"Брак по расчету" - читать интересную книгу автора (Боковен Джорджия)Глава 37Услышав приближающиеся шаги, Крис оторвалась от книги и посмотрела на дверь. В следующий миг в палату к Кевину ворвался Мейсон. В его глазах застыл панический ужас. Крис моментально вспомнила свое отражение в зеркале. Сколько раз у нее было точно такое же выражение лица! Позвонив днем Мейсону на работу, Крис уже не застала его и поделилась своей тревогой за Кевина не с Джанет, а с Ребеккой, решив, что пусть лучше Мейсон получит неприятное известие от близкого человека, который постарается его поддержать в трудную минуту. При этом Крис поспешила добавить, что болезнь несерьезная, что Кевина госпитализировали на всякий случай, во избежание осложнений. Но почему-то Ребекка пропустила это мимо ушей, и когда она через час примчалась в больницу и, запыхавшись, сообщила, что ей удалось связаться с Мейсоном в Санта-Барбаре, Крис пришла в ужас, представив себе, как он будет переживать, пока не узнает об истинном положении дел. Нужно было немедленно успокоить его! Однако после нескольких безуспешных попыток созвониться с Мейсоном Крис и Ребекка узнали, что он нанял частный самолет и летит обратно в Сакраменто. Ребекка поехала в аэропорт, но опоздала буквально на несколько минут, и они с Мейсоном разминулись. Так что предупредить его не удалось. И теперь, поглядев на его измученное лицо, Крис сразу же поняла, что он прошел в своих волнениях за сына все круги ада. — Не надо волноваться, Кевин вне опасности, — поспешила успокоить Мейсона Кристина, но он не обратил внимания на ее слова и, подойдя к кровати, внимательно посмотрел на капельницу и мониторы, потом вгляделся в лицо спящего ребенка… — Что с ним стряслось? — У него грипп. — Крис понизила голос до шепота. — А еще что? — Понос и рвота. — А еще? — допытывался Мейсон, подозревая, что она утаивает от него самое главное. — Больше ничего. Мейсон сверкнул на нее глазами. — Из-за поноса и рвоты в больницу не кладут! — Нет, кладут, если это такие люди, как Кевин. — Крис взяла Мейсона за руку и отвела подальше от кровати, боясь, что Кевин услышит громкие голоса и проснется. Ребенку сейчас нужен был полный покой. — Но почему, черт побери? Что в нем особенного? — продолжал допрашивать Кристину Мейсон. — Когда у человека нет части желудка, его организм обезвоживается быстрее, чем у других людей, — терпеливо объяснила Крис. — Болезнь может развиться стремительно, и тогда Кевин впадет в шок. С ним такое уже два раза случалось, и доктор Каплан не хочет больше рисковать. Поэтому он кладет Кевина в больницу при появлении малейших признаков опасности. — И вы все это знали, но молчали? — прорычал Мейсон, стискивая Кристинину ладонь. Она вырвала руку и, сдерживаясь из последних сил, возразила: — Наши с вами беседы в последнее время не располагали к откровенности. Он презрительно скривил рот. — Тогда можно было сказать моей матери. Уж она-то не преминула бы поставить меня в известность. У Кристины защемило сердце. Почему Айрис рассказала Мейсону о своем приезде? Она же сама просила сохранить это в тайне! Господи, мало им с Мейсоном сложностей, что ли? Зачем плодить новые? — Сейчас не время это обсуждать, Мейсон, — потупившись, сказала она. — Другого времени не будет. Так что если вам есть что сказать мне, говорите сейчас, — отчеканил он. Крис растерянно молчала. Тогда Мейсон отстранил ее, как бы давая этим жестом понять, что он навсегда вычеркивает Кристину из своей жизни, пододвинул стул к кровати сына, сел и осторожно, с безграничной нежностью погладил маленькую детскую ручонку, лежавшую поверх покрывала. Измученная Крис беспомощно смотрела на него, не зная, на что решиться. Проще всего