"Кровавая купель" - читать интересную книгу автора (Кларк Саймон)Глава двадцать перваяПроснувшись на заднем сиденье машины, я увидел под “дворником” записку. На внешней стороне сложенной вдвое бумажки было написано карандашом: Николасу Атену. Я ее прочел, и меня будто в спину лягнули… – Отвали, Атен. – Посмотри сюда! Посмотри, я сказал! Он вылез из спального мешка, как хмурый медведь. Я потряс запиской у него перед мордой: – Я тебе это в глотку запихну! Сапогом! – Если ты сейчас же это не уберешь, я тебе шею на фиг сломаю. – Он взглянул на меня, и его глаза в окружении татуированных птиц сверлили меня сего обычной злобностью. – Я понятия не имею, что за херню ты тут несешь. – Вот это. Ты мне это сунул под “дворник”. – На хрена мне это надо? – Чтобы меня достать, вот зачем. Ты что, считаешь меня таким дураком, чтобы я поверил, будто родители меня нашли и оставили записку? – Я этого не делал. – Еще как сделал! – Это мой почерк? Я хорошо знал дебильный почерк Слэттера. – Нет… но это не значит… – Это почерк твоей мамаши? – Конечно, нет. Пауза была ошибкой. Он прочел в моих глазах сомнение и со смехом откинулся назад, сплетя руки за головой. – Это не твой почерк, Слэттер, но ты кого-то нашел, чтобы это написать! Он не ответил, а просто пялился в потолок кабины. Была у него такая манера – вдруг отключаться, будто люди и весь мир вдруг исчезли. – Что за проблема? Это подскочил один из шестнадцатилетних прихвостней Дэйва из воскресной школы. Скучным деловым голосом Слэттер сказал: – Отвали на хер. Пацан отвалил. – Видел я вчера твою мать, Атен. Я глядел на Слэттера, сжав зубы. – Она плохо выглядела. – Он с серьезным видом кивнул головой. – Ее трахал осел из зоопарка. Одна из его проклятых подколок, чтобы вызвать тебя на драку. Я снова потряс запиской: – Если еще раз так сделаешь, я тебя убью. В бешенстве уходя прочь, я услышал, как он говорит сам себе: – Отличный прикол. Но я этой записки не писал. Я в самом деле хотел убить этого гада-психотика. Но была тут одна крупная проблема. Я верил, что он сказал правду. Мы выстроились в очередь за завтраком, который варили на улице на каменных очагах. Записка была у меня в кармане, слова из нее – в голове. Идиотская шутка Слэттера. Годы наказаний вбили ему в мозг немножко хитростей. Патологическая жажда бить людей не прошла, но он научился вызывать их на первый удар. Потом, стоя перед полицейским/следователем/судьей, он мог сказать: “Он меня первый ударил”. Но хуже, чем ощущение себя жертвой Слэттера, меня мучило сомнение. А если записка подлинная? Такие записки я видал дома. Возле чайника. Сверху: Николасу. Внутри: Или что-нибудь вроде этого. Конечно, почерк другой, но что-то в стиле записки привычное. – Яичницу и бобы? Я кивнул и ушел с тарелкой к своей машине. До дому я могу доехать за полчаса. И не так уж это будет опасно. Подъехать к дому на Лаун-авеню, погудеть в сигнал, оставаясь в машине, и посмотреть, что будет дальше. Дэйв подошел, подпрыгивая, как на пружинках. И попросил меня, когда я поем, проверить один из лендроверов. Ребекка Кин и еще двое церковных приятелей хотят поехать посмотреть одну дальнюю гостиницу. – Она поблизости от того места, где церковь Сент-Тимоти устраивала летний лагерь. Если там пусто, мы туда переедем. Там отличные помещения, кухни, запасы пресной воды – прямо из горного потока. И в нем вот такие форели! Сможем создать процветающую общину! – горел энтузиазмом Дэйв, пока я думал о поездке домой. Кожей груди я чувствовал жесткие края записки в кармане. Может быть… – Так ты это можешь сделать. Ник? – Что сделать? – Ты же наш специалист-механик. Можешь проверить двигатель и колеса лендровера номер два? Ребекка и ее спутники отбыли в девять. Вообще-то они могли бы обернуться за пять часов, но Ребекка не