"ГУЛЫ" - читать интересную книгу автора (Кириенко Сергей)Глава девятаяБез десяти восемь Андрей Белов припарковал огненно-красный «мустанг» на северной стороне пьяцца дель Пополо, выбрался из машины и направился к мраморному крыльцу Палаццо ди Алья, оглядываясь по сторонам. Очередной день в Террено заканчивался. Библиотека и государственный банк НЕКА-Италия, расположенные на пьяцца дель Пополо, были уже закрыты. Небольшое кофе-мороженое, находившееся в сорока метрах от библиотеки, еще работало – за маленькими столиками на открытой террасе сидело несколько парочек. По виа ди Сета, прорезавшей пьяцца дель Пополо с севера на юг, время от времени проносились машины– в основном, в сторону корсо Чентрале. Хозяин пункта проката, в котором Андрей брал машину, сообщил ему, что вечером основная жизнь в Террено проходит на Золотом бульваре и в районе речного порта – там, где расположено подавляющее большинство кинотеатров и ресторанов города. Корсо Чентрале пересекало Золотой бульвар в полутора километрах к северу от площади, и, по-видимому, именно туда спешило большинство машин. Остановившись возле крыльца, Андрей посмотрел на часы, бросил взгляд в оба конца виа ди Сета и принялся ждать. Паола д" Тарцини должна была появиться с минуты на минуту… В восемь часов Паола не пришла. Решив, что ее могло что-то задержать, Андрей принялся рассматривать резную лепку на фасаде библиотеки. В некоторых местах она потемнела и своим видом напоминала вычерненную кожу старика. Дожди и время оставили на стенах Палаццо ди Алья и другие следы: кое-где стены испещряли сеточки потрескавшейся штукатурки, местами в камне виднелись небольшие выемки – словно щербинки на лице человека… В десять минут девятого Андрей снова посмотрел да часы и оглядел площадь: Паолы не было. Он не знал, далеко ли она живет от библиотеки и в какой части Террено, но подумал, что, может быть, именно сейчас Паола едет к пьяцца дель Пополо. В любом случае ему оставалось одно – ждать, Впрочем… Существовал и другой вариант: уйти. Но тогда он не увидит Паолу де Тарцини. А ведь он собрался провести этот вечер с ней, потому что эта девушка с густыми каштановыми волосами и большим ртом… Неожиданно ход его мыслей прервался – он увидел, как из маленького переулка за библиотекой на виа ди Сета вышла молодая женщина, одетая в черное платье, плотно облегающее фигуру. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в женщине Паолу – контраст между вечерним платьем и форменной одеждой библиотекаря был поразительным! Андрей двинулся навстречу Паоле, отметив ее черные туфли и небольшое жемчужное ожерелье на груди, на плече девушки висела кожаная сумочка. Когда он оказался в метре от нее, ему показалось, что Паола слегка Запыхалась – словно от быстрой ходьбы. Впрочем, это могло быть вызвано и другим – волнением. – Простите, Андрей, – начала Паола, – я немного… – Вы выглядите очаровательно! – Андрей не дал ей договорить и предложил: – Пойдемте к машине? Паола кивнула, и они направились на стоянку возле кофе-мороженого. Пока они шли, Паола молчала, стараясь унять бешено стучащее сердце – последний час ей пришлось действовать с ошеломительной скоростью: переодеваясь, наводя макияж и маникюр, – и все это практически одновременно. Сейчас она была благодарна Андрею за эту маленькую паузу… Когда они подошли к машине, Андрей открыл пассажирскую дверь «мустанга», взял лежащий на сиденье букет и протянул его девушке. Паола вздрогнула. Она вдруг подумала, как давно не получала цветов, ощутила слабость в ногах и только и смогла, что ответить: – Спасибо, Андрей… – Я не мог удержаться, чтобы не подарить вам роз. – Он подождал, пока девушка сядет в машину, обошел ее спереди и примостился за руль. – Итак Паола, куда же мы едем? Некоторое время Паола старалась собраться с мыслями. Пока все шло так, как она и предполагала, хотя одного она не учла – того, что простые цветы вызовут у нее такую реакцию… Потом она вспомнила, что Андрей ждет ее ответа, и сказала: – На виа делла Витториа есть неплохой ресторан. – Где это? – У речного порта. – У реки? – Андрей кивнул. – Хорошо. Там я уже был. Он завел двигатель, и огненно-красная машина, вывернув со стоянки, покатила по виа ди Сета к центру города. Андрей включил стереоприемник, и из динамиков зазвучала песня: что-то на французском – о любви и надежде. Паола сидела, глядя на красные лепестки роз, и о чем-то думала, полностью уйдя в свои мысли. Андрей понял ее состояние и решил пока ничего не говорить. Лишь когда машина вывернула с виа ди Сета на корсо Чентрале, он попросил: – Паола, не забудьте предупредить, когда нужно будет поворачивать. Девушка кивнула, по-прежнему не отрывая глаз от букета… Через три минуты она сказала: – Следующий поворот налево – виа делла Витториа. Андрей свернул на широкую улицу, идущую вдоль реки, и вскоре мимо окон машины начали проплывать многочисленные вывески баров и дискотек. По тротуарам брели парочки и целые группы молодых людей, решивших развеяться в этот теплый, предсуб-ботний вечер. Через минуту с правой стороны улицы мелькнули и умчались назад огромные ворота