"Стихотворения" - читать интересную книгу автора (Киплинг Редьярд)
СТИХИ О ТРЕХ КОТИКОЛОВАХ
Перевод В. и М. Гаспаровых
В японских землях, где горятбумажные фонари,У Бладстрит Джо на всех языкахболтают и пьют до зари.Над городом веет портовый шум,и не скажешь бризу, не дуй!От Иокогамы уходит отлив,на буй бросая буй.А в харчевне Циско вновь и вновьговорят сквозь водочный духПро скрытый бой у скрытых скал,Где шел «Сполох» и «Балтику» гнал,а «Штральзунд» стоял против двух.Свинцом и сталью подтвержден, закон Сибири скор.Не смейте котиков стрелять у русских Командор!Где хмурое море ползет в залив меж береговых кряжей,Где бродит голубой песец, там матки ведут голышей.Ярясь от похоти, секачи ревут до сентября,А после неведомой тропой уходят опять в моря.Скалы голы, звери черны, льдом покрылась мель,И пазори играют в ночи, пока шумит метель.Ломая айсберги, лед круша, слышит угрюмый бог,Как плачет лис и северный вихрь трубит в свой снежный рог.Но бабы любят щеголять и платят без помех,И вот браконьеры из года в год идут по запретный мех.Японец медведя русского рвет, и британец не хуже рвет,Но даст американец-вор им сто очков вперед.Под русским флагом шел «Сполох», а звездный лежал в запас,И вместо пушки труба через борт — пугнуть врага в добрый час.(Они давно известны всем — «Балтика», «Штральзунд», «Сполох»,Они триедины, как сам Господь, и надо петь о всех трех.)Сегодня «Балтика» впереди — команда котиков бьет,И котик, чуя смертный час, в отчаянье ревет.Пятнадцать тысяч отменных шкур — ей-богу, куш не плох,Но, выставив пушкой трубу через борт, из тумана вышел «Сполох».Горько бросить корабль и груз — пусть забирает черт! —Но горше плестись на верную смерть во Владивостокский портЗабывши стыд, как кролик в кусты, «Балтика» скрыла снасть,И со «Сполоха» лодки идут, чтоб краденое красть.Но не успели они забрать и часть добычи с земли,Как крейсер, бел, как будто мел, увидели вдали:На фоке плещет трехцветный флаг, нацелен пушечный ствол,От соли была труба бела, но дым из нее не шел.Некогда было травить якоря — да и канат-то плох,И, канат обрубив, прямо в отлив гусем летит «Сполох».(Ибо русский закон суров — лучше пуле подставить грудь,Чем заживо кости сгноить в рудниках, где роют свинец и ртуть)«Сполох» не проплыл и полных двух миль, и не было залпа вслед;Вдруг шкипер хлопнул себя по бедру и рявкнул в белый свет:«Нас взяли на пушку, поймали на блеф — или я не Том Холл!Здесь вор у вора дубинку украл и вора вор провел!Нам платит деньги Орегон, а мачты ставит Мэн,Но нынче нас прибрал к рукам собака Рубен Пэн!Он шхуну смолил, он шхуну белил, за пушки сошли два бревна,Но знаю я «Штральзунд» его наизусть — по обводам это она!Встречались раз в Балтиморе мы, нас с ним дважды видалБостон, Но на Командоры в свой худший день явился сегодня он —В тот день, когда решился он отсюда нам дать отбой, —С липовыми пушками, с брезентовою трубой!Летим же скорей за «Балтикой», спешим назад во весь дух,И пусть сыграет Рубен Пэн — в одиночку против двух!»И загудел морской сигнал, завыл браконьерский рог,И мрачную «Балтику» воротил, что в тумане шла на восток.Вслепую ползли обратно в залив меж водоворотов и скал,И вот услыхали: скрежещет цепь — «Штральзунд» якорь свой выбирал.И бросили зов, ничком у бортов, с ружьями на прицел.«Будешь сражаться, Рубен Пэн, или начнем раздел?»Осклабился в смехе Рубен Пэн, достав свежевальный нож«Да, шкуру отдам и шкуру сдеру — вот вам мой дележ!Шесть тысяч в Иеддо я везу товаров меховых,А божий закон и людской закон — не северней сороковых!Ступайте с миром в пустые моря — нечего было лезть!За вас, так и быть, буду котиков брать, сколько их ни на есть».Затворы щелкнули в ответ, пальцы легли на курки —Но складками добрый пополз туман на безжалостные зрачки.По невидимой цели гремел огонь, схватка была слепа,Не птичьей дробью котиков бьют — от бортов летела щепа.Свинцовый туман нависал пластом, тяжелела его синева —Но на «Балтике» было убито три и на «Штральзунде» два.Увидишь, как, где скрылся враг, коль не видно собственных рук?Но, услышав стон, угадав, где он, били они на звук.Кто Господа звал, кто Господа клял, кто Деву, кто черта молил —Но из тумана удар наугад обоих навек мирил.