"Плакальщик" - читать интересную книгу автора (Старк Ричард)

Глава 4

Ее полное имя было Элизабет Руфь Харроу Конвей. Она была, как выразился толстяк, восхитительной женщиной. Двадцати девяти лет от роду, с переливающимися под светом свечи волосами медового цвета. Породистое аристократическое лицо со впалыми щеками. Высокая изящная фигура девушки из стриптиза и одновременно фигура переплывшей Ла-Манш спортсменки. Она была богата.

Богата всю жизнь. А ныне жила на алименты своего бывшего мужа и регулярные выплаты отца в знак обоюдного примирения. В достаточной степени сексуальна. Иногда не прочь допустить жестокость по отношению к себе. Двери своего номера она оставила незапертыми.

Паркер вошел, закрыл дверь и остановился, глядя на нее:

— Чья это идея? Твоя? Или твоего отца? Она лежала в постели, закрытая по шею одеялом, с двумя подушками под головой. Томно улыбнулась и сладко потянулась. Тело лениво двигалось под одеялом.

— Разумеется, моя, Чак. Разве ты этого не знаешь? Но папочка думает, что идея принадлежит ему.

— Или ты выходишь из игры, или работы не будет.

— Ну?! Не угрожай мне так, Чак. Будь милым. — Ее рука выскользнула из-под одеяла и похлопала по одеялу сверху, рядом с бедром. — Иди присядь рядом се мной, и мы поговорим.

Он покачал головой:

— Забудь об этом.

— Будь милым, Чак, — промурлыкала она. — Будь милым со мной. И я утром сразу же уеду. Если ты все еще будешь этого хотеть.

Это могло быть решением. Но он отверг его, не позаботившись даже обдумать. Так он всегда вел себя перед работой. Он жил по определенным правилам. Сразу же после работы он обычно становился неистощимым сатиром, которого невозможно удовлетворить. Потом постепенно вся его страсть сходила на нет. И когда наступало время готовиться к новому делу, он полностью соблюдал обет целомудрия. Предложение Бет вошло ему в одно ухо и вылетело в другое, будто его и вовсе никогда не было. Оно его просто не интересовало.

— Утром ты сразу же уедешь, или сделка расторгается. И ты не вернешься. Я встречусь с тобой, когда передам твоему отцу статуэтку.

— Может быть, мне тогда не будет этого хотеться.

Он пожал плечами.

Она все еще пыталась быть застенчиво-соблазнительной, но уже проявлялись признаки раздражения.

— А что, если я не захочу быть маленькой послушной девочкой, Чак?

— Твой отец лишится пятидесяти штук. Ее томная улыбка вмиг превратилась в раздраженную. Она вскочила и села на постели с искаженным гримасой гнева лицом. Простыня и одеяло соскользнули с ее плеч на руки. Тело обнажилось, открыв большие, но твердые груди, такие же золотисто-суховато загорелые, как и все остальное тело. Она проговорила с издевкой в голосе:

— Что с тобой, Чак? Это маленькая Бет, помнишь? Мы с тобой не вполне чужие.

Это было правдой. Почти две недели они делили постель, хотя после виделись только два раза.

— У меня о другом голова болит, — спокойно ответил Паркер.

— Тебе нужно быть осторожным, Чак, — произнесла она твердым как камень голосом. — Тебе нужно быть очень осторожным со мной.

— Я увижусь с тобой, когда работа будет сделана.

— Я не очень в этом уверена. И не уходи пока минутку. У нас есть еще кое-что, о чем мы должны поговорить.

Он задержал руку на дверной ручке.

— Например, об этих двух других людях. Один, выглядящий как ты, но более приятный, и забавный толстяк. Ты не сказал папочке, что будешь работать еще с кем-то.

— Как я работаю, дело мое. Чтобы утром тебя тут не было.

Она собиралась ему что-то возразить, но он не предоставил ей такой возможности. Когда Паркер вернулся в свой номер, гам уже спали. Менло ночевал здесь, на полу. Завтра утром они вместе переедут в другое место. Паркер перешагнул через Менло, разделся и забрался в постель. Он заснул, как обычно, сразу и крепко.

Сон его был чуток. Привычные предсказуемые звуки, шум движения за окном, играющее радио — все такие звуки его не тревожили. Но любой необычный звук будил его моментально. Поэтому, когда Менло поднялся с пола и осторожно подкрался к двери, Паркер проснулся. Он лежал неподвижно, наблюдая за Менло сквозь прикрытые ресницы. Толстяк неторопливо забрал свой костюм, галстук и ботинки. Но ничего больше. И вышел, держа все это в руках.

Не имело смысла его останавливать. Он заснул, а во второй раз проснулся, когда Менло вернулся. Толстяк снова нес ботинки, пиджак и галстук, но теперь еще держал в руках рубашку. Паркер в легком свете окна мог различить, как толстяк улыбается самому себе. Итак, Бет в конце концов получила то, за чем сюда прибыла. Он с интересом подумал, получил ли то же Менло.