"Бар «Дракон»" - читать интересную книгу автора (Якимец Кирилл, Воробьев Кирилл)

ГЛАВА 2

В вестибюле института было пусто, только усатый охранник похрапывал на своем стуле, уткнувшись носом в свежий номер «Спорт-экспресса». Все студенты на занятиях, до перерыва еще минут пятнадцать.

Толик ринулся было к выходу, но Дмитрий остановился возле телефона-автомата.

— Эй, Толь, а ты куда?

Толик замер на месте, развел короткими ручками:

— Домой, естественно. Чемодан собрать, жене навру что-нибудь…

Лысый, низкорослый, в криво сидящих очках, Толик был сейчас откровенно противен Дмитрию. Но Дмитрий знал, что это все просто потому, что Толик будет обузой. Обузой совершенно неизбежной: если бросить Толика на произвол ребят из «Мерлина», они сдерут с дурачка три шкуры и еще отрежут ухо на память.

— Домой? — усмехнулся Дмитрий, — да ты с дуба рухнул! Жене по телефону будешь врать, причем не отсюда. А отсюда я сейчас позвоню. Дай жетон.

У Толика всегда были жетоны.

Трубку после первого же гудка поднял сам Андрей.

— Андрюш, привет. — Дмитрий старался говорить спокойно, но предательские голосовые связки так и норовили перейти на жалкий фальцет. — Мне нужно все, что я тебе оставлял. Срочно.

— Все не соберу, — сразу ответил Андрей.

— Сколько?

— Половину. Когда приедешь?

— Прямо сейчас. Минут через сорок.

— Тогда только четверть.

— Согласен.

Дмитрий повесил трубку. Тяжелая трубка телефона-автомата отвратительно пахла — тот же самый змеиный запах. Скорее всего, понял Дмитрий, нет никакого запаха. Просто нервы шалят. Есть, с чего пошалить. В фирме у Андрея Дмитрий хранил свои сбережения, чуть больше десяти тысяч долларов. Значит, получить можно только две с полтиной. На первое время хватит, даже на двоих — просто, чтобы выбраться подальше. А потом… Дмитрий был уверен, что потом он не пропадет, особенно с такой всемогущей программой в сумке. Добраться до ближайшего компьютера с модемом, и можно узнать все необходимое. Можно, в конце концов, слегка поторговать чужими секретами. Опасно, да, но опаснее, чем сейчас, уже не будет.

Фирма Андрея располагалась на первом этаже небольшого грязного домика в переулке возле Чистых Прудов. Еще фирме принадлежал подвал, где хозяева устроили сауну. В сауне распоряжалась Люба, жена Андрея. Сначала сауна служила по назначению — местом отдыха после трудового дня. Работники фирмы приглашали в сауну друзей, друзья приводили дам… То есть, не совсем дам. Чаще это были уличные девушки с Тверской. Друзья приходили одни и те же, девушек тоже приводили, в основном, одних и тех же. Через месяц такой практики девушки начали половину выручки оставлять Любе, приговаривая:

— Вот, Любань, мой телефончик. Если кому из твоих орлов… Так я сразу.

В сауне, с одной и той же проверенной клиентурой, работать было безопаснее и приятнее, чем мерзнуть на Тверской, ожидая неприятных сюрпизов, а отстегивать половину денег пухлой улыбчивой Любе тоже казалось куда справедливее, чем тратить две трети заработка на злобных приставучих ментов.

Фирма, между тем, постепенно прогорала: спрос на радиоаппаратуру падал; хумские бандиты — «крыша» — норовили подставить фирму и сами вступить во владение. Зато подпольный бордельчик в сауне процветал, принося доход раза в полтора больший, чем торговля аппаратурой. Андрея это не устраивало. Люба обнаглела: она уже подумывала об открытии второй сауны, аж на самой Тверской. Если жена и зарабатывает деньги, то доход ее должен быть меньше, чем у мужа, а не наоборот. Так, во всяком случае, считал Андрей. Поэтому он принял ключевое решение. Ключевое и роковое. Знали об этом решении только несколько сотрудников фирмы. Люба не знала.

Дмитрий и Толик, которых решение Андрея касалось самым непосредственным образом, тоже ничего не знали. Поэтому Дмитрий, увлекая за собой Толика, уверенно поднялся на невысокое крыльцо и толкнул дверь.