На взводе ухо, на взводе глаз, рот скважиной на лице,Дуло на борт, ноги в упор, чтобы не сбить прицел.А когда затихала пальба на миг — руль скрипел в тишине,И каждый думал «Если вздохну — первая пуля мне».И вот они услыхали хрип — он шел, туман скребя, —То насмерть раненный Рубен Пэн оплакивал себя.«Прилив пройдет сквозь Фанди Рейс, проплещет налегке,А я не пройду, не увижу следов на темном сыром песке.И не увижу я волны, и тралеров, тронутых ей,И не увижу в проливе огней на мачтах кораблей.Гибель мою в морском бою, увы, я нынче нашел,Но есть божий закон и людской закон, и вздернут тебя, Том Холл!»Том Холл стоял, опершись на брус: «Ты сам твердить привык:Божий закон и людской закон — не северней сороковых!Предстань теперь пред божий суд — тебе и это честь!А я утешу твоих вдов, сколько их ни на есть».Но заговоренное ружье вслепую со «Штральзунда» бьет,И сквозь мутный туман разрывной жакан ударил Тома в живот.И ухватился Том Холл за шкот, и всем телом повис на нем,Уронивши с губ: «Подожди меня, Руб, — нас дьявол зовет вдвоем.Дьявол вместе зовет нас, Руб, на убойное поле зовет,И пред Господом Гнева предстанем мы, как котик-голыш предстает.Ребята, бросьте ружья к чертям, было время счеты свести.Мы отвоевали свое. Дайте нам уйти! Эй, на корме, прекратить огонь! «Балтика», задний ход!Все вы подряд отправитесь в ад, но мы с Рубом пройдем вперед!»Качались суда, струилась вода, клубился туманный кров,И было слышно, как капала кровь, но не было слышно слов.И было слышно, как борта терлись шов о шов,Скула к скуле во влажной мгле, но не было слышно слов.Испуская дух, крикнул Рубен Пэн: «Затем ли я тридцать летМоре пахал, чтобы встретить смерть во мгле, где просвета нет?Проклятье той работе морской, что мне давала хлеб, —Я смерть вместо хлеба от моря беру, но зачем же конец мой слеп?Чертов туман! Хоть бы ветер дохнул сдуть у меня с грудиОблачный пар, чтобы я сумел увидеть синь впереди!»И добрый туман отозвался на крик: как парус, лопнул по шву,И открылись котики на камнях и солнечный блеск на плаву.Из серебряной мглы шли стальные валы на серый уклон песков,И туману вслед в наставший свет три команды бледнели с бортов.И красной радугой била кровь, пузырясь по палубам вширь,И золото гильз среди мертвецов стучало о планширь,И качка едва ворочала тяжесть недвижных тел, —И увидели вдруг дела своих рук все, как им бог велел.Легкий бриз в парусах повис между высоких рей,Но никто не стоял там, где штурвал, легли три судна в дрейф.И Рубен в последний раз захрипел хрипом уже чужим.«Уже отошел? — спросил Том Холл. — Пора и мне за ним».Глаза налились свинцовым сном и по дальнему дому тоской,И он твердил, как твердят в бреду, зажимая рану рукой:«Западный ветер, недобрый гость, солнце сдувает в ночь.Красные палубы отмыть, шкуры грузить — и прочь!«Балтика», «Штральзунд» и «Сполох», шкуры делить на троих!Вы увидите землю и Толстый Мыс, но Том не увидит их.На земле и в морях он погряз в грехах, черен был его путь,Но дело швах, после долгих вахт он хочет лечь и уснуть.Ползти он готов из моря трудов, просоленный до души, —На убойное поле ляжет он, куда идут голыши.Плывите на запад, а после на юг — не я штурвал кручу!И пусть есиварские девки за Тома поставят свечу.И пусть не привяжут мне груз к ногам, не бросят тонуть в волнах —На отмели заройте меня, как Беринга, в песках.А рядом пусть ляжет Рубен Пэн — он честно дрался, ей-ей, —И нас оставьте поговорить о грехах наших прошлых дней!..»Ход наугад, лот вперехват, без солнца в небесах.Из тьмы во тьму, по одному, как Беринг — на парусах.Путь будет прост лишь при свете звезд для опытных пловцов:С норда на вест, где Западный Крест, и курс на Близнецов.Свет этих вех ясен для всех, а браконьерам вдвойнеВ пору, когда секачи ведут стаю среди камней.В небо торос, брызги до звезд, черных китов плеск,Котик ревет — сумерки рвет, кроет ледовый треск.Мчит ураган, и снежный буран воет русской пургой —Георгий Святой с одной стороны и Павел Святой — с другой!Так в шквалах плывет охотничий флот вдали от берегов,Где браконьеры из года в год идут на опасный лов.А в Иокогам е сквозь чад твердят,сквозь водочный дух вслухПро скрытый бой у скрытых скал,Где шел «Сполох» и «Балтику» гнал,а «Штральзунд» стоял против двух.