Кларк Артур ЧарлзТрусливая орхидея

Артур Кларк

ТРУСЛИВАЯ ОРХИДЕЯ

Перевод с англ. Т. Волковой

Вряд ли кто-нибудь из завсегдатаев "Белого Оленя" верит до конца хотя бы в одну из историй Гарри Пурвиса, но ни один из них не осмелится назвать их насквозь лживыми.

Одни его рассказы более вероятны, другие - менее, а вот история о трусливой орхидее по степени вероятности, пожалуй, где-то на одном из последних мест.

Сейчас я уж и не припомню, по какому случаю Гарри рассказал эту историю. Может, какой-нибудь любитель орхидей притащил тогда в таверну особо чудовищный экземпляр. А впрочем, сейчас это совершенно не важно. Главное, что я до сих пор отлично помню этот рассказ.

На этот раз в нем не фигурировал ни один из многочисленных родственников Гарри. Героем оранжерейной саги был вполне обычный человек, правда, звали его Геркулес Китинг. Минутку терпения, погодите смеяться, это еще не самое удивительное в рассказе Гарри Пурвиса.

Носить такое имечко непросто, даже если вы сложены, как античный герой. Но когда росту в вас всего четыре фута и девять дюймов и вы, даже тренируясь с утра до вечера, в лучшем случае накачаете веса девяносто семь фунтов - вам не позавидуешь. Может, именно поэтому Геркулес сторонился людей и постоянно торчал в своей оранжерее, что была построена в самой глубине сада. Потребности его были невелики, на себя он тратил сущие гроши, и все деньги уходили на великолепную коллекцию кактусов и орхидей. Среди кактусолюбов он считался крупным специалистом; со всех концов земного шара ему приходили бандероли, от которых веяло пылью и тропиками.

Тетушка Генриетта была его единственной родственницей, больше у него не было никого во всем свете. Да и она была его полной противоположностью: крупная высокая женщина, неизменно облаченная в твидовый костюм экстравагантного кроя. Кроме того, она бешено носилась на своем "ягуаре" и не выпускала сигарету изо рта.

Она разводила собак и недурно на этом зарабатывала. Везде и всюду она появлялась в сопровождении парочки отборных воспитанников, причем это были отнюдь не левретки, убирающиеся в дамские сумочки. Специальностью мисс Китинг были датские доги, сенбернары и западно-европейские овчарки.

Генриетта никогда не была замужем, справедливо считая мужчин слабым полом. Но Геркулеса она почему-то просто обожала. Она опекала его, словно родной дядюшка - любимого племянника, и навещала почти каждое воскресенье.

Странные это были взаимоотношения. Генриетте, вероятно, льстило, что рядом с Геркулесом она выглядит еще энергичнее и сильнее. Будь он настоящим мужчиной, она бы, наверное, любила его не так сильно. И все-таки заботилась она о Геркулесе вполне искренне и с большим удовольствием.

Естественно, такая опека только усиливала у Геркулеса комплекс неполноценности, которым он обзавелся еще в детстве. Сначала он все терпеливо сносил, потом начал бояться теткиных визитов, ее громового голоса, ее медвежьих рукопожатий, от которых трещали кости, и наконец возненавидел свою тетушку. Эта ненависть постепенно стала основным чувством в его жизни, она пересилила даже любовь к орхидеям. Но он тщательно скрывал от тетушки свое истинное к ней отношение, опасаясь, что она разорвет его в клочья и скормит своим волкодавам.

Словом, Геркулес никогда бы не осмелился проявить свои истинные чувства. Даже когда его переполняло желание убить тетушку Генриетту, он прикидывался внимательным и предупредительным. Да и кем он был для нее? Не более, чем мелким песиком, которого она могла взять за шкирку и вышвырнуть вон. Но однажды...

Эту орхидею привезли откуда-то с верховьев Амазонки; во всяком случае, так уверял продавец. Сначала она не произвела на Геркулеса особого впечатления, несмотря на всю его любовь к этим растениям: какой-то корявый корешок с кулак величиной, и ничего более. Необычным был только омерзительный гнилостный запах. Геркулес даже усомнился, а жив ли этот корень, о чем и заявил продавцу. Тот вынужден был продать корешок за бесценок. Геркулес купил его без особой радости, просто по привычке.

Он даже не расстраивался, когда в течение первого месяца корешок не подавал ни малейших признаков жизни. Но вдруг появился крошечный зеленый росток и начал тянуться к свету. Очень скоро росток превратился в ядовито-зеленый стебель толщиной в руку, увенчанный какими-то необычными шишками.

Теперь Геркулес верил, что к нему случайно попал какой-то редчайший сорт, и очень волновался.

