"Зеленая миля" - читать интересную книгу автора (Кинг Стивен)

2.

– Этого не случится.

– Почему, черт возьми, ты так в этом уверен? – спросил Дин.

Я молчал. Я просто не знал, с чего начать. Конечно, я понимал, что об этом придется говорить, но все равно не представлял, как передать им то, что было у меня на уме и в сердце. Помог Брут.

– Ты думаешь, он этого не делал, правда, Пол7 – Он глядел недоверчиво. – Ты считаешь, что этот верзила невиновен.

– Я уверен, что он невиновен.

– Но почему, почему?

– По двум причинам, – объяснил я. – Одна из них – мой ботинок.

– Ботинок? – воскликнул Брут. – Какое отношение имеет твой ботинок к тому, что Джон Коффи убил или не убивал этих двух девочек?

– Я снял свой ботинок и передал ему вчера, – сказал я – Это было после казни, когда все немного улеглось. Я протянул ботинок через решетку, и он взял его своей огромной рукой. Я попросил завязать шнурки. Мне нужно было убедиться, ведь все наши «проблемные дети» обычно ходят в шлепанцах, а человек, который действительно хочет покончить с собой, может сделать это с помощью шнурков, если поставит такую цель. Об этом мы все знаем.

Они закивали.

– Коффи положил ботинок себе на колени и перекрестил концы шнурков правильно, но на этом застрял. Он сказал, что уверен: когда-то, когда был мальчиком, ему показывали, как это делается, – может, отец, а может, один из дружков его матери, когда отец ушел, но он все забыл.

– Я согласен с Брутом, мне все равно не понятно, какая тут связь с тем, убил Коффи близняшек Деттерик или нет, – проговорил Дин.

Тогда я снова вернулся к истории похищения и убийства: к тому, что вычитал в тот знойный день, сидя в тюремной библиотеке, когда пекло в паху, а Гиббоне храпел в углу, и что журналист Хэммерсмит поведал мне позже.

– Собака Деттериков не кусалась, но лаяла здорово. Человек, похитивший девочек, усмирил ее кусочками колбасы. Каждый раз, пока пес ел, я думаю, убийца подкрадывался все ближе, а когда бедняга дожевывал последний кусок, он схватил пса за голову и свернул ему шею.

– Позднее, когда они догнали Коффи, помощник шерифа возглавлявший отряд – его звали Роб Макджи, – заметил, что карман комбинезона Коффи оттопыривается. Макджи сначала подумал, что там пистолет. А Коффи объяснил, что там завтрак, так оно и оказалось: пара бутербродов и огурчик, завернутые в газету и перевя-занные шпагатом. Коффи не помнил, кто дал ему бутерброды, помнил, что женщина в фартуке.

– Бутерброды и огурчик, но без колбасы, – заметил Брут.

– Колбасы не было, – согласился я.

– Конечно, не было, – сказал Дин. – Он ее скормил собаке.

– Да, так заявил обвинитель на суде, – подтвердил я, – но если Коффи разворачивал завтрак и кормил колбасой собаку, то как он смог снова обвязать сверток шпагатом? Я не представляю вообще, было ли у него время, но это сейчас и не важно. Парень не умеет завязать даже простого бабушкиного узла.

Наступила полнейшая тишина, которую в конце концов прервал Брут.

– Боже правый, – тихо протянул он, – Почему же никто не заявил об этом на суде?

– Просто никто не подумал об этом, – сказал я и снова вспомнил Хэммерсмита – журналиста Хэммерс-мита, окончившего колледж в Баулинг Грине, считающего себя просвещенным человеком, – Хэммерсмита, который сказал, что дворняги и негры почти одно и то же: и те, и другие могут однажды напасть на вас совсем без причины. К тому же он все время говорил «ваши негры», словно они все еще собственность... но не его собственность. Не его. И никогда не принадлежали ему. А в то время на юге было полно таких Хэммерсмитов. – Никто не был «готов» подумать об этом, в том числе и адвокат Коффи.

– Но ты ведь подумал, – возразил Харри. – Черт побери, ребята, с нами рядом сидит Шерлок Холмс. – Он говорил одновременно и шутя, и с благоговением.

– Да ладно, оставь. – Я бы тоже не подумал об этом, если бы не сравнил то, что Коффи сказал Макджи в тот день, с его же словами после того, как он вылечил мою инфекцию, и после того, как оживил мышь.

– Что? – спросил Дин.

– Когда я вошел в его камеру, это было похоже на гипноз. Я чувствовал, что не могу не подчиниться его воле, даже если бы пытался.

– Мне это не нравится. – Харри неловко заерзал на стуле.

– Я спросил его, чего он хочет, и он ответил: «Просто помочь». Я это очень ясно помню. А когда все закончилось, он знал, что мне стало лучше. «Я помог, – сказал он. – Я помог тебе, ведь правда?».

Брут закивал головой.

