"Горная кошка" - читать интересную книгу автора (Стаут Рекс)

Глава 5

Итак, несчастья, обрушившиеся на семейство Брандов, опять попали на первые газетные полосы, несмотря на заверение Куинби Пеллетта, что они уже фигурировали здесь достаточно долго. На сей раз им отвели значительно больше места, и не только в Коуди, но и в других, весьма отдаленных городах. История, сдобренная пикантными подробностями, показалась куда более интересной, чем убийство в затерянной среди далеких гор лачуге какого-то старателя или самоубийство впавшей в меланхолию вдовы. Смакуя подробности и не скупясь на намеки, газеты писали о девушке, которую застали глубокой ночью в конторе фирмы, когда она с револьвером в руке стояла рядом с трупом мужчины, местного донжуана, сраженного пулей в сердце.

Причем авторы корреспонденции называли девушку замечательно красивой, употребляя такие эпитеты, как «обаятельная», «соблазнительная», «привлекательная», «очаровательная» и тому подобные.

Из всех людей — родственников, друзей, знакомых, государственных чиновников, фоторепортеров, политических деятелей и журналистов, — так или иначе причастных к этому событию, полное спокойствие в эту среду в десять часов утра сохраняла лишь сама героиня газетных публикаций. Она крепко спала на койке в камере окружной тюрьмы, лежа на чистой белой простыне, одетая в чистую желтую пижаму, которую вместе с другими необходимыми принадлежностями ей принесла на рассвете сестра Клара. В коридоре, у двери камеры, сидела Дейзи Уэлш, жена помощника надзирателя. Вяло обмахиваясь широким пальмовым листом, она время от времени тяжело вздыхала, добровольно приняв на себя обязанности дежурной. Однажды, несколько месяцев тому назад, маленькая Энни Уэлш упала в школе с лестницы и прокусила себе язык, и Делия в своей автомашине отвезла девочку домой. Дейзи не забыла этого.



А в этот момент в кабинете директора Пендлетонской школы расположившаяся за письменным столом высокая худая дама, которая накануне доставила ораву школьников и школьниц на занятия по ритмической гимнастике, с явным неудовольствием смотрела на молодого человека, стоявшего перед ней с блокнотом и ручкой в руках, и строго говорила:

— …Я советую вам покинуть здание и впредь здесь не появляться. Бесполезно у нас что-то выискивать и высматривать. Я разослала всем преподавателям памятную записку, в которой рекомендовала воздерживаться от разговоров с вами. Повторяю: работа Делии Бранд, ее поведение и характер вполне нас удовлетворяли, и ничего другого я добавить не могу.

— Но, мисс Хенкель, поймите, мы хотим только помочь мисс Бранд! Отношение к ней ваше и ваших педагогов способно положительно повлиять на общественное мнение…

— Ну разумеется, — с сарказмом заметила директриса школы. — Вы собираетесь совсем доконать бедную девушку. Я читала утренний выпуск «Таймс стар», а потому еще раз прошу вас покинуть школу.

Смирившись с поражением, репортер удалился, надеясь, что ему больше повезет в одной из шести других школ, где Делия тоже преподавала.



В то же самое время на кухне дома по Валкенстрит перед тарелкой с нетронутой остывшей яичницей, поставив локти на стол и подперев кулачками лоб, сидела Клара. Но вот от тяжелой поступи затрясся пол, и в дверь вплыла внушительная фигура миссис Лемюэль Саммис.

— Звонила какая-то Ваттер или Виттер, — объявила она.

— Маг Ваутер, — поправила Клара, не поднимая головы.

— Очень возможно. Я сказала, что я с тобой и другой компании тебе не требуется. Я также позвонила к себе домой и велела Питу привезти индейку. У нас всегда в запасе жареные индейки, одна или две. Бесполезно что-либо готовить, у тебя все равно все остынет, как вот эта яичница, а имея жареную индейку под рукой, ты всегда сможешь отщипнуть кусочек, когда проголодаешься. Пит может побыть здесь весь день, открывать двери и отвечать на телефонные звонки. Я уже не в состоянии носиться галопом по дому из конца в конец — телосложение не позволяет.