Андрей сидел у себя в кабинете и, казалось, ничего не делал. Просто сидел, опустив голову на руки. Когда Дмитрий с Толиком вошли, он выпрямился и улыбнулся через силу.

— Привет.

— Привет… И сразу до свидания, — ответил Дмитрий, — давай бабки, и я побежал.

— Проблемы у тебя, знаю, — Андрей поднялся с кресла и подошел вплотную к Дмитрию. От Андрея пахло дорогим одеколоном и… Дмитрий мог бы поклясться, что к запаху одеколона примешивается еле уловимая мускусная вонь, та самая! Нервы, нервы, точно нервы! Дмитрий встряхнулся:

— Откуда ты знаешь? Да, не важно. Бежать мне надо, срочно.

— Я, наверное, смогу помочь. Пошли в баньку, обсудим.

— Некогда… — попытался протестовать Дмитрий, но Андрей мягко подтолкнул Дмитрия и Толика вперед себя к выходу из кабинета:

— Давай, давай, иди. Не пожалеешь.

По узкой деревянной лесенке все трое спустились в подвал и через обитую некрашеными березовыми планками дверь сразу попали в уютный предбанник. Андрей остался у двери, а Дмитрий с Толиком так и замерли: развалившись на мягких диванах, в предбаннике сидели Капитан с приятелем. В руках у обоих были пистолеты.

«Макаров,» — машинально определил Дмитрий. Дула обоих пистолетов смотрели Дмитрию в лоб.

— Тут такое дело… — смущенно пояснил Андрей, — купили они нас. Не хотел я с потрохами под хумских идти, а у «Мерлина», я знаю, крышак еще покруче. И купили. А ты, Дим, с этого, конечно, попал.

— А я? — подал голос Толик.

— Головка от «Панасоника», — ухмыльнулся Капитан, — ты тоже попал, — потом обернулся к приятелю:

— Боцман, держи на мушке Димку.

С этими словами Капитан перевел дуло своего пистолета… Но, к удивлению Дмитрия, не на Толика, а на Андрея:

— Ты, Андрюх, вали отсюда. Мы их здесь кончим, и не мешай. Запри. Через десять минут вернешься, поможешь жмуриков упаковать.

Но Андрей не успел уйти: в кармане у Боцмана заверещал мобильный телефон. Не опуская пистолета, Боцман вытянул телефон из кармана и приложил к уху:

— Что? Да ведь… Хорошо. — Боцман скосился на Капитана, — хозяин не велит казнить.

— А это точно хозяин? Дай сюда.

Андрей оставался в предбаннике, напряженно пытаясь уловить голос «хозяина», рычавший в трубке. Но разобрать так ничего и не удалось.

Капитан отключил телефон, отдал Боцману. Пожал плечами:

— Живыми, говорит, нужны. Ваше счастье, мужики. Подставляйте руки, вязать будем… Да не ты! — Отмахнулся он от Андрея, который тоже с испугу вытянул руки, — ты лучше веревку принеси. И разгони с пути своих шестерок, чтобы не подглядывали.

Машина неслась куда-то к окраине. Толик сидел, весь сжавшись, и мелко дрожал. Дмитрий, наоборот, был спокоен. Если решили оставить вживых, значит — предложат работу. Причем, скорее всего, работу вовсе не бесплатную: даже если заставят отработать за негодные детали, это не так много. Надо только дать им понять, что он — нужный человек. Вот как с Толиком быть? Кому он нужен? С другой стороны, «хозяин» дал команду пощадить обоих. Наверное, и для Толика найдется дело. Он, в конце концов, отличный химик…

Капитан молча вел машину. Боцман тоже молчал, не опуская пистолета.

— Спрячь пушку, не убегу, — сказал Дмитрий.

Боцман только головой покачал. Пистолет он, все же, спрятал на несколько секунд, когда проезжали мимо поста ГАИ. Но на посту никого не было, снаружи, по крайней мере. Машины шли свободно. За окном на белом заснеженном фоне кривились голые деревья. Капитан все прибавлял скорость, обгонял всех подряд, рискуя потерять управление на обледенелой дороге.