Новая питомица развивалась с удивительной скоростью и вскоре переросла самого Геркулеса, что, впрочем, было нетрудно. Утолщения на верхушке удивительного стебля набухали, и по всему было видно, что орхидея вот-вот расцветет. Геркулес знал, что период цветения некоторых сортов очень непродолжителен, и, боясь пропустить долгожданный момент, все больше времени проводил в оранжерее. Но она расцвела ночью, когда он спал.

Утром он увидел, что с верхушки стебля почти до самой земли свисают восемь длинных усиков. Судя по всему, они развились из шишек всего за одну ночь. Это буквально потрясло Геркулеса, и он отправился на службу в глубочайшей задумчивости.

Вечером он был поражен пуще прежнего: поливая орхидею и разрыхляя землю вокруг нее, он заметил, что усики стали гораздо толще и принялись двигаться и извиваться, словно живые. Это уже не удивляло, а тревожило.

Следующие несколько дней развеяли последние сомнения: как только он подходил поближе, усики начинали тянуться к нему, и это выглядело крайне неприятно. Ему стало казаться, что растение просто-напросто проголодалось, от этой мысли ему делалось дурно. Что-то неясное маячило на дне памяти, но прошло довольно много времени, прежде чем он вспомнил. Тогда он воскликнул: "Ну не дурак ли я?!" - и помчался в ближайшую библиотеку. Через полчаса, прочитав маленький рассказ Герберта Уэллса "Удивительная орхидея", он только и выдавал из себя: "Боже мой!": совпадало почти все, не было только дурманящего запаха, которым уэллсова орхидея парализовала свою жертву. Домой он притащился совсем убитый.

Он долго стоял на пороге оранжереи, созерцая этого монстра. Прежде чем осторожно приблизиться, он тщательно прикинул длину усиков; мысленно он уже величал их щупальцами. Теперь орхидея казалась ему не мирным растением, а готовым к прыжку хищником.

"Невероятно, - подумал он. - Не может быть. Но ведь можно же проверить..."

Он выскочил из оранжереи, вернулся через пару минут с метлой и наколол на нее кусочек сырого мяса. Осторожно, словно укротитель львов, он подкрался к орхидее.

Сначала не происходило ничего, потом растение что-то почувствовало, зашевелило усиками. Они заплясали все быстрее и быстрее, так, что их уже трудно было разглядеть. Усики обвили мясо, метлу сильно дернуло, и кусочек исчез - орхидея прижала его к "груди".

В полном изумлении Геркулес даже выругался, а ругался он крайне редко.

Теперь орхидея затихла, видимо, ждала, пока мясо подтухнет. На следующий день кусочек покрылся какими-то маленькими корешками, а к вечеру - совсем исчез.

Растение познало вкус крови.

Геркулес продолжал свои наблюдения, и странные, противоречивые чувства одолевали его. Иногда орхидея казалась ему ужасным монстром. Она стала очень мощной, и попади он к ней в лапы - конец. Разумеется, он старался обезопасить себя: поливал издалека, а "корм" просто кидал так, чтобы она могла достать его своими щупальцами.

Она ежедневно сжирала по фунту сырого мяса, но ему казалось, что дай он еще - она не откажется.

И все-таки он чувствовал себя на верху блаженства. Ведь у него в руках было чудо ботаники! Он мог прославиться, стоило только захотеть. Геркулес был довольно ограниченным человеком, ему просто в голову не приходило, что его приобретением может заинтересоваться кто-либо кроме любителей орхидей.

Орхидея достигла шести футов в высоту, и рост ее заметно замедлился. Геркулес эвакуировал подальше от нее все другие растения, и не потому, что боялся за них, а чтобы ухаживать за ними, не опасаясь ужасных щупалец. Чтобы ненароком не попасть в зону досягаемости ее восьми лап, он протянул веревку поперек центральной дорожки.

Похоже, орхидея имела довольно развитую нервную систему, а может быть, даже примитивный разум. Она знала часы кормления и, насыщаясь, проявляла несомненные признаки наслаждения. Она (и это было самое фантастическое) вроде бы даже издавала какие-то звуки, хотя Геркулес не был полностью в этом уверен. Перед самым кормлением ему иногда чудился свист, очень высокий, где-то на границе слышимости. Ему было непонятно, зачем она свистит. Может, таким образом она приманивала добычу? Хорошо хоть на него это совершенно не действовало.

Итак, Геркулес занимался своими исследованиями, а тетушка Генриетта тем временем доводила его до белого каления.