— Я вам очень благодарна, миссис Саммис, но я вполне справлюсь сама…

— Забудь об этом, девочка, — перебила Эвелин, усаживаясь в кресло. — Сниму-ка я лучше туфли. — Сбросив их, она пошевелила пальцами. — У себя на ранчо я хожу в шлепанцах весь день — и ничего. Но эти дорожные туфли — просто тихий ужас. А теперь послушай. Лем вызволит Делию еще до наступления ночи, не тревожься. Иначе какая польза от того, что почти весь штат у него в руках, если он не сумеет сделать такой пустяк, как освободить девушку из тюрьмы? Застрелив Дана Джексона, она…

— Я уже говорила вам: она этого не делала! — воскликнула Клара.

— Хорошо, хорошо, — перебила ее Эвелин с очевидным раздражением. — Не начинай снова спорить… Застрелив Дана Джексона, Делия совершила благородный поступок. Меня только удивляет, что Лем не сделал то же самое еще несколько лет назад.

Моя Эми вне себя, хоть надевай на нее смирительную рубашку, однако она справится со своим горем.

Как только приедет Пит, я снова надену туфли и отправлюсь к Эми, нужно посмотреть, ела ли она что-нибудь сегодня. Теперь она круто изменит свою жизнь, в конце концов, в ее жилах течет кровь не только отца, но и матери… Ну вот, опять звонят, — тяжело вздохнула Эвелин, поднимаясь и направляясь к двери прямо в чулках.

— Я не хочу никого видеть, — проговорила Клара.

Уже через минуту стало ясно, что Эвелин столкнулась с достойным противником. Сперва послышались громкие возмущенные голоса двух спорящих людей, затем быстрые шаги по коридору, и когда Клара подняла голову, то увидела перед собой взволнованного молодого мужчину.

— Ах, это вы! — кивнула она.

Посетитель приготовился что-то сказать, но тут в дверях возникла Эвелин.

— Он силой прорвался, — с возмущением заявила она. — Я схватила его за руку, но он вырвался.

— Все в порядке, миссис Саммис, — успокоила ее Клара. — Это мистер Диллон. Тайлер Диллон.

— Партнер Фила Эскотта с побережья? — уточнила Эвелин, подавая руку нежданному гостю. — Вид у него вполне благопристойный. Если он останется, то я, пожалуй, поспешу к Эми. Вас не затруднит передать мне вон те туфли?

Вручив Эвелин туфли, Диллон галантно помог ей их надеть, используя в качестве вспомогательного инструмента ручку чайной ложки. Учтиво поблагодарив за оказанную любезность, Эвелин, гримасничая, потопала поочередно каждой ногой, вновь порекомендовала Кларе не тревожиться насчет сестры, | пообещала сообщить по телефону результаты усилий мужа и с достоинством удалилась. Диллон пошел проводить ее. Вернувшись на кухню, он сел возле Клары.

— Так это миссис Лемюэль Саммис собственной персоной?

Девушка молча кивнула.

— Как я слышал, она довольно умная женщина.

— По-моему, так оно и есть.

— Зачем она приходила?

— Она доводится мне и Делии крестной матерью.

Хотела меня утешить и заставить что-нибудь поесть.

Диллон угрюмо сдвинул брови. Судя по его мрачному виду, он нуждался в утешении не меньше Клары.

— Я три или четыре раза пытался связаться с вами по телефону.

— Я не подхожу к аппарату. Мистер Саммис не советовал.

— Когда вы встречались с ним?

— Примерно в семь часов утра в служебном кабинете шерифа. Они привезли меня туда и стали задавать множество вопросов, потом пришел мистер Саммис и заставил их прекратить. — Клара переменила позу и взглянула прямо в глаза Диллону. — Он же посоветовал мне ни с кем не встречаться. Я ничего не имею против вашего посещения, но, как я полагаю, мне не следует отвечать на ваши вопросы.

Вы видели мою сестру?

— Нет. Мистер Саммис обскакал меня и нанял в качестве адвоката Харви Ансона. Они не позволили мне увидеться с Делией, и я не знал, в чем дело, пока не заглянул в утренние газеты. Со мной чуть удар не приключился, ведь только вчера…

— Что вчера?