было, конечно, прекратить сопротивление и дать Мейсону уйти. В конце концов, неужели она не проживет без него? Но… ей всегда претили легкие решения. Она не любила ездить по наезженной колее и считала, что самой прокладывать себе путь гораздо интереснее. Вот и сейчас она не уйдет, не откажется от Мейсона! Ведь она любит его, а за любовь нужно бороться. Крис бесшумно выскользнула из палаты и спустилась в вестибюль к телефону. Через двадцать минут Мэри уже была в больнице. — Почему ты мне раньше не сказала? — накинулась она на подругу, которая поджидала ее у входа. — Не успела: это произошло просто молниеносно. Но теперь все нормально. Доктор Каплан сказал, что Кевина, наверное, через пару дней выпишут. Я… я бы тебя и сегодня не стала беспокоить, — добавила Крис, увлекая подругу за собой, — но мне надо уехать, и я не хочу, чтобы Кевин проснулся и увидел, что он в палате один. — Уехать? Куда? — недоуменно нахмурилась Мэри. — А… понимаю! Это связано с Мейсоном? — Да, — кивнула Крис. — Нам надо объясниться. А то как бы не было слишком поздно. Они подошли к палате Кевина. — Погоди минуточку, — попросила Крис. Мэри кивнула. — Хорошо, я подожду тебя у дежурной медсестры. Крис с замиранием сердца зашла в палату. Мейсон сидел все в той же позе, держа сына за руку. Крис подошла к нему и произнесла тихо, но настойчиво: — Мейсон, нам необходимо поговорить. — По-моему, мы уже все друг другу сказали, — не поднимая на нее глаз, ответил Мейсон. Крис закусила губу. Господи, как же с ним тяжело! Похоже, у нее единственный выход: придется его еще больше разозлить. Пусть лучше пойдет в атаку, чем будет держать глухую оборону. — Ради Бога, Мейсон, перестань капризничать, как маленький мальчик, который вдруг выяснил, что Санта-Клауса не существует! — воскликнула она, незаметно для себя самой перейдя на «ты». — Я, конечно, могу и здесь тебе все сказать, но Кевин проснется от шума. Вряд ли ты этого хочешь. Мейсон поколебался, но потом все-таки отпустил руку сына и повернулся к Кристине. В его глазах полыхала такая ярость, что она испугалась. — Хорошо, я пойду с тобой, но только потому, что ты мне кое-что задолжала. И я намерен это вернуть! «Не спорь с ним! Главное, чтобы он пошел с тобой, а там видно будет», — предупредил Крис внутренний голос, и, проглотив возражения, она вышла в коридор. — Это еще что такое? — нахмурился Мейсон, заметив поджидавшую их Мэри. — Пока мы разговариваем, она побудет с Кевином, — невозмутимо ответила Кристина. Мейсон скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене. — Оставь меня в покое, Крис. Мне неинтересны твои оправдания. Неужели непонятно? Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Мэри вопросительно посмотрела на Крис и молча вошла в палату. — Пойдем, — сказала Кристина. Мейсон насупился. — Что ты затеяла? У тебя все не как у людей. Ребенок болен, а мы куда-то уезжаем. Никуда я не поеду! Слышишь? — Нет, поедешь! — рассердилась Крис. — Ты говоришь, я тебе что-то должна? Так вот, ты мне должен этот вечер. И я тоже от своего не отступлюсь! Она взяла его за руку. Он вырвал руку из ее ладоней. — С каких это пор я тебе что-то должен? Крис не могла сказать правду. Не могла лишаться последней опоры и защиты. Поэтому она сказала первое, что ей пришло в голову: — Потому что я пошла тебе навстречу и согласилась не брать на пикник жареную курицу. Сказала — и съежилась под его ненавидящим взглядом. — По-твоему, это остроумно? Сейчас и здесь так шутить! — Мы можем поехать на моей машине — она на стоянке — или пойти пешком, — вместо ответа предложила Крис. — Как ты хочешь? Сама она считала, что лучше немного пройтись и выпустить пар. Но право выбора оставалось за Мейсоном. Он ведь мог и