Еженедельно в воскресенье после полудня ее "ягуар" с ревом мчался по улице. Рядом с ней неизменно восседала здоровенная псина, другая целиком оккупировала заднее сиденье. Генриетта врывалась в дом, разом перемахивая через две ступеньки. Она оглушала Геркулеса зычным приветствием, парализовала мощным рукопожатием, отравляла табачным дымом. Слава богу, поцелуи не входили в эту церемонию, иначе она бы его до смерти зацеловала.

Тетушка Генриетта слегка презирала увлечение племянника. Она считала, что постоянно торчать в оранжерее - никакой не отдых, а сущее мучение. Когда ей самой хотелось отдохнуть, она отправлялась в Кению охотиться на львов. Геркулес ненавидел ее кровавое увлечение, из-за него ненависть к тетке только крепла. Тем не менее, каждое воскресенье он покорно поил ее чаем, и их беседа наедине казалась со стороны вполне мирной и дружелюбной. Генриетта страшно бы растерялась, узнай она, что, наливая ей чай, Геркулес частенько мечтал, чтобы она им подавилась. Ведь у нее, в сущности, было доброе сердце.

Геркулес иногда показывал тетушке наиболее интересные экземпляры из своей коллекции, но о своем растительном спруте он не обмолвился ни словечком. Возможно, уже в то время в глубинах его подсознания созревал этот дьявольский план.

Однажды поздним воскресным вечером, когда рев "ягуара" растаял в темноте, Геркулес отправился в оранжерею, чтобы успокоиться после тетушкиного визита. Там-то и посетила его впервые эта мысль.

Он любовался орхидеей, усы которой уже стали толще человеческого пальца, и вдруг представил приятную картину: беспомощная тетушка Генриетта испуганно трепыхается, пытаясь вырваться из щупальцев монстра.

Поистине, это было бы весьма удачное убийство. Человек прибывает на место происшествия слишком поздно. Обезумев от горя, он звонит в полицию, а когда та прибывает, ей остается только констатировать несчастный случай. Конечно, не обойдется без следствия, но что оно может дать?

Чем больше он думал над этим планом, тем больше он ему нравился. Было бы очень неплохо, если бы орхидея смогла ему помочь. Разумеется, он предвидел и определенные трудности. Растение нуждалось в тренировке.

У Геркулеса не было опыта в подобных делах, да и посоветоваться было не с кем, поэтому метод тренировки пришлось разработать самому. Следует отметить, что он был весьма прост и практичен.

Привязав кусок мяса к концу длинной удочки, он подолгу размахивал им перед орхидеей, пока она не научилась быстро ловить мясо. При этом всякий раз она издавала пронзительный писк, что немало удивляло Геркулеса. Он не знал, были ли у нее для этого специальные органы, и раскрыть эту тайну было невозможно, не вступая в тесный контакт с чудовищем. Если план осуществится, то такая возможность представится тетушке Генриетте. Только вряд ли она сможет поделиться своими открытиями с кем бы то ни было...

Наконец стало ясно, что орхидея теперь достаточно сильна, чтобы справиться с намеченной жертвой. Однажды ей удалось вырвать метлу из рук Геркулеса. Хотя факт этот сам по себе был весьма незначительным, приятный треск ломающейся древесины вызвал мечтательную улыбку на его тонких губах.

Он утроил свое внимание к тетушке, воистину он был образцовым родственником!

Он продолжал тренировать орхидею и был весьма доволен результатом. Настало время попробовать живую приманку. Несколько недель одержимый этой идеей Геркулес как-то очень внимательно присматривался к каждой уличной кошке и собаке. Но в конце концов ему пришлось отказаться от этой мысли по причине прямо-таки удивительной. Дело в том, что для этого у него было слишком доброе сердце. Первой и единственной жертвой суждено было стать тетушке Генриетте!

Перед тем, как приступить к исполнению своего плана, он три недели морил орхидею голодом. Для достижения успеха необходимо было разжечь аппетит растения.

И вот однажды, отнеся на кухню чашки после чаепития с тетушкой, Геркулес уселся подальше от смертоносного дыма ее сигарет и, как бы между прочим, предложил:

- Хочу вам кое-что показать, тетушка. Это будет для вас приятным сюрпризом. Умрете от смеха.

"Хотя причина указана не совсем точно, но основная мысль верна", - подумал он.

Тетушка удивленно посмотрела на него и даже вытащила изо рта сигарету.

- Как? Неужели в этом доме меня ждет какой-то сюрприз? пробасила она. - Что же ты задумал, баловник ты этакий? Она засмеялась и шутливо хлопнула Геркулеса по спине.

- Вы глазам своим не поверите. Пойдемте в оранжерею, это там, - насилу отдышавшись просипел Геркулес.