– Точно так же и с мышью. Ты сказал: «Ты помог», и Коффи повторил эти слова, как попугай. «Я помог мышке Дэла». Тогда ты понял? Тогда, да?

– Да, наверное, так. Я вспомнил, что он ответил Макджи, когда тот спросил его, что произошло. Это повторялось во всех статьях об убийствах. «Я ничего не мог сделать, не мог помочь. Я хотел все вернуть обратно, но было слишком поздно». И это говорит человек с двумя мертвыми девочками на руках, белыми, с белокурыми волосами, человек, огромный, как дом, неудивительно, что его неправильно поняли. Все поняли слова Коффи в соответствии с тем, что увидели, а то, что они видели, было ужасно. Они подумали, что это признание, что Коффи в порыве безумия похитил девочек, изнасиловал и убил. А потом, придя в себя, хотел остановиться...

– Но было уже поздно, – пробормотал Брут.

– Да. Однако в действительности он хотел сказать, что нашел их, попытался оживить – вернуть назад – и безуспешно. Девочки оказались уже слишком близки к смерти.

– Пол, и ты в это веришь? – воскликнул Дин. – Ты и вправду, как на духу, в это веришь?

Я хорошо покопался в своем сердце, подумал, как в последний раз, и кивнул. Я не только знал это сейчас, моя интуиция и раньше подсказывала мне, что с самого начала в истории Джона Коффи что-то не так, еще когда Перси вошел в блок с прикованным Коффи и заорал «Мертвец идет!» во всю мощь легких. Я тогда подал ему руку, помните? Я никогда прежде не подавал руки человеку, пришедшему на Зеленую Милю, но я пожал руку Коффи.

– Боже, – произнес Дин, – Боже правый.

– Твой ботинок – одна причина, – сказал Харри, – а другая?

– Незадолго до того, как отряд обнаружил Коффи и девочек, мужчины вышли из леса около южного берега реки Трапингус. Они увидели пятно смятой травы, много крови и остатки ночной рубашки Коры Деттерик. Собаки немного растерялись. Большая часть рвалась на юг, по течению вдоль берега. Но две из них – «хитрые» терьеры – хотели идти вверх по течению. Боб Марчант руководил собаками, и, когда он дал терьерам понюхать ночную рубашку, они повернули вместе со всеми.

– Терьеры запутались, так? – понял Брут. Странная, болезненная улыбка пряталась в уголках его рта. – Они не созданы для погони, по большому счету, и поэтому перепутали свою задачу.

– Да.

– Я не понимаю, – сказал Дин.

– Терьеры забыли, что давал им нюхать Боб в самом начале, – объяснил Брут. – Когда они вышли на берег реки, терьеры шли вслед за убийцей, а не за девочками. Все было нормально, пока убийца и девочки находились вместе, но...

Глаза Дина начали разгораться. Харри тоже уже понял.

– Подумайте, – сказал я, – вас не удивляет, как им всем, даже присяжным, хотелось свалить преступление на чернокожего бродягу. А ведь даже сама идея подкормить собаку, чтобы она сидела тихо, пока ей не свернули шею, не по зубам Коффи Думаю, он не подходил к ферме Деттериков ближе, чем южный берег реки Трапингус. Не ближе шести или семи миль. Он просто бродил вокруг, может, собирался выйти на железную дорогу и поехать куда-нибудь – когда поезда спускаются с эстакады, они так замедляют ход, что можно вскочить в вагон, – и вдруг услыхал возню где-то севернее.

– Это был убийца, – произнес Брут.

– Убийца. Он, наверное, уже изнасиловал их, а может, Коффи услышал, как он насилует. Во всяком случае на том месте, где нашли кровавое пятно, убийца завершил свое дело, расплющил их головы друг о дружку, бросил и был таков.

– Ушел к северу, – сказал Брут. – Туда хотели идти терьеры

– Правильно. Джон Коффи прошел через заросли ольхи чуть юго-восточнее того места, где остались девочки, наверное, решил узнать, что там за шум, и нашел их тела. Вероятно, одна из них была еще жива. Я допускаю даже, что обе оставались живы, хоть и недолго. Джон Коффи не был уверен, что они мертвы, это точно. Все, что он знал: в его руках есть целительная сила, и он попытался прило-жить ее к Коре и Кейт Деттерик. А когда не получилось, Коффи заплакал и впал в истерику. Вот так они его и нашли.

– А почему он не остался там, где обнаружил их? – не понимал Брут. – Почему понес их на юг вдоль берега? Как ты считаешь?

– Думаю, он сначала там и оставался. На суде повторяли, что пятно примятой травы было большое, вся трава полегла. А Джон Коффи не маленький.

– Джон Коффи – верзила будь здоров, мать его, – сказал Харри, понизив голос до шепота, чтобы моя жена не услышала, как он ругается.

– Вероятно, он забеспокоился, когда увидел, что его действия не помогают. А может, решил, что убийца все еще в лесу и наблюдает за ним. Коффи очень большой, но не слишком смелый. Помнишь, Харри, как он спрашивал, оставляем ли мы на ночь свет в блоке?