станет рисковать и ехать быстрее двадцати пяти. По дорогам бродили животные с ферм, а если налетишь на корову на пятидесяти милях в час, машину разобьешь вдребезги. Я поспрашивал, не видел ли кто, как Слэттер подкладывал записку мне под “дворник”. Никто не видел. Сам Слэттер забрался на сеновал в амбаре и сидел там, болтая солдатскими сапогами у всех над головой и потягивая водку из бутылки. Какая-то шестнадцатилетняя на него запала и танцевала у него за спиной, болтая без остановки. Надо бы ей поосторожнее. Однажды его подружка что-то сказала, что ему не понравилось, так он сунул ей руку в рот и попытался выдернуть язык. Когда Слэттер стал сплевывать на ребят водкой, они потянулись наружу. Я подумал, не попытается ли Дэйв выгнать Слэттера из общины, если это будет продолжаться. Сара с другими девушками кипятила воду на каменных очагах, завязав волосы на затылке. – Что ты по этому поводу думаешь? – показал я ей записку. Она прочла и вперилась в меня голубыми глазами, пытаясь понять, что я чувствую. – А – Да. – Совершенно идиотская. Это Слэттер? – Почерк не его, но он кого-нибудь заставил написать. – И что ты собираешься с этим делать? – Она приподняла записку. – Прибить к чему-нибудь твердому. Ко лбу Слэттера, например. – Брось, Ник. – Ее ласковый голос что-то затронул у меня в душе. Она свернула записку в трубочку и подожгла от очага. Когда пламя подошло к пальцам, она бросила бумагу на землю. Потом поцеловала меня в щеку, крепко взяв за руку выше кисти. – Это не стоит драки, Ник. Если хочешь мой совет – держись от Слэттера как можно дальше. Он сам лезет в яму. Вчера дал по затылку Саймону, потому что увидел, как тот читает Библию. Еще пара таких инцидентов, и Распорядительный комитет укажет ему на дверь. – Прошу внимания! – раздался по двору певучий голос Дэйва. – Мальчики, девочки, леди и джентльмены! Мы потянулись к середине двора, где Дэйв стоял в грузовике, радостно улыбаясь и раскинув руки во всеобщем объятии. Слэттера нигде не было видно. – Может быть, вы знаете, что Ребекка, Люк и Клиффорд направляются в гостиницу Эск в Эскдейле. Если вы не знаете тех мест, то сообщаю, что это прекрасная долина с лесами, лугами и ручьем, который питается от горных ключей. Ребекка проверит, нет ли там опасности и можем ли мы туда перебраться. Если можем, то завтра будем в нашем новом доме. Гостиница перестроена из имения, там пятьдесят спален, так что сможем жить все под одной крышей. Большая столовая с хорами, и я уверен, что вам всем там понравится. Но! – Он поднял палец, и лицо его стало серьезным. – Это не будет пикник. Катастрофа, которая с нами случилась, огромна. И нам грозят великие опасности. Не только от поврежденных в уме взрослых, но и от естественных угроз нашему выживанию – голода и болезней. Да, может быть, есть места, не затронутые безумием. Да, может быть, нас спасут. Но рассчитывать на это мы не можем. Мы должны быть готовы выживать самостоятельно. Как будто мы – единственные люди на земле! Рябь аплодисментов. – У нас достаточно еды на несколько месяцев. Но навеки ее не хватит. Распорядительный комитет считает, что наша община как можно скорее должна стать самодостаточной – выращивать растения, держать скот, делать инструменты, даже одежду. Речь продолжалась. Такая, знаете, “затянуть-пояса-плечом-к-плечу”. Впереди тяжелые времена, но Господь… и так далее. Я обнаружил, что мое внимание давно уже обратилось на Сару. Она внимательно слушала, время от времени кивая. И просто смотреть на нее – это было самое приятное, что мне пришлось делать за весь день. Я любовался на гладкое лицо. Я хотел его тронуть. Смотрел на чудесную форму ее губ, и мне хотелось их целовать. Мысленно я стал представлять себе и остальное ее тело, как что-то свалилось с неба мне на голову. |
||
|