— Ах, ничего особенного. Я два часа добивался свидания с Делией. Уэлш, помощник надзирателя, сообщил мне недавно, что она спит и с ней его жена.

А вам удалось с ней повидаться?

— Да. — Клара с трудом проглотила застрявший в горле комок. — После прихода мистера Саммиса мне разрешили побыть с ней в течение получаса.

— Что она сказала?

— Делия рассказала мне, где была и чем занималась накануне вечером, и, разумеется, заявила, что не убивала Джексона, но это и так понятно любому идиоту.

— По вашему мнению, она не стреляла в Джексона? — Диллон с изумлением уставился на Клару.

— Боже мой! — с горечью проговорила Клара, не спуская с него глаз.

— Как это понимать?

— Неужели вы думаете, что Делил способна убить человека?

— Нет, я вовсе так не думаю. Но, быть может, мне известно кое-что, о чем вы не имеете ни малейшего представления. Вы виделись с вашим дядей Куинби Пеллеттом?

— Да, я встретила его в тюрьме. А что с ним?

— Он вам говорил о чем-нибудь, связанном с этим происшествием?

Уверял в непричастности Делии к убийству Джексона. Естественно, ведь он еще не спятил и у него сохранилось достаточно здравого смысла. Что еще он мог мне сообщить?

— По-видимому, ничего, раз уж он предпочел промолчать. Вы знаете, где сумочка Делии? Была ли она при ней и конфисковала ли ее полиция?

Клара раскрыла было рот, но тут же опять закрыла, пристально рассматривая Диллона прищуренными глазами.

— Почему вас интересует сумочка Делии?

— В ней лежала записка с моими именем и фамилией, которая может серьезно навредить Делии и явиться козырем в руках обвинения.

— Откуда вам об этом известно?

— Вчера утром в моем кабинете ваша сестра достала записку из своей сумочки, вслух зачитала ее и вновь убрала туда же.

— Записку, которая может… навредить и стать козырем обвинения?

— Совершенно верно.

Клара так резко оттолкнула от себя тарелку с нетронутой яичницей, что часть содержимого соскользнула на стол. В детские годы и в пору девичества она всегда отличалась уравновешенным характером, но, видимо, и на ней все-таки отразилась трагическая гибель отца и матери… а теперь еще и арест сестры… Не обращая внимания на беспорядок на столе, Клара встала и ровным голосом сказала:

— Мне кажется, вам лучше уйти. Если у вас хватает глупости или чего-то еще думать, что Делия застрелила Джексона… Идите и ищите нужную вам записку, которая поможет осудить ее.

Не шелохнувшись и тоже не повышая голоса, Диллон проговорил:

— Я вовсе не глупец, я люблю Делию.

— Не очень-то заметно, судя по вашим рассуждениям. Пожалуйста, уходите.

— Я не могу уйти, — покачал он головой. — Я должен что-то предпринять, но без вашей помощи я бессилен. Вы прекрасно знаете, что я люблю вашу сестру и что она отвергла мое предложение.

Однако от этого моя любовь к ней нисколько не уменьшилась, а скорее сделалась еще сильнее, и я не оставляю надежды в один прекрасный день все-таки на ней жениться. И если эта любовь превратила меня в идиота… пусть… мне все равно. Вчера Делия пришла ко мне в контору и объявила о своем намерении застрелить человека. Убить его! Ей нужен был квалифицированный юридический совет. По ее словам, она перед этим купила пачку патронов. В сумочке у нее лежал револьвер — Делия его вынимала, и я видел оружие собственными глазами. Как она пояснила, револьвер когда-то принадлежал ее отцу. С ума сойти! Я обвинил ее в том, что она пытается разыграть передо мной какую-то из своих очередных ролей, и возмущенная Делия с высоко поднятой головой ушла. Вы, вероятно, знаете, как она умеет это делать.

— Но она не могла… не могла… — Клара в изнеможении опустилась на стул. — Она не могла говорить всерьез.

— Точно так же подумал и я. Тем не менее счел целесообразным рассказать обо всем вашему дяде.

Мне следовало пойти за ней, или привести ее к вам, или сделать еще что-нибудь! Как по-вашему, что я почувствовал, когда увидел эти кричащие заголовки в газетах?

— Все равно я не верю. Делия никого не убивала.