городского парка. Паола оторвалась от букета и принялась вглядываться в наплывающие вывески и зеркальные витрины ночных баров… Вскоре она заметила мерцающую голубым цветом вывеску ресторана «Стелла сеттентрионале» – в этом заведении она была пару раз, когда отмечали дни рождения ее подруги. – Вон тот ресторан с голубой вывеской, – сказала она. Огненно-красная машина остановилась невдалеке от «Стелла сет-тентрионале». Андрей и Паола вышли из «мустанга» и направились к входу в ресторан, освещенному призрачным голубоватым светом. Внутри ресторана посетителей было немного – очевидно, основной контингент должен был появиться чуть позже. Официант, встретивший их у двери, провел Паолу и Андрея к маленькому столику недалеко от эстрады. Когда они сели, Андрей попросил официанта принести вина и оглядел зал. Столиков здесь было не более дюжины, все они были отделены друг от друга маленькими перегородками в человеческий рост и выходили лицом на эстраду, возле которой было оставлено место для танцев. Под потолком зала светилось несколько ламп, бросавших рассеянный свет на столы и эстраду. На их столике также стояла маленькая лампа в виде свечи. Пока Паола и Андрей осматривали зал, вернулся официант с парой бокалов и бутылкой «Ле Пиа д'0р». – Заказ мы сделаем через пару минут, – сказал официанту Андрей, и когда тот ушел, повернулся к Па-оле, взяв в руки бокал. – Итак, о чем же мы с вами будем говорить? – улыбнулась Паола и вслед за Андреем подняла вверх свой бокал. – О вампирах и монстрах? Или же о вызывании душ умерших в ресторанах? – Нет, – ответил Андрей. – Пусть сегодня покойники останутся там, где им и положено быть, в гробах… Сейчас я хочу говорить о другом. – О чем же? – протянула Паола. – О вас… Девушка вздрогнула, почувствовав, как сердце ее исполнило в груди двойной пируэт. Через секунду послышался тонкий звон хрусталя. Этот звук напомнил Паоле бой церковных колоколов… В начале девятого желтое такси остановилось возле дома Тревора и Джей Адамсов. Джей заплатила водителю (три тысячи лир по счетчику, триста – на чай), выбралась из машины, достала с заднего сиденья большой полиэтиленовый пакет и направилась к дому. Желтая машина с черными кирпичиками на боках развернулась и резво покатила в сторону Золотого бульвара. Шагая по дорожке, Джей разглядывала фасад своего дома и, чем ближе подходила к нему, тем большее беспокойство ее охватывало. «Странно, – думала Джей,– почему это дом выглядит таким заброшенным?..» Черные окна гостиной зияли на белом фасаде, похожие на пустые глазницы черепа, никакого движения за ними не угадывалось, свет не горел… Тревор давно уже должен был вернуться с работы и ждать ее. Может быть, он забрался в свой кабинет и работает там с бумагами?.. Очутившись у двери, Джей потянула за ручку. Дверь оказалась запертой. Правая рука у нее была занята пакетом с платьем, над которым они с Тифани работали весь сегодняшний день, левой она дотянулась до звонка и нажала на кнопку. В доме раздалась трель, но никакого движения за дверью это не вызвало. С точно таким же успехом она могла бы позвонить в склеп, промелькнуло вдруг у нее в голове. Джей почувствовала, как по телу ее прокатилась волна неприятного холодка. Она позвонила еще раз, но никто не подошел к двери и не распахнул ее приветливо перед Джей. Тогда она расстегнула сумочку, порылась в ее содержимом и достала ключи. Неловко сунув ключ в замочную скважину, повернула его и потянула за ручку. Дверь слегка скрипнула («Словно дверь склепа», – подумала Джей) и продемонстрировала ей пустую прихожую. Джей робко переступила порог, повесила пакет на крючок вешалки, устроенной с правой стороны прихожей, и на всякий случай крикнула: – Трев, ты дома? Дом ответил ей звенящим молчанием. «Похоже, мужа тут нет, – подумала Джей. – Но куда же он делся?» Она захлопнула дверь, сняла туфли и прошла в гостиную, Здесь тоже никого не было. Джей прошла по маленькому коридору, выходящему в гостиную, заглянула в кабинет Тревора, их общую спальню, детскую… Мужа нигде не было. Вернувшись в гостиную, она взглянула на часы, стоящие на маленьком столике перед телевизором. Зеленые цифры показывали десять минут девятого. Джей нахмурилась. Не в привычках мужа уходить куда-то, не поставив ее в известность. Тогда куда он мог деться? Пойти к Пинсонам? Но вряд ли он пойдет к ним после вчерашней вечеринки. Тем более что завтра они все вместе летят в Париж. Может, возникли какие-то срочные дела в компании? Иногда Трева дергают даже ночью. Но тогда он должен был оставить записку. Джей прошла в спальню, скинула блузку и юбку, стянула чулки и облачилась в свой любимый халат. Если Тревора вызвали на работу, то он обязательно должен был оставить записку. Причем в таком месте, где Джей на нее сразу же наткнется. Она вернулась в прихожую, открыла уличную дверь. У нее вдруг мелькнула мысль, что Трев мог сунуть записку в дверь, и она выпала, когда Джей входила в дом. Но на крыльце не было ничего похожего на записку. Тогда она захлопнула дверь и отправилась на кухню. Но и здесь она не обнаружила того, что искала: ни на столе, ни на