отказаться покинуть больницу! Мейсон покосился на закрытую дверь палаты. — А ты… уверена, что с ним ничего не случится? Это была первая нормальная фраза, произнесенная им. — Мэри не впервой дежурить у постели Кевина, когда он попадает в больницу, — сказала Кристина. — Я ей доверяю, как самой себе. Да и потом… в случае необходимости она немедленно вызовет сестру или врача. Хотя я уверена, что все обойдется. — Это хорошо, когда есть кому доверять, — невесело усмехнулся Мейсон. — Я не заслужила твоих упреков, — обиделась Крис. Он хотел возразить, но в последний момент передумал. — Ладно, давай не будем… Здесь не место для выяснения отношений. У Крис комок подступил к горлу. Пока Мейсон не соглашался поехать с ней, она упрямо добивалась своего, но теперь… теперь засомневалась. Может, она зря настаивала, чтобы они поехали домой? В больнице они были на нейтральной территории, а дома… там им уже незачем будет сдерживаться и выбирать слова. Крис вдруг поняла, что она боится остаться с Мейсоном наедине. Бред какой-то: всего четыре месяца назад она страстно мечтала о том, чтобы Мейсон исчез и никогда больше не появлялся, а теперь готова на все, лишь бы его удержать. — Ты прав… здесь не место для сцен, — еле слышно прошептала она и, направившись к выходу, с облегчением услышала за спиной его шаги. Мейсон отказался идти пешком — он боялся надолго отлучаться от телефона, — и они поехали домой на машине. — Ты извини, что я не сказала тебе про твою мать, — начала разговор Крис, войдя в дом и бросив сумку на кресло, стоявшее возле двери. — Я хотела, но с тобой в последнее время трудно было найти общий язык. — Извинениями ты тут не отделаешься, — заявил Мейсон. — И валить с больной головы на здоровую тоже нечего. Мы с тобой живем под одной крышей, так что у тебя была масса возможностей поговорить со мной. — Почему ты мне не веришь? — А почему я должен тебе верить? — Потому что я не подавала повода сомневаться в моей искренности. Мейсон презрительно хмыкнул. — Ах, вот как? Крис разозлилась не на шутку. В конце концов, она тоже не ангел, сколько можно терпеть такое обращение? — Ты не имеешь права так со мной обращаться! Да, я виновата в том, что промолчала, но мне хотелось дать твоей матери возможность самой признаться, что она была здесь. — Ага! Ты еще скажи, что всегда желала мне только добра! И что на самом деле ты на моей стороне! — рявкнул Мейсон и… сник, словно из него в одно мгновение вышел весь боевой пыл. Бессильно рухнув в кресло, он закрыл лицо руками, а когда убрал их, Крис увидела знакомую непроницаемую маску и услышала ровный, безжизненный голос: — Я все это уже проходил, Крис. С меня хватит. Крис оцепенела. С Мейсоном явно что-то случилось. Что-то, о чем она не имела ни малейшего представления. Но как можно сражаться с неизвестностью? Чтобы победить врага, нужно знать его в лицо. А она… Холодная рука страха стиснула ее горло. — Почему ты меня прогоняешь? — прошептала она. — Разве непонятно? — пожал плечами Мейсон. — Ты мне не нужна. Если б не Кевин, я бы даже не взглянул в твою сторону. До этой минуты она все еще надеялась оттянуть решающее объяснение, но Мейсон не оставил ей выбора. Сейчас — или никогда! Крис зажмурилась и выпалила: — Неправда! Я тебе не верю! Мейсон изумленно покачал головой. — Господи! Ты что, серьезно? Серьезно думаешь, что я к тебе неравнодушен? Но Крис почти не вслушивалась в его слова, а жадно всматривалась в лицо Мейсона. И — увидела то, что и ожидала увидеть: измученный взгляд одинокого человека. Так ребенок, боясь, что его не примут в игру, из гордости делает вид, будто ему все это до лампочки. Однако она не удовлетворилась своими наблюдениями, а решила полностью раскрыть