Во всяком случае, если бы она действительно решила… из ненависти… то уж никак не Джексона.

— Почему не его? Тогда кого же?

— Не знаю, но только не…

— Не отрицайте, вы отлично знаете. Так кого же?

Клара медленно покачала головой.

— Черт возьми, Клара! — взорвался Диллон. — Повторяю: я люблю Делию, и она в смертельной опасности. Мне необходимо что-то предпринять для ее спасения! Независимо от того, ее это секрет или ваш, я сохраню его в тайне. Вы вверили судьбу сестры Саммису, потому что он ее крестный отец. Но почему вы думаете, что ему можно доверять? Джексон был его партнером, и Л ем, когда нужно, жесток и беспощаден, как кугуар. Мне нужны все сведения, какие только можно получить. Если Делия собиралась кого-то убить и это был не Джексон, то кто же?

— Делия никогда не говорила мне, что намеревается кого-то убить.

— Она говорила об этом мне. Так все-таки, кого Делия могла иметь в виду?

— Руфуса Тоула.

— Тоула?! — вытаращил глаза Диллон. — Священника?

— Именно.

— Боже праведный! С какой стати?

— По ее убеждению, он довел нашу мать до самоубийства. Я тоже так считала, — пояснила Клара.

— Довел до самоубийства? Но каким образом?

— Своими разговорами с ней, — ответила Клара и умолкла, прикусив нижнюю губу. Через минуту, овладев собой, она продолжила: — Я не представляла… насколько в самом деле мучительно и больно говорить о некоторых вещах.

— А я хорошо представляю. Испытал на самом себе. О чем Тоул беседовал с вашей матерью?

— Не знаю. Мама была членом его общины. Исправно посещала церковные службы, раза два в год приглашала Тоула на ужин. Однако примерно три месяца тому назад, когда мама стала приходить в себя после смерти отца, Тоул начал часто бывать у нее, и они день за днем подолгу беседовали наедине. С этого момента у мамы в глазах появилось выражение… глубокой скорби и обреченности. Она отказалась сказать мне или Делии, в чем дело. Мы пытались подслушивать, но они держались чрезвычайно осторожно, и нам так и не удалось ничего выяснить.

— Как по-вашему, о чем могла идти речь?

— Делия предполагала, что преподобный Тоул каким-то образом заполучил власть над мамой и сознательно мучил ее. Что он мучит маму, я не сомневалась, но причину видела в другом — в тех усилиях, которые она прилагала, не жалея времени и денег, чтобы найти убийц отца. Вскоре после того, как Тоул зачастил к нам, он выступил со страстной воскресной проповедью о несовместимости истинной христианской веры с таким понятием, как мщение.

Он же настоящий фанатик! С каждым днем мама чувствовала себя все хуже и хуже, в конце концов она почти перестала с ним разговаривать и принимать пищу. Однажды утром сестра нашла ее в спальне мертвой. Конечно, мы с Делией каждая по-своему среагировали на смерть матери — по характеру мы разные. Однако мне думается, главную роль сыграл тот факт, что именно Делии выпало первой увидеть маму мертвой.

— Так, значит, вы думаете… когда она говорила мне о своем намерении кого-то убить, то имела в виду Тоула?

— Вне всякого сомнения, — кивнула Клара, нервно сплетая пальцы. — И еще одно. Боюсь, что в последнее время я тоже повела себя не совсем правильно и только усугубила ситуацию. Как-то, две недели назад, ко мне пришел Тоул. Делия не хотела его впускать, но я все-таки впустила и беседовала с ним в этот вечер и потом еще два или три раза. Я надеялась, что он, возможно, что-нибудь расскажет о нашей маме, и даже как-то напрямик спросила его, о чем они так часто толковали вместе, но Тоул сказал, что мама унесла свои секреты с собой в могилу, а он, дескать, лишь старается вернуть меня в лоно христианской веры.

Я перестала посещать церковь с тех пор, как он начал навещать маму: просто не могла видеть его физиономию и слышать его голос.

— И как же это усугубило ситуацию?