холодильнике записки не было. Джей задумчиво подняла крышку чайника, стоящего у раковины. Чайник был почти наполовину заполнен водой. Когда она уходила из дома, он был пустым. Значит, Тревор был дома. Вопрос– когда? Чайник он мог заполнить в обед. А мог и вечером… Она щелкнула кнопкой, и маленькая лампочка на крышке чайника зажглась золотистым огоньком… Когда вода закипела, она налила чашку крепкого чая, отнесла ее в гостиную и поставила на стол перед телевизором. Потом отнесла пакет с платьем из прихожей в спальню и вернулась назад. Часы показывали уже двадцать минут девятого. В это время по второму английскому каналу начиналось ее любимое «Колесо Фортуны». Джей опустилась в кресло, щелкнула кнопкой дистанционного пульта и, отхлебывая маленькими глотками горячий чай, принялась наблюдать, как трое взрослых людей с удивительной тупостью не могут угадать простейшее слово («Овощ, на девяносто пять процентов состоит из воды»). – Огурец, – фыркнула Джей и спустя пару минут поздравила себя с выигрышем. Она решила, что досмотрит «Колесо Фортуны» до конца, а потом все-таки позвонит Пинсонам и узнает, не у них ли Трев. Если нет, придется звонить в компанию мужа. Через пять минут она вдруг начала ощущать необычную тяжесть в глазах. Веки ее упорно закрывались, словно кто-то невидимый сыпал на них песок. Ей с трудом удавалось следить за происходящим на экране. Неожиданно она вспомнила, что вчера они с Тревом легли в третьем часу, за полночь вернувшись от Пинсонов. Да и сегодняшний день был не из легких. Глаза закрывались с непреодолимой силой. Через какое-то время маленький пульт выскользнул из ее руки и по подолу халата, как по маленькому трамплину, соскользнул на пол. Голова.Джей откинулась на спинку кресла. Глаза ее окончательно закрылись. «Финал! – объявил ведущий „Колеса Фортуны“. – И наше задание на финал: огородное растение, использующееся в качестве приправы, с белым плодом и листьями, похожими на листья моркови!..» «Сельдерей»,– пронеслось в засыпающем сознании Джей Адамс. Через минуту она уснула. К десяти часам вечера солнечный диск начал спускаться к вершине Кальва-Монтанья, и Террено принялся готовиться к ночи. На Золотом бульваре и в районе речного порта хозяева многочисленных увеселительных заведений, не дожидаясь наступления темноты, зажгли неоновые вывески: золотые, изумрудные, рубиновые огни принялись рассыпать сполохи искр, весело зазывая людей посетить рестораны и дискотеки, кинотеатры и пивные бары. Сотни машин из «американского» квартала и Вилладжо-Верде потянулись на северо-восток Террено – в средоточие городского порока и развлечения. Тот, кто всю неделю работал в поте лица, теперь хотел отдохнуть – трудовая неделя закончилась, – и он имел на это полное право… Недалеко от пирса заработало подпольное казино. Первые клиенты потянулись к нему, чтобы ближе к утру или уже к полуночи уйти оттуда без единой лиры в кармане. Любители понюхать и уколоться, словно ночные мотыльки на свет пламени, начали стекаться на центральную улицу восточного района – виа делла Витториа. Там уже появились молодые люди с блестящими волосами, смазанными гелем, и настороженно поблескивающими глазами, привычно выхватывающими из проходящей толпы переодетых полицейских. Каждый из них нес по несколько порций опия или марихуаны и не хотел быть схваченным в этот вечер. Толпы мужчин потянулись к городскому парку – джардино ди Дуе Санти, – в котором, среди блестящих вывесок павильонов и неоновых огней каруселей, их ждали стайки смазливых, длинноногих девиц, готовых предложить свои услуги в тенистых аллеях парка… Однако среди всего этого круговорота ночной жизни несколько десятков человек собирались работать – дежурная смена карабинеров, агенты из отделов по расследованию убийств и борьбе с организованной преступностью, патрульные дорожной полиции вышли на улицы, чтобы не допустить преступлений. Они знали, что на улицах Террено каждые три минуты продают порцию наркотиков, возможно, в эту самую минуту кого-то насилуют, где-то в темном переулке у Золотого бульвара грабят очередного неудачника, оказавшегося не в том месте и не в то время, а в Рионе Нуово или районе аэропорта в чей-то пустующий дом лезет вор. Зло торжествовало, и они знали, что не в силах остановить его совсем. Но вот уменьшить его силу они могли. И если к завтрашнему утру ни в одном из темных переулков не обнаружат остывший труп с перерезанным горлом, если в больницу не привезут какую-нибудь несчастную, буквально разорванную пополам насильником, это уже будет их маленькой победой… В двадцать минут одиннадцатого небольшой микроавтобус «фольксваген» остановился у трехэтажного дома, расположенного в восточной части Вилладжо-Верде. Сидевший за рулем Санти Эстебане достал сигарету и закурил, комиссар Гольди выбрался из машины и отправился к подъезду дома… Через минуту он оказался на лестничной площадке второго этажа, на которую выходили три двери, остановился у нужной ему и прислушался. За дверью слышались звуки работающего телевизора, детских голосов, музыки… Нажав кнопку звонка, комиссар различил, как за стеной