карты. — Я люблю тебя, Мейсон. Это мне и надо было тебе сказать. Он вздрогнул, как от удара, и отвел глаза. — Не надо, Крис! Прошу тебя, не надо… — Я долго сама не понимала этого, — тихо произнесла она. — А когда поняла, было уже поздно. На лице Мейсона был написан настоящий ужас. — Я не хочу, чтобы ты меня любила! — Мейсон! Я не Сюзанна! — Ей терять было нечего, и она пошла ва-банк. — Не Сюзанна и не Диана. Я — это я! И я не могу тебе обещать, что не попаду под машину или что на меня не упадет кирпич. Но раз я с грехом пополам умудрилась прожить тридцать семь лет, то будем надеяться, протяну еще примерно столько же. Я не брошу тебя, Мейсон! Честное слово! Но и ты меня не бросай… Пожалуйста! Он попытался встать, но она положила руки ему на плечи и повторила: — Я люблю тебя! Мейсон медленно поднял на нее глаза. — Прости, Крис, но я не могу ответить тебе взаимностью. И ей впервые пришло в голову, что такое возможно! В конце концов, с чего она взяла, что Мейсон ее любит? И все-таки сдаваться было еще рано. — Почему ты так говоришь? — спросила Крис, вздернув подбородок. — Ты тут ни при чем. Дело во мне, — ответил он. — Ты права, потеряв двух любимых женщин, я стал искаженным человеком. Но ты зря думаешь, что это можно исправить. Я неспособен больше любить, Крис. Моя душа умерла. Ее нет. Нет, понимаешь? — Я тебе не верю! Она действительно не могла в это поверить. Мейсон схватил Крис за руки. — Как мне доказать тебе, что я говорю правду? — В его голосе звучало отчаяние. У Крис замерло сердце. Вызывая Мейсона на объяснение, она думала, что стоит признаться ему в любви, и все встанет на свои места. Но все оказалось гораздо сложнее. И теперь у нее был один способ разрубить гордиев узел — уйти. Уйти, пока не поздно, пока еще можно сохранить себя и свое достоинство. Но… что потом? Вечно оплакивать эту утрату? — Проведи со мной ночь, — вдруг произнесла она. — И если потом ты все же решишь, что не в состоянии полюбить меня, я отступлюсь. Обещаю! — Зачем… зачем ты так унижаешься? — Пальцы Мейсона больно впились в ее руки. — Господи, Крис, ты же сильный человек, где твоя гордость? Она пожала плечами. Слезы жгли ей глаза. — Я не знаю. Прошло несколько томительных мгновений. И когда Крис уже не сомневалась, что он встанет и уйдет, Мейсон вдруг привлек ее к себе и поцеловал. Она с готовностью прижалась к нему, словно желая раствориться в нем, слиться с ним воедино. Мейсон осыпал жаркими поцелуями ее глаза, виски, шею. Его прикосновения обжигали, и в душе Крис тоже занялся пожар. Одежда вдруг начала им мешать, и Крис дрожащими руками потянулась к галстуку Мейсо-на. Потом настал черед рубашки, но неловкие пальцы никак не могли расстегнуть пуговицы. Потом не поддавалась пряжка ремня… — Помоги мне! — Голос ее прерывался от волнения. Мейсон быстро разделся. Крис хотела последовать его примеру, но он поцеловал ее ладони и прижал их к своей груди. — Не надо. Я сам тебя раздену. Мейсон перенес ее в спальню и включил свет. — Я хочу на тебя полюбоваться, — услышала она ответ на свой невысказанный вопрос. У них не было ни времени, ни желания предаваться долгим ласкам. Они оба так изголодались по любви, что чуть не задушили друг друга в объятиях. Мейсон выкрикнул ее имя, и она почувствовала, что сладостный миг приближается. Крис хотелось насладиться им подольше, но буквально через секунду она затрепетала сама и уже ничего не помнила, ничего не замечала. Потом Мейсон ласково гладил ее и шептал: — Спасибо тебе за любовь… и за силу… за то, что ты осталась со мной, не послушалась, когда я тебя прогонял… Потом, когда они, уже успокоенные, лежали рядом, Мейсон приподнялся на локте и окинул Крис восхищенным взором. — Боже, какая