— Дело в том… По-моему, Делия серьезно опасалась, что Руфус Тоул окажет на меня такое же вредное влияние, как на нашу маму. Я убеждала ее, что, беседуя с ним, я лишь пытаюсь получить от него кое-какие сведения, но мне следовало учитывать душевное состояние сестры и ее полное неприятие Руфуса Тоула. У Делии были еще свежи в памяти уклончивые ответы мамы, когда мы спрашивали ее о священнике.

Сдвинув брови, Диллон некоторое время размышлял над тем, что ему рассказала Клара.

— Но не могла ли Делия, — спросил наконец адвокат, — ненавидеть Тоула и, желая его смерти, с не меньшей силой ненавидеть Джексона?

— Но почему?

— Ну а если… а если она… — пробормотал он и, будучи не в силах произнести вертевшуюся у него в голове фразу, в отчаянии воскликнул: — Разве вы не читали газет? Не поняли все те грязные намеки?

Неужели вам не известно, что говорят в городе о Джексоне и его отношениях с женщинами?

— Какое это имеет отношение к Делии?

— Разве она не женщина?

— Вы хотите сказать… О! — прищурилась Клара. — А вы поклонник что надо! Просто великолепный!

Сперва вы обвиняете ее в убийстве, а теперь еще и причисляете к любовницам Джексона.

— Я вовсе ни в чем ее не обвиняю! — ответил Диллон с выражением глубокой печали в глазах. — Но, боже мой, что я должен думать? Чему верить?

Как вы полагаете, зачем я пришел к вам? Что, ради всего святого, она делала ночью в кабинете Джексона с револьвером в руке?

— Револьвер лежал на стуле, и она его подобрала.

— Почему она оказалась там?

— Она хотела передать Джексону записку от мистера Саммиса с просьбой оставить меня на работе.

Накануне Джексон уволил меня.

— Кто вам рассказал об этом?

— Делия и мистер Саммис.

— Вы видели записку?

— Нет. Наверное, она у шерифа. Всякий, кто думает, что Делия имела какие-то отношения с Джексоном, глубоко заблуждается. Грязные намеки в газете я поняла, но отнесла их на свой счет. Ни я, ни Делия никогда бы не позволили Джексону даже пальцем дотронуться до нас, а потому все эти инсинуации — чистейший вздор.

— Вашу руку! — воскликнул Диллон, вскакивая со стула и крепко, до боли, сжимая миниатюрную ладонь Клары. — Господи, какое облегчение! Моя милая, дорогая, любимая красавица Клара! Теперь я им покажу…

— Я вовсе не ваша любимая, и вы чуть не переломали мне все кости.

— Извините, пожалуйста, — проговорил Диллон, вновь беря девушку за руку и бережно целуя тыльную сторону ладони. — Теперь я могу бороться с легким сердцем и твердым убеждением. Мои мозги снова начнут функционировать… Итак, вы сказали, что револьвер лежал на стуле. Как он попал из ее сумочки на стул?

— Сумочка Делии лежала тут же, на письменном столе.

Хорошо, кто взял револьвер из сумочки?

— Делия не знает. Никто не знает. Ее сумочку вместе с револьвером и патронами украли из машины еще днем, когда та стояла на Халли-стрит.

— Откуда вам это известно?

— Сестра рассказала.

— И когда и где она вновь нашла свою сумочку?

— Она ее не находила, а увидела, когда пришла в кабинет Джексона, чтобы передать ему записку. Он был уже мертв, сумочка лежала на столе, а револьвер — возле двери на стуле.

— Когда Делия пошла в контору, сумочки у нее вообще с собой не было? — изумился Диллон.

— Конечно. Ведь ее же украли.

— И сумочка оказалась там, когда Делия… и револьвер… Боже праведный! — Диллон покрутил головой. — Тогда все выглядит еще хуже, чем я предполагал! И в этих условиях вы доверили судьбу сестры Лему Саммису?

— Вы уже говорили что-то похожее, — заметила Клара. — Он не сделает ничего такого, что может повредить Делии. Я в этом уверена.

— Возможно. Но я не разделяю вашей уверенности. Люди, подобные Лему Саммису, относятся к своим согражданам так же, как генерал к своим солдатам. Он любит их, гордится ими, и он прямо-таки души в них не чает, когда они храбро умирают под его командованием. Вполне естественно, без этих качеств нет хорошего военачальника. Джексон был партнером и зятем Саммиса, и невозможно даже предположить, что в действительности кроется за всем этим, какая политика или хитрая интрига. Я уже говорил о намерении что-то предпринять, и теперь, когда узнал значительно больше, чем надеялся, еще больше укрепился в своей решимости.