раздалась электрическая трель. Через секунду завывания музыки и бормотание телевизора заглушил мужской крик. По квартире прошелестел звук шагов, щелкнул замок, и в проеме приоткрывшейся двери показалось круглое лицо Умберто Скалы. Увидев Гольди, доктор кивнул и открыл дверь пошире, приглашая комиссара входить, Гольди шагнул в квартиру и спросил: – Вы готовы, Умберто? – Да, комиссар. Сейчас иду, только возьму инструменты. Гольди посмотрел на отправившегося по коридору доктора – тот был почти одет, за исключением одного – на его ногах болтались домашние тапочки. Комиссар прислонился к косяку и принялся ждать. Через секунду в коридор выскочило маленькое создание пяти-шести лет. Гольди не смог уверенно определить, кто это был: мальчик или девочка. Его кудрявые волосики были похожи на шапочку одуванчика. Вслед за созданием в коридор вышла жена Умберто Скалы – женщина еще молодая, но уже в теле. – Здравствуйте, комиссар, – сказала она, – куда это вы собрались на ночь глядя? – Здравствуй, Роза, – кивнул женщине Гольди. – Служба у нас такая, ты же знаешь… Умберто тебе ничего не говорил? – А он мне никогда ничего не говорит, – обиженно произнесла та. – Хоть вы скажите? – Я думаю, когда Умберто вернется, он сам тебе все расскажет. В этот момент в коридор вышел Скала с медицинским чемоданчиком в руке. – Я готов, комиссар. – Взглянув на недовольное лицо жены, он протянул: – Роза… Ну, я же говорил тебе, что это обычная работа. – Что это за работа такая – в десять часов вечера? – всплеснула руками та, – Роза… – Скала попытался вставить слово, надевая ботинки. – Нет, ты скажи… скажи мне, что это за работа такая? – Роза словно не слышала мужа. – Почему ты не можешь побыть дома хотя бы вечером? Умберто!.. Скала проворно выскочил за дверь, зная, что, если жена завелась, остановить ее уже невозможно, и поспешил вниз по лестнице. Гольди, усмехнувшись, последовал за ним. – Во сколько его хоть ждать-то обратно, комиссар? – выкрикнула жена Скалы, выходя из квартиры вслед за мужчинами. – Часа через два, самое большее – три, – ответил Гольди.– Роза, да ты не переживай – это действительно обычная работа. Последнее, что он видел, спускаясь по лестнице, были обиженно надутые губы жены доктора. Комиссар невольно вспомнил собственную жену, в пылу ссоры всегда складывающую губы бантиком, который он затем должен «развязывать» примиряющим поцелуем… Когда он оказался на улице, Скала стоял рядом с «фольксвагеном». Гольди открыл боковую дверь микроавтобуса, и доктор забрался в машину. Сидевший за рулем Эстебане обернулся назад и весело подмигнул: – Привет, док! Готовы покопаться в земле?! В салоне автомобиля сидел еще один инспектор из отдела по расследованию убийств – Тони Ризо. Он кивнул доктору и подвинулся на сиденье, освобождая место для Гольди. Усевшись напротив Скалы, комиссар проворчал: «Поехали, Санти», Эстебане завел двигатель, и машина плавно двинулась по узкой улочке в сторону «американского» квартала. Когда они отъехали от дома метров на сто, Гольди сказал: – Умберто, вы говорили, что исследовали найденное на трупах вещество. Не хотите рассказать, что обнаружили? Скала оторвался от созерцания проносившихся за окном витрин магазинов и кивнул: – Много интересного, комиссар. Но еще больше – непонятного. – Что именно? – Мы с доктором Трози подняли все отчеты. То вещество было найдено на руках трех человек, задушенных в разных местах города. Это уже установленный факт, и об этом я уже говорил… Кроме того, мы исследовали это вещество под микроскопом, и вот тут-то обнаружилось нечто необычное… В этот момент автобус повернул с узкой улочки, на которой стоял дом Скалы, на корсо Чентрале. На мгновение все ухватились за сиденья, когда машина накренилась, гулко звякнули лежащие на полу лопаты. – Продолжайте, Умберто, – кивнул Гольди. – Так вот, я и говорю: мы исследовали это вещество под микроскопом и обнаружили кое-что странное… Оно не является воском или парафином, комиссар. Это что-то вроде мертвой органики, но и не совсем органика. – Я не понимаю, – покачал головой Гольди. – Видите ли, – попытался объяснить Скала, – когда человек умирает, клетки его организма умирают тоже. Но не сразу, а постепенно. Они как бы затухают. Такие клетки и называют мертвой органикой. Они вроде бы уже и не живые, но еще и не мертвые. Понимаете? – Теперь, да. – Так вот, то вещество похоже на мертвую органику, только неизвестного происхождения… Мы с Трози достали все книги, какие у нас есть в больнице, но не нашли в них ничего похожего на этот «воск». Его частицы не принадлежат человеку или какому-то животному организму… В то же время, это органика, – Какой вывод вы можете из всего этого сделать? – Не знаю. Это что-то непонятное, комиссар. По крайней мере, я с этим никогда раньше не сталкивался… Я думаю вот что: завтра я попытаюсь найти что-нибудь через Интернет-файлы по микробиологии. Может быть, «воск» – это какое-то недавно синтезированное вещество? Я имею в виду – искусственная органика? Гольди кивнул. Санти Эстебане повернул голову и сказал: – Комиссар, темнеет! Три человека, сидящие в