– Да. Я, помню, подумал тогда, что это смешно – при таких габаритах. – Вид у Харри был потрясенный и растерянный.

– Но если не он убивал этих девочек, то кто же? – спросил Дин.

Я покачал головой.

– Кто-то другой. Скорее всего, кто-то белый. Обвинитель много говорил, что нужна недюжинная сила, чтобы убить такую большую собаку, какая была у Деттериков, но...

– Ерунда, – перебил Брут. – Сильная двенадцати-летняя девчонка способна свернуть шею большой собаке, если застанет ее врасплох и будет точно знать, где схватить. Если это сделал не Коффи, то, будь я проклят, почти каждый... любой мужчина мог это сделать. Наверняка мы никогда не узнаем.

Я уточнил:

– Если только он опять не совершит подобное.

– Мы все равно не узнаем, если он сотворит это в Техасе или в Калифорнии, – сказал Харри.

Брут наклонился вперед, потер кулаками глаза, как уставший ребенок, потом снова уронил руки на колени.

– Это просто кошмар, – вздохнул он. – У нас сидит человек, возможно, невиновный – скорее всего неви-новный, – которому предстоит пройти по Зеленой Миле, это так же неотвратимо, как после лета наступает осень. Что мы должны делать? Если расскажем эту чепуху о его исцеляющих пальцах, все просто рассмеются, а он все равно закончит жизнь на «жаровне».

– Об этом подумаем позже, – проговорил я, ибо понятия не имел, как ему ответить. – Сейчас вопрос в том, делаем мы это для Мелинды или нет. Я бы предложил подумать несколько дней, но, по-моему, каждый день ожидания увеличивает риск того, что он не сможет помочь ей.

– Помните, как он протягивал руки за мышью? – спросил Брут. – «Дайте мне его, пока еще есть время». Он так говорил. «Пока еще есть время».

– Я помню.

Брут подумал, потом кивнул.

– Я согласен. Мне тоже плохо из-за Дэла, но больше хочется узнать, что произойдет, когда он коснется Мелинды. Может, и ничего, а может...

– А я сильно сомневаюсь, что нам удастся даже вывести этого верзилу из блока, – сказал Харри, а потом вздохнул и кивнул. – А впрочем, ну и что? Считайте, что я с вами.

– Я тоже, – поддержал Дин. – А кто останется в блоке. Пол? Будем тянуть жребий?

– Нет, сэр, – произнес я. – Никакого жребия. Останешься ты.

– Вот так? И ты это мне говоришь? – сердито и обиженно воскликнул Дин. Он стащил очки и стал тереть их о рубашку. – Что за идиотская затея?

– А вот такая затея. Твои дети еще в школу ходят, – сказал Брут. – Мы с Харри холостяки. Пол женат, но его дети уже взрослые и живут самостоятельно. А мы затеваем сумасшедший трюк, я думаю, что мы все почти уверены, что нас поймают. – Он спокойно глядел на меня. – Ты только, Пол, не сказал вот о чем: если даже нам и удастся вытащить его из-за решетки, но потом исцеляющие пальцы Коффи не сработают, Хэл Мурс первый посадит нас всех. – Он дал мне время ответить на это, вероятно, даже опровергнуть, но я не мог и поэтому промолчал. Брут повернулся к Дину и продолжал: – Не пойми меня превратно, ты тоже можешь потерять работу, но по крайней мере у тебя останется шанс уйти чистеньким, если поднимется шум. Перси подумает, что это шутка. Если ты будешь за столом дежурного, то сможешь сказать, что тоже так подумал, а мы ничего другого и не говорили.

– Мне все равно это не нравится, – не сдавался Дин, но было ясно, что с этим придется все-таки смириться. Мысль о детях убедила его. – И все нужно сделать прямо сегодня ночью? Вы уверены?

– Если что-то предпринимать, то сегодня, – сказал Харри. – Начать думать об этом, нервов не хватит.

– Давайте я возьму на себя лазарет, – предложил Дин – По крайней мере тут я могу помочь?

– Ты можешь делать все, при условии, что не попадешься, – согласился Брут.

Вид у Дина был обиженный, и я похлопал его по плечу.

– Как только заступишь, лови момент... хорошо?

– Будь спокоен.

Моя жена просунула голову в дверь, словно я подал ей сигнал.

– Кому еще чая со льдом? – весело спросила она. – А тебе, Брутус?

– Нет, спасибо, – ответил он, – чего бы я сейчас хотел, так это глоток виски, но при нынешних обстоятельствах, пожалуй, не время.

Дженис взглянула на меня: губы улыбаются, а глаза в тревоге:

– Во что это ты впутываешь ребят, Пол? Но прежде чем я начал придумывать ответ, она подняла руку и сказала:

– Не обращай внимания, мне не нужно этого знать.