"Мы еще встретимся с тобой" - читать интересную книгу автора (Кларк Мэри Хиггинс)72Келвин Уайтхолл обладал счастливой способностью не поддаваться раздражению и гневу в тот момент, когда тревожная ситуация достигала критической точки. Эта способность подверглась тяжелому испытанию, когда в половине пятого вечера ему позвонил Питер Блэк. — Подожди минутку, — сказал Уайтхолл, — если я правильно тебя понял, то Фрэн Симмонс сидела в кафетерии клиники и болтала с одной из женщин-волонтерок, когда ты пришел туда сообщить сыну Барбары Колберт о смерти матери. Верно? — Это был риторический вопрос. — Но, я надеюсь, ты догадался подойти к волонтерке и спросить, о чем они щебетали с Фрэн Симмонс? Питер Блэк звонил из библиотеки собственного дома, со вторым стаканом виски в руке. — К тому времени, когда я смог оставить сыновей Барбары Колберт, эта миссис Бренеган уже ушла. Я звонил ей домой каждые пятнадцать минут, пока она не сняла трубку. Дама посещала парикмахера. — Меня не интересует, где она проводила свободное время, — холодно заметил Уайтхолл. — Меня интересует то, что она сказала репортерше. — Они говорили о Таше Колберт, — уныло ответил Блэк. — Симмонс спросила миссис Бренеган, не знает ли она молодую пациентку, впавшую в необратимую кому после несчастного случая около шести лет назад. Разумеется, миссис Бренеган опознала в этом описании Наташу Колберт и выложила этой Симмонс все, что знала. — И, разумеется, она не забыла упомянуть о том, что Таша Колберт, если верить словам ее безутешной матери, перед смертью очнулась и говорила с ней? — Да. Кел, что нам теперь делать? — Я намерен спасти твою шкуру. Ты допьешь свое виски. Мы поговорим позже. До свидания, Питер. В трубке раздался еле слышный щелчок. Питер Блэк одним глотком допил виски и тут же налил еще. Келвин Уайтхолл сидел неподвижно несколько минут, перебирая варианты дальнейшего развития событий. Наконец он принял решение, тщательно проанализировал его и остался доволен. В результате он освобождался от двух проблем сразу — от Уэст-Реддинга и Фрэн Симмонс. Келвин набрал номер фермы. Трубку сняли только после десятого звонка. — Келвин, я просматривал пленку. — От воодушевления голос доктора казался молодым. — Вы понимаете, чего мы добились? Вы уже договорились о моих интервью? — Поэтому я и звоню, доктор, — мягко сказал Келвин. — Вы не смотрите телевизор, поэтому не знаете, о ком пойдет речь. Это молодая женщина, добившаяся признания как репортер-следователь. Я договорился, что она приедет к вам и возьмет предварительное интервью. Она знает, что мы должны сохранять все в полной тайне, но она немедленно начнет готовить получасовую передачу, посвященную вам, которая выйдет в эфир через неделю. Вы должны понимать, что необходимо подогреть интерес публики, чтобы в момент выхода в эфир передачи, посвященной удивительному научному открытию, ее увидели как можно больше людей. Все необходимо тщательно спланировать. Уайтхолл получил ответ, который и предвидел. — Келвин, я очень доволен. Я понимаю, что мы можем столкнуться с минимальными проблемами с законом, но это несущественно в сравнении с полученными мною результатами. В свои семьдесят шесть лет я хочу, чтобы мои достижения были признаны до того, как кончится отпущенный мне срок. — Так и будет, доктор. — По-моему, вы не назвали имени этой молодой женщины. — Ее зовут Фрэн Симмонс, доктор. Келвин повесил трубку и нажал кнопку интеркома, соединявшего его с квартирой над гаражом. — Зайди ко мне, Лу, — приказал Уайтхолл. Хотя Келвин не предупреждал Нокса о планах на вечер, а Дженна уехала раньше на собственной машине, шофер ждал приказаний. Он достаточно увидел и услышал, чтобы понимать, что Кел решает серьезные проблемы и что, рано или поздно, он позовет Нокса к себе. И, как всегда, оказался прав. — Лу, — начал Келвин почти добродушно, — доктор Лог из Уэст-Реддинга стал для нас серьезной проблемой, как и Фрэн Симмонс. Лу ждал продолжения. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я договорился о том, что наш добрый доктор даст интервью мисс Симмонс. Думаю, тебе надо будет держаться поблизости от фермы во время их встречи. Хочу тебе напомнить, что в лаборатории нашего доктора очень много горючих веществ. Знаю, что ты ни разу не заходил внутрь, поэтому я тебе все объясню. Лаборатория расположена на втором этаже, но в нее очень легко попасть по лестнице с задней стороны дома, идущей от крыльца на веранду второго этажа. Окно там всегда приоткрыто для вентиляции. Ты следишь за ходом моей мысли, Лу? — Да, Кел. — Мистер Уайтхолл, Лу. Иначе ты можешь забыться перед посторонними. — Простите, мистер Уайтхолл. — В лаборатории стоит баллон с кислородом, на нем четкая надпись. И такой умный парень, как ты, сумеет бросить в помещение что-нибудь горящее и успеет спуститься вниз до того, как баллон взорвется. Согласен? — Согласен, мистер Уайтхолл. — На это задание может уйти несколько часов. Разумеется, я, как обычно, оплачу тебе сверхурочные. Ты же знаешь. — Да, сэр. — Я прикинул, как лучше убедить мисс Симмонс приехать на ферму. Тем более что ее визит необходимо сохранить в строжайшей тайне. Думаю, кому-то стоит ей позвонить и, не называя себя, предложить навестить великого ученого. Ты понимаешь, к чему я клоню? Лу улыбнулся: — Этим человеком могу быть я. — Совершенно верно. Что ты на это скажешь, Лу? "Что ты на это скажешь? " Келвин всегда так шутил, когда был доволен придуманным планом и этот план должен был быть вот-вот приведен в исполнение. — Вы же меня знаете, — Лу не добавил обязательное «сэр», — мне нравится играть в анонимные звонки. — Тебе это и раньше удавалось. Думаю, на этот раз ситуация будет особенно интересной. И очень выгодной. Не забывай об этом. Они улыбнулись друг другу, а Лу вспомнил об отце Фрэн Симмонс. Тогда он позвонил Симмонсу и сказал, что якобы слышал, как Кел собирался покупать «горяченькие» акции, сулившие отличную прибыль. Этот дурень в спешке позаимствовал сорок тысяч долларов из библиотечного фонда в надежде очень быстро их вернуть. Покончил он с собой из-за того, что второй «заем» из общественных денег, произведенный Келом Уайтхоллом, довел долг Симмонса до четырехсот тысяч. При этом подпись Симмонса попросту подделали. Отец этой репортерши прекрасно понимал, что, если признается в первом заимствовании, никто не поверит, что четыреста тысяч он не брал. В тот раз Кел на удивление расщедрился. Он разрешил Лу оставить себе те сорок тысяч, которые отдал ему сам Симмонс, и не стоящие ни гроша акции, доверчиво переведенные Симмонсом на имя Лу. — Учитывая прошлое, будет уместно, если именно я позвоню Фрэн Симмонс, сэр, — обратился Лу к своему бывшему школьному приятелю. — Мне не терпится это сделать. |
||
|