Справа прошла длинная обшарпанная фура. Дмитрий удивленно пригляделся. «Колхида»! Скорость капитанского «Сааба» сто пятьдесят, не меньше. Старая развалина типа «Колхиды» просто не может так быстро ехать! Но фура ехала еще быстрее. Она легко обошла «Сааб» и стала удаляться, исчезая в потоке несущихся навстречу снежинок.

— Во дает, козел! — Капитан почесал лоб, вспотевший под черной фетровой кепкой.

Дмитрий испуганно оглянулся по сторонам. Дорога пустая, может, и не будет аварии. Капитан еще прибавил. Фура тоже.

— Ах ты, падла! — Капитан вдавил газ до отказа.

Внезапно фура вильнула, пошла юзом и встала поперек дороги. Дмитрию стало жутко: фура не опрокинулась, просто встала, словно скала. Это казалось даже более противоестественным, чем возможность на «Колхиде» обогнать «Сааб» последней модели. Но самое страшное, фура была совершенно невероятной длины! Дмитрий мог поклясться, что сначала эта фура была короче. Впрочем, все произошло слишком быстро.

Капитан, тихо выругавшись, ударил по тормозам. Он был прекрасным водителем, но избежать столкновения в такой ситуации не смог бы никто. Дмитрий уперся связанными руками в спинку переднего сидения, то же сделали и Толик с Боцманом.

«Сааб» закрутило на скользком асфальте. В последний момент Капитан сумел-таки, выровнять машину. Удар был не очень сильный все остались целы — кроме «Сааба». Весь перед машины был безнадежно смят.

Распахнув пинком дверцу, Капитан выскочил из машины, сжимая в руке пистолет. Водитель «Колхиды» был уже рядом. Стоял спокойно, подбоченясь. Чем-то этот водитель очень не понравился Дмитрию. Впрочем, после такого удара весь мир покажется кучей дерьма, не только какой-то водитель.

Капитан подошел к водителю вплотную, но не успел сказать ни слова — водитель его опередил:

— Ну что, бычара, будем разбиаться. Я только вчера ведро новое вешал!

— Да ты… — начал Капитан, но водитель нанес ему сильнейший удар в переносицу. Капитан размашисто повалился на спину, звонко ударившись затылком об асфальт. Раздался выстрел — Капитан рефлекторно нажал на курок. Пуля пробила колесо «Сааба».

Боцман начал выбираться наружу, хотел помочь товарищу, но водитель высоко подпрыгнул, перекатившись через крышу «Сааба», и оказался возле дверцы, когда Боцман только успел поставить на асфальт одну ногу. Короткий пинок по дверце, и нога Боцмана оказалась сломана.

Боцман взвыл. Водитель выволок его за шкирку и еще раз пнул в лицо. Потом, не торопясь, вынул из ослабевшей руки Боцмана пистолет и с удовольствием прицелился в низкий лоб, с которого так и не слетела черная кепка.

— Не надо! — заорали одновременно Дмитрий и Толик.

— Почему? — удивился водитель.

Только теперь Дмитрий понял, почему водитель фуры казался таким неприятным и страшным: лицо водителя обрамляла густая рыжая борода, но обрамляла не целиком, а только правую половину лица! Левая половина лица была чистой и чуть зеленоватой. Жуткое зрелище!

Дмитрий судорожно сглотнул:

— Мне их не жаль, но… За них меня потом убьют.

— Да ладно тебе! — полубородый водитель широко улыбнулся, показав неровные, чуть заостренные на концах зубы. Дмитрий снова сглотнул.

— Хотя… — протянул полубородый, — мне-то что?

Он, не выпуская рукоятки пистолета, взялся другой рукой за дуло и легко согнул пистолет пополам. Потом, скомкав его, словно клочок бумаги, кинул на дорогу. Расхохотался.

— Ладно, живо в кабину. И мухортика своего прихвати. Пригодится.

В кабине «Колхиды» было душно и нестерпимо воняло… Да, тем же самым. Змеями. Дмитрий уже не удивлялся. Толик забрался назад, на лежанку, укрытую мягкой полосатой шкурой. Полубородый перерезал веревки на руках Толика и Дмитрия длинным кинжалом с волнистым лезвием. Потом кинул кинжал под сидение и повернул ключ стартера. Движок протяжно взвыл и «Колхида» рванула с места.