салоне, выглянули в окно и увидели, как висящий над вершиной Кальва-Монтанья солнечный диск коснулся ее своим краем и принялся заваливаться за гору. Гольди представил, как черная тень набегает на долину, укутывая Террено пеленой мрака. Однажды он наблюдал закат с воздуха. Это было незабываемое зрелище. Тогда они летели над Террено на вертолете, и солнце довольно высоко висело над горизонтом. Но вот пилот что-то крикнул и указал рукой вниз. Гольди посмотрел в долину и увидел как вытянутая тень, повторяющая очертания Кальва-Монтанья, стремительно наползает на город, укрывая его, словно похоронный саван. Все было кончено в какую-то минуту: восьмидесятитысячный город в мгновение ока оказался во власти ночи, в то время как на противоположном склоне горы день длился еще около часа… Через минуту после того, как начало темнеть, залитое вечерним светом корсо Чентрале погрузилось в темноту. Эстебане включил фары, и «фольксваген» превратился в огромного светляка, стремительно несущегося по ночному городу, освещенному фонарями и неоновыми вывесками реклам. Мерный рокот мотора смешивался с голосами Гольди и Скалы, наполняя салон машины странным гудением. Через пять минут «фольксваген» въехал в Рионе Нуово и покатил между одноэтажными домами служащих «Аризонас Майнс Фэктери». Фары машины выхватывали из темноты припаркованные на обочине автомобили, куски лужаек, стены домов. Впереди черной громадиной возвышалась Кальва-Монтанья. Спустя еще десять минут «фольксваген» остановился перед закрытыми воротами чимитеро Нуово. Над оградой кладбища горел фонарь, бросавший тусклый сноп света на асфальтовую дорожку по обеим сторонам от ворот. Гольди выбрался из машины и отправился к домику смотрителя. Санти Эстебане заглушил двигатель, оставив фары включенными, и тоже выбрался из машины. Подойдя к освещенному окну домика, Гольди постучал в раму. Через пару секунд дверь дома открылась и из него вышел смотритель – пожилой человек с седыми волосами. Он приблизился к воротам и через прутья решетки взглянул на Гольди и Эстебане – как показалось комиссару, – слегка испуганно. – Открывай ворота, отец, – добродушно протянул Санти. – Мы спешим. – Кто вы такие? – спросил смотритель. В его голосе Гольди послышался тот же страх, что светился в глазах. «Странно, – подумал комиссар, – похоже, недавно этого человека что-то напугало». – Все в порядке, – сказал он, показывая смотрителю свое служебное удостоверение. – Мы из полиции. Позавчера мы здесь были – хоронили несколько человек. Помните? Смотритель кивнул. Однако ворота он не открыл а продолжал настороженно смотреть на полицейских. – Теперь нам нужно раскопать пару тел – необходимо кое-что уточнить, – объяснил Гольди, – С нами врач. – У вас есть официальное разрешение? – спросил человек за оградой. Голос у него немного подрагивал, «Да что с этим типом? – подумал Гольди. – Мы, что, похожи на привидения?..» – Послушай, отец, у нас целая машина официальных разрешений, – пророкотал Санти. – Полный кузов полицейских. Хочешь, мы с ребятами снимем эти ворота? – Покажите удостоверение, – сказал смотритель, подходя к самой ограде. Гольди сунул через прутья решетки свою карточку. Человек с седыми волосами склонился так, чтобы свет фонаря падал на его руки, и изучил документ от корки до корки. – Отец, нам некогда. – Санти нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Наконец сторож отдал удостоверение Гольди и, немного помявшись, принялся открывать замок, – Так-то лучше, – хмыкнул Эстебане и отправился к машине. Когда ворота разошлись в стороны, «фольксваген» скользнул за ограду – в кладбищенскую темноту. Гольди повернулся к старику и сказал: – Закройте ворота и идите в дом. Мы будем работать около часа – это время вы можете отдыхать. За кладбищем мы присмотрим. Он усмехнулся. Однако неожиданно для него на лице старика промелькнуло выражение испуга. Смотритель открыл рот, словно хотел что-то сказать, глаза его блеснули. Но затем он, видимо, передумал говорить и, отвернувшись от Гольди, побрел к воротам. Комиссар еще раз удивленно посмотрел на смотрителя, сел в машину, и «фольксваген» покатил между рядами могил, освещая гранитные и мраморные надгробия последнего пристанища тех, кто уже никогда не проснется. Санти хорошо помнил дорогу в нужный район кладбища. Через минуту он остановил машину перед шестью одинаковыми бетонными плитами, установленными на свеженасыпанных холмах, в каждой из этих могил было закопано по два человека. Гольди достал из кармана список с номерами и обернулся к Скале. – Умберто, у кого из этих людей под ногтями было найдено вещество?.. Вскоре, определившись с могилами, три человека выбрались из машины, Санти установил «фольксваген» так, чтобы свет фар хорошо освещал надгробия. Потом он вытащил из машины лопаты. Гольди снял пиджак и остался в одной рубахе. Он подумал, что не замерзнет – на улице сегодня тепло, да и работа его разогреет. Одно плохо – придется запачкать ботинки. Он поправил наплечную кобуру с пистолетом и подошел к нужной могиле. – Начнем, комиссар?