Но главная цель моего прихода к вам состоит в том, чтобы вы пригласили меня стать адвокатом Делии.

— Вы хотите сказать — ее защитником?

— Именно.

— Но мистер Саммис уже нанял Харви Ансона.

— Мне это известно, однако послушайте. Во-первых, что бы вы ни думали, всецело доверять Саммису вы не можете, особенно после этой загадочной истории с появлением сумочки Делии в кабинете убитого Джексона. И повторяю: она в смертельной опасности! Во-вторых, нужно помнить о той записке, которую она прочитала мне вчера утром. В ней упоминается моя фамилия, и речь идет о возможных последствиях совершенного убийства. Как ее адвоката меня не станут допрашивать в суде в качестве свидетеля, и к тому же я надеюсь исключить злополучную записку Делии из числа вещественных доказательств. Иначе присяжные неизбежно поверят в заранее спланированное, преднамеренное убийство.

Разумеется, вы вправе выступить свидетелем, рассказать, кому на самом деле и почему она желала смерти…

Клара на мгновение закрыла глаза и зябко повела плечами.

— Понимаю, уже одна эта мысль невыносима, — продолжал Диллон, — но чем еще вы могли бы помочь? Кроме того, присяжные едва ли вам поверят.

Больно уж странная история, если не знать характера Делии и всех сопутствующих обстоятельств. Сейчас очень важно, чтобы ее визит ко мне и содержание гипотетического вопроса не фигурировали в материалах дела. Возможно, по-вашему, я еще не достаточно опытный юрист, чтобы положиться на меня в столь сложном процессе, но в данном случае защиту возьмет на себя адвокатская фирма «Эскотт, Броуди и Диллон», а Эскотт ни в чем не уступит Харви Ансону.

Вы — ближайшая родственница Делии и можете выбирать адвокатов… Хотите, чтобы я ответил?

Как раз в этот момент зазвонил телефон, и Клара кивнула:

— Да, пожалуйста.

Пока Диллон отсутствовал, Клара сидела, сплетая и расплетая пальцы, уставясь невидящим взглядом на соскользнувшую с тарелки остывшую яичницу. Она понимала: ей необходимо принять какое-то разумное решение, но никак не могла сосредоточиться, чувствовала себя измученной и совершенно разбитой. Не прошло и суток с тех пор, как они с Дел ней сидели вместе на кухне, не то чтобы уж очень веселые и беззаботные, но все же здоровые и свободные…

Вернулся Диллон. В его глазах застыли озабоченность и тревожное ожидание.

— Когда я в тюрьме добивался встречи с Делией, шериф сказал, что желает со мной поговорить, и попросил подождать. Я нисколько не сомневался, что он хочет спросить о записке Делии и о том, знакомила ли она меня с ее содержанием. А потому я незаметно улизнул и пришел к вам. Шериф между тем повсюду искал меня, и он очень сердит. Я заверил его, что буду у него в кабинете через пять минут, и мне нужно поторопиться. Могу ли я официально заявить ему, что являюсь адвокатом Делии?

Расцепив пальцы, Клара сжала их в кулаки.

— Решение за мной?

— Да. Вы — ее родная сестра.

— Будет ли это означать… Мне придется сообщить мистеру Саммису, что Делия сменила адвокатов?

— Да. Или, если вы боитесь обидеть его, попробуйте добиться от него согласия, чтобы Ансон взял меня в помощники. Ансону, конечно, это не понравится.

Клара сидела, сжав кулаки и медленно покачивая головой, стараясь сообразить, как лучше поступить.

Наконец, не получив ответа, он сказал:

— Хорошо. Поедемте со мной. Если не решите по дороге, возможно, вам посчастливится увидеть Делию и изложить ей суть проблемы так, как я вам объяснил.

Ведь вы доверяете мне, не правда ли, Клара?

— После разговора с вами я уже никому не могу доверять, — ответила Клара с несчастным видом. — Я еду с вами.