— Вы от кого? — спросил Дмитрий.

— От себя самого, — охотно ответил полубородый и сразу пояснил, — сам себе и дом, и крыша. Ты, Дим, не волнуйся. Сколько бы тебе Нуф ни предложил, я все одно больше дам. И не убью напоследок. Со мной вообще лучше.

— Нуф? — не понял Дмитрий.

— А… — махнул рукой полубородый, — ты даже не знаешь, кто за тобой бегает. Я тебя, Дим, от смерти спас. Ясно?

Дмитрий молча помотал головой. Потом мрачно уставился на полубородого:

— А вы кто, вообще-то? И… Главное: я-то кто такой? Зачем меня спасать? Я еще понимаю, зачем эти, из «Мерлина», хотели меня убить. А спасать-то зачем?

— После, рыцарь, после. — Полубородый усмехнулся, запел под нос: — Жил на свете рыцарь бедный…

Снег прекратился, пустая дорога исчезала под колесами «Колхиды». Полубородый внимательно следил за пробегавшими мимо деревьями. Казалось, он их считает.

— Держись, рыцарь. И ты держись, мухортик.

Дмитрий не стал задавать вопросов, просто схватился покрепче за скобу, торчавшую под ветровым стеклом. Полубородый резко дернул баранку, «Колхида» на всей скорости понеслась к обочине. Дмитрий зажмурился…

Но ничего не произошло. Движок выл, «Колхида» неслась по ровной дороге. Дмитрий открыл глаза — и ахнул. За спиной ахнул Толик — он тоже открыл глаза. Дорога, мощеная розовыми каменными плитами, тянулась через цветущую зеленую степь. Какие-то птицы носятся в небе, рощицы вдали, летнее солце жарит… Дмитрий сразу ощутил, что в кабине стало немилосердно жарко.

— Окошко открой, лето на дворе, — бросил полубородый, не отрываясь от дороги.

— Была зима! — проныл Толик.

— А здесь лето. Окно открой, говорю. Задохнетесь.

Дмитрия это все почему-то не удивило. Он только спросил:

— Здесь — где?

— Так… — полубородый прищурился, — курган Тромпа проезжаем… Ага, вон он, за рощей, слева. Значит, дома. В княжестве.

Тут Дмитий вспомнил нелепые записи, которые он видел на страничке спецзаказов в сети «Мерлин-пресс».

— Княжество Руника?

— Угу. Открой окно. А то с моей стороны ручку заело.

Дмитрий открыл окно. Свежий ветерок чуть разогнал мускусную вонь. Толик сидел, тупо изучая проносящиеся снаружи степные пейзажи. Он, вроде, смирился с невероятностью ситуации. Дмитрий тоже смирился, подозрительно легко. Он чувствовал, что знает эти места. Вон впереди поворот вокруг высокого холма, а за холмом…

— Сейчас повернем, — сказал полубородый, — и город будет видно.

— Нам туда?

— Туда, туда. В Йормунград.

За холмом дорога снова пошла прямо, до самого горизонта. Приглядевшись, Дмитрий понял, что плавная линия горизонта в одном месте прерывается, упираясь во что-то неровное, щербатое. Он почему-то точно знал, что это — стены. Гигантские стены Йормунграда, столицы княжества Руника.


* * *

Телефон истерично верещал, но Боцман не обращал на него внимания: он нежно поглаживал сломанную ногу. Капитан пошевелился, сел. Тряхнул головой, поправил кепку. Увидел скомканный пистолет, удивленно цыкнул языком. Потом, наконец, понял, что телефон уже давно звонит, а Боцман и в ус не дует!

— Трубку дай!

Боцман никак не отреагировал. Капитан на него за это не сердился: скомканный пистолет позволял все простить. Но на вызов надо ответить. Шатаясь, Капитан подошел к Боцману, запустил руку ему в карман и вытянул телефон.

— Да…

— На лбу елда! — ответил низкий чуть булькающий голос. Хозяин!

— У нас тут… — начал Капитан, но хозяин его прервал:

— Все знаю. Машину можешь вести?

— Могу.

— Радуйся, что жив остался. А теперь достань мне этого хмыря компьютерного, хоть откуда. Жопой отвечаешь!