– спросил Эстебане, останавливаясь рядом с Гольди. – Да, – кивнул тот и, крепко ухватившись за черенок, вогнал лопату в мягкую землю. Санти Эстебане и Тони Ризо последовали его примеру. Умберто Скала вытащил из автобуса свой рабочий чемодан и, сев на одно из надгробий, принялся наблюдать за работающими в свете фар детективами. Прошла пара минут. И вдруг доктору показалось, что он услышал голос. Тихий, похожий на шелест сухого камыша. В следующую секунду голос исчез, и Скала уже не мог быть уверен, что он его слышал. Он прислушался. Однако, кроме резких ударов лопат и тяжелого дыхания людей, других звуков на кладбище сейчас не было. Тогда он решил, что этот голос ему показался. На мгновение он бросил взгляд в темноту, за границу светового конуса, образованного горящими фарами «фольксвагена», затем снова перевел его на работающих людей. «Чего только ночью на кладбище не померещится», – подумал Скала и слегка поежился. В половине одиннадцатого Доминик Пальоли, Сан-Дро Чиголо и снайперы Армандо Эрбы сидели в джипе, стоящем неподалеку от подъезда дома, в котором засели двойник Бьянки Гарроты и длинноволосый. Просперо Черри и Нино Альбани находились в белом «корветте», стоящем в пяти метрах от джипа. Доминик внимательно прислушивался к словам, лившимся из наушника рации… С семи до десяти часов вечера они безвылазно просидели в подсобке магазинчика Тоте Перкоцце. Ближе к десяти Доминик решил, что если до одиннадцати часов ничего не произойдет, они возьмут длинноволосого и «Гарроту» в доме. Однако в двадцать минут одиннадцатого на связь вышел Пол Кирски молчавший до этого больше часа, и Доминик изменил свой план. После того как «шевроле-блэйзер» остановился у чимитеро ди Джовани, его водитель выбрался из машины и скрылся в доме смотрителя. Там он оставался около десяти минут, после чего вышел на улицу, сел в машину и поехал в сторону речного порта. Кирски проследил за ним до того момента, когда джип остановился возле неприметного двухэтажного строения в квартале от пирса. Водитель выбрался из машины и вошел в дом. Кирски доложил по рации обстановку и принялся ждать. В начале десятого он связался с Пальоли, сказав, что объект из дома не выходил, добавил, что свяжется с боссом снова, если появится что-то новое… И вот в двадцать минут одиннадцатого он вышел на связь, сообщив, что водитель вышел из дома, сел в «блэйзер» и поехал в сторону Вилладжо-Верде. Доминик приказал всем выйти на улицу и ждать в машинах. Четыре человека сели в «форд», двое – в «корветт», и принялись нетерпеливо посматривать в оба конца переулка, ожидая появления черного «шевроле». Рация теперь работала непрерывно: Кирски постоянно сообщал о передвижении «блэйзера» – судя по всему, тот ехал к виколо Гарибальди… Доминик обернулся и посмотрел на сидящих позади снайперов. Между ними лежали две полностью экипированные винтовки – с набалдашниками инфракрасных прицеливателей и длинными глушителями на стволах. Сандро Чиголо нервно барабанил пальцами по рулю. На часах Доминика было тридцать две минуты одиннадцатого. По словам Кирски, «блэйзер» находился всего в минуте езды от них. Открыв бордачок, Доминик вытащил из него «магнум», сунул пистолет в карман брюк и коротко переговорил с Черри. В этот момент в дальнем конце переулка показалась машина – глянцево-черный «шевроле-блэйзер». – Внимание!.. Теперь всем слушать мои команды – отрывисто приказал Доминик. Черри и наблюдатели в подъезде подтвердили по рации готовность к действию. Джип быстро приближался. На улице было еще достаточно светло, и у «блэйзера» горели только габаритные огни – хотя с минуту на минуту солнце опустится за гору, и тогда Террено погрузится в ночь. Спустя короткое время «шевроле» остановился возле подъезда дома. Шесть человек внимательно смотрели на огромную машину, которая в сгущающихся сумерках все больше напоминала одного из хичкоковских монстров. Открылась дверь джипа, и на мостовую выбрался человек. Захлопнув дверцу, он отправился к дому и вскоре скрылся в подъезде. Через семь секунд наблюдатели в доме сообщили, что водитель вошел в квартиру. Неожиданно в наушнике Доминика прозвучал голос Черри: – Босс, давайте возьмем их в доме. Всех троих! – Не спеши, – проворчал Доминик и приказал наблюдателям: – Внимательно следите за дверью. Скоро они должны выйти из квартиры. Чиголо покосился на босса– он знал, что Доминик Пальоли обладает странной способностью предугадывать события. «Посмотрим, – подумал он, – сможет ли он на этот раз угадать, что произойдет дальше?» В дальнем конце переулка показались габаритные огни еще одного автомобиля. Это был «фиат» Кирски. Пол остановился на въезде в виколо Гарибальди и притушил огни, В ожидании прошла минута, Но вот рация ожила вновь, и в наушнике Доминика прозвучало: – Водитель и длинноволосый вышли из квартиры. Они что-то несут. Через десять секунд из подъезда вышли два человека. В этот момент солнечный диск коснулся вершины Кальва-Монтанья и переулок начал стремительно погружаться в темноту. Доминик тихо выругался и, подавшись на сиденье, попытался разглядеть, что делают два человека, остановившиеся возле темного джипа. – Что у них в руках, босс?