- В оранжерее? - удивилась тетушка.

- Да. Пойдемте туда. Это самая настоящая сенсация.

Генриетта недоверчиво усмехнулась, но все-таки последовала за Геркулесом без лишних расспросов.

При этом две немецкие овчарки, которые с удовольствием расправлялись с ковром, вскочили на ноги и вопросительно посмотрели на хозяйку.

- Все нормально, братцы. Я скоро вернусь, - сказала она. "Что очень сомнительно", - подумал Геркулес.

Несмотря на темный вечер, свет в оранжерее был погашен. Когда они вошли, тетушка даже плюнула от отвращения.

- Фу, ну вонища! Точно такой смрад, помню, был в Булавайо. Я тогда подстрелила слона, и мы целую неделю не могли его отыскать...

- Извините, тетушка, это все новое удобрение, - бормотал Геркулес, в потемках тесня ее в нужном направлении. - Еще немного, несколько ярдов, это будет, действительно, сюрприз.

- Надеюсь, это не шутка, - угрожающе проворчала тетушка и продвинулась еще на шаг.

- Это не шутка, обещаю вам, - Геркулес уже держал руку на выключателе. В темноте зловещий гигантский силуэт орхидеи был еще различим, и Генриетта находилась теперь от него примерно в десяти футах. Он подождал, пока она углубится в опасную зону, и повернул выключатель.

Оранжерею залил яркий свет. Тетушка, застыв, словно изваяние, подбоченившись смотрела на орхидею. Геркулес начал бояться, как бы она не ретировалась прежде, чем растение что-либо предпримет. Но опасения оказались напрасными, Генриетта и не собиралась этого делать, она просто спокойно разглядывала орхидею, пытаясь понять, что же это такое.

Прошло несколько томительных секунд, и вот щупальца орхидеи наконец задвигались, затрепетали, но совсем не так, как рассчитывал Геркулес. Словно пытаясь защититься, орхидея обернулась ими, будто покрывалом, и тихонько заскулила. И тогда потрясенный Геркулес наконец осознал ужасную правду.

Его орхидея была законченной трусихой. Возможно, в джунглях Амазонки она и могла нагнать страху на тамошних обитателей, но внезапная встреча с тетушкой Генриеттой деморализовала ее совершенно.

Тем временем предполагаемая жертва сначала долго и удивленно разглядывала эту диковину, затем, круто повернувшись на каблуках и направив на Геркулеса обвиняющий перст, прорычала:

- Геркулес! Бедняжка просто умирает от страха. Это ты ее напугал?

- Что вы, тетушка, - выдавил он дрожащим голосом, не смея поднять глаз от стыда и разочарования. - Может быть, она немного нервничает.

- Ты должен был раньше мне ее показать. Ты же знаешь, животных я люблю и умею с ними обращаться. Конечно, строгость тоже необходима, но главное - доброта. Доброта всегда действует положительно. Ну, глупышка, ну, перестань, не бойся, тетушка Генриетта тебя не съест.

Оцепенев от отчаяния, Геркулес наблюдал ужасную картину: тетушка Генриетта суетилась и причитала возле орхидеи до тех пор, пока та не прекратила жалобно скулить и судорожно кутаться в свои щупальца. Казалось, ее страх понемногу проходил.

Но когда она робко протянула свое щупальце и начала поглаживать пальцы тетушки Генриетты - этого кошмара он уже вынести не мог и, еле сдерживая рыдания, опрометью бросился из оранжереи.

Говорят, что с этого дня Геркулес стал совсем уж конченым человеком. Генриетта теперь приезжает почти каждый день навестить так полюбившуюся ей питомицу. Она терзает Геркулеса подозрениями, что он запугивает и мучает малышку. Привозит для любимицы такие лакомые кусочки, от которых даже псы с негодованием воротят нос, а орхидея их употребляет за милую душу. От этих "лакомств" омерзительный запах из оранжереи проникает теперь даже в дом.

- Такая вот история, - промолвил Гарри Пурвис, завершая свой странный рассказ. - Обе они - и орхидея, и тетушка Генриетта - совершенно счастливы. У тетушки появилась возможность о чем-то (а может быть, о ком-то) по-настоящему заботиться. Иногда, если по оранжерее проскакивает мышь, чудовищное растение начинает дрожать от страха, но тетушка всегда оказывается поблизости и успокаивает трусиху.

Ну а Геркулес навряд ли еще когда-нибудь решится совершить столь смелый поступок. Он совершенно утерял интерес к жизни, даже любимые кактусы и орхидеи его больше не занимают. Он теперь сам влачит совершенно жалкое растительное существование.