Капитан грустно оглядел передок «Сааба», сложившийся гармошкой.

— Машину бы нам сюда… Другую.

— На этой доедешь.

— Движок всмятку, колесо пробито…

— Сейчас у тебя башка будет пробита, козел! Откинь капот!

Капитан с трудом поднял покореженный капот… И впервые в жизни по-настоящему испугался. Под капотом пузыилась буро-зеленая зловонная жижа. Иногда к поверхности что-то всплывало, и тогда казалось, что жижа каким-то непонятным образом смотрит на Капитана — затравленно и злобно.

— Блевушку видишь? Сунь в нее по локоть руку с телефоном, держи секунд десять. Потом вытаскивай. Понял?

— По…

— Делай!

Пересиливая отвращение, с трудом борясь с бунтующим желудком, Капитан начал опускать руку, сжимавшую телефон, в теплую булькающую жижу. Жижа затекла под манжеты. Рука уже была в этой гадости по самое плечо, но дна не чувствовалось. У Капитана, впрочем, не было сил, чтобы удивляться. Хозяин сказал — надо делать. Отсчитав десять секунд, он торопливо выдернул руку, и тут, все-таки, удивился: рука была сухая, ни на рукаве, ни на телефоне не налипло ни капельки.

И тут машина начала расти. Капот вытянулся, приобретая цилиндрическую форму, черный лак потрескался и пошел чешуйчатой рябью. Колес, вроде, тоже стало больше.

— Приложи телефон к левому плечу, потом — к правому, — зарычал голос хозяина.

Капитан повиновался, втайне надеясь, что сам он от этой операции не изменится. Действительно, не изменился. Вздохнул.

— Зря надеешься, — хохотнул хозяин, — теперь ты мой.

— Я и без того твой, — буркнул Капитан.

— Телефон не выключай, положи рядом, на сидение. И поехали.

Капитан упихал всхлипывающего Боцмана внутрь салона, захлопнул дверцу. Сам сел за руль, положив включенный телефон на соседнее сидение, как велел хозяин.

— Вперед! — зарычал телефон.

И Капитан повернул ключ зажигания. Никакого звука не последовало. Просто машина рванулась вперед, не дожидаясь, пока Капитан отпустит сцепление. Капитан едва не слетел в кювет, но быстро выровнял странную машину. Внутри «Сааба» тоже все изменилось: сиденья блестели и казались липкими, приборы на приборной доске исчезли. На их месте выросли какие-то шерстистые извивающиеся хвостики, из зарослей которых торчал руль. Хоть руль остался рулем!

— По счету «Три» поворачивай направо. Раз…

Дорога шла прямо, свернуть можно было только в кювет.

— Но…

— В ушах говно! Три! — оглушительно зарычала трубка.

И Капитан крутанул руль. Он не стал зажмуриваться. Он видел надвигающийся кювет, видел зеленоватые вспышки, видел, как горизонт пошел крупными волнами, а потом застыл.

Волны остались… То есть, не волны, а плавные холмы, покрытые зеленой травой. Машина неслась по дороге, мощеной розовыми плитами. А кругом было лето. И степь. Теплый ветерок приятно дует в лицо…

Капитан содрал с головы жаркую кепку, кинул на сидение, к телефону. И сразу понял, что изменения еще не кончились. Машина теперь превратилась в открытую, без верха… И, кажется, перестала быть машиной. Вместо шуршания шин слышался ровный топот. Перегнувшись через низкий бортик, покрытый чешуей, Капитан увидел три широкие когтистые лапы. С правой стороны, догадался он, долно быть еще столько же. Передок машины вытянулся еще больше и вдруг выгнулся вверх. Капитан понял, что это — мощная шея, на которую насажена мелкая голова, похожая на жабью, только без глаз. А глаза…

Телефон изменился самым радикальным образом. Вытянутый, искривленный, вороненое лезвие блестит… Меч!

— Что пялишься! — зарычал меч голосом хозяина, — веди своего шваба, а то он тебя сожрет, если руль отпустишь! Пялиться — мое занятие.

Действительно. С широкой гарды меча на Капитана смотрели два глаза. Два ужасных, нестерпимо живых круглых глаза.