– спросил по рации Черри. – Не знаю, – проворчал Доминик. В следующую секунду водитель «шевроле» открыл багажник машины. В салоне вспыхнуло освещение и сноп света упал на асфальт. Теперь Доминик смог отчетливо разглядеть, что длинноволосый и водитель держат в руках нечто вроде огромного свертка, сделанного из ковра. Неожиданно у него промелькнула мысль, он знает, что находится в этом ковре. Доминик постарался отогнать эту мысль – впервые в жизни ему захотелось, чтобы интуиция его подвела. Два человека быстро устроили сверток в багажнике «блэйзера», после чего водитель забрался за руль, а длинноволосый обошел машину и уселся на переднее сиденье рядом с ним. Вспыхнул свет фар, и джип плавно двинулся по переулку. Доминик понял, что пришло время действовать. – Так, – проговорил он, – начинаем… Просперо, дай ему отъехать метров на сорок и отправляйся следом. Мы движемся в двухстах метрах от вас – передавай нам маршрут… Кирски, ты остаешься здесь. Наблюдатели в подъезде – тоже. Следите за квартирой – там остался еще один. Не дайте ему уйти. Если он выйдет из квартиры, берите его и везите на «склад». Все вс" поняли? Черри и наблюдатели в подъезде подтвердили прием приказа. В этот момент «блэйзер» выехал из переулка, осветив на мгновение машину Кирски. Через секунду «корветт» Черри отправился следом за джипом. Когда обе машины выехали из виколо Гарибальди, Доминик сказал: – Ну, Сандро, теперь – наша очередь. Чиголо завел двигатель, сноп света прорезал темный переулок, и «форд-мэверик» двинулся за исчезнувшим «корветтом». Выехав на виа Песко, сидящие в джипе увидели красные точки габаритных огней двух машин, едущих далеко впереди. Черри периодически сообщал о направлении движения «шевроле», впрочем, сидящие «форде» и так видели, куда ехал «блэйзер» – он двигался по виа Песко, никуда не сворачивая. Доминик вдруг подумал, что знает, куда тот направляется – ведь если он будет продолжать двигаться по прямой, то скоро выедет на пустырь и окажется перед чимитеро ди Джовани… Наверняка, Сандро Чиголо подумал о том же, потому что пробормотал: – Похоже, они едут на кладбище, босс? Доминик не ответил… Через две минуты в наушнике прозвучал голос Черри: – Они подъехали к воротам кладбища. Мы дальше не едем. Вскоре Чиголо остановил машину возле автомобиля Черри, заглушил двигатель и выключил фары. Потом Доминик и Сандро выбрались из машины и подошли к «корветту», возле которого Черри через очки ночного видения смотрел в сторону кладбища, находившегося в ста метрах от него. – Они проехали прямо на кладбище, – сообщил Черри, когда Доминик остановился рядом с ним. – Подъехали к воротам, те сразу открылись, и они заехали внутрь. Несколько секунд Доминик разглядывал пустырь. Резная изгородь кладбища огораживала прямоугольный участок земли со сторонами в двести на двести пятьдесят метров. В пятидесяти метрах от ворот чимитеро ди Джовани виднелись три полуразрушенных кирпичных дома, служивших пристанищем для бродяг. – На кладбище нет другого выхода, кроме этих ворот? – спросил Доминик. Черри покачал головой. – Ладно, тогда сделаем так… Нино остается в машине и следит за воротами. Просперо, ты давай в джип. Подъедем к кладбищу с другой стороны. Черри отдал свою рацию сидящему в «корветте» Альбани и забрался в «форд». Доминик и Сандро вернулись в машину. Чиголо завел двигатель, и «форд» двинулся вдоль пустыря к противоположной стороне кладбища… Через минуту джип остановился возле железной полутораметровой ограды. Четыре человека вылезли из машины, Чиголо развернул «форд» и подвел его к кладбищенской ограде, двигаясь задним ходом. Заглушив Двигатель, он выключил фары и выбрался из машины. Один за другим пять человек взобрались на капот джипа и, прыгнув с его крыши через ограду, оказались на кладбище. Темнота мгновенно обступила их со всех сторон. На чимитеро ди Джовани висела могильная тишина, лишь со стороны ворот раздавался неясный шум. На головах у всех пятерых теперь были надеты очки. Доминик махнул рукой в ту сторону, откуда неслись звуки, – вытянувшись цепочкой, пять человек двинулись между надгробиями… В зеленой «каше», видневшейся через очки, с непривычки разобраться было непросто, но все-таки Доминик скоро понял, что темный серо-зеленый полог мелькающий под ногами, – это земля, металлически поблескивающие пятна на нем – мраморные и гранитные надгробия, а многочисленные «лохматые столбы» – стволы растущих вдоль могил кипарисов… Чем дольше они шли, тем отчетливее становился шум впереди, однако кругом по-прежнему висела кромешная тьма. Вскоре они оказались метрах в тридцати от того места, откуда раздавались звуки, но света все не было. Неожиданно Черри пихнул Доминика в плечо и прошептал на ухо: – Вон они, босс! Доминик посмотрел туда, куда указывал Черри, и разглядел между пятнами надгробий и рядами деревьев две фигуры. Они были почти такими же темными, как земля, и едва выделялись на ее фоне. На мгновение он поднял очки и с удивлением выдохнул – света впереди не было. «Какого хрена они делают в темноте?» – мелькнуло в голове Доминика. Он снова опустил очки и посмотрел