, как ты и твои выродки, разве могут рассчитывать на милость Божию? – с язвительной улыбкой процедила сквозь зубы Мелания.

– Имей в виду, что ты уйдешь отсюда вместе со мной. Ведь теперь ты моя жена, – решительно сказал Вулфред.

– Я еще не решила, стану ли ею, – проговорила Мелания.

– Но я решил, – еще более настойчиво сказал Вулфред.

– Шел бы ты лучше к своим бандитам и оставил меня в покое. Мне надо подумать. – Мелания отошла к окну, стала смотреть на качающиеся деревья.

– Подумать? – возмутился Вулфред.

– Да. Я же сказала тебе, что еще не решила. Подумаю, решу и скажу тебе. Так что иди!

– Ты предлагаешь мне спать с воинами? Сегодня?! – Вулфред задохнулся от возмущения. – Нет, моя дорогая римлянка! Сегодня я непременно буду спать здесь с тобой, а не со своими воинами! Теперь у меня есть жена, которая меня согреет!

Мелания ошалело уставилась на Вулфреда, потеряв от изумления дар речи. Но тут же шок сменился негодованием.

– Даже и не думай! – вскричала она. – Ни один сакс не дотронется до меня и не разделит со мной ложе! Тем более такой мерзкий болван, который только и думает, как бы найти самый изощренный способ меня укокошить! Теперь ты выдумал очередную пытку. Но у тебя ничего не выйдет, сакский пес! Придумай еще что-нибудь! Потому что…

– Я уже дотрагивался до тебя, римская змея, – тихим голосом прервал ее Вулфред, подходя ближе и не обращая внимания на ее гнев.

Он уже давно заметил, что Мелания часто пользуется притворным негодованием, порой доходящим до ярости, для того чтобы подавить в себе другие эмоции.

– Я уже трогал и пробовал тебя, – повторил Вулфред. – Как и ты меня.

Мелания попятилась от него, широко открыв глаза и прикусив нижнюю губу. Теперь она стояла у самого окна. Прохладный ветер шевелил ее волосы.

– Попробуй меня еще раз! – прошипела Мелания.

Вулфред наклонился и прильнул к ее губам, сжав голову между ладонями. Он не хотел, чтобы она отвернулась. Мелания сопротивлялась, но вырваться не могла. Ее губы были сжаты и тверды, а руки уперлись ладонями в его грудь. Борьба была бесполезна, Вулфред ни за что не хотел отпускать ее. Он уже ощутил бушевавший, в ней страстный огонь и сумеет снова воспламенить ее. Теперь оба не смогут остановиться, ведь Мелания стала женой Вулфреда. И тем самым он обезоружил ее.

Ее поцелуй был холодным, но Вулфред вложил в свой всю страсть, на которую был способен. А потому ее холодность не остановила его и даже не укротила темперамента. Он все больше распалялся, воспламеняя, в свою очередь, и ее. Она уже не могла остановиться, ей хотелось еще и еще. И пусть она терпит поражение в их затянувшемся сражении. Ей уже было все равно, а для Вулфреда победа означала многое. Ведь он смог положить к себе в постель римскую аристократку. Это ли не весомый удар по самому Риму?!

Стараясь заставить Меланию расслабиться, а ее сжатые губы стать мягкими, теплыми и нежными, отвечающими на его поцелуи, Вулфред одной рукой прижал к себе ее голову, а ладонью другой накрыл левую грудь. Быстро нащупав сосок, Вулфред почувствовал, как напряглось и затрепетало все тело Мелании. Но губы все же остались напряженными. Он задал себе вопрос: о чем же в такой момент думает непостижимая римлянка?

А думала она о сразу же исчезнувшей ненависти к Вулфреду и пыталась разобраться в ощущениях своего нового, замужнего, положения. Подобное, довольно спокойное течение мыслей подавляло ее эмоции.

Однако последние движения рук Вулфреда возымели на нее будоражащее действие.

Прервав поцелуй, он поднял Меланию на руки, перенес на кушетку, положил на спину, а сам опустился рядом на колени.

Повернув к нему голову и посмотрев в глаза, Мелания невнятно пробормотала:

– У меня нет никакого желания проверять твои, сакс, мужские достоинства. Конечно, если для тебя мои слова что-нибудь значат. Насколько я понимаю, твои основные желания точно такие же, как и у всех варваров! Поэтому у меня нет никакого стремления их разделять. Положи рядом с собой кого хочешь. Не обязательно женщину. Любое животное. Одним словом, то, что дышит и может передвигаться.

– Вот ты и будешь делить со мной ложе, пока дышишь, римская змея! – произнес Вулфред.

И снова он целовал, утешал и искушал Меланию. Поцелуи были горячими, страстными, долгими. И каждый раз у нее перехватывало дыхание. Его вторая рука, разорвав покрывавшую треугольник курчавых волосиков тонкую ткань, сбросила обрывки на пол. Губы Вулфреда прошлись по ее телу до самого нижнего местечка. Мелания почувствовала, как между ее ног заплясал огонь. А кончик языка Вулфреда принялся вылизывать сладкую влагу.

– Безбожник! – простонала Мелания.

– Твой муж! – поправил он.

– Нет! – вскрикнула Мелания.

– Да! – пробормотал Вулфред, беря ее руки в свои.

И Мелания ощутила приятное пощипывание его губ на теле, после чего он припал сначала к одной груди, а затем к другой. У Вулфреда вырвался страстный стон. Мелания задрожала всем телом.

– Чего ты хочешь? – прошептал Вулфред.

– Возьми меня! – застонала она.

– Хорошо, пусть так и будет! – улыбнулся Вулфред.

Всхлипнув, она выгнулась ему навстречу и с жадностью приняла его в себя. Ни Вулфред, ни Мелания уже не помнили о мщении. Они чувствовали только огонь своих тел, который обжигал, воспламенял и с жадностью пожирал его.

Лицо Мелании приняло сосредоточенное выражение. Глаза были широко открыты. Роскошные волосы раскинулись по подушке. А ногти впились ему в спину…

…После того как пик страсти миновал, они еще несколько минут лежали неподвижно. После чего Мелания процедила сквозь зубы:

– Убирайся!

Он приподнялся над ней и сполз на край кушетки. Лицо Вулфреда было холодным, бесстрастным, каким Мелания привыкла его видеть. Она почувствовала, как негодование медленно вползает в сердце, и злобно прошипела:

– Ты что, оглох? Говорю – убирайся!

Вулфред слез с кушетки и встал, глядя сверху вниз на Меланию, лежавшую перед ним в своей бесстыдной наготе.

– Ты, верно, воображаешь, – усмехнулась Мелания, – что отношения между нами теперь изменятся? Должна тебя разочаровать: все остается как прежде! И даже более того – теперь я ненавижу тебя еще больше, чем раньше. И уж конечно, постараюсь не допустить, чтобы все только что происшедшее хоть как-нибудь отразилось на наших отношениях. Я была римлянкой и осталась ею. А теперь – убирайся!

Вулфред ничего не ответил. Подобрав валявшийся у кровати нож Мелании, он отсалютовал им римлянке и вышел…