же ты красивая! Даже красивей, чем я мог себе представить. Глаза Крис удивленно распахнулись. — Так, значит, я тебе все-таки нравилась? И когда же ты обратил на меня внимание? Он томно улыбнулся. — Правду сказать? — Конечно! — Почти с самого начала. Крис откинулась на подушку и скорчила шутливую гримаску. — Выходит, ты меня хотел, но при этом просто ненавидел? Мейсон засмеялся и сгреб Кристину в охапку. — Получается, что мое тело оказалось умнее моей головы. «Неужели это не сон? — промелькнуло в голове Крис. — Это слишком прекрасно, чтобы оказаться явью». Наверное, на лице Кристины отразился страх, потому что Мейсон положил ее руку к себе на грудь — туда, где билось его сердце, и сказал: — Я настоящий, живой, я наяву… и никуда не денусь, не бойся! — Я люблю тебя, — сказала она. Мейсон поцеловал ее. — Вот уж не понимаю, за что меня любить! Я так ужасно с тобой обращался. Она придвинулась к нему еще ближе. — Это верно… Честно говоря, я уже и сама не понимаю, за что я тебя люблю. — Между прочим, когда я летел в самолете, я твердо и окончательно решил с тобой расстаться, — признался Мейсон. — Из-за того, что я ничего не сказала тебе о приезде твоей матери? — Нет. Из-за того, что я вдруг осознал, как ты мне дорога. — Мейсон прижался губами к ее виску. — Я безумно боялся к тебе привязаться, Крис. Слава Богу, что ты не дала мне уйти. — Если бы ты ушел, я бы побежала за тобой. Он взял ее лицо в ладони. — Что для тебя сделать? Я весь мир готов положить к твоим ногам. Ты только попроси! — Да у меня уже все есть. — Тогда придумай! Крис улыбнулась. И она когда-то убеждала себя, что сможет прожить без Мейсона? Какая же это невероятная глупость! — Я хочу узнать тебя поближе, — помолчав, сказала она. — Ведь я тебя еще мало знаю. Расскажи мне, каким ты был в детстве, в какую школу ходил, занимался ли спортом… Я ведь даже не знаю, любишь ли ты баклажаны, хлеб из отрубей и тыквенный пирог. Кстати, я не умею печь тыквенный пирог, можешь спросить у Кевина. Конечно, ей хотелось еще узнать про его жизнь с Сюзанной и с Дианой, но она предпочла не задавать этих вопросов. Всему свое время. Может быть, со временем он сможет вспоминать свое прошлое. Мейсон внимательно разглядывал ее пальцы. — Если я пообещаю ответить на все твои вопросы, ты согласишься надеть обручальное кольцо, которое я собираюсь тебе купить? — Только если оно будет не слишком шикарное. — Она погрозила ему пальцем. — Бриллиант не больше пяти каратов. Он рассмеялся. — Да я вообще-то рассчитывал купить обычное золотое колечко без бриллианта. У Крис захватывало дух от счастья. Она уже не сомневалась в том, что у них с Мейсоном все получится. — Да! Ты же что-то хотел у меня забрать, — вдруг спохватилась Крис. — Забрать? Не помню… — Ну как же! Ты сказал в больнице, что я тебе задолжала… — А, это… — Он замялся. — Я имел в виду Кевина. — В каком смысле? — Да я просто был на тебя очень зол, Крис. — Все равно скажи. — Короче… я хотел, чтобы ты вернула мне годы, которые я провел без него, — наконец признался Мейсон. И хотя было ясно, что он не хотел ее обидеть, в его голосе звучала безмерная грусть. Крис долго размышляла над его словами, а потом, не говоря ни слова, встала с постели и принесла ему толстый дневник в кожаной обложке. — Что это? — удивился Мейсон. — Я начала эти записи сразу же после рождения Кевина. — Крис забралась с ногами на кровать. — Правда, ты найдешь тут нелестные замечания в свой адрес, ведь в то время я была о тебе весьма невысокого мнения. Мейсон положил дневник на тумбочку и поцеловал Кристину, успев перед этим сказать: — Люблю тебя. А Крис подумала: «Это ж надо: в первый раз сыграла в лотерею — и сразу вытянула счастливый билет!» |
||
|