на Черри – фигура помощника светилась ярко-зеленым цветом. Почему же эти двое выглядят, как куски придорожной грязи? Вопрос требовал разрешения, но не было времени искать ответ. Доминик повернулся к снайперам и тихо спросил: – Сможете их снять отсюда? Марцо поднял винтовку, включил инфракрасную подсветку прицеливателя и, заглянув в него, кивнул, – Да, мы их достанем в любую точку. – Хорошо, – пробормотал Доминик. Потом сказал, поворачиваясь к Маджо: – А ну-ка, дай мне свою винтовку. Тот помедлил, словно не хотел расставаться с оружием, но все-таки протянул винтовку Пальоли. Доминик включил лазерную подсветку и заглянул в окуляр прицеливателя. На перекрестье прибора возникли две четкие, как на картинке, фигуры. Ему потребовалось не больше секунды, чтобы составить себе общее представление о том, что происходит впереди: длинноволосый держал в руках лопату, замерший возле него водитель склонился над лежащим возле надгробия свертком, невдалеке от них земле зияла дыра. Доминик понял, что это – заранее приготовленная могила. Через очки лица водителя и длинноволосого представлялись размытыми темно-зелеными пятнами. Какое-то время они неподвижно стояли у ямы, потом водитель принялся разворачивать сверток… Неожиданно Доминик ощутил, как сжалось в груди, и понял, что увидит через секунду. Длинноволосый склонился к земле и принялся помогать водителю. Через короткое время они развернули ковер, и Доминик увидел тело неподвижно лежащего на нем человека – оно светилось слабым, нежно-зеленым цветом. На мгновение две фигуры подняли тело за руки, в тот же миг Доминик охнул – он узнал это лицо: в руках длинноволосого и водителя безвольным мешком повис Пепе! Маленький ансамбль играл на эстраде генуэзский вальс. Звуки инструментов свивались в тонкие нити и обволакивали фигуры танцующих невидимой паутинои. Мягкий свет лился на круглую площадку, по которой скользили пары. Андрей чувствовал под рукой тело Паолы. Ее тепло проникало сквозь ткань платья и успокаивало, отвлекало его от тех забот, которые – он знал это -завтра снова навалятся на него с прежней силой. – Я давно так не танцевала. – Голос девушки в полумраке зала звучал мягко, казался далеким и загадочным. – Я тоже, – отозвался Андрей. – Когда-то я обожала танцевать – в Генуе ходила почти на все студенческие дискотеки, но потом, когда вернулась в Террено, мне уже не удавалось делать этого так часто… – Паола вздохнула: – Почему так происходит, Андрей? – Наверное, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями? – ответил он. – Это плохо. – Да. – Но ведь если бы выполнялись все желания, было бы тоже не хорошо. Правда? Андрей чувствовал тело Паолы, склонившей голову на его плечо. Ее голос раздавался в нескольких сантиметрах от его лица. Две соседние пары танцующих казались далекими и не принадлежащими этому миру. Сейчас эта маленькая площадка, эстрада и сидящие на ней музыканты принадлежали только им двоим. – Если бы выполнялись все желания, мир был бы скучен, – ответил он, чувствуя на своем лице тонкую паутину ее волос. – Но почему бы некоторым желаниям не осуществляться? Хотя бы самым сокровенным? В этот момент музыка оборвалась, Некоторое время они стояли так, как застигло их окончание танца, – глядя в глаза друг другу. Потом спустились с площадки и отправились к своему столику. Когда они сели, Паола подняла бокал. Это была уже их вторая бутылка, впрочем вино не было крепким – с него нельзя было опьянеть. Оно возбуждало. – Самое хорошее всегда заканчивается быстро. Почему так, Андрей? – Не знаю. Может быть, потому, что самого хорошего и не может быть много. – Почему? – Не знаю, – повторил он. – Мир так устроен. Паола сделала глоток, почувствовала приторную сладость вина и вздохнула. На мгновение ее давние мечты показались ей такими далекими и нереальными. Реальным был вот этот человек, сидящий напротив… – Андрей, а вы любите смотреть на воду? – Что? – В детстве я любила приходить в порт, – пояснила Паола. – Мы с подружками приходили в порт, смотрели на реку и мечтали о будущем. Бегущая вода напоминала нам жизнь. Знаете, у нас было столько планов! – Они осуществились? – Нет… Вернее, осуществилась часть. Но не та, которая бы мне хотелось. – Вы молоды, Паола. – Андрей поднял бокал. – И у вас еще все впереди. – Некоторые считают, что в моем возрасте уже поздно говорить о молодости. – Не слушайте их. Человек молод, пока он чувствует себя молодым. А вы, кроме того, действительно молоды… И красивы. – Спасибо. – Паола повернула голову и посмотрела на него. – Вы действительно так считаете? – Да. Некоторое время она смотрела на эстраду, где музыканты настраивали инструменты. Андрей сидел молча, цедя вино маленькими глотками, потом предложил: – А хотите, мы можем пойти в порт прямо сейчас? Посмотрим на ночную реку? – Не думаю, что это хорошая идея, – ответила Паола. – Давайте лучше потанцуем еще? Андрей улыбнулся. Пару секунд разглядывал разноцветные огоньки, вспыхивающие и гаснущие на груди Паолы, затем отпил вина и сказал: – Хорошо. Если вы хотите танцевать, мы будем танцевать. Пока у